 |
Глава 73. Большая Гримпенская трясина
|
|
|
|
19 апреля 1998 года, воскресенье.
Слова Гермионы запали в разум, и сейчас, вглядываясь с высоты полета в широкие улицы и узкие проулки, уставленные шаткими грудами разваливающейся мебели, Гарри непроизвольно искал глазами хотя бы еще один отдельно стоящий шкаф. Нет: только тот самый буфет, где стоял потрепанный господин и исчезательный шкаф, над которым весь год колдовал Малфой. В дальних концах собора, у самых стен, просматривалась какая-то одинокая мебель, но туда он вряд ли бы добежал: слишком торопился.
Наконец, миновав ту самую преграду из старой утвари, за которой скрылся крестраж, Гарри приостановил метлу. Сразу же за этой горной грядой, сооруженной из сломанных парт, кроватей, шкафов и стульев, всего через квартал чуть холмистой равнины сокровенного мусора, начиналась новая несбалансированная стена из тех же шкафов и книжных стеллажей.
Немного подумав, Гарри двинул метлу дальше, и когда второй перевал остался позади, взору открылось то, чего они не ожидали совершенно: прямо за дышащими на ладан шкафами начиналось самое настоящее болото, густо поросшее ряской и чахлой зеленоватой осокой. Трясина простиралась далеко вглубь собора, до самого угла; лишь кое-где возвышались островки, состоящие из порожних бутылок или, того хуже, разбухших от воды книг, давно превратившихся в жуткое месиво.
- Крр-расотиии-щааа, - присвистнул Великий Артефакт, высунув кончик. Гарри тотчас щелкнул по нему пальцем и утопил в недрах кармана: вывалиться, чего доброго, не хватало еще этого деятеля среди тростника вылавливать.
- Господи, откуда же все это здесь? – раздался из-за спины изумленный голос Гермионы.
- Может кто-то экспериментировал, - вяло предположил Гарри, рассеянно оглядывая топкие зеленые просторы и тоскливо отмечая взглядом пузырьки болотного газа, с заунывным стоном лопающиеся на поверхности бурой жижицы.
|
|
|
- Бли... Уизли... – упавшим голосом прошептала Гермиона, а ее руки так стиснули ребра, что Гарри стало больно, так что он невольно скривился, и добровольное признание бывшей старосты осталось без ответа. – Господи, я же их сама гоняла с этим проклятым болотом из гостиной... Но тогда оно еще помещалось в самом обычном котелке. А потом они химичили в каком-то заброшенном классе на шестом этаже, в восточном крыле, но Пивз и там их откопал, и Филчу наябедничал. Так вот значит, куда они весь год сливали жижу...
- Я думал, что они умеют управляться со своим образцовым колдовством? – Гарри по-прежнему не мог поверить, что можно было наколдовать столько буро-зеленой топи. – Это... это на «портативное болото» не тянет, это что-то дикое.
- Образцовое колдовство от Эванеско не исчезает, - с унынием вымолвила Гермиона. – Более того, разрастается без присмотра. Ну, ты же сам видишь...
Осторожно спустившись к самой поверхности, Гарри вглядывался в темную зыбкую топь, похолодев от мрачного предчувствия. У него уже минуты три сосало под ложечкой от немилосердной мысли, что чертов крестраж – не будь дурак - прекрасно знал, куда держать путь.
Нащупав в кармане какой-то мелкий камешек, подобранный, скорее всего еще на острове, он бросил его в вязкую жижу. Ряска на мгновенье разошлась, но открывшуюся полынью сразу же затянуло нездорового цвета тиной, поднявшейся откуда-то из глубины топи. Остро потянуло гнилью, да и без того запах над «непортативным болотом» был довольно тяжелый.
- Перед вами знаменитая Гримпенская трясина, - тоном заправского экскурсовода продекламировал Великий Артефакт, снова высунув из кармана кончик.
- Кто надумает развести у себя в саду, милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, - с непристойной для ситуации бравадой заметил Гарри, чтобы хоть как-то выпустить негативные эмоции.
|
|
|
- Оптовым покупателям скидки! – снова ввернул Великий Артефакт, но Гарри опустил на него сверху полновесный шлепок, мысленно пообещав утопить.
- Они, - видимо, Гермиона, так же, как и Гарри не хотела произносить слово «близнецы», - далеко не сразу научились ликвидировать наколдованное. Так что если это те самые «недозрелые плоды творчества», то сомневаюсь, что даже у Флитвика получиться за три минуты.
Вместо ответа Гарри, с величайшей осторожностью развернув метлу – слишком уж Гермиона крепко вцепилась в него руками, и ей, бедной, итак адреналина хватает – перелетел за груду шкафов и опустился на одинокую парту, по счастью обнаруженную в соседнем холмистом квартале.
Парта, слегка покачнувшись, как-то подозрительно глубоко накренилась под его ногами и осела, раздался странный хлюпающий звук, как будто нечто чудовищное всосало в себя несчастную жертву и с аппетитом причмокнуло языком. Гермиона ойкнула, Гарри поспешил поднять метлу повыше.
Сомнений не оставалось: болото, сотворенное братьями Уизли, давно просочилось сквозь зазоры в стене рухляди и победно отвоевывало новые пространства. Бутылочного цвета кашица, которую Гарри с высоты принял за грязь или пыльный налет, было не что иное, как болотная жижа, которая уже затопила ближайшие проулки и теперь вяло впитывала в себя окружающий мусор.
- Может все же попробовать ликвидировать? – произнес Гарри, обращаясь главным образом к Бузинной Палочке, потому что надежда была в основном на нее. – Сможешь?
- Болотце осушить? – небрежно поинтересовался Великий Артефакт. – Угадай с трех раз, кто лучший в мире специалист по ликвидации образцового волшебства?!
«Неужели мир снова спасен?» - с надеждой подумал Гарри, вытаскивая Бузинную палочку и направляя ее на ближайшую бурую лужицу. Но ничего не произошло.
- Эй, специалист! – Гарри слегка тряхнул рукой. - Ты чего, уснул что ли? Работай, давай!
- Формулу давай думай, хозяин! – проскрипел в ответ Великий Артефакт.
- А ты что, не знаешь формулу??? – Поттер уже как-то не допускал мысли, что Великий Артефакт может чего-то не ведать.
|
|
|
- Я тебе не Мерлин, чтоб все знать! – ворчливо отвесил Великий Артефакт. – Я это болото, между прочим, впервые вижу. Но если ты, хозяин, сообразишь формулу...
- Не соображу, - разочаровать деревяшку пришлось жестко. – К сожалению, образцовое волшебство ликвидации не поддается, - сказал Гарри, повернув голову через плечо. Что будем делать?
- Может, тут пошарим? – нерешительно предложила Гермиона.
Для очистки совести Гарри пролетел пару раз туда-сюда над заболоченным кварталом, пристально вглядываясь в разбухающую рухлядь, но он не питал каких-либо надежд на счастливый исход. Диадема летела слишком высоко, и он, капитан, привыкший трезво оценивать голевые возможности летящего мяча, почти не сомневался, что крестраж утонул в трясине за вторым мебельным перевалом.
Эх, если бы точно знать, куда именно бултыхнулась тиара, можно было бы попытаться что-то выудить. Гарри с трудом представлял себе, как это возможно, но в таком случае был бы хоть какой-то смысл пачкать руки. А так... Безнадежно. Утешало только то, что скоро все это помещение сгорит адовым огнем, и крестражу все равно не жить.
«Воспроизвести то, что происходило за пределами видимости, можно разве что в Омуте Памяти...»
На этом месте в своих размышлениях Гарри решительно направил метлу вверх, перенесся через мебельную гряду, бросил взгляд на лежащий в развалинах оранжевый чемодан, сделал круг почета над знакомым буфетом и стоящим на нем господином в парике, помахал рукой исчезательному шкафу и чучелу тролля и, наконец, приземлился у выхода из Выручай-комнаты, где их поджидал верный Кикимер.
Увидев хозяина и его подругу, эльф обрадовано замахал морщинистыми ручонками, а кривой рот под внушительным тупым носом расплылся в улыбке. Гарри приветливо помахал рукой ему в ответ.
- Ух, ты!.. – проговорила Гермиона с восторгом, слезая с метлы.
- Тебе что, понравилось? – Гарри не верил ушам, глядя на раскрасневшуюся Гермиону.
- Когда летишь быстро, метлу не так качает, и не мотает из стороны в сторону, и не трясет, - ответила Гермиона. – Потому не так страшно. И потом, я же была с тобой!
|
|
|
- Так с этого надо начинать, - довольно произнес Гарри, пряча метлу в карман и вытаскивая Карту Мародеров.
- Что задумал? – спросила Гермиона, наблюдая за тем, как Гарри разворачивает карту. – Уж не хочешь ли ты пробраться в кабинет Снейпа, к Думосбросу?
- Угадала, - мгновенно признался Гарри. – Надо же знать, куда именно эта чертовщина булькнулась.
- Вам туда нельзя! – неожиданно жестко заявил зажатый в руке Гарри Великий Артефакт, вздернув кончик вверх и высыпав золотистые искры от негодования. Гарри и Гермиона уставились на Бузинную палочку, так и не успев активировать карту.
- Поясни! – потребовал Поттер.
- У него там на всем, что есть, лежат следящие чары, – серьезно ответил Великий Артефакт. – Тем более, на Думосбросе. И я уж не говорю про портреты, - добавил он сурово, словно и не ехидничал совсем недавно, потешаясь над своим незадачливым хозяином. – Снейп застукает вас, едва вы на порог ступите.
- Ты точно знаешь? – зачем-то спросил Гарри, хотя поверил сразу.
- Я там был вместе с этим, красноглазым, - невозмутимо ответил Великий Артефакт. – Пока джентльмены болтали, обшаривал местность. – Ничего не изменилось со времен прежнего директора. Оно и правильно: безопасность превыше всего!
Наверное, не стоило уточнять, какие именно меры безопасности предпринимал Дамблдор. Гарри не сомневался, что были они самые-самые! И только он, наивный пацан в свои четырнадцать лет, мог думать, что директор оставил Омут Памяти, в который любопытный мальчик немедленно засунул пытливую голову, без присмотра.
Заявление Великого Артефакта удручало, но умом Гарри понимал, что риск слишком велик. Если их заметят, последствия непредсказуемы в принципе, так что стоит ли идти напролом? По всей видимости, Гермиона рассуждала также. Она вздохнула, тронув парня за руку, тихо прошептала:
- Гарри, наверное, не стоит.
Поттер кивнул. Рассеянно взглянув на зажатую в руке Карту Мародеров, приготовился произнести необходимое заклинание: нужно было проверить, нет ли кого лишнего на восьмом этаже (собственно, лишними там были все без разбора), и где сейчас находится точка по имени Невилл... При мысли о Невилле Гарри почувствовал острый стыд: занимают комнату уже третий час без малого, а человеку, вполне возможно, грозит гибель.
Но все, похоже, шло своим чередом. Невилл и Симус по-прежнему находились у себя в спальне, только теперь оба нервно расхаживали между кроватей.
- Ой, смотри! – воскликнула Гермиона, ткнув пальцем туда, где находился вход в гостиную Гриффиндора. В коридоре торчали две жирные точки с надписью Амикус и Алекто Кэрроу.
|
|
|
- Они что, уже караулят Невилла? – спросил Гарри. – Что же им мешает войти в гостиную?
- Если Полная Дама покинула портрет, то так просто в гостиную не войдешь, - ответила Гермиона. – И не выйдешь, - добавила она значительно тише.
- Снейп у себя в кабинете, - доложил Гарри, разыскав нужный квадратик на Карте. – И не один. Профессор МакГонаглл там же, у дверей стоит.
Он устало прикрыл глаза – бессонная ночь давала о себе знать – пытаясь представить себе разговор Снейпа и МакГонаглл. Миневра директора ненавидит, Снейп и сам между двух огней, Невилл в западне. Как долго сможет останавливать Кэрроу отсутствие на посту Полной Дамы? Рано или поздно кто-то откроет портретный проем, чтобы выйти из гостиной, или войти, и тогда, если Снейп не вмешается... Но он тоже не всесилен и, черт возьми, должен продержаться еще целых десять дней!
- Гарри, смотри! – снова воскликнула Гермиона. – Сюда идут. Малфой с Гойлом, соплохвост их задери! Если они сейчас займут Выручай-комнату...
Пальцем руки она указывала на две движущиеся точки, которые уже миновали лестницу, и сейчас двигались по коридору восьмого этажа, приближаясь к гобелену с троллями.
- Не займут, - решительно ответил Гарри, добавив про себя: «Потому что мы этого не допустим». – Маскируемся и на выход! Что-то благородный джентльмен непростительно быстро забыл про хорошую погоду?
Дверь за их спинами исчезла быстрее, чем Малфой с приятелем показались у гобелена. Эльфа, спрятавшегося за вазой, слизеринцы то ли не заметили, то ли не обратили внимания на такую мелочь. Гарри наставил на Малфоя волшебную палочку, и на неизменный вопрос Великого Артефакта: «Что передать благородному сэру?», сердито буркнул: «Что-нибудь неотложное!».
По тому, как резко лицо Малфоя приобрело нежно-салатовый оттенок, а руки судорожно схватились за живот, каких-либо сомнений в том, что Великий Артефакт не привык особо церемониться с противником, не осталось. Впрочем, все правильно: на войне все средства хороши! Та же участь постигла Гойла.
«Счастливо вам добежать...» - Поттер проводил обоих самыми светлыми думками, на которые был способен в данный момент.
Гарри не хотел оставаться в Комнате Спрятанных Вещей отчасти потому, что Малфой слишком хорошо был знаком с этим помещением. Впрочем, куда там сейчас хотел пробраться хорек – как-то не слишком волновало, но в том, что комната должна быть свободна и ждать Невилла – сомнений не было. И чтоб ни один змееныш туда не прополз раньше Невилла! «Чтобы никто из тех, кто поддерживает Кэрроу, не смог сюда войти».
«Точно... Вот так и надо мыслить!»
Он шепнул об этом Гермионе, руку которой боялся отпустить, потому что она пряталась под Мантией-невидимкой, и они, подхватив на руки Кикимера, быстро прошли от старинной вазы до окна необходимое количество раз. Проем в стене открылся, но это была не привычная взору дверь, а узкая расщелина, куда они втроем не замедлили просочиться.
Кирпичи сомкнулись за их спинами почти беззвучно. Минуту или две Гарри, Гермиона и Кикимер осматривали странное тесное, но вполне уютное помещение без окон, напоминавшее корабельную каюту. Мебели не было никакой, если не считать яркого золотисто-алого гобелена с гербом Гриффиндора, да под самым потолком болталось несколько светящихся шариков, наподобие тех, что прятались у них в делюминаторе. Кикимер, вытаращив огромные глазищи, осторожно потрогал деревянные панели, которыми были обшиты стены.
- Невилл говорил, что один гамак был, - сказал Гарри, обходя комнату по периметру и останавливаясь около вытканного на гобелене золотого льва.
- Мы же не собираемся здесь ночевать, - ответила Гермиона, скидывая с себя капюшон Мантии. – Наверное, комната знает об этом. Удивительно, конечно... - с чувством прошептала она, спустя несколько секунд.
Ночевать – не ночевать, но впервые за весь сегодняшний, длинный-предлинный безумный день, который, к слову, еще не закончился, Гарри почувствовал, что они с Гермионой в безопасности. Пусть ненадолго – помещение скоро придется освободить – но сейчас они там, где никакие Кэрроу не смогут их потревожить. Со спокойной душой Поттер сбросил с себя дезиллюминационное заклинание.
Свет от светящегося шарика упал на маленькое золотистое колечко на безымянном пальце, и Гарри внезапно вспомнил, что он, можно сказать, почти женатый человек. Острое желание вновь почувствовать то, что зажглось между ними всего-то час назад, заставило забыть на время даже о Невилле, а на задворках возбужденного разума воровато промелькнула мысль о мягком пушистом коврике.
Комната не откликнулась на его юношеские фантазии, коврик не появился. Под ногами по-прежнему скрипели деревянные половицы, но Поттера это не останавливало. Он уже сделал шаг к своей суженой, мечтая хотя бы на минуту забыться в ее объятиях, и пусть после этого он хоть двести раз эгоист!
- Стоп, стоп, стоп! – недовольно пробурчал Великий Артефакт из кармана.
- Тебя не спросил, - безучастно отвесил Поттер по ходу дела: до девушки оставалось всего полшага.
- Ничего себе – гриффиндорцы! – язвительно процедила в ответ Бузинная палочка. – Утопить крестраж – утопили, а вытаскивать его из болота Великий Артефакт будет?
- Вытащишь его, как же! – воскликнул Гарри, остановившись в полушаге от Гермионы. – Ты же сам сказал, что в кабинет Снейпа нельзя, а без Думосброса нечего и пытаться что-то там нашарить в этой жуткой топи. Пусть уж все горит, как горело... Хвала Мерлину, старина Кребб кое-чему научился у Кэрроу. Малый не подведет, уж мы-то знаем! – невесело изрек Поттер то, что до сих пор камнем лежало на сердце.
«Чудом остались живы, и это двойное чудо всего полчаса назад лежало у него в кармане. Ну, может хоть что-то зачтется неприкаянной душе Винсента Кребба на небесах?».
- В кабинет к Снейпу и вправду нельзя, - невозмутимо подтвердил Великий Артефакт. – Но, тем не менее, я знаю место, где вы сможете найти то, что нужно.
- И где ж такое удивительное место? – ехидно поинтересовался Гарри.
- Выручай-комната вам не поможет, - Великий Артефакт жестко пресек бродившие в голове Поттера шальные мысли. – Древние артефакты с заданными свойствами, к примеру, меня, - значимо уточнила Бузинная палочка, - невозможно заполучить путем тупого копирования, потому что... Продолжай, мальчик мой!
- Потому что это – одно из пяти исключений к закону Гэмпа об элементарных трансфигурациях, - бодро продекларировал Гарри.
- Если дело так пойдет и дальше, то ЖАБА сдашь, - удовлетворенно заметил Великий Артефакт. – Ладно, ближе к делу. Я имею в виду тайную комнату Годрика Гриффиндора, которая находится здесь же, в Хогвартсе, и куда может попасть только исключительно храбрый человек.
- Почему только храбрый? – переспросил Гарри, с трудом представляя себе, что же может задержать волшебника у дверей мифической комнаты. По правде говоря, после всех немыслимых приключений, случившихся с ним и его друзьями за семь сумасшедших лет, представлялось что-то огромное и злое, никак не меньше дракона и не «добрее» дементора. Как назло, среди опасных тварей из школьного учебника ничего, подходящего под искомое определение, не обнаруживалось.
- Потому что нужно прыгнуть вниз с Астрономической башни.
- И ВСЕ???!!!
Вообще-то Поттер много чего хотел озвучить, но все мысли как-то подозрительно быстро сгруппировались в два коротких слова, а кипучие эмоции живо трансфигурировались в вопросительные и восклицательные знаки.
- С широко открытыми глазами, будучи в здравом уме и твердой памяти, и без паники, - как ни в чем не бывало, продолжал Великий Артефакт. – И не надо грозить мне тем, что не хило было бы измерить глубину Гримпенской трясины в Великих Артефактах!
- Да это так, к слову пришлось, - буркнул Гарри, не зная, что сказать по делу, верить или не верить тому, что говорит этот "деятель с заданными свойствами".
Взглянув на деревянный потолок каюты, на Гермиону, внимательно наблюдавшую за их разговором, на свою руку, где красовалось подаренное Хогвартсом колечко, Гарри, наконец, произнес:
- Не-еее, не могу! Сегодня я что-то не в настроении... У меня, сам понимаешь, невеста... Молодая, красивая, - примолвил Гарри, покосившись на стоящую рядом Гермиону.
- Ну, как знаешь, хозяин, - с сожалением просипел Великий Артефакт.
- У меня, - торопливо добавил Гарри, словно вспомнив о неотложном, - завещание еще не составлено!
– А, между тем, там как раз есть еще один Омут Памяти, - Великий Артефакт гнул свое.
- От Годрика, что ль, остался? – не поверил Поттер.
- Омут Памяти изобрел Дамблдор, когда кости Годрика уже давно истлели в могиле, - нетерпеливо ответил Великий Артефакт. – Прыгать всякий раз с башни с Омутом памяти под мышкой – удовольствие не из веселых, да и совершенно невыполнимо, потому что нужна предельная сосредоточенность. Вот он и завел два прибора. Уверен, что второй Думосброс до сих пор находится там, поскольку он оставался на месте, когда старик заходил за мной последний раз, перед пещерой. Ну что, будем прыгать?
- Ну, не знаю... – без восторга откликнулся Гарри, щедро приправляя свои слова тяжелым вздохом. Перспективка была та еще, почище любой химеры.
- А, между тем, риска не больше, чем совать руку, хоть и с мечом, в ядовитую пасть василиска, - лениво процедил Великий Артефакт. – Даже с теплым фениксом за пазухой проблематично остаться в живых...
Коврик так и не соизволил появиться, так что пришлось сесть прямо на деревянном полу. Прислонившись к стенке и с наслаждением вытянув усталые конечности, отгородившись по привычке заглушающим заклинанием, гриффиндорцы устроили небольшое совещание. Начав пересказывать предложение Бузинной палочки Гермионе, Гарри невольно поймал себя на мысли, что с радостью великой оставил бы все в своей голове и не парил бы девушке мозги. Но, взгляд упирался в кольцо на руке, а в ушах звучала данная Гермионе клятва, и язык неумолимо выдавал все, без утайки.
Странно, но по реакции подруги можно было с уверенностью заключить, что она слова Великого Артефакта восприняла всерьез. Отложив в сторону Карту Мародеров, за которой до того наблюдала, прерываясь только на переговоры с Гарри, она о чем-то сосредоточенно раздумывала, как будто вспоминая. Возможно, перебирала в памяти многочисленные тома, перелистанные ею в библиотеке, где хотя бы вскользь упоминалось о тайной комнате Годрика.
- А каким образом Дамблдор узнал об этой комнате? – спросила Гермиона, покосившись на Бузинную палочку.
- Действительно, каким? – подхватил Гарри, кляня себя за недогадливость.
- Жить надоело, вот и прыгнул, - безмятежно ответил Великий Артефакт. – По дороге к земле снова жить захотел, вот магическое поле его и подцепило в последний момент.
- Постой, постой, - притормозил Гарри, откровенно не понимая слов Бузинной палочки. – Это когда старику жить-то надоело?
- Да тогда он отнюдь не был стариком, - с неожиданной для него меланхолией ответил Великий Артефакт. – Тогда он был молодым начинающим преподавателем. Но его можно понять: мать умерла, с братом разругался, Геллерт – единственная любовь всей его жизни – его покинул. Смерть Арианы и вовсе случилась нехорошо: старик ведь так и не узнал до конца жизни, кто пульнул заклятием, он или Геллерт?
- И даже сломанный нос себе не починил, - еле сдерживаясь от более весомых слов, бросил Гарри. – Руки тряслись, заклинание запамятовал, магия отказала...
- Вижу, ты не понимаешь...
- Да где уж мне понять? – довольно цинично ухмыльнулся Гарри, устало прикрыв глаза и откинув голову к стене. – Такие тонкости понять простым смертным...
- Ты, мой дорогой мальчик, далеко не простой смертный, а Повелитель смерти, - возразил Великий Артефакт. – И Дамблдор жаждал объединить в своих руках все три Дара Смерти.
- Да знаю я, - нетерпеливо кинул Гарри в ответ. – Ну, жаждал и жаждал... Кому от этого холодно? И причем тут несчастная Ариана и ее нелепая смерть? Дамблдор и до трагедии с Арианой бредил Дарами Смерти. Как он сказал: «Греза отчаявшегося человека!», - произнес Гарри, вспоминая бормотание Дамблдора на призрачной станции и слезы, внезапно выступившие из глаз старика. Единственный раз, когда Гарри видел Дамблдора плачущим по-настоящему.
- Мысль, что он, возможно, совершил убийство, приводила Дамблдора в отчаяние...
- Да он так и этак совершил убийство! – не выдержав, перебил Гарри, вскакивая на ноги. – Как... как... и я, - задыхаясь, проговорил он, - предложив Седрику взяться за Кубок и... – дальше про Седрика Гарри не мог продолжать. - И он там еще гадал... на кофейной гуще: он - ни он! Там не гадать надо было, а раскаиваться, душу... нет, душонку лечить! И, вообще, молиться... – некстати вспомнилось изречение из библии на могиле матери Дамблдора.
- Наверное, так было бы рациональнее, - рассудительно заметил Великий Артефакт, по-прежнему сохраняя завидное хладнокровие, - но пути наши неисповедимы. И вот отчаянное желание узнать правду о гибели сестры Альбуса Дамблдора вылилось в гениальнейшее изобретение под названием Омут Памяти.
- Ничего себе... мандрагора, - бессильно пролепетал Гарри, чувствуя, что ноги не держат совершенно, опускаясь на пол прямо посреди комнаты, там, где стоял.
- Что, что случилось, Гарри? – Гермиона, оторвавшись от Карты, преодолела расстояние от стены до юноши почти ползком, не вставая на ноги.
Пересказывая подруге очередную порцию того, что подбросила ему жизнь, Гарри постоянно ловил себя на том, что сейчас понимает Дамблдора куда меньше, чем еще месяц назад. Да какой там месяц!.. Сутки назад он постигал мысли и поступки своего учителя гораздо отчетливее, а сейчас все так смазалось и расплылось... Превратившись в то самое, неустойчивое и топкое, что чавкает под ногами, присасывается к телу, и хватка этого самого... гнилостного, болотистого... настолько сильна, что кажется, кто-то схватил тебя и тянет в трясину, постепенно приоткрывая ее мерзостную глубину.
- Так он, Дамблдор, наконец, узнал правду? – тихо спросила совершенно ошарашенная новостью Гермиона. – Ну, когда...
- Не узнал, - резко и недвусмысленно ответил Великий Артефакт. На немой вопрос подруги Гарри отрицательно покачал головой, в глазах девушки зажглось еще большее нелоумение.
- Что так печально? – Гарри не удержался от сарказма. Нахлынуло сразу все: полста погибших школьников, его друзей – самых достойных – которые умерли ради того, чтобы он, Гарри, смог разыскать злосчастную диадему, не давали успокоиться и упрямо заставляли сцеживать яд.
- Он не смог достать из головы это воспоминание, - со вздохом пояснил Великий Артефакт. – Он так старательно прятал его в закоулках памяти, что подобраться к нему стало абсолютно неисполнимо. И его можно понять, - строго заметил Великий Артефакт. - Годами ему снился один и тот же страшный сон: это с его палочки выстреливает заклинание, подкосившее бедную Ариану. Я уж ковырял, ковырял... Потом плюнул!
- Надеюсь, в глаз? – уточнил Гарри.
- Да образно я плюнул, образно! – сердито высказал Великий Артефакт. – Работенка та еще была: руки дрожат, как у завзятого алкаша поутру с похмелья, голова трясется, извилины трусливо расползаются по углам...
- Ой, не надо дальше, - взмолился Гарри, которому совершенно не хотелось слышать подробности про расползающиеся аморфные мысли. – Одного никак не пойму: он боялся, что не переживет правды? Боялся, что душа расколется? Что это как-то повредит его магическим способностям? Не понимаю...
- Неужели ты еще до сих пор не понял, мой мальчик? – Великий Артефакт осуждающе покачал кончиком. – А вот Грин-де-Вальд прекрасно понимал, чего боится Дамблдор. Он и сам, сколько я его знал, трепетал при мысли о том, что Ариана убита его заклятием, но он поступил более решительно, чем старик: просто, как в одной сказке, вытащил воспоминание из головы. Дамблдор же считал, что должен нести свой крест... – промолвил Великий Артефакт, почувствовав справедливое недоумение в голове хозяина. - Да Грин-де-Вальду ли было не понять смятение Дамблдора, когда они вдвоем строили все свои великие замыслы исключительно на Дарах Смерти!
- Дамблдор признавал, что недостоин соединить у себя Дары Смерти, - задумчиво произнес Гарри, в который раз вспоминая разговор с Дамблдором на Кинг-Кроссе, и силясь понять, куда клонит Бузинная палочка. Вернее, он уже почти разумел главную мысль, но никак не мог поверить, что это, правда – настолько все казалось несусветным.
Человек, который перемолол добрую половину континента, переживал из-за давней трагедии в Годриковой Лощине, и всего лишь потому, что боялся узнать правду: он тот самый, который нанес последний смертельный удар.
- Случай с кольцом стал последним доказательством, - неожиданно резко отрезал Великий Артефакт. – А первым доказательством стала смерть Арианы. Нанести прямой удар, уносящий жизнь – значит заделаться убийцей, а заделавшись убийцей, можно навсегда распрощаться с мечтой стать Повелителем смерти.
- Погоди, - сказал Гарри, уставившись на Бузинную палочку с какой-то нелепой полудетской надеждой, что вот-вот, в эту самую минуту, он наконец-то одолеет умом поступки своего знаменитого учителя. – Выходит, Геллерт Грин-де-Вальд, как и Дамблдор, так и не оставил мечту о Дарах Смерти?
Вопрос был идиотский. Разумеется, человек, в руки которого попала Бузинная палочка, должен мечтать и об остальных дарах братьев Певереллов. Гарри совсем не то хотел спросить, просто у него в голове все слишком перепуталось.
- Разве Грин-де-Вальд никогда не убивал? В смысле, сам, собственноручно, - уточнил Гарри, вспоминая одновременно и живого Грегоровича, и Дамблдора, вышедшего живым из поединка.
- Сам? Никогда! - заверил Великий Артефакт. – Практиковал Империус. Для особо стойких построил Нурменгард.
- И потому Дамблдор, выходя на поединок с Грин-де-Вальдом, точно знал, что смерть от руки бывшего... х-мм... друга ему не грозит. Так?
- Ни в коей мере, - заносчиво подтвердил Великий Артефакт. – Дамблдору, по большому счету, и Нурменгард не грозил: уж кто-кто, а он бы сбежал и оттуда. Если бы захотел, конечно.
- А мог бы не захотеть?
«И прямо с каждой минутой все чудеснее!»
- Я думал, ты повзрослел, мой мальчик, - произнес Великий Артефакт, покосившись в сторону Гермионы, которая вновь уткнулась в Карту.
«О чем это он? Причем тут Гермиона? Или это он опять про любовь?! О, Мерлин...»
- Любовь – это великая и знаменательная способность, заставляющая и маглов, и волшебников совершать совершенно невероятные поступки: и творить шедевры, и идти на преступления, и спасать чьи-то жизни, и убивать... Терять аппетит, глупеть, чудить, совершать нечто из ряда вон необъяснимое, и вообще вести себя несолидно, как в семнадцать лет.
Любовь - это страсть, вызывает сильное, стойкое, всеохватывающее чувство, определяющее направление мыслей и поступков человека, – Великий Артефакт начал плести уже что-то совершенно заумное, у Гарри интуитивно возникло подозрение, что он это откуда-то передрал и сейчас усиленно загружает ему, нормальному парню, мозги.
- «Краткий курс психологии», «Природно-типологическая основа личности», раздел «Эмоции и чувства», - с гордостью доложил Великий Артефакт.
- Ну, я так и подумал!..
- Старик частенько на ночь читал, - невинно признался свидетель. – Должен же я передать юному поколению накопленную информацию!
Гарри глубоко вздохнул, мысленно посылая к дементорам все эмоции и чувства, какие есть, и «Краткий курс психологии» следом за ними.
Его собеседник, до того рассуждавший весьма пространно, оборвал свои разглагольствования – до коликов надоевшие, надо сказать - неожиданно резко: - Но к счастью для мира, любовное наваждение Дамблдора прошло к шестидесяти с лишним годам.
«Да и в самом деле: пора бы...», - скучно подумал Гарри, откровенно радуясь тому, что артефакт избавил его от выслушивания дальнейших, можно сказать, почти анатомических подробностей про так называемую «любовь», которая не имела ничего общего с тем, что, точно живой веселый огонек, согревало их с Гермионой сердца и души.
Более того, сейчас казалось, что выслушав некоторые подробности романа Дамблдора и Грин-де-Вальда, он, Гарри, тем самым окунулся с головой во что-то мерзкое и зловонное, и эта грязь прилипла к нему, как ржавчина, и не было никакой уверенности, что удастся когда-нибудь избавиться от этой гадости. Неясное ощущение того, что он по уши в дерьме, заставило отстраниться от сидящей рядом Гермионы, чтобы не испачкать ненароком.
Даже предложение Великого Артефакта прыгнуть с Астрономической башни, еще недавно казавшееся совершенно диким, внезапно представилось в новом ракурсе: может быть, ветер, свистящий в ушах, или воздушный поток, который, как утверждал Великий Артефакт, должен подхватить их на пути к земле, смоют эту намертво прилипшую к телу грязь.
- Вы попадете в водопад, - мгновенно просветил Великий Артефакт, по привычке подслушав мысли. - Только не в настоящий, а что-то вроде того, чем смывали себя в унитаз, когда ходили шерстить министерство. На самом деле, конечно, магическое поле, только оно не существует под башней постоянно, а появляется, вернее, создается в момент, когда кто-то надумает слететь вниз. Впрочем, если у человека твердое намерение сломать себе шею, то он благополучно ее сломает, но если внезапно захочет жить, то поле его подхватит.
- То есть, я так понимаю, никакой особой опасности нет? – уточнил Гарри. Предложение Великого Артефакта казалось все разумнее.
- Если только не начнешь паниковать, - сурово сказал Великий Артефакт. – Тогда поле просто не успеет сформироваться. – Впрочем, за вас двоих я совершенно спокоен: иначе бы просто не предложил эту идею. Вы окажетесь в водопаде, не пролетев и десяти метров.
- А вода холодная? – зачем-то переспросил Гарри, прокручивая предложение Бузинной палочки.
- Прохладная, - брюзгливо ответил Великий Артефакт, тон голоса ясно говорил о том, что хозяин не о том печалится.
Счастливо упустив информацию о Дамблдоре и его любовнике (он об этом поведает Гермионе как-нибудь потом, когда будет, не так горько), вскользь упомянув об утонувшем в недрах памяти самом худшем воспоминании, Гарри перешел к главному: рассказал про фальшивый водопад и магическое поле, добавив от себя, что он, как ни странно, уже вполне верит в их существование.
На этот раз Гермиона оказалась значительно доверчивее, чем Поттер. Гарри заподозрил, что слова «магическое поле», подробное объяснение того, что и как (и с чем это едят), оказывают на девушку самое, что ни на есть, волшебное действие. Выражение ее лица, недоуменно-скептическое вначале, скоро приобрело знакомые черты великой хогвартской всезнайки, глаза засияли.
«Надо же... Как мало надо человеку для счастья», - мысль промелькнула мимоходом, пока он, закончив повествование, ждал ее решения.
- Гарри, но ведь это... Это же настоящее волшебство! Ты только подумай: мы найдем комнату Годрика!
- Придется прыгать, - напомнил Гарри, дабы умерить восторг подруги, сдававшийся немного неприличным.
За время их беседы на Карте практически ничего не изменилось, если не считать того, что точка с надписью Миневра МакГонаглл, покинув кабинет Снейпа, спускалась по лестнице. Может быть, держит путь в свой кабинет, а, может быть, и в гостиную Гриффиндора. Гарри не знал, имеют ли они с Гермионой право вмешиваться в развитие событий, а по озабоченному лицу подруги понял, что она тоже в тяжелых раздумьях.
Если бы крестраж был на своем месте, то есть на голове несчастного господина, сомнений было бы куда меньше, и они, неуловимые гриффиндорцы, что-нибудь бы придумали. Но дело было не закончено, и потому следовало топать на Астрономическую башню, но, в любом случае, стоило поторопиться.
Кикимера, который облюбовал для себя дальний уголок, решено было оставить в каюте, замаскировав на тот случай, если Невилл доберется до Выручай-комнаты в их отсутствие. Эльфу Гарри дал строжайший хозяйский приказ не покидать комнату ни под каким предлогом, пока в ней не появится Невилл.
- Даже если Кикимер услышит зов хозяина? – осторожно квакнул эльф, смешно растопырив уши, как будто боялся пропустить что-то важное.
- Именно так, - сурово подтвердил Гарри. – Иначе уши отрежу! – пригрозил он, в вытаращенных глазах Кикимера блеснуло неподдельное уважение.
Радуясь, что в ответ на замечание про уши Гермиона лишь мило улыбнулась, дав девушке замаскировать героя по новой, Гарри решительно шагнул к выходу, крепко держа подругу за руку.
До вершины Астрономической башни они добрались без приключений. К счастью, никого, кроме них, там не оказалось. Полдень уже минул, и яркое весеннее солнце, миновав высшую точку, переместилось на западную половину неба, а легкий свежий ветер обдувал разгоряченные лица.
- Не передумала? – спросил Гарри, сжимая руку девушки.
- Нет.
- Уверена?
- Да.
- Мерлиновы кальсоны, но ведь это же безрассудство! – у Гарри словно что-то горело внутри от такой слепой наивности.
- Что ж, пусть этот затяжной прыжок станет последним безрассудным поступком в нашей жизни, - невозмутимо ответила Гермиона.
Гарри обреченно вздохнул, а Гермиона, напротив, чувствовала себя совершенно уверенно.
- Ты посмотри на это с оптимистичной стороны, Гарри, - неунывающе заявила она. – Если бы наши трупы в недавнем «прошлом» нашли под Астрономической башней, мы, можешь не сомневаться, как-нибудь узнали бы об этом. Так что все карты нам в руки!
- А в логике твоей подружке не откажешь, - задумчиво пропел Великий Артефакт.
Слова Бузинной палочки напомнили о том, что Гермиона – умница, что пора, наконец, действовать, и унесли последние сомнения. Осторожно забравшись на широкий каменный бордюр, ограждавш
|
|
|
