 |
в работе с супружескими парами
|
|
|
|
Терапевт должен довольно долго наблюдать, слушать и переживать то, что происходит с супружеской парой, чтобы накопить достаточно информации о процессе и создать ситуацию для интервенции, соответствующей их проблеме. Терапевту необходимо обеспечить собственное присутствие в системе этих взаимоотношений, а также добиться участия пары в исследовании процесса, чтобы он мог осуществить все это на практике4.
Прежде всего мы вовлекаем пару в разговор, устанавливая терапевтическое присутствие и способствуя контакту между всеми участниками. Это может быть обычный приветливый разговор. Мы убеждаемся в том, что установили контакт с каждым, и создаем теплую атмосферу, которая располагает присутствующих поговорить и о более интимных вещах.
Далее мы сообщаем участникам основные терапевтические правила: наилучший способ помощи – наше наблюдение за клиентами, поэтому мы собираемся попросить их поговорить между собой о чем-нибудь важном для них обоих; в это время мы будем играть роль свидетеля, оставляя за собой право прервать их беседу, когда, как нам покажется, собеседники затронули что-то интересное или важное.
Когда я даю такие инструкции своим клиентам, я неизменно наталкиваюсь на сопротивление. Вот какие реплики я слышу всякий раз в таких случаях:
"Мы уже обсуждали это дома, зачем же снова говорить об этом здесь?"
"В этом нет смысла, потому что никто не хочет этого слушать, потому-то мы и пришли к вам".
"Такого я не ожидала!"
"Мы пришли к вам для того, чтобы получить какой-то совет, а не для того, чтобы болтать всякий вздор".
"Ваша просьба смущает меня. Я даже не знаю, смогу ли говорить тут перед вами, когда вы сидите и слушаете нас".
|
|
|
"Это кажется надуманным и неприятным. Фальшивая ситуация. Не понимаю, какая будет польза от этого, если мы будем чувствовать себя неестественно”.
В этот момент мы усиливаем сопротивление (так происходит всегда при хорошей терапевтической работе), пока все участники не смогут выразить все свое сопротивление этой ситуации5. Например, если, "играя роль", клиенты слишком сконфужены, смущены и чувствуют себя неловко, вы можете отреагировать следующим образом.
Терапевт: Я рад, что вы можете рассказать мне о своем дискомфорте. Вы правы, это сложная ситуация. Терапевтическая ситуация не является естественной. Но мне очень важно иметь возможность понаблюдать за вами и посмотреть, как вы общаетесь друг с другом. Я знаю, это смущает и вызывает чувство неловкости, но я надеюсь, что вы все-таки сможете сделаеть это, потому что для меня это лучший способ помочь вам.
Мы также предупреждаем клиентов, что можем прервать их беседу, если решим, что нам надо сказать им нечто важное. Со своей стороны, они могут в любой момент обратиться к нам за помощью, если почувствуют, что зашли в тупик, или если им захочется задать нам вопрос или что-то сообщить.
Когда наши инструкции доведены до сведения участников, мы снова выходим из системы и устанавливаем границу. В то время как они говорят между собой, мы наблюдаем этот процесс и ждем, пока что-либо не выйдет на первый план. Когда проявляется фигура, мы прерываем разговор и проводим интервенцию.
Терапевтическая работа с семейной парой – это уже эксперимент. Мы начинаем с эксперимента, а эксперименты непременно вызывают смущение – они драматичны и создают искусственную ситуацию. Тем не менее, в них всегда есть доля реальности, и терапевт может увидеть, что происходит, и раскрыть это.
Мы начинаем работать с того момента, когда проводим хорошую интервенцию. Мы можем провести эксперимент, чтобы проработать полученный материал и научиться чему-то новому, либо сама пара использует результаты эксперимента.
|
|
|
Заканчивая сессию, мы вновь возвращаемся к простой беседе, меняя искусственную, структурированную ситуацию на более социализированное простое и естественное человеческое общение. Затем мы желаем участникам всего хорошего и прощаемся с ними. Терапевтическая сессия похожа на полет в самолете: мы разговариваем, набираем определенную высоту, некоторое время летим, а затем приземляемся.
Как выбрать интервенцию
Начинающий терапевт может спросить: “А что я буду делать со всеми этими разговорами? Где остановиться? На что обращать внимание?”
Давайте представим себе, что вы сидите перед семейной парой и все происходит само собой, без всякого контроля. Без теории, которая описывает человеческое поведение, вы просто ничего не увидите. Увиденное и услышанное вызовет у вас лишь смятение. И только тогда, когда вы используете “когнитивную карту”, когда информация будет организована, упорядочена, вы сможете привести к интервенции. Гештальт-терапия дает нам “линзы”, сквозь которые мы видим мир. Существует четыре главные “линзы”, которые вы накладываете на то, что видите и слышите.
1. Сильные и слабые стороны процесса, происходящего в паре. Прежде всего, поговорим о цикле взаимодействия, описанном в главе 4. Каким образом супружеская пара проходит этот цикл? Как им удается присоединяться друг к другу? Что им мешает? Как они приходят к хорошему результату? Что происходит, когда им это не удается?
Терапевт не должен лишь ждать удобного случая, чтобы прервать сложный процесс, он может просто наблюдать за сильными сторонами общения между супругами. Большинство пар обычно не осознают свои положительные возможности. Если вы сообщите им об этом, это сообщение уже будет мощной интервенцией. Порой она бывает даже сильнее, чем замечание о том, как они перебивают друг друга. Дело в том, что люди, как правило, мало знают о том, что делают хорошо, и гораздо больше знают о том, что делают плохо.
Джим и Лоретта: терапевтический процесс
Я приведу пример удачного терапевтического процесса, где Джим и Лоретта говорят о своей двадцатидвухлетней дочери Мерилин.
|
|
|
Джим: Что ты думаешь о том, чтобы помочь Мерилин оплачивать квартиру?
Лоретта: Это было бы хорошо, но в этом году мы собирались платить деньги в пенсионный фонд. И то, и другое мы не осилим.
Джим: Но поначалу ей самой этого не одолеть. Я волнуюсь за нее.
Лоретта: Я тоже, но мы должны дать ей возможность бороться самой, она должна научиться.
Джим: Как бы мне хотелось, чтобы мы были богатыми!
Лоретта: Не в этом дело, Джим. Мерилин уже не ребенок, она достаточно взрослая и умная женщина.
Джим: Я думаю, нам надо дать ей возможность научиться помогать себе самой. А? Конечно, если у нее будут затруднения и она придет к нам, мы постараемся вместе продумать ее финансовое положение и решить, что ей делать дальше.
Лоретта: Если она будет нуждаться в нашей помощи, мы ей поможем. С нынешней зарплатой у нее должно быть все в порядке.
Джим: Согласен! Неужели ты не рада, что она встала на ноги?
Лоретта: Конечно! Она замечательная. Я очень горжусь ею.
Когда вы указываете паре на ее сильные стороны, предоставляя супругам возможность осознавать их, они могут ими воспользоваться, когда у них возникают затруднения. Если муж и жена входят в противоречия друг с другом, им нужно вспомнить, что они умеют делать хорошо, и использовать это умение в решении своих проблем. Что же мы можем сказать семейной паре об их способностях?
Терапевт: Я хотел бы сказать вам, что нахожусь под большим впечатлением о того, как вам удается справляться с проблемой и не раздражаться друг на друга. Вы действительно достаточно заботитесь о Мерилин и способны достичь согласия. Когда вы оба почувствовали удовлетворение, напряжение отпустило вас, и вы смогли разобраться в своей проблеме. Молодцы!
С точки зрения цикла взаимодействия, Джим и Лоретта смогли полностью использовать свою энергию, а также сохранить ясную фигуру и достичь решения. Сбой в системе семейной пары нарушает их процесс, благодаря которому она функционирует. Особенно это сказывается на цикле взаимодействия. Давайте снова вернемся к Джиму и Лоретте. Теперь мы посмотрим, как бы они вели себя при столкновении.
|
|
|
Джим: Что ты думаешь о том, чтобы помочь Мерилин оплачивать квартиру?
Лоретта: Это было бы хорошо, но в этом году мы собирались платить деньги в пенсионный фонд, мы этого не осилим.
Джим: Но поначалу ей самой этого не одолеть. Я волнуюсь за нее.
Лоретта: Я тоже, но мы должны дать ей возможность бороться самой, она должна научиться.
Джим: Как бы мне хотелось, чтобы мы были богатыми!
Лоретта: О чем ты говоришь, ты снова в мечтах. А нам нужно смотреть правде в глаза.
Джим: И какова эта правда?
Лоретта: Я только что сказала тебе.
Джим: Скажи еще раз.
Лоретта: Ей нужна тысяча долларов в месяц, чтобы выжить, что она и делает.
Джим: А что, если ей поехать в отпуск?
Лоретта: Тогда она должна будет пожертвовать чем-то, чтобы сэкономить деньги для этого.
Джим: В чем же состоит наша ответственность перед взрослым ребенком?
Лоретта: Разные люди по-разному относятся к этому. Донахью дали Марку кругленькую сумму после получение диплома.
Джим: Н-да, чудеса! У них доход даже меньше, чем у нас.
Лоретта: Может, нам встретиться с ними и спросить их мнение по этому поводу?
Джим: Нам самим следует это понять.
Лоретта: На днях я видела Донахью в супермаркете. Он прекрасно выглядел.
Джим: Мы не виделись с ними уже несколько недель.
Лоретта: У меня разболелась голова...
Во втором примере Джим и Лоретта не могут завершить то, что начали. Разговор не вызывает у них ощущения завершенности и удовлетворения. Начав говорить о доходах семейства Донахью, они отклоняются от основной своей цели, которая касается недавно возникшей проблемы независимости их дочери.
С точки зрения развития цикла, мы можем сказать, что они застряли на осознавании. У них есть потребность собрать больше сведений, чтобы понять, правильно ли они поступают, но они не могут накопить достаточно энергии, чтобы принять решение по ходу действия. Хороший, прочный контакт невозможен, и один из них уже начал страдать. Они не могут принять даже промежуточного решения о встрече с друзьями; они застряли. Однако супруги по-прежнему могут услышать о том, что они делают хорошо, даже здесь мы видим их состоятельность. Всегда хорошо услышать, что делаешь хорошо, прежде чем тебе скажут о том, что ты делаешь плохо. В данном случае терапевт может сказать:
Терапевт: Мне нравится, что вы сохраняете спокойствие по отношению друг к другу и отвечаете на вопросы. Мне нравится ваше любопытство и философский взгляд на жизнь.
Позже они могли бы услышать:
|
|
|
Терапевт: Вы потратили слишком много времени на то, чтобы обсудить все эти возможности, поэтому и не смогли прийти к согласию и ощущению завершенности.
Если супруги делятся информацией друг с другом, задают вопросы и отвечают на них, пытаясь повлиять друг на друга, давая выход энергии и “цепляя” другого человека, – они взаимодействуют хорошо. Если же вы замечаете прерывание процесса, когда вопросы не находят ответа, информация дается обрывочно или не дается вообще, повисают длинные паузы; дискуссии затягиваются, пока один говорит, другой теряет к нему интерес, но не сообщает ему об этом, один говорит о том, что он (или она) хочет сделать, но не вкладывает в это достаточно энергии, а потому не достигает ушей собеседника, – у такой пары есть серьезная проблема.
Любая ситуация, которая разворачивается перед вами, может стать объектом мощной интервенции. Даже если у вас есть только одна линза, через которую вы смотрите, вы увидите множество вещей, которые нуждаются в коррекции. Модель гештальт-цикла дает вам язык, с помощью которого вы сможете постигать процесс человеческих взаимоотношений. Он позволяет вам выражать семейной паре то, что вы видите, и то, что вам интересно.
2. Содержательная сторона. Итак, вы считаете, что ориентированы на процесс. Как вам удается не поддаться искушению и не внедриться в разговор между супругами, в то время как вас так и подмывает сказать что-нибудь утешительное или прокомментировать содержание беседы? Возможно, вы делаете что-то со своим телом, или что-то происходит в вашей голове, или случается нечто в окружающей вас среде, что не дает вам попасть под влияние содержания разговора? Я-то считаю, что не наше дело обращать внимание на содержание. Наша работа заключается в том, чтобы следить за процессом. Нам важно, как наши клиенты говорят, а не что они говорят. Это и есть настоящая задача. Подпасть под влияние содержания мы можем только по лености. Подумайте о том, какой возможный результат можно получить из следующего диалога супружеской пары.
– В свои двадцать два Мерилин достаточно взрослый человек, чтобы позаботиться о себе самой, не правда ли?
– Тысяча долларов не такая уж большая сумма, чтобы выжить в наше время.
– Тысяча долларов – это куча денег для молодого человека, ведь она получает их каждый месяц. Ей нужен разве что твой совет.
– А может быть, посоветовать ей найти компаньонку? Тогда квартира обойдется дешевле и у нее останется больше свободных средств.
Как только мы втягиваемся в содержание диалога, мы перестаем “работать”. Ведь наша работа заключается в том, чтобы отслеживать процесс и помогать супругам меняться, а разбираться в содержании беседы – их дело. Если мы просто присоединимся к ним, то уже не сможем быть адекватными консультантами происходящего процесса.
Мы предполагаем, что сбой в работе системы происходит снова и снова, независимо от того, о чем говорят муж с женой. Они могут говорить о сексе, деньгах, о переезде в другой город или о детях, но способы прерывания контакта, как правило, схожи. Очевидно, что дело здесь не в содержании. Похоже, что одна тема бывает не более проблематичной, чем другая, обычно сбой происходит в самом процессе.
Супруги могут хорошо осознавать нарушения в процессе, однако они будут сильно страдать, потому что не стремятся наладить хороший контакт. Пытаясь разрешить финансовые проблемы, они могут подолгу говорить о деньгах, но при этом не вкладывают свою энергию, чтобы что-то произошло, и их усилия пропадают зря. Они могут обсуждать переезд в другой город, не проявляя при этом никакой инициативы или возбуждения, соответственно, их разговор не приводит к решению вопроса.
Торможение в осознавании сглаживает наши переживания происходящего, независимо от контекста. Энергетический уровень осознавания настолько низкий, что не дает достаточного возбуждения. Поэтому все остается без изменений. Само по себе осознавание является модальностью с низкими энергетическими затратами. Важно, чтобы оно и оставалось таким, так как протекает в русле эксперимента. Мы должны иметь возможность отставить в сторону часть наших идей: если мы этого не сделаем, важным нам покажется все подряд, а это снова приведет нас к топтанию на месте.
Но что делать, если супруги включаются в цикл, а затем просят у нас помощи по содержанию? Как быть в такой ситуации? Действительно, в некотором отношении мы более информированы, чем обычные люди, приходящие к нам за помощью. Например, семейная пара может спросить нас о том, как мы относимся к отправке ребенка в частную школу. Какая от этого польза? В каком возрасте лучше отправлять ребенка? На что надо обратить внимание? Нас могут спросить о работе родителей. Сколько лет должно быть ребенку, когда мать возвращается на работу; насколько это полезно или вредно? Супруги могут спросить наше мнение по поводу совместного проживания кого-то из родственников мужа или жены. Окажется ли это полезным или принесет беспокойство семье?
Это очень щекотливый момент в нашей работе, так как наш опыт в данном случае не имеет особого значения. Не важно, что мы думаем, ведь на самом деле мы не знаем, что хорошо для кого-то другого. Иногда, однако, нам приходится идти на риск и высказывать свое мнение на тот или иной счет. В такие моменты мы возвращаемся к архаичной системе обучения. Подобная система имеет жесткие границы и не требует нашего мнения.
Довольно трудно советовать супругам, которые спрашивают о том, что кажется вам совершенно неприемлемым. Например, вы можете быть убеждены в том, что для ребенка полезно, когда оба родителя ходят на работу, в то время как ваши клиенты говорят, что ребенку будет плохо, он станет чувствовать себя заброшенным или нелюбимым. В этой ситуации вы будете испытывать болезненное искушение переубедить их.
В таких случаях мы настоятельно просим терапевтов сдержаться и уйти от вмешательства. Терапевт должен ждать вопросов. Если же его не спрашивают, у него мало шансов быть услышанными. Если вы, забегая вперед, станете уточнять содержание беседы, ваши усилия окажутся бесполезными. Тем не менее, будучи профессионалами, мы должны ответить на вопрос клиентов (даже если не знаем ответа на его вопрос) и высказать свое просвещенное мнение.
И все-таки бывают случаи нашего вмешательства в содержание, когда нас не просят об этом. Тогда мы с самого начала заключаем с клиентами контракт, предполагающий, что мы будем наблюдать за процессом и вмешиваться в его содержание. При таком условии можно ожидать больше вопросов по содержанию, нежели по процессу. Дело в том, что так мы чувствуем себя значительно свободнее с информацией о процессе и увереннее в том, что касается наших ценностей. Мы считаем, что это будет полезно для них, и у нас появляется больше желания вмешиваться. Кроме того, процесс интервенции отчетливо ориентирует нас на данные, которые появляются в течение часа терапии.
3. Полярные искривления и другие нарушения баланса. Когда бы мы ни сталкивались с полярностью – это всегда искривление, нарушающее баланс. Предположительно, оно может послужить причиной интервенции. Если система здорова, каждая ее часть имеет множество возможностей. Если один человек слишком активно участвует в работе, а другой совсем не участвует, это порождает смешение полярностей и определенные трудности в их совместном взаимодействии. При этом один в той или иной степени станет испытывать либо неумеренное восхищение другим, либо пренебрежение к другому. Если такие неравноправные условия поддерживаются длительное время, это нередко приводит к психологическому застою, гневу или раздражению.
Каким образом у нас возникают полярности? И что происходит, когда они сталкиваются? По-видимому, существуют части нашего собственного "я”, которые долгое время остаются неразвитыми просто потому, что в этом не было необходимости. В результате, одни части развиваются за счет других. Например, мы уделяем много внимания заботе о других людях и в то же время совсем не заботимся о самих себе. Или мы можем быть очень серьезны, у нас может быть совсем не развито чувство юмора.
Мы замечаем у других те качества, которые не развиты у нас. В этом случае легко приобщить неразвитое качество, просто присоединившись к другому. И тогда у вас внезапно появляется чувство юмора или желание позаботиться о себе, к вам возвращается утраченная живость или организованность. Такая мгновенная самореализация вызывает восхищение. Когда с человеком случается нечто подобное, мы говорим, что он влюбился. Он испытывает чувство целостности и, конечно, в этот момент действительно достигает целостности. А другой человек, которому нужно развивать другие качества или части, также найдет что-то привлекательное для себя. И вот они объединяются, образуют союз и некоторое время им это нравится, потому что вместе они — пара, составляющая единое целое – некий новый организм.
Однако часто через несколько лет что-то нарушается, и, по иронии судьбы, это происходит именно из-за каких-то неразвитых частей или качеств, потому что, с одной стороны, один не ценит эти качества, а с другой – переоценивает свои развитые качества. В то же время один думает, что это важно и очень хорошо. То есть у него имеется двойственное отношение к своим характеристикам. Он живет со своим партнером, ориентируясь на свои положительные качества.
Вы можете, например, шутя и играя, жить с такими положительными качествами своего партнера, как чувство юмора и жизнерадостность. Но рано или поздно вы столкнетесь с их теневой стороной. У юмора есть свои дефекты: он может быть циничным или неуместным, когда ситуация требует серьезности. Тогда все, что вам нравилось раньше, покажется неприятным, и даже юмор начнет раздражать вас.
Через такой трудный период проходят почти все: приходится пересматривать хорошие и плохие стороны своего партнера, так же как и свои собственные качества. Вам следует разобраться в том, что вы знаете о нем, о тех качествах, которыми вы сами наделили его в процессе совместной жизни. Вам придется взглянуть со стороны на своего партнера и либо полюбить его чувство юмора, либо возненавидеть его. Вы можете возложить ответственность на него, и пусть он с этим справляется. Вы можете отказаться от пристального внимания к своему партнеру, потому что юмор больше не является вашей неразвитой чертой. Как только вы развили в себе чувство юмора, вы уже знаете его сложности и в другом человеке больше не оцениваете его только положительно или отрицательно.
Что же может сделать терапевт, когда сталкивается с искривленными полярностями? Например, вы видите, что один участник очень старается быть серьезным, когда другая выглядит страдающей и хочет рассказать о своих переживаниях. Возможна такая интервенция.
Терапевт: Хорошо, я бы хотел на минутку прервать вас. Мне хотелось бы рассказать вам о том, что я заметил. В вашем общении присутствуют и серьезность, и юмор. По какой-то причине один из вас серьезен, а другой весел, и, похоже, это обычное дело для вас. Вы замечали это когда-нибудь? Происходит ли дома то же, что и здесь?
После ответа можно попросить супругов:
Терапевт: Почему бы вам не поделиться друг с другом тем, что вы чувствуете? Хотели бы вы сделать это? Или вам хочется подумать, как можно это изменить?
Если ваши клиенты заинтересованы в таком предложении и хотят изменений, можно предложить им эксперимент. Например, попросите их обменяться ролями, что, вероятно, приведет к важному осознаванию их полярностей.
Во втором диалоге Джима и Лоретты вы могли заметить, что Джим обозначает проблему и задает вопросы, а Лоретта лишь дает ответы. Вот как может быть сформулирована интервенция.
Терапевт: Мне хотелось бы рассказать вам о своих наблюдениях за тем, как вы приходите к решению проблемы. Я заметил, что Джим требует, задает вопросы и провоцирует, в то время как Лоретта берет на себя объяснения, рассуждения и оценку возможностей. Понимаете ли вы, каким образом делите полномочия?
После того как они обсудят свою реакцию на феномен искривления полярностей, вы можете формулировать эксперимент.
Терапевт: Я бы хотел предложить вам маленький эксперимент. Возможно, вам было бы полезно поменяться ролями. Что если, например, вам, Джим, давать решения проблемы, а вам, Лоретта, ставить проблемы и задавать вопросы? Что скажете? Хотите посмотреть, что получится?
Любую искривленную полярность можно использовать для интервенции, чтобы супруги лучше осознавали то, что вы считаете разрушительным фактором.
Искривление полярностей может служить диагностическим признаком недостаточного развития. Конечно, полное раскрытие всех положительных способностей человека – идеал, к которому можно только стремиться. Но каждый из нас должен делать выбор, чтобы определить себя как личность.
На высоком уровне развития мы осознаем наш выбор. Мы знаем, что не будем тратить всю нашу энергию, чтобы развивать все аспекты своей личности, хотя бы просто потому, что мы этого не хотим или не нуждаемся в этом. Мы можем принимать то, что другой человек вносит в наши отношения, нам это может не нравиться и все же мы будем продолжать жить с этим. Например, если муж лучше социально адаптирован, чем его жена, ей нужно решить, предоставить ли ему право быть таким и оценить тот вклад, который он вносит в их совместную жизнь. При этом она сама может не оценить его чрезмерной общительности и не понимать, зачем он тратит на это столько энергии и почему это так важно для него. Однако если ему так нравится, значит, это приемлемо и для нее. Ну что же, социальная активность – не то качество мужа, которое восхищает его жену. Такое равновесие сходно с нулевой точкой “творческой отстраненности”, о которой говорилось в предыдущих главах.
Поначалу жена может чувствовать неполноценность в сравнении со своим мужем: “Какой он замечательный! Посмотрите, какой он открытый и дружелюбный человек!” Затем она будет думать о нем снисходительно: “Как он может тратить свое время на какую-то поверхностную общественную деятельность? Какой же он пустой человек”. Там, где супруги взаимно дополняют друг друга, у них появится скорее философское отношение друг к другу, чем чувство превосходства или неполноценности. Когда такое взаимное дополнение достигнуто, полярности больше не становятся у них на пути. Они не исчезают, но воспринимаются и рассматриваются по-другому и больше не несут в себе энергии проекции.
4. Взаимное дополнение и средняя позиция (middle ground). Слияние с другим человеком - неотразимое и очень сильное переживание. Это присущая человеку мечта – мечта о соединении с матерью. В самом начале жизни слияние не означает “любовь” в ее обычном понимании. Эта “потребность” появляется как неопределенное желание когда-то сказанных слов. Прежде чем кто-то скажет: “Я люблю тебя”; или: “Я тоскую по чему-то”, без всякого осознавания возникает психологическое возбуждение. В это время – время физиологического возбуждения – если потребность в слиянии так или иначе не удовлетворяется, младенец или ребенок может навсегда получить травму.
Только позже такое аномальное стремление может проявиться в словах. В различных культурах слова могут быть разными. Различные виды общественного устройства развивают различные способы столкновения с такой “невстреченной” потребностью. Кроме того, отношение к любви может меняться в зависимости от периода жизни одного человека, но опыт влюбленности и потребность в слиянии остается главным таинством - формой “психологической алхимии”. С одной стороны, это некоторое признание того, что один человек не является целостным без другого. С другой стороны – также и признание целостности человеческой личности.
Союз двоих похож на алхимию соединением двух веществ вместе и получением нового вещества. Алхимики соединяли различные металлы в надежде получить золото. Возможно, мы надеемся на нечто похожее, когда обмениваемся золотыми кольцами. Существует также алхимия биологической природы сексуальности. Он и Она такие разные, и это различие становится самой притягательной тайной.
Однако слияние всегда терпит поражение. Если плод остается в утробе, он погибает. Если молодой человек (или девушка) не отходит от матери или отца, он (или она) погибает духовно. На смену слиянию должно прийти отделение, а отделение всегда предполагает различие. Различие означает, что супруги должны разъединяться и развивать свое собственное "я". Юнг называет это индивидуацией, а гештальт-терапия — формированием границ. Единственный способ наладить адекватный контакт с точки зрения гештальт-подхода – иметь адекватные границы. Нельзя наладить контакт с чем-то расплывчатым и неопределенным, с таким киселем невозможно даже конфликтовать. Человеку необходимо сдвинуться с точки психологического нуля в сторону отличного от других, четко очерченного организма, с его собственными идеалами, чувствами, предпочтениями и жизненной силой.
В “двухличностной” системе существует ритм слияния и разделения. Мы соприкасаемся друг с другом по разным поводам, с разной интенсивностью. Иногда это приводит в экстаз, а иногда в ярость, но чаще всего мы касаемся друг друга, ощущая некоторый магнетизм. После такого прикосновения можно и уйти. Затем мы снова возвращаемся. Процесс движения туда и обратно является динамической пульсацией взаимоотношений.
Принимая различные формы, процесс слияния и разделения происходит всю жизнь. Когда двое влюбляются друг в друга, они переживают слияние. В этот момент они неразделимы. Они сидят, не отрываясь смотрят друг другу в глаза, постоянно признаются в любви и клянутся в вечной преданности. Позже они лучше узнают друг друга, их отвлекают требования обыденной жизни, и тогда начинается медленный и малозаметный процесс разделения. В этот период они начинают признавать взаимные различия и постепенно возвращаются к самоактуализации. Слияние становится еще более сложным, когда в семье появляются дети. Но когда дети подрастают и уходят из семьи, снова возникает проблема разделения. Супруги вновь остаются один на один, правда, теперь, они уже взрослые и самостоятельные люди, которые однажды выбрали друг друга, чтобы быть вместе. И наконец, болезнь и смерть снова сталкивают супругов с разделением. Тогда фантазия (или реальность) слияния с какой-то внешней силой становится для человека сверхъестественным переживанием.
Человек появляется на свет только для того, чтобы снова и снова отдавать себя.
На смену слиянию приходит потребность в утверждении “я”. После опыта влюбленности каждый человек один и снова сталкивается со своим "я" – внутренними потребностями, талантами и конфликтами. Каждый из партнеров рисует себе собственный образ поведения, дружбы, любви. Каждому человеку нужно добиваться осознания собственного "Я" как отдельной сущности, отличной от осознавания другого человека. Каждый должен научиться отличать свои внутренние переживания и мысли от переживаний и мыслей другого.
Терапевт поддерживает индивидуальные границы и должен просить каждого пациента произнести приблизительно такие слова: “Я чувствую...”; или: “Вы похожи на...” Интроекция, проекция и конфлюенция (слияние) – излюбленные способы сопротивления на этом уровне: “Я чувствую, вы хотите есть”; или: “Я чувствую напряжение, и вы тоже выглядите напряженным”; или: “Вы как будто рассержены на меня”.
Прежде чем мужчина и женщина станут переживать чувство “мы”, каждому из них следует произнести местоимение “я” в собственных границах:
“Я ощущаю...”
“Я чувствую...”
“Я хочу...”
“Я не хочу...”
Каждый партнер должен произнести эти фразы сам по себе, а не в качестве реакции на другого. Только значительно позже, когда они начинают ощущать собственную значимость, можно обратить внимание на переживания другого. Но прежде чем это произойдет, контакт по типу слияния должен перейти в контакт по типу конфликта. Дело в том, что человеку трудно отъединиться от своего партнера без конфликта. Для многих супружеских пар, воспитанных на голливудских фильмах, конфликт означает следующее: “Мы больше не любим друг друга”; или: “Мы больше не подходим друг другу”. С таким отношением к конфликту они могут никогда не прийти к его разрешению. Семейная пара, как правило, имеет искаженное представление о конфликте, боится его и считает, что он означает поражение.
На этом этапе гештальт-терапевту следует объяснить клиентам, как интегрировать собственные различия таким образом, чтобы это устраивало обоих и не означало утраты уважения друг к другу. Терапевт оценивает переживания каждого из партнеров и одновременно побуждает их уважать и принимать мнение другого. Поддерживая мужа и жену, терапевт начинает поддерживать их “вместе”, подталкивая к поиску интеграции различных качеств8. На пике разрешения конфликта супруги смотрят друг на друга с новым интересом и часто даже с новой страстью. На смену разделению снова приходит слияние. И таким образом этот ритм продолжается.
Некоторые различия невозможно сгладить, их можно только принять как таковые. Человек любит и уважает другого, научившись принимать экзистенциальную реальность, в которой отнюдь не все проблемы решаемы. Голливуд создал миф о любви как о слиянии. Увлечение личностным ростом создало миф о том, что все личные проблемы можно разрешить. Эта интроективная этика заставляет некоторых супругов по изнеможения обсуждать различия своих характеров, испытывать стыд, отчаяние и разочарование в семейных отношениях.
Различия являются главной составляющей отношений, именно они поддерживают отношения живыми. Однако доведенные до абсурда различия перестают быть полезными и приводят к непоправимым последствиям.
Взаимное дополнение является функциональным аспектом различий. С точки зрения развития, один партнер выбирает другого, дополняя те части себя, которые он не осознает, не принимает. Человек видит эти качества своего партнера в романтическом свете. Такие “две половинки” соединяются вместе, чтобы составить единое целое и лучше жить на этом свете.
Функция взаимного дополнения принимается другим до тех пор, пока сам партнер не начинает это чувствовать. Позже, когда это неприсвоенное качество начинает подниматься на поверхность, дополняющее поведение партнера нередко становится источником раздражения, гнева, неприязни и смятения. То, что прежде виделось в романтическом свете, сейчас воспринимается как вздор. Например, экстраверт воспринимается как “пустобрех”, а интроверт – как меланхолик. В такой ситуации гештальт-терапевт может помочь обоим партнерам поработать с полярными качествами друг друга, как это было описано ранее.
Некоторые дополняющие модели – важные как для характера, так и для стиля поведения – останутся незыблемыми у каждого партнера, независимо от его личностного роста. Здесь настоящее взаимное дополнение (если оно не невротическое или проективное) может украсить жизнь семейной пары. Чем больше партнеры развивают свою индивидуальность, тем ярче проявляются их полярные свойства и им легче принимать “безумное” или неприемлемое поведение друг друга.
Взаимное дополнение указывает на различия между мужем и женой, в то время как в средней позиции их больше привлекают сходные черты. Жизнь выбирает среднюю позицию, она не может все время пребывать в крайних точках. Это в полной мере относится и к семейной жизни. Она состоит из работы и отдыха, телефонных звонков и визитов, завтраков и ужинов, доходов и расходов. Только когда у нас бывает время остановиться и отстраненным взглядом посмотреть на происходящее, мы можем уделить внимание и экстраординарным аспектам жизни.
Взаимное дополнение способствует возбуждению семейной жизни, тогда как средняя позиция обеспечивает покой и отдых, когда энергия сохраняется, а энергетический уровень синхронизируется. Взаимное дополнение стимулирует конфликты, а средняя позиция является ресурсом спокойного слияния.
Выживание и развитие супружеской пары определяется балансом между дополняемостью и слиянием. Фигура различий появляется только на фоне согласия, понимания, компромиссов и удовлетворения. В свою очередь, фигура слияния существует на фоне ярких различий, оживленных споров, дискуссий и эмоциональных баталий. Можно сказать, что коэффициент выживания супружеской пары – это середина между слиянием и различием или между средней позицией и взаимным дополнением.
Для того чтобы определить среднюю позицию и баланс в работе с семейной парой, терапевт может задавать, например, такие вопросы:
– Как вы познакомились?
– Что вам нравится друг в друге?
– Каковы ваши обычные представления о жизни?
– Что радует вас обоих, когда в семье все хорошо?
Ответы на такие вопросы напомнят супругам об их обычной жизни: убеждениях, привязанностях, дружеских связях, работе. Кроме того, терапевт должен быть готов к тому, что средняя позиция данной пары может быть совершенно нестабильной, как будто она покрыта тонкой коркой льда. Терапевт может увидеть, что супруги не способны судить друг о друге справедливо. Каждый из них <
|
|
|
