Фьючерсы — понимание основ

С

егодняшние фьючерсные рынки охватывают все крупнейшие рыночные группы мира: процентные ставки (например казначейские облигации), фондовые индексы (например S&P 500), валюты (например японская иена), драгоценные металлы (например золото), энергоно­сители (например сырая нефть) и сельскохозяйственную продукцию (например кукуруза). Хотя фьючерсные рын­ки обязаны своим происхождением сельскохозяйствен­ным товарам, на этот сектор теперь приходится лишь 1/5 всей фьючерсной торговли. Появление и удивительный рост многих новых контрактов в течение последних двух десятилетий привели к тому, что на финансовые инстру­менты (валюты, инструменты с фиксированным доходом и фондовые индексы) приходится приблизительно 60% всей фьючерсной торговли (на рынки энергоносителей и металлов приходится примерно половина из остающихся 40%). Таким образом, хотя для характеристики фьючерс­ных рынков часто используется термин товары (commodi­ties), он становится все более и более неуместным. Многие из наиболее активно торгуемых фьючерсных рынков не представляют товары в истинном значении этого слова, а многие товарные рынки не имеют соответствующих им фьючерсных рынков.

Примечание: эта глава была адаптирована из книги Джека Швагера Market Wizards (New York: New York Institute of Finance, 1989).

ФЬЮЧЕРСЫ — ПОНИМАНИЕ ОСНОВ________________________________________________ 105

На протяжении последних двадцати лет торговый объем фьючерсов вырос невероятно. В 1991 году общий объем всех фьючерсов, торговавшихся в одних лишь Соединенных Штатах, превысил 263 млн. Если принять среднюю стоимость контракта равной по меньшей мере 40 тыс. долларов, что будет весьма консервативной оцен­кой, то общая денежная стоимость всех этих контрактов превышает 10 триллионов долларов! (Да, триллионов, а не миллиардов.)

Суть фьючерсного рынка заключается в самом его названии. Предметом торговли является стандартизи­рованный контракт на биржевой товар — такой, как зо­лото, или финансовый инструмент — такой, как казна­чейские облигации, с поставкой не сейчас, а на какую-то дату в будущем. Например, если производителю авто­мобилей нужна для текущих операций медь, он покупа­ет материалы непосредственно у их производителя. Ес­ли же, однако, он беспокоится, что через шесть месяцев цены на медь могут значительно повыситься, то он мо­жет зафиксировать свои будущие издержки, купив фью­черсы на медь сейчас (такая компенсация риска измене­ния цены в будущем называется хеджем). Если цены на медь в течение этого периода повысятся, то прибыль от фьючерсного хеджа приблизительно скомпенсирует более высокую стоимость меди на момент фактической покупки. Разумеется, если цены на медь вместо этого понизятся, то фьючерсный хедж приведет к убытку, од­нако производитель сможет купить свою медь по более низкой цене, чем был готов заплатить.

В то время, как хеджеры, такие как описанный вы­ше автомобилестроитель, участвуют на фьючерсных рынках с целью уменьшения риска неблагоприятного движения цены, трейдеры участвуют в них, стараясь по­лучить прибыль от предполагаемого изменения цены. Многие трейдеры предпочитают в качестве своих тор­говых инструментов фьючерсные рынки, а не их налич­ные эквиваленты, по ряду причин.

106__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ—ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

1. Стандартные контракты — фьючерсные конт­
ракты стандартизированы (по количеству и качеству),
поэтому трейдеру не нужно искать какого-то специаль­
ного покупателя или продавца для того, чтобы открыть
или ликвидировать позицию.

2. Ликвидность — все крупные рынки обеспечивают
блестящую ликвидность.

3. Легкость открытия короткой позиции — фьючер­
сные рынки одинаково легко обеспечивают открытие
короткой и длинной позиции. Например, на фондовом
рынке короткий продавец (который занимает акции для
продажи) должен ждать появления восходящего тика
цены, прежде чем сможет открыть позицию; на фьючер­
сных рынках таких ограничений не существует.

4. Леверидж — фьючерсные рынки предлагают огром­
ный леверидж (кредитное плечо). Как правило, первона­
чальное маржинальное требование составляет 5-10% от
стоимости контракта. (Использование термина маржа
(margin) на фьючерсном рынке весьма неудачно, пос­
кольку создает значительную путаницу с понятием мар­
жи у акций. На фьючерсном рынке маржа не означает
частичного платежа, поскольку никакой физической
передачи товара до даты истечения контракта не проис­
ходит; напротив, маржа является аналогом залогового
обеспечения.) Хотя высокий леверидж является одним
из преимуществ фьючерсных рынков для трейдеров,
следует подчеркнуть, что леверидж — меч обоюдоост­
рый. Недисциплинированное использование левериджа
является наиболее частой причиной, по которой боль­
шинство трейдеров теряет деньги на фьючерсных рын­
ках. В целом цены фьючерсов переменчивы не более,
чем цены базовых наличных товаров или большинства
акций. Репутация высокого риска возникла у фьючерсов
главным образом из-за возможности использования ог­
ромного левериджа.

5. Низкая стоимость осуществления сделок — фью­
черсные рынки обеспечивают очень низкие операци-

ФЬЮЧЕРСЫ — ПОНИМАНИЕ ОСНОВ________________________________________________ 107

онные издержки. Например, для управляющего фондо­вым портфелем гораздо дешевле уменьшить рыночный риск, продав на эквивалентную денежную сумму фью­черсные контракты на фондовые индексы, чем продав конкретные акции.

6. Легкость закрытия позиции — фьючерсную пози­
цию можно закрыть в любое время в течение торговой
сессии при условии, что торги не заблокированы вос­
ходящим или нисходящим лимитом изменения цены.
(Некоторые фьючерсные рынки устанавливают макси­
мально допустимое внутридневное изменение цены. В
случаях, когда свободные рыночные силы будут стре­
миться достичь равновесия цены за пределами допус­
тимого ценового диапазона, рынок просто доходит до
такого лимита и, по существу, прекращает торговать.)

7. Гарантии со стороны биржи — фьючерсному трей­
деру не нужно беспокоиться о платежеспособности свое­
го контрагента по сделке. Все фьючерсные сделки гаран­
тируются расчетной палатой биржи.

Поскольку по самой своей структуре фьючерсы тес­но связаны со своими базовыми рынками (деятельность арбитражеров обеспечивает, чтобы отклонения цен были относительно невелики и существовали недолго), движе­ние цен фьючерсов обычно происходит почти параллель­но соответствующим изменениям цен наличных рынков. С учетом того, что большая часть торговли фьючерсами сконцентрирована в финансовых инструментах, многие фьючерсные трейдеры по существу являются трейдера­ми акциями, облигациями и валютами. В этом контексте комментарии фьючерсных трейдеров, проинтервьюиро­ванных в следующих главах, имеют непосредственное значение даже для тех инвесторов, которые никогда ни­чем, кроме акций и облигаций, не занимались.

РЭНДИ МАККЕЙ

ТРЕЙЛЕР-ВЕТЕРАН

С

уществует немного трейдеров фьючерсами, про­шедших путь от открытия счета в несколько тысяч долларов до прибылей в десятки миллионов долларов. Тех, кто смог сохранить свои выигрыши, еще меньше. А если мы теперь добавим такое качество, как 20-летняя история в высшей степени последовательной прибыль­ности, мы сократим это число примерно до числа рес­публиканцев, поддерживающих Тедди Кеннеди. Рэнди Маккей (Randy McKay) является одним из этих немногих людей (то есть последовательно успешных трейдеров — я не знаю, каковы его политические пристрастия).

Начало торговой карьеры Маккея совпало с рождени­ем торговли валютными фьючерсами. Хотя сейчас фью­черсы на курсы валют стали одними из наиболее актив­но торгуемых фьючерсных рынков, в первые годы после своего появления это был практически неликвидный ры­нок. В те дни торговля валютными фьючерсами на бирже была настолько спокойной, что в списке ежедневной ак­тивности, осуществлявшейся в яме, торговля была, веро­ятно, на третьем месте после чтения газет и настольных игр. И все же, несмотря на то, что само выживание рын­ков валютных фьючерсов было в начале под сомнением, успех Маккея как трейдера никогда сомнений не вызывал. Несмотря на отсутствие активности, Маккей смог уже в

РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН________________________________________________ 109

первый календарный год занятия этим бизнесом превра­тить свои первоначальные 2000 долларов в 70 000 долла­ров (фактически это был 7-месячный период времени).

Маккей продолжил свой успех, делая в каждом году больше денег, чем в предыдущем. Этот стереотип ста­бильного ежегодного увеличения прибыли был нарушен, когда Маккей решил переключиться с торговли в зале на торговлю дома. Он, однако, быстро приспособился и уже на второй год торговли из дома зарегистрировал свою первую прибыль, превысившую миллион долларов. Мак­кей продолжал увеличивать свои выигрыши каждый пос­ледующий год вплоть до 1986 года, когда он понес свой первый торговый убыток. До этого момента он в течение семи лет зарабатывал более миллиона каждый год.

На протяжении всей своей торговой карьеры Маккей получал прибыль по своему торговому счету 18 из 20 лет. Консервативная оценка суммы его общей прибыли составляет десятки миллионов. Маккей также управлял несколькими счетами для членов своей семьи и друзей. Два самых старых счета, открытых в 1982 году со старто­вым капиталом в 10 тыс. долларов, принесли совокупную прибыль свыше одного миллиона долларов каждый.

Несмотря на свой огромный успех на рынках, Мак­кей ведет себя очень скромно. Вплоть до недавнего вре­мени даже внутри самой отрасли о нем слышали лишь немногие, включая меня. Маккей, однако, решил всту­пить в мир управления капиталом, а этот переход требу­ет, по меньшей мере, чуть более высокой общественной известности.

Это интервью было взято в офисе Маккея во время торговой сессии. Хотя Маккей в ходе интервью отвле­кался на торговлю, он, казалось, был полностью сосре­доточен на нашей беседе, за исключением тех моментов, когда он принимал фактические торговые решения. Маккей показался мне чрезвычайно открытым в вопро­сах о своем личном опыте и своем мыслительном про­цессе в отношении рынков.

110___________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

— Как вы впервые познакомились с этим бизнесом?

— В 1970 году я вернулся с военной службы во Вьет­
наме...

— Прежде чем вы продолжите, позвольте спросить,
вас призвали или вы пошли добровольцем?

— Меня призвали. Когда я учился на втором курсе
колледжа, я научился играть в бридж и буквально поме­
шался на этой игре. Я играл день и ночь и пропускал все
занятия. Мои прогулы привели к тому, что я получил
шесть «неудов». Меня исключили за неуспеваемость, и я
был немедленно призван в морскую пехоту.

— Я не знал, что в морскую пехоту направляли по
призыву.

— Как правило, так не делалось. Однако было два ме­
сяца в 1968 году — апрель и май, — когда им разрешили
взять 8 тысяч призывников.

— Вы не пытались открутиться от призыва?

— Этот призыв не был для меня неизбежным. Мой
отец был полковником резервистов, и он легко мог най­
ти мне какую-нибудь непыльную работенку в резерве.

— Почему же вы тогда сделали такой выбор?

— В то время я полагал, что служба является моим
долгом. Думаю, я был слишком консервативным. Я счи­
тал, что если пользуюсь правами американского гражда­
нина, то должен нести и обязанности.

— У вас были в то время какие-то личные мнения
по поводу войны?

— Я думал, что эта война была глупой, но считал, что
коль скоро мы сами избрали своих лидеров, теперь они
принимают обязательные для нас решения.

— Вы говорите об этом так, как если бы это было де­
лом гражданской ответственности.

РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН________________________________________________ Ш

— Именно так я и думал до Вьетнама. Во время и пос­
ле войны мои чувства серьезно изменились.

— Каким образом?

— Одним из ощущений, которые останутся со мной
навсегда, было нахождение в карауле, что время от време­
ни приходилось делать всем вне зависимости от выпол­
няемой работы. Я иногда слышал шум в кустах и думал:
«Что это?» Конечно, наихудшей вероятностью было, если
бы это подбирался враг, чтобы попытаться меня подстре­
лить. Я, бывало, думал про себя: «Это враг; я очень хо­
чу убить его». Затем я думал о том, кто же там действи­
тельно находится. Это был, вероятно, такой же молодой
парнишка, как и я. Меня лично он не ненавидел, он лишь
выполнял то, что велели ему делать командиры — как и
я. И я, помню, думал: «Что же это такое? Ведь он такой же
молодой парень, так же испуганный, как и я, и он пытает­
ся убить меня, а я пытаюсь убить его».

Я начал понимать, что война — это сумасшествие. Ведь не было ни малейшего смысла в том, что страны пытаются урегулировать политические разногласия, по­сылая своих детей убивать друг друга, и тот, кто убьет больше народу, получит взамен кусок земли. Чем боль­ше я находился во Вьетнаме и чем более личный харак­тер приобретал мой опыт, тем более отчетливо я начи­нал понимать, что война — это сумасшествие.

— Это звучит так, как если бы война сделала из вас
пацифиста.

— Во многом так оно и есть.

— А как остальная часть вашего подразделения?
Были какие-то преобладающие настроения в отноше­
нии войны?

— Чувства у нас были самые разнообразные, но боль­
шинство склонялось скорее на сторону «ястребов». Боль­
шинство из них думало, что дело наше правое, что мы

112__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

находились там, чтобы помочь освободить этих людей от коммунизма. Я не знаю, они просто пытались себя в этом убедить или действительно верили в это по-настоящему.

— А вы не ссорились из-за различий в ваших убеж­
дениях?

— Я старался избегать этого. Вы должны помнить,
что морские пехотинцы почти все были добровольца­
ми, значит, люди, которые там находились, верили в то,
что они делали. Прошлое их очень сильно отличалось от
моего. Лишь немногие из них получили высшее обра­
зование. Кое-кто вышел из уличных банд. А некоторые
очутились там даже потому, что судья предоставил им
выбор между тюрьмой и отпущением на поруки при ус­
ловии, что они отправятся воевать.

— Вы чувствовали себя не на своем месте?

— Я чувствовал себя очень не на своем месте. Я слу­
жил в артиллерийском подразделении. Каждый час мы
получали сводки погоды, которые должны были исполь­
зовать для расчета сложного коэффициента поправки.
Мы заполняли специальную форму, указывая направ­
ление и скорость ветра, плотность воздуха, температуру,
вращение Земли и другие факторы, а затем производи­
ли математические расчеты с целью получения итогово­
го коэффициента. Каждый раз, когда поступала сводка
погоды, у нас происходило что-то вроде игры, где нужно
было как можно быстрее рассчитать этот коэффициент.
До меня рекорд скорости составлял девятнадцать секунд.
На второй день своего пребывания там я побил рекорд
и в конечном счете снизил время до девяти секунд. Я ду­
мал, что это было страшно весело, и совсем не понимал,
что тем самым наживал себе кучу врагов.

Люди, служившие там, предпочитали, чтобы нович­ки были невежественными, чтобы они могли чувство­вать, что помогают им подтянуться. А тут появился я, тоже новичок, но из колледжа и при этом делаю все луч-

РЭНДИМАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН_________________________________________________ 113

ше и быстрее, чем они сами. В первые же четыре меся­ца я получил три повышения по службе, что у морских пехотинцев было делом неслыханным. И все это полу­чалось как-то нехорошо. Потребовалось какое-то время, но в конце концов я понял, что статус умника из коллед­жа приносит мне гораздо больше вреда, чем пользы. И я постарался больше смешаться с коллективом, хотя и с умеренным успехом.

— А бывали ли ситуации, когда ваше подразделение
оказывалось непосредственно под огнем?

— Да, конечно. Нас обстреливали из гаубиц и ракет
почти через день, кроме того, бывали десятки случаев,
когда нам приходилось сражаться врукопашную с сол­
датами, пытавшимися захватить наши позиции. Однако
в основном самую большую опасность представляло то,
что артиллерийские подразделения были главной целью
для северовьетнамских войск и Вьетконга.

— Какова была эмоциональная реакция на переход
от цивилизованной жизни к ситуации, где ваша жизнь
почти ежедневно подвергалась опасности?

— Таких реакций у человека две. Первая — страх.
Помню, как мы высадились из самолета в Дананге, вок­
руг стояла пальба, и нас быстро засунули на заднее сиде­
нье джипа. Пока мы ехали в базовый лагерь, непрерыв­
но слышались выстрелы. С собой у нас было оружие,
но раньше нам стрелять в людей не приходилось. Я был
совершенно напуган.

А через несколько месяцев главным чувством стал не страх, а тоска. После того, как вы привыкаете к мысли, что вас могут убить, вы оказываетесь перед лицом 16-часового рабочего дня в абсолютно ужасных условиях. То стояла 40-градусная жара при страшном пыльном ветре, то во время сезона муссонов вы оказывались по колено в грязи и замерзали, даже если температура была 10-15 градусов.

114__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

— То есть через некоторое время страх рассеялся?

— Страх есть всегда, но к нему привыкаешь. Бывало
даже так, что бой становился почти желанным, потому
что помогал развеять тоску. Я не хочу, чтобы это звуча­
ло как какая-то чепуха — некоторые из моих друзей бы­
ли убиты в этих боях или потеряли руки или ноги, — но
после нескольких месяцев тоска стала гораздо большей
проблемой, чем страх.

— Вам случалось бывать в рукопашном бою, где вы
знали, что кого-то убили сами?

— И да, и нет. Я знаю, что убивал людей, но не было
таких конкретных примеров, чтобы я выстрелил, и кто-
то упал. Перестрелка — это совсем не то, что показывают
по телевизору. Вы не стреляете одиночными в какие-то
конкретные цели, а просто ставите винтовку на автома­
тический огонь и разбрасываете во все стороны как мож­
но больше свинца. Я знаю, что убивал людей из своей
винтовки, и, конечно, теми снарядами артиллерийскими,
которые направлял, но, к счастью, мне не довелось пере­
жить зрелища, когда человек истекает кровью и умирает
от моей пули. И я очень благодарен за это. Мне сих пор
снятся кошмары, но уверен, что кошмары мои были бы
гораздо хуже, случись мне такое пережить.

— Кошмары из-за того, что вы были орудием смер­
ти или потому что вы подвергались угрозе смерти?

— Кошмары из-за угрозы смерти. Я по сей день вижу
один кошмар, в котором за мной гонятся люди с вин­
товками. Ноги мои вязнут, я не могу бежать достаточно
быстро, и они меня настигают.

— Когда вы были во Вьетнаме, думали ли вы, что
останетесь в живых?

— Я думаю, что в такой ситуации всегда придержи­
ваешься оптимистичной точки зрения. Я считал, что,
конечно, выживу, но многим из моих друзей это не уда-

РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН________________________________________________ 115

лось. Я знаю, что такое могло случиться и со мной. Но вы не можете целый год испытывать приступы волне­ния каждые тридцать секунд. В конечном счете, ум ваш заставляет вас привыкнуть к мысли о том, что вы може­те умереть или потерять ногу, и вы живете дальше.

— Как изменил вас вьетнамский опыт?

— Главное изменение заключалось в том, что я
превратился из человека, соблюдающего правила, в
самостоятельно мыслящую личность. Когда я осоз­
нал, что руководители нашей страны не всегда хоро­
шо понимают, что они делают, я стал гораздо более
независимым.

—С учетом того, что вы выбрались из Вьетнама це­лым и невредимым, какой полезный опыт, по вашему ретроспективному мнению, вы оттуда вынесли?

— Полезным опытом были военная дисциплина и
понимание того, что война — это сумасшествие. В ос­
тальном эти два года, в общем, пропали зря. Мы, быва­
ло, пускались в философские споры с одним из членов
подразделения по корректировке огня. Я доказывал, что
предпочел бы проспать эти два года, а затем пробудить­
ся, чем так вот пройти через весь этот опыт. Он утверж­
дал, что опыт стоил того, чтобы его пережить.

— А что вы сейчас думаете?

— То же самое. Я считаю, что эти два года из моей
жизни просто украли. Когда я был во Вьетнаме, то все
остальное для нас называлось словом «мир»: «Что про­
исходит в мире?» «Я хочу вернуться в мир». Мы считали,
что нас забрали не просто из дома и от наших друзей, но
и вообще из всего мира. Это было так, как если бы мы
очутились в другом измерении.

— Я думаю, что день, когда вы уехали оттуда, был
одним из лучших дней в вашей жизни.

116__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ —ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

— Безусловно! Я никогда не забуду этого чувства.
Мне досталось место у окна. Когда я видел, как взлетная
полоса в Дананге удаляется все больше и больше, я чувс­
твовал, что лечу прямо на небеса.

— Боюсь, что мы немного отклонились от темы.
Прежде чем я перебил вас, я спросил, как вы стали
трейдером.

— Поскольку до отъезда во Вьетнам я не окончил кол­
ледж, мне нужна была работа, которая позволила бы мне
одновременно продолжить свое образование. Мой брат
Терри был брокером торгового зала на Чикагской товар­
ной бирже (Chicago Mercantile Exchange, CMS). Он устроил
меня на работу посыльным в торговом зале, что позво­
ляло мне работать по утрам, а после обеда посещать кол­
ледж и заниматься по вечерам. Я проработал посыльным
пару лет, не имея абсолютно никакого намерения зани­
маться впоследствии этим делом или вообще каким-либо
бизнесом. Я учился на врача-психолога.

— Очевидно, что в какой-то момент ваше настрое­
ние изменилось. Что произошло?

— В 1972 году, как раз в то время, когда я оканчи­
вал колледж, СМЕ открыла у себя новое подразделе­
ние— международный валютный рынок (International
Monetary Market, IMM) для торговли валютами. В то
время места на СМЕ продавались по 100 тыс. долларов,
что примерно равно нынешним 500 тыс. долларов. Цена
такого места была для меня настолько астрономической
величиной, что возможность стать трейдером торгово­
го зала не представлялась мне даже отдаленно. Но когда
было открыто подразделение IMM, они, стремясь пос­
корее заполнить торговые ямы, продавали места в нем
только лишь по 10 тыс. долларов. Они также раздали
всем своим старым членам несколько мест на IMM бес­
платно. Будучи членом биржи, мой брат получил одно
из таких бесплатных мест. Ему оно тогда не особенно

РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН________________________________________________ 117

было нужно, и он спросил меня, не хотел бы я временно им попользоваться.

Работая в торговом зале, я начал интересоваться ме­ханикой рынка. Мне всегда нравилось иметь дело с чис­лами и играть в разные стратегические игры, такие как бридж и шахматы. Мне нравилось смотреть, как колеб­лются цены, и пытаться предсказать рынок. Я подумал, что торговля может оказаться интересным занятием.

— Вы сказали, что учились, чтобы стать профессио­
нальным врачом-психологом. Видите ли вы какую-ни­
будь связь между психологией и рынками?

— Собственно говоря, да. Пока я в течение тех двух
лет работал в торговом зале, я понял, что цены двига­
ются в зависимости от психологии людей, которые тор­
гуют. Вы могли воочию видеть на рынках возбуждение,
жадность и страх. Я нашел, что очень интересно следить
за настроениями клиентов и смотреть, как их эмоции
превращаются в ордера и, в конечном счете, в движение
цен на рынке. Я был совершенно очарован этим процес­
сом. И я решил принять предложение брата. Он дал мне
право пользования своим местом и одолжил мне 5000
долларов. Я положил 3 тыс. в банк, чтобы жить на эти
деньги, а 2 тыс. использовал в качестве торгового счета.

 

— Насколько я помню, валютные фьючерсы не
очень активно торговались в первые пару лет.

— Совершенно верно. В первые несколько недель
торговля контрактами шла довольно активно, но когда
новизна их потускнела, ликвидность рынка практичес­
ки истощилась. В попытке поддержать рынок на пла­
ву президент биржи Лео Меламед, тот самый, который
придумал валютные фьючерсы и возглавил их введение,
каждый день задерживал трейдеров в ямах фьючерсов
крупного рогатого скота после того, как эти рынки за­
крывались, и уговаривал их торговать в валютной яме.
В результате весь день рынки валютных фьючерсов бы-

Ш____________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

ли абсолютно мертвы, но затем происходил небольшой всплеск активности после закрытия рынков крупного рогатого скота. Большую часть дня, однако, мы просто сидели и играли в шахматы и нарды.

— А как вам вообще удавалось торговать на рынке
во время этих лет минимальной ликвидности?

— От некоторых брокерских домов поступало не­
много лимитных ордеров (ордеры покупки или про­
дажи с указанием конкретной цены исполнения). В те
дни цены еще по старинке писались на меловой доске.
Если я видел, что кто-то покупает все предложения
по швейцарскому франку, я покупал предложения
по немецкой марке. Я не имел, однако, ни малейше­
го представления о том, в каком направлении может
пойти общий рынок. В среднем я проводил две сделки
в день.

— Это выглядит не слишком внушительно. С уче­
том очень ограниченной ликвидности рынка, сколько
вы зарабатывали своей торговлей?

— Валютные торги начались в мае 1972 года. К концу
этого календарного года я сделал 70 тыс. долларов, что
было сверх самых диких моих мечтаний.

— Удивительно, что вы смогли сделать так много на
таком на неактивном рынке.

— Так оно и есть. Частично это объясняется тем, что
неэффективность цены в те дни была очень велика из-за
страшного невежества в отношении валютных рынков.
Например, мы даже не знали, что банки торговали на
форвардных валютных рынках, которые по сути были
точным эквивалентом фьючерсов.

— Продолжился ли ваш успех после того первого
года? Были ли у вас какие-то судьбоносные сделки во
время первых лет торговли?

РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН________________________________________________ 119

— Я читал другую вашу книгу (Market Wizards). Я глубоко уважаю многих трейдеров, которых вы проин­тервьюировали. Многие из них рассказали о том, что им пришлось два-три раза разориться, прежде чем они смогли добиться успеха. У меня не было такого опыта. Не хочу выглядеть самонадеянным, но успеха в торговле я добился с самого начала. А поворотным пунктом для меня стала сделка, которая перевела меня из трейдера, торгующего по 20—40 лотов, в трейдера, торгующего со­тнями контрактов.

В 1976 году британское правительство объявило, что не позволит фунту торговаться выше уровня 1,72 дол­лара. Они были озабочены тем, что сильный фунт при­ведет к увеличению импорта. В то время фунт торго­вался где-то в районе 1,65. К моему удивлению, рынок отреагировал на это объявление, немедленно подскочив до 1,72 доллара. Затем фунт снова упал до 1,68 и снова подскочил до 1,72 доллара. Каждый раз, когда он дости­гал 1,72 доллара, он падал назад, но каждый раз на все меньшую и меньшую величину. Ценовой диапазон пос­тепенно сокращался до тех пор, пока фунт не стал торго­ваться очень узко прямо чуть ниже уровня 1,72 доллара.

Большинство людей, которых я знал, говорили: «Ему не позволят подняться выше 1,72 доллара. Мы можем продавать его совершенно спокойно. Это сделка, со­вершенно лишенная риска». Я же смотрел на вещи по-другому. Для меня рынок выглядел так, как если бы он был ограничен восходящим лимитом. (На многих фью­черсных рынках максимальное внутридневное измене­ние цены ограничивается определенным лимитом. Под «восходящим лимитом» (limit-up) понимается повыше­ние цены до этой величины. Когда естественная равно­весная цена рынка располагается выше этой лимитной цены, рынок блокируется на этом лимите — т. е. торгов­ля фактически прекращается. Причина этого в том, что на уровне лимитной цены существует большое количес­тво покупателей, но почти отсутствуют продавцы.)

120__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

Я чувствовал, что раз правительство объявило, что не собирается пустить цену выше определенного уров­ня, а рынок при этом не упал, это указывало, что должен существовать огромный спрос. И я сказал себе: «Это, должно быть, та самая единственная в жизни возмож­ность». До этого времени самая большая позиция, кото­рую я когда-либо открывал, составляла 30-40 контрак­тов. Я открыл длинную позицию по британскому фунту на 200 контрактов.

Хотя умом я был убежден, что прав, я был ужасно, до смерти напуган, потому что эта позиция была гораздо больше, чем все, чем мне приходилось торговать ранее. В те дни не было Reuters или какой-то другой подобной службы, предоставляющей наличные рыночные коти­ровки по валютам. И я так нервничал из-за этой своей позиции, что каждый день просыпался в пять утра и зво­нил в Банк Англии, чтобы получить котировку. Я бормо­тал им что-нибудь о том, что я трейдер из Citibank или Harris Trust, и мне срочно нужна котировка. Обычно я разговаривал с каким-нибудь клерком, который думал, что я важная шишка, и давал мне котировки.

Как-то утром я позвонил из кухни у себя дома, и когда спросил клерка о котировке, он ответил: «Фунт стоит 1,7250 доллара». Я сказал: «Что? Вы имеете в ви­ду 1,7150 доллара, не так ли?» «Нет, — ответил он. — 1,7250 доллара».

И я понял, что вот оно, случилось. К тому времени я вовлек в эту сделку своего брата и ряд друзей и был так взволнован, что позвонил им всем, чтобы сообщить эту новость. Я был настолько уверен в сделке, что даже при­купил еще несколько контрактов для себя. А затем прос­то сидел и смотрел, как рынок мчится вверх до уровня 1,90 доллара.

— Сколько потребовалось рынку, чтобы подняться
на такую высоту?

— Три или четыре месяца.

РЗНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН_________________________________________________ 121

— А у вас не было соблазна раньше зафиксировать
прибыль?

— После того, как рынок пробил уровень 1,72 долла­
ра, как будто вода прорвала дамбу. Я знал, что впереди
будет большое движение.

— Почему вы решили, что 1,90 доллара — это пра­
вильный уровень для выхода?

— Я подумал, что, поскольку это круглое число, там
будет сильное психологическое сопротивление. Кроме
того, уровень 1,90 доллара был важной точкой на гра­
фиках при предыдущем движении вниз.

День, когда я закрыл позицию, был одним из самых волнующих дней моей жизни. Всего мне нужно было продать 1400 контрактов, поскольку я затащил в эту по­зицию всех, кого только знал. Тем утром казалось, что весь мир покупает, включая арбитражеров. Я направил­ся в яму и начал выбивать все биды. Всего мне потребо­валось примерно 45 минут. Я был так взволнован, что ошибся и продал на 400 контрактов больше, чем было нужно. Когда влияние моей продажи, наконец, достиг­ло банковского рынка, фунт рухнул примерно на сотню пунктов. В итоге и на этих 400 контрактах я тоже сделал деньги.

— Какая часть этих 1400 контрактов была вашей
собственной позицией?

— Примерно 400 контрактов.

— А сколько вы в итоге заработали на этой сделке?

— Примерно 1,3 млн долларов.

— Насколько я понимаю, до этого момента ваша
максимальная прибыль была ниже 100 тыс. долларов.

— Правильно. Но самое важное в этой сделке было
то, что она превратила меня в трейдера, работающего с
сотнями лотов. Одной из моих целей в то время было

122__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

как можно быстрее стать крупным трейдером, потому что я чувствовал, что бизнес шел очень уж легко, и так не могло продолжаться до бесконечности. К счастью для меня, я понял это тогда, потому что торговля сейчас го­раздо более трудна, чем она была в то время.

— Вы имеете в виду понимание того, что тогда бы­
ли по-настоящему хорошие дни для работы на рын­
ке?

— Правильно. Многие из людей, которых я знал, тра­
тили деньги так же быстро, как делали их, исходя из того,
что смогут и дальше до бесконечности делать такую же
прибыль. Напротив, я полагал, что когда-нибудь таких
возможностей больше не останется.

— И когда же все изменилось?

— Рынки начали становиться труднее в 1980-х годах.
Высокая инфляция 1970-х привела к сильному движе­
нию цен и активному участию публики в работе рынков.
Тенденция к снижению инфляции в 80-е годы означала,
что крупных движений будет меньше, и что движения
цен будут иметь тенденцию становиться более беспоря­
дочными. Кроме того, все чаще и чаще цена начинала
двигаться вниз, что приводило к снижению активности
публики, потому что публика всегда любит длинные
позиции. Поэтому в результате на рынке оказывалось
все больше и больше профессионалов, торгующих друг
против друга.

— А как обстоят дела сегодня (в 1991 году — прим.
пер.), когда доля профессионалов в общей торговой ак­
тивности стала еще больше, а темпы инфляции оста­
ются низкими? Стала ли торговля еще более трудной?

— Торговля не только стала гораздо более трудной,
но она также изменилась. В 1970-е годы движения це­
ны были настолько большими, что все, что вам требо­
валось сделать, это успеть открыть позицию. Выбор

РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН_________________________________________________ Ш

времени не имел такого критического значения. Теперь уже недостаточно исходить из того, что, коль скоро вы торгуете в направлении тренда, вы сделаете деньги. Ко­нечно, вам по-прежнему нужно следовать тренду, по­тому что это увеличивает шансы в вашу пользу. Но вы также должны уделять гораздо больше внимания тому, когда вы выходите на рынок и когда уходите с него. Я бы сказал так: в 1970-е годы на прогноз приходилось 90%, а на исполнение — 10%, а сегодня на долю про­гноза приходится только 25%, а на правильное испол­нение — 75% успеха.

— Вы дали хороший пример прогноза в сделке по
британскому фунту, о которой рассказали ранее. Но
не могли бы вы обобщить ваш подход к предсказанию
цен?

— Я слежу за поведением рынка, используя в качес­
тве точки отсчета фундаментальные факторы. Я не ис­
пользую эти фундаментальные факторы в общеприня­
том смысле. То есть я не думаю: «Предложение слишком
велико, и рынок пойдет вниз». Я скорее смотрю на то,
как рынок реагирует на эту фундаментальную инфор­
мацию.

— Приведите мне конкретный пример.

— На протяжении последнего года или, может, двух
лет мы переживали жестокую рецессию — вероятно,
худшую, чем признает правительство, — худший упа­
док рынка недвижимости со времен Великой депрессии,
а также войну. Кроме того, рынок должен был быть осо­
бенно уязвимым после девятилетнего роста. Но эти от­
рицательные факторы не смогли привести к значитель­
ному падению рынка, и мы по-прежнему торгуемся чуть
ниже исторических максимумов. Тот факт, что фондо­
вый рынок оказался значительно сильнее, чем должен
был быть, говорит мне, что, по всей вероятности, он
пойдет вверх.

124___________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

— Не могли бы вы привести мне другой пример?

— Накануне начала воздушной войны США против
Ирака золото торговалось вблизи критически важного
уровня 400 долларов. В ту ночь, когда наши самолеты
начали атаковать, золото на дальневосточных рынках
повысилось с 397 долларов до 410, а вечером закрылось
на уровне примерно 390 долларов. Таким образом, золо­
то пробилось через критический уровень 400 долларов,
начав рост, которого все ожидали, но завершило вечер
значительно ниже, несмотря на тот ф

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: