 |
Оказание ЭПП ребенку или подростку в период ликвидации последствий ЧС
|
|
|
|
В круг наибольшей уязвимости, как правило, чаще входят одноклассники, друзья, соседи пострадавших учащихся. И работу по оказанию ЭПП необходимо начинать со встречи с классом, группой ребят с целью диагностики их психического состояния.
«Попадание в травматическую ситуацию детей и подростков ведет к разрушению внутренних убеждений о доброжелательности, справедливости и надежности окружающего мира, приводит к неуверенности в себе, разрушая ценности и значимость собственного «Я». Необходимо помнить, что травматическая ситуация переживается детьми и подростками намного тяжелее, чем взрослыми и оставляет более глубокий отпечаток на все его дальнейшее существование и жизнедеятельность. Своевременно оказанная помощь обеспечивает не только комфортное существовании, но дальнейшее психическое, интеллектуальное и личностное развитие ребенка. Поэтому, так необходимо проводить реабилитационные мероприятия для предупреждения развития ПТСР своевременно» отмечает Т.Ю. Матафонова (2006).
Первичная групповая диагностика психофизиологического состояния детей и подростков (Матафонова Т.Ю., 2011).
Различные действующие во время травмирующего события факторы, оказывают влияние на большую или меньшую эффективность процесса переживания травмирующего события:
- длительность травмирующего события (чем дольше, тем хуже) и неоднократных травм, а также смерти близких людей, внезапности события (чем неожиданнее событие, тем выше стресс);
- насколько ситуация субъективно воспринималась как угрожающая;
- насколько реальна была угpоза для жизни;
- насколько близко к месту трагических событий находился человек;
- не обязательно сам пострадал, но мог видеть последствия катастрофы, трупы жертв, например, девушка Наташа была в раздевалке, когда произошло обрушение кровли «Трансвааль - Парка». Она не успела еще раздеться, и, выбежав на улицу, видела все последствия чрезвычайной ситуации - на ее глазах выводили детей, выносили первых пострадавших. Или, например, учащиеся видели падение одноклассника с крыши высотного здания.
|
|
|
- насколько в это событие были вовлечены близкие, пострадали ли они, какова была их реакция. Это особенно значимо у детей. Ведь если родители очень болезненно воспринимают происшедшее, панически реагируют, то и ребенок не будет чувствовать себя в безопасности;
- чем больше предполагаемая вина других людей, тем тяжелее травма (особенно, при терактах).
Пожалуй, для последствий события более важным являются не его характеристики, а особенности отношения к ним человека и его поведение во время экстремальной ситуации. Не менее важно, как человек peaгирует на само травматическое событие и как он «перерабатывает» пережитое. Здесь речь идет об уровне его эмоциональной устойчивости, о его личностных ресурсах, его защитных психологических механизмах, наличии или отсутствии тесных эмоциональных связей с окружающими людьми, поддержки с их стороны и др.
Клинические зарисовки
А. М. Корюкин (Т.Ю. Матафонова, 2011) психоаналитический психотерапевт, заместитель главного врача Ставропольской краевой клинической психиатрической больницы по психологической и социальной работе
Родик (11 лет), по словам матери, слегка отстраненной белой женщины, до трагедии был активным болтливым непоседой. Его называли радиоприемником за его громкий несмолкающий голос. После того, как он оказался среди заложников, без родителей, его как будто подменили. Он не проявляет никаких живых эмоций, ничто его не радует и совершенно не может оставаться один в комнате. Он слышит шоркающие шаги, пугается и не может заснуть. Родику трудно принимать пищу, ему кажется, что она издает запах жженых тел. Родители купили ему всевозможные игрушки, стараясь развеселить, убеждая сына, что все закончилось, но навязчивые слуховые и обонятельные ощущения не проходят. Я обратился к Родику, попросив его рассказать о том, что он сейчас видит. В ответ я услышал сдавленный булькающий голос. Казалось, мальчик с трудом произносит слова, удерживает в себе что-то. Я предположил, что ему очень страшно об этом рассказывать, и Родик начал говорить, захлебываясь в своих слезах. Это было очень больно слышать. Отчаянное, беззащитное одиночество. Матери, оказавшейся вне школы, было непереносимо чувствовать эти страдания ребенка, она испуганно успокаивала себя, что с Родиком всё хорошо, он жив, и дальше тоже всё будет хорошо. Оказалось, что Родик, освободившись из заложников, оказался один на один со своими воспоминаниями. Родители боялись говорить с ребенком об этом, опасаясь его травмировать, избегали чувства своей вины и беспомощности. Но, кажется, боль приобрела голос, и пролилась слезами, что дает надежду на продолжение горевания вместе со своими родными с помощью слез и слов, а не только формированием симптомов.
|
|
|
Арсен (12 лет) оказался в школе со своей сестрой Анжелой (9 лет) и матерью Раисой. На консультацию все трое пришли в сопровождении сестры матери, тёти детей. Дети по-разному откликнулись на мое предложение рассказать о том, что их беспокоит. Анжела только мило улыбалась мне, прижимаясь к своей тете. Складывалось ощущение, что она заряжается теплом тетиного тепла и ничего другого ей пока не нужно. Арсен сидел отдельно и, разгорячено жестикулируя, рассказывал мне о том, как готовил план побега и как он собирался убить боевиков. План казался ему очень реалистичным, и он самозабвенно описывал детали задуманного, но неосуществленного. Он продолжал воевать. Я обратил внимание на то, что с ними нет отца детей. Выяснилось, что отец остался посидеть на время консультации с младенцем 4 месяцев. Мать говорила, что больше всего её удручает то, что она не может вновь испытать любовь к своему младшему ребенку, что чувствует опустошённость после происшедшего. Я отметил, что, по-видимому, сейчас отец взял на себя часть материнских функций. Мы поговорили о том, что трудно сохранить ощущение собственной мужественности, как для отца, так и для сына. Они оказались бессильными защищать своих женщин. Подорванные способности родителей выполнять свои функции отражались в поведении детей на консультации и стали доступны наблюдению. У взрослых возникло понимание того, что стоит делать, чтобы вместе справиться с последствиями травмы.
|
|
|
Похожие реакции наблюдались у 10-летней Жанетт, и ее 6-летнего брата Азама. Их красивая семья пришла в полном составе: сын, дочь, мама и папа, а также бабушка, вместе с внуками, оказавшаяся в плену. Азам сидел, насупившись, прижимался к отцу и жаловался на сестру. Жанетт говорила за всех скороговоркой, активно жестикулируя, её высказывания были забавны, и это вызывало улыбку собравшихся. Основной жалобой Жанетт было раздражение от прикосновений брата. Во время рассказа Жанетт о случившемся, бабушка тихонько плакала за всех. В конце встречи я отметил, что вина, испытываемая родителями, оказавшимися на свободе, не помешала им быть внимательными и сочувствующими слушателями. Кажется, с контейнирующими функциями этой семьи дела обстоят хорошо, пережитый внутренний конфликт может разряжаться в отношениях сиблингов, родители достаточно надежны для того чтобы выдерживать ссоры детей и плач бабушки, а бабушка сохранила способность оплакивать происшедшее живыми слезами.
По мнению специалистов по психологической безопасности Израиля И. Шамах и Л. Мошанская, ожидаемые реакции ребенка, переживающего кризис или беду (симптомы, тип поведения) будут следующие:
1. Страх перед будущим.
2. Регрессия в учебе.
3. Поведенческая регрессия.
4. Кошмары, ночные страхи, расстройства сна.
| Возрастная группа | Реакции |
| Дошкольники (возраст 1-5 лет) | Ребенок сосет свой большой палец, страдает от ночного энуреза, боится темноты, боится животных, неотвязно следует за родителем показателем помощи, страдает ночными страхами, теряет контроль над мочеиспусканием / опорожнением кишечника, страдает от запора, у него затруднена речь, он теряет аппетит или, наоборот, ест слишком много. |
| Младший школьный возраст (5-11 лет) | Ребенок раздражителен, плаксив, ведет себя агрессивно дома или в школе, открыто воюет с младшими детьми в семье за внимание со стороны родителей, страдает от ночных страхов и кошмаров, боится темноты, уклоняется от посещения школы, уклоняется от общения с однолетками, теряет интерес и способность сосредоточиться во время занятий. |
| Предподростковый возраст (11-14 лет) | Расстройства сна и аппетита, бунт в доме, отказ выполнять домашние обязанности, проблемы в школе (драки, замыкание в себе, отсутствие интереса к учебе, требования внимания к себе), проблемы со здоровьем и жалобы на здоровье, потеря интереса к общению с однолетками. |
| Подростки (14-18 лет) | Психосоматические симптомы (сыпи, расстройства кишечника, головные боли, астма), расстройства сна и аппетита, ипохондрия (навязчивая озабоченность собственным здоровьем, обычно сосредоточенная на определенном симптоме), аменоррея или дисменоррея, возбуждение или снижение уровня энергии, апатия, потеря интереса к противоположному полу, безответственное или делинквентное поведение, снижение бунтарства против родительского контроля, снижение способности сосредоточиться. |
|
|
|
Диагностика психического состояния учащихся при групповом консультировании может проводиться через:
o Прямой подход через простые и прямые вопросы. Вопросы задаются для уточнения: существует ли явная или потенциальная угроза для жизни, как для человека, находящегося в кризисе, так и для других.
o Выстраивание событий по порядку успокаивает, человек приобретает самообладание, (абсолютный хаос – в порядок).
o Способность ребят «влезть» в шкуру погибшего человека, «примерить» его проблемы (выяснить или уточнить, что же могло послужить «пусковым» фактором, последней каплей);
o Способность оценить глубину отчаянья и разделить с ним его чувства.
o Нахождение утраченного равновесия. На равновесие влияют несколько взаимодополняющих факторов:
§ - реалистическое восприятие события;
§ - наличие адекватной ситуативной поддержки (ресурсы).
§ - собственного мужества – не избегать пугающего опыта, а в нем находить ресурс для себя.
o Выявление типичных сигналов – маркеров, показывающих, что человек в кризисе (симптомы)
o Нахождение адекватного механизма разрешения проблемы (через варианты).
|
|
|
