Вашего решения быстро зафиксировать убыток, или было что-то еще? 4 глава

— Какие распространенные фигуры графиков ока­
зываются точными лишь в 50 процентах случаев?

248__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

— Большинство из них. Но это не недостаток. Фигу­
ра, которая работает в 50 процентах случаев, может быть
вполне прибыльной, если вы применяете ее вместе с хо­
рошим планом управления риском.

— Чем является технический анализ — искусством
или наукой?

— Это и искусство, и наука. Это искусство в том
смысле, что если вы попросите десятерых разных трей­
деров определить фигуру «голова и плечи», вы получите
десять разных ответов. Однако отдельно взятый трейдер
может сделать такое определение математически точно.
Иными словами, трейдеры, использующие графики, яв­
ляются художниками до тех пор, пока они математичес­
ки не определят свои фигуры — скажем, как часть струк­
туры данных, — после чего они становятся учеными.

— Почему вы выбрали чисто технический подход,
а не такой, в котором применяются также фундамен­
тальные факторы?

— Многие экономисты пытались торговать на фью­
черсных рынках, используя фундаментальный подход,
и обычно они в конце проигрывали. Проблема здесь в
том, что рынки работают, опираясь больше на психоло­
гию, чем на фундаментальные факторы. Например, вы
можете определить, что серебро должно стоить, скажем,
8 долларов, и это вполне может быть точной оценкой.
Однако при определенных условиях — например, в
сильно инфляционной среде — цена может временно
подняться значительно выше. Во время инфляцион­
ного бума биржевых товаров, достигшего пика в 1980
году, серебро дошло до максимума в 50 долларов — а
это ценовой уровень, совершенно не соответствующий
какой-либо истинной фундаментальной стоимости. Ра­
зумеется, в конечном счете рынок вернулся к справедли­
вой цене — не было случая, чтобы хотя бы один товар
длительное время торговался по необоснованной цене,

ЗЛ ВАЙСС. ХОДЯЧАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ГРАФИКОВ_________________________________________ 249

— но тем временем любой человек, торгующий исклю­чительно с использованием фундаментального подхода, неизбежно был бы разорен.

— Какие особенно памятные сделки приходят вам
на ум?

— Даже находясь в отпуске, я продолжаю следить за
графиками цен. Летом 1990 года, отдыхая на Багамах,
я обновлял графики, сидя за небольшим столиком под
пальмами. Я обратил внимание на фигуры, подававшие
сигналы покупки на всех рынках энергоносителей. Эти
сигналы казались очень странными — потому что очень
необычно, чтобы сигнал покупки мазута появился ле­
том. Однако я не усомнился в этой сделке и просто раз­
местил ордера по телефону. Через три дня Ирак вторгся
в Кувейт, и цены на нефть взлетели до небес.

— Вы следуете своей системе без исключений или
иногда игнорируете торговые сигналы?

— Я следую системе в более чем 90 процентах слу­
чаев, но иногда пытаюсь улучшить систему. Поскольку
такие отклонения от системы я делаю очень и очень раз­
борчиво, они в целом улучшают производительность
системы.

— Приведите пример ситуации, в которой вы про­
игнорировали систему.

— В октябре 1987 года в разгар краха фондового рын­
ка я начал получать взволнованные звонки от своих
клиентов, желавших знать, не понесли ли они больших
убытков. Я спокойно объяснял, что по итогам того го­
да мы еще имели прибыль в размере 37%, и что общий
риск всех наших открытых позиций составлял всего 4%.
Я подумал, что люди будут чувствовать себя на рынках
очень незащищенными, и в результате последует бегс­
тво капитала в казначейские векселя. И я решил закрыть
всю свою короткую позицию по казначейским векселям,

250__________________________________ ФЬЮЧЕРСЫ — ТАКОЙ РАЗНООБРАЗНЫЙ РЫНОК

хотя моя система и не давала никакого сигнала разво­рота. Это оказалось правильным действием, ибо рынок казначейских векселей почти сразу же развернулся и по­шел вверх.

— Из ваших предыдущих замечаний следует, что
вы считаете экономические циклы важными. Не могли
бы вы рассказать об этом подробнее?

— У всего есть циклы — у погоды, у морских волн и у
рынков. Одним из наиболее важных долгосрочных цик­
лов является цикл от инфляции до дефляции. Примерно
каждые два поколения, грубо говоря, каждые 47-60 лет
образуется дефляционный рынок. Например, если гово­
рить о фьючерсных рынках, то мы сейчас переживаем
дефляционную фазу, начавшуюся в 1980 году. В течение
последних двухсот лет эти дефляционные фазы обычно
длились от восьми до двенадцати лет. Поскольку сейчас
мы вступили в двенадцатый год дефляции фьючерсных
цен, я думаю, что мы очень близки к глобальному мини­
муму фьючерсных рынков.

Другим важным соображением в отношении цик­лов является то, что на разных рынках длина их очень разная. Например, на рынках зерновых, которые очень сильно зависят от погоды, вы можете наблюдать силь­ный бычий рынок примерно пять раз в течение каждых двадцати лет. А на рынке золота крупный бычий цикл может происходить лишь три-пять раз за столетие. Это соображение может сделать рынок золота весьма непри­влекательным для трейдеров, пытающихся сыграть на следующей бычьей волне.

— Какая мысль в отношении рынков является, на
ваш взгляд, самой важной?

— Самым важным является то, что рынки полно­
стью основаны на человеческой психологии, и, строя
графики рынков, вы лишь преобразуете человеческую
психологию в графическую форму. Я считаю, что при

ЭЛ ВАЙСС. ХОДЯЧАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ГРАФИКОВ_________________________________________ 251

анализе значений этих ценовых графиков человеческий ум мощнее любого компьютера.

В высшей степени индивидуальный подход Вайсса не дает возможности легкого его обобщения. Конечно, его комментарии могут вдохновить тех, кто склонен к ана­лизу циклов, но я должен добавить, что другие опытные трейдеры, такие как Экхардт, довольно убедительно от­стаивают противоположную точку зрения. Пожалуй, на­иболее важным его вкладом является то, что надежность анализа графиков может быть значительно улучшена путем рассмотрения классических фигур графиков как частей более сложных комбинаций, а не самостоятель­ных изолированных элементов, как это обычно делает­ся. Вайсе также подчеркивает, что при изучении и ана­лизе графиков необходимо проникать гораздо глубже в прошлое, чем это делается обычно. На тех рынках, для которых он смог достать данные, Вайсе исследовал гра­фики за целых 150 лет.

По существу я думаю, что успех Вайсса объясняется сочетанием огромного объема исследований при анали­зе графиков и умения видеть довольно сложные фигуры. Собственно говоря, логически можно придти к выводу, что и вы добьетесь успеха, если сможете читать графики так же умело, как это делает Вайсе. Не очень-то полезная информация, не правда ли? Однако непрекращающаяся полоса высокой среднегодовой прибыли Вайсса при не­значительном максимальном падении капитала являет убедительное доказательство того, что чистый анализ графиков может дать исключительно эффективный торговый подход.

ЧАСТЬ

Управляющие фондами и тактические игроки

СТЭНЛИ ДРАКЕНМИЛЛЕР

ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ

С

тэнли Дракенмиллер (Stanley Druckenmiller) прина­длежит к узкому кругу управляющих, которые кон­тролируют портфели стоимостью во многие миллиарды долларов. Если человек может достичь почти 40% при­были с портфелем в 100 млн долларов, это производит впечатление. Но получение таких результатов для фонда со многими миллиардами долларов кажется невероят­ным. За три года, прошедшие с тех пор, как Дракенмил­лер получил от своего учителя и идола Джорджа Сороса активный управленческий контроль над Quantum Fund, он достиг среднегодовой прибыли свыше 38% на акти­вах, варьирующихся от 2 до 3,5 млрд долларов.

Дракенмиллер проделал быструю карьеру с тех пор, как решил бросить аспирантуру и уйти в реальный мир. Проработав менее года фондовым аналитиком в Pittsburgh National Bank, Дракенмиллер был повышен до должности директора исследований по акциям. Дракен­миллер решил, что его неожиданное повышение было капризом эксцентричного, хотя и блестящего руково­дителя подразделения. Однако можно подозревать, что за этим скрывалось нечто большее, особенно в свете последующих достижений Дракенмиллера. Менее чем через год, когда руководитель подразделения, нанявший Дракенмиллера, ушел из банка, Дракенмиллер получил

СТЭНЛИ ДРАКЕНМИЛЛЕР. ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ____________________________ 255

его место, вновь перескочив через головы целой группы старших управляющих, домогавшихся той же должнос­ти. Через два года, в 1980 году, в возрасте всего 28 лет Дракенмиллер ушел из банка и открыл свою собствен­ную фирму по управлению капиталом Duquesne Capital Management.

В 1986 году Дракенмиллер был приглашен в Dreyfus на должность управляющего фондом. Частью соглаше­ния с Dreyfus, однако, было разрешение Дракенмиллеру продолжать управлять его собственным Duquesne Fund. К тому времени, когда Дракенмиллер поступил в Dreyfus, его управленческий стиль преобразовался из обычного подхода в виде держания портфеля акций в эклектичес­кую стратегию, включавшую облигации, валюты и акции, гибкую настолько, что она позволяла торговать любым из этих рынков, открывая как короткие, так и длинные позиции. Dreyfus была настолько очарована врожденным умением Дракенмиллера работать с рынками, что компа­ния создала специально для него несколько фондов, на­иболее популярным из которых стал Strategic Aggressive Investing Fund, ставший наиболее результативным в от­расли с даты своего основания (март 1987 года) до ухода Дракенмиллера из Dreyfus в августе 1988 года.

Популярность Дракенмиллера в Dreyfus привела к огромной нагрузке. В конечном счете оказалось, что он должен был управлять семью фондами для Dreyfus плюс своим собственным фондом Duquesne Fund. Напряже­ние от всей этой работы и его стремление работать с Соросом, которого Дракенмиллер считает величайшим инвестором нашего времени, побудило его перейти из Dreyfus в Soros Management. Вскоре после этого Сорос передал управление своим фондом Дракенмиллеру, ибо сам Сорос посвятил себя цели содействия преобразова­нию закрытых экономических систем Восточной Евро­пы и бывшего Советского Союза.

Самым долгоживущим показателем результативнос­ти Дракенмиллера на рынках является его собственный

256________________________________ УПРАВЛЯЮЩИЕ ФОНДАМИ И ТАКТИЧЕСКИЕ ИГРОКИ

фонд Duquesne. С момента своего появления в 1980 го­ду этот фонд приносил в среднем 37% прибыли в год. Дракенмиллер подчеркивает, что первые годы работы фонда Duquesne не совсем верно отражают результаты, поскольку в середине 1986 года структура фонда была полностью изменена для того, чтобы соответствовать более гибкому торговому подходу, используемому им сейчас. Если считать от этой более поздней исходной точки, то среднегодовая прибыль Дракенмиллера со­ставляет 45%.

Я проинтервьюировал Дракенмиллера в его квартире во время одного выходного дня. Меня удивила его мо­лодость: я не ожидал, что человеку, в течение несколь­ких лет управляющему одним из крупнейших фондов в мире, еще нет и сорока. Расположившись с удобством в гостиной, мы начали беседу с рассказа Дракенмиллера о том, как он занялся этим бизнесом.

— Я поступил в аспирантуру, чтобы получить уче­
ную степень по экономике. Однако программа показа­
лась мне слишком уж количественной и теоретической,
не имеющей особого отношения к реальной жизни.
Я был очень разочарован и во время второго семестра
ушел. Я поступил стажером в банк, думая, что стажерс-
кая программа позволит мне расширить кругозор и по­
может принять решение о том, чем заняться дальше.

Я был в банке уже несколько месяцев, и вдруг мне позвонил управляющий трастового отдела. «Я слышал, что вы учились в университете Мичигана», — сказал он. Когда я подтвердил его слова, он сказал: «Замечательно». Он спросил меня, получил ли я МВА. Я ответил ему, что нет. Он сказал: «Это еще лучше. Зайдите ко мне, у меня есть для вас работа».

— И какую же работу он вам дал?

— Меня наняли на должность аналитика акций бан­
ковских и химических компаний.

СТЭНЛИ ДРАКЕНМИЛЛЕР. ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ_______________________ 257

— Это была работа, к которой вы стремились?

— Я тогда и понятия не имел, какой работой буду в
конце концов заниматься. Большинство людей, посту­
павших на стажерские курсы в банке, стремились стать
кредитными менеджерами. Я думал, что дела у меня
идут очень хорошо, когда вдруг руководитель кредитно­
го департамента сообщил мне, что кредитный менеджер
из меня получится ужасный. Он сказал, что я слишком
уж интересовался фактической работой компаний, в то
время как специалист по выдаче кредитов должен глав­
ным образом заниматься продажами. Он считал, что ха­
рактер у меня слишком резкий и в целом для продавца
не подходит. Помнится, я очень расстроился, когда мне
сказали, что ничего у меня не получится, в то время как
я считал, что хорошо справляюсь с программой.

— Расскажите мне о своем первом опыте работы на
должности фондового аналитика.

— Директором департамента инвестиций был Спе-
рос Дреллес, тот самый человек, который меня нанял.
Он был очень умным и обладал даром учителя, но при
этом был человеком очень эксцентричным. Когда мне
было 25 лет, и я проработал в его департаменте всего
около года, он вызвал меня к себе в кабинет и объявил,
что собирается сделать меня директором отдела исследо­
ваний акций. Это было довольно странным ходом, ибо
моему непосредственному начальнику было примерно
50 лет, и он проработал в банке двадцать пять лет. Бо­
лее того, все остальные аналитики имели степень МВА
и проработали в отделе больше, чем я. «Ты знаешь, по­
чему я так поступаю?» — спросил он. «Нет», — ответил
я. «По той же причине, по которой на войну посыла­
ют восемнадцатилетних». «И по какой же?» — спросил
я. «Потому что они слишком глупы, чтобы не лезть на
рожон, — продолжил Дреллес.— Акции компаний с ма­
лой капитализацией находятся в состоянии медвежьего
рынка в течение десяти лет (этот разговор происходил

258________________________________ УПРАВЛЯЮЩИЕ ФОНДАМИ И ТАКТИЧЕСКИЕ ИГРОКИ

в 1978 году), и я думаю, что в следующем десятилетии нам предстоит иметь дело с огромным бычьим рынком, вызванным отсутствием ликвидности в этом секторе. Честно говоря, за прошедшие десять лет я много раз об­жигался, а ты нет. Думаю, что из нас с тобой получится прекрасная команда, потому что ты слишком глуп и не­опытен для того, чтобы знать, что нельзя покупать все подряд. А тот, другой парень, — сказал он, ссылаясь на моего босса, исполнительного директора отдела иссле­дований акций, — он такой же выдохшийся, как и я».

—То есть, по сути дела вы перескочили через голову своего босса. Он, наверное, был очень сильно обижен?

— Да, и это было весьма неприятно. Хотя теперь я
понимаю, что, с учетом обстоятельств, босс мой вел себя
очень хорошо. Он был очень язвителен, но я, конечно,
понимаю его разочарование сейчас гораздо лучше, чем в
то время. Не могу себе представить, чтобы я сам вел себя
лучше, если бы через двенадцать лет меня заменили 25-
летним человеком.

— Очевидно, Дреллес сделал вас руководителем ис­
следовательского отдела не только из-за вашей моло­
дости. Должно было быть что-то еще.

— У меня была природная склонность к этому бизне­
су, и думаю, что на него произвела впечатление работа,
которую я проделал, анализируя банковский сектор. На­
пример, в то время Citicorp чрезмерно увеличил разме­
щение кредитов на международных рынках, и я дал по
Citicorp агрессивно медвежье заключение, что оказалось
правильным. Хотя я и не завершил экономического об­
разования, я довольно неплохо разбирался в экономи­
ке и, вероятно, производил хорошее впечатление своим
пониманием международных денежных потоков.

— Что происходило с результатами ваших исследо­
ваний?

СТЭНЛИ ДРАКЕНМИЛЛЕЯ ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ_______________________ 259

— Аналитики представляли свои идеи комитету по вы­
бору акций, состоявшему из семи членов. После презента­
ции имел место период интенсивных дискуссий, в течение
которого аналитики защищали свои рекомендации.

— Что происходило с рекомендациями после пре­
зентации?

— Если большинство членов комитета одобряло
идею, то акцию помещали в «разрешенный» список.
После того, как акция помещалась в этот список, ее
могли покупать портфельные менеджеры банка. Они
не имели права покупать акции, не включенные в этот
список.

— А что происходило, если вы занимали медвежью
позицию по акции?

— Если такая рекомендация принималась, то акции
такой компании исключались из списка.

— Вам нравилось быть аналитиком?

— Я обожал эту работу. Я приходил на работу в шесть
утра и оставался до восьми вечера. Помните, что это был
банк, а не брокерская фирма, в которой такой рабочий
день является нормой. Интересно, что хотя Дреллес про­
работал в банке тридцать лет, он тоже работал по похо­
жему расписанию.

— Какого рода аналитический подход использова­
ли вы при оценке акций?

— Когда я только начал, я составлял очень подроб­
ные бумаги, охватывающие каждый аспект акций дан­
ной компании или всей отрасли. Прежде чем попасть на
презентацию в комитет по отбору акций, я должен был
подать свой отчет директору по исследованиям. Я очень
хорошо помню, как вручил ему свою справку по банков­
ской отрасли. Я очень гордился своей работой. Однако
он прочитал ее и сказал: «Эта вещь бесполезна. Что за-

260___________________________ УПРАВЛЯЮЩИЕ ФОНДАМИ И ТАКТИЧЕСКИЕ ИГРОКИ

ставляет акции двигаться вверх и вниз?» Это замечание подействовало как шпора. После этого я сосредотачивал свой анализ на поиске факторов, тесно связанных с дви­жением цены акции, а не просто изучал все фундамен­тальные факторы. Честно говоря, даже сегодня многие аналитики по-прежнему не знают, что заставляет изуча­емые ими акции двигаться верх или вниз.

— И какой же ответ нашли вы на этот вопрос?

— Очень часто ключевой фактор связан с прибы­
лью. Особенно справедливо это в отношении банковс­
ких акций. Акции химических компаний, однако, ведут
себя совершенно по-иному. В этой промышленности
ключевыми факторами, похоже, являются производс­
твенные мощности. Идеальным временем для покупки
акций химических компаний является момент, когда из
отрасли произошел отток производственных мощнос­
тей и появляется катализатор, который может вызвать
увеличение спроса. И наоборот, идеальным временем
для продажи этих акций является время, когда появля­
ется множество объявлений об открытии новых заво­
дов, а совсем не тогда, когда прибыли начинают умень­
шаться. Причина такой поведенческой модели заклю­
чается в том, что планы по расширению производства
означают, что прибыль через два-три года понизится, и
фондовый рынок стремится предвидеть такое развитие
событий.

Другой освоенной мною дисциплиной, помогавшей мне определять, куда направится акция — вверх или вниз, — является технический анализ. Дреллес придавал техническому анализу большое значение, а я, вероят­но, был наиболее восприимчив к техническому анализу среди всех прочих сотрудников его департамента. И хо­тя Дреллес был начальником, многие люди считали его чудаком из-за всех тех досье с графиками, которые он вел. Я, однако, пришел к выводу, что технический ана­лиз может быть очень эффективным.

СТЭНЛИ ДРЩНШШЕР. ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ_________________________ 261

— А как остальные аналитики восприняли ваше на­
значение на должность директора исследовательского
отдела, несмотря на то, что вы были значительно мо­
ложе и менее опытны?

— Как только они поняли, что Дреллес принял реше­
ние и собирается его придерживаться, они согласились с
ситуацией. Однако чуть позже в том же году Дреллес ушел
из банка, и я сразу почувствовал себя очень незащищен­
ным. Мне было всего 25 лет, а руководителям других де­
партаментов было за сорок и даже за пятьдесят. Как толь­
ко разнеслась весть об уходе Дреллеса, началась борьба за
власть между руководителями отделов, стремившимися
занять его должность.

Утром каждого понедельника я и руководители других отделов должны были представлять свои взгляды началь­нику трастового департамента, который был юристом без какого-либо опыта в инвестировании. Считалось, что он потом использует наши презентации при принятии окон­чательного решения по замене Дреллеса. Очевидно, все решили, что я им не конкурент. Общее мнение сводилось к тому, что мне повезет, если я хотя бы смогу удержаться на своем посту директора исследовательского отдела, не то что унаследую должность Дреллеса.

Но, как оказалось, вскоре после ухода Дреллеса был свергнут шах Ирана. И здесь по-настоящему окупилась моя неопытность. Когда сместили шаха, я решил, что мы должны вложить 70% наших денег в акции нефтя­ных компаний, а остальное — в акции компаний воен­но-промышленного комплекса. Такой порядок действий казался мне настолько логичным, что я ни о чем другом и не думал. В то время я даже не понимал, что такое ди­версификация. Как директор исследовательского отдела, я имел полномочия пропускать в комитет по отбору ак­ций только те рекомендации, которые мне нравились, и я использовал это свое право, чтобы ограничить наши презентации преимущественно акциями нефтяных и военных компаний.

262___________________________ УПРАВЛЯЮЩИЕ ФОНДАМИ И ТАКТИЧЕСКИЕ ИГРОКИ

И вот по понедельникам я каждый раз представлял эту стратегию начальнику трастового департамента. Неудивительно, что руководители других отделов воз­ражали против моей позиции, хотя бы просто из чувс­тва противоречия. Они пытались опровергать все, что я говорил. Однако бывает такое время в вашей карьере, когда все, что вы делаете, оказывается правильным — и это был один из таких периодов. Конечно, сейчас я бы и мечтать не посмел вкладывать 70% портфеля в акции нефтяных компаний, но в то время ничего лучшего при­думать не смог. К счастью, это оказалось идеальной по­зицией, и список отобранных нами акций во много раз превзошел S&P 500. И примерно через девять месяцев меня, к всеобщему полному удивлению, назначили на бывшее место Дреллеса — на должность директора ин­вестиционного департамента.

— Когда вы ушли из банка?

— В 1980 году я отправился в Нью-Йорк, чтобы сде­
лать там одну презентацию. После беседы один из слу­
шателей подошел ко мне и воскликнул: «Вы — ив банке!
Какого черта вы там делаете?» Я ответил: «А что еще мне
делать? Честно говоря, я думаю, мне повезло, что я там
работаю — с учетом уровня моего опыта». Поговорив со
мной еще пару минут, он спросил: «А почему бы вам не
открыть свою собственную фирму?» «А как я могу это
сделать? — спросил я. — У меня же совсем нет денег».
«Если вы откроете свою собственную фирму, — ответил
он, — я буду платить вам 10 тыс. долларов в месяц толь­
ко за то, чтобы иметь право поговорить с вами. Вам даже
не потребуется писать никаких отчетов».

Чтобы было ясно, о чем идет речь, скажу, что когда я начал работать в банке в 1977 году, я получал 900 долла­ров в месяц. Когда меня сделали директором исследова­тельского отдела, моя годовая зарплата составляла всего лишь 23 тыс. долларов, а все аналитики, которые мне подчинялись, зарабатывали больше, чем я. Даже после

СТЭНЛИ ДРАКЕН1ИИЛЛЕР. ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ___________________________ 263

повышения до должности Дреллеса я все равно зара­батывал лишь 48 тыс. долларов в год. В этом контексте предложение получать 10 тыс. долларов в месяц, не счи­тая денег, которые я мог заработать, управляя фондами, показалось исключительно привлекательным. Я решил, что даже если полностью провалюсь, все равно смогу найти другую работу, где мне будут платить больше, чем сейчас в банке.

И вот в феврале 1981 года, наняв еще одного аналити­ка и секретаршу, я открыл Duquesne Capital Management. Мы начали с управления одним миллионом долларов, что на первых порах приносило нам 10 тыс. долларов за год. Большая часть нашего дохода поступала от ежеме­сячного гонорара в 10 тыс. долларов за консультации в соответствии с нашим соглашением. Начали мы исклю­чительно хорошо, поймав резкое восходящее движение акций компаний с малой капитализацией. К середине 1981 года акции повысились до верхней границы своего оценочного диапазона, а процентные ставки в то время подскочили до 19%. Это была одна из самых очевидных в истории рынка ситуаций для продажи. Мы на 50% пе­решли в деньги, что по тем временам, я думаю, было по-настоящему радикальным шагом. Затем, в третьем квартале 1981 года, мы потеряли все.

— Я не понимаю. Как вы могли все потерять, если
перешли на 50% в деньги?

— Ну, мы потеряли на 50-процентной позиции, ко­
торая еще оставалась.

— Да, но вы ведь могли потерять только половину
от того, что теряли все остальные.

— В банке стандартная процедура заключалась в
том, чтобы всегда быть почти полностью инвестиро­
ванными, и хотя я в банке больше не работал, я, оче­
видно, еще сохранял в значительной степени этот образ
мышления. Вы должны понимать, что в июне 1981 года

264________________________________ УПРАВЛЯЮЩИЕ ФОНДАМИ И ТАКТИЧЕСКИЕ ИГРОКИ

я был настроен невероятно по-медвежьи. И мое мне­ние было абсолютно правильным, но мы все равно в третьем квартале потеряли 12%. И я сказал своему пар­тнеру: «Это преступление. Мы никогда еще не были так уверены в медвежьем характере этого рынка и все рав­но свели квартал с убытком». И прямо тогда мы раз и навсегда изменили нашу инвестиционную философию так, чтобы если когда-нибудь в будущем у нас снова бу­дет такое медвежье настроение в отношении рынка, мы будем выходить в денежную позицию на 100%.

В четвертом квартале 1981 года фондовый рынок частично восстановился. В то время мы по-прежнему придерживались исключительно медвежьих взглядов и сбросили остальную нашу позицию акций. Мы помес­тили 50% в деньги, а 50% — в долгосрочные облигации. Нам нравилась долгосрочная позиция в облигациях по­тому, что она приносила 15%, политика ФРС были чрез­вычайно жесткой, а инфляция уже быстро понижалась. Это казалось нам настоящим подарком.

Дела у нас шли очень хорошо, и к маю 1982 года ак­тивы под нашим управлением выросли до 7 млн долла­ров. Как-то утром пришел я на работу и обнаружил, что Drysdale Securities — клиент, которого мы консультиро­вали — обанкротилась. Я немедленно позвонил своему знакомому в этой фирме, но его там уже не было.

Я понял, что у меня была проблема, требовавшая немедленного разрешения. Мои расходы составляли 180 тыс. долларов в год, а моя новая база доходов рав­нялась всего 70 тыс. долларов (1% от 7 млн долларов, которыми мы управляли). Я понятия не имел, как мы могли выжить. В то время наша фирма имела собс­твенных активов чуть меньше 50 тыс. долларов, и я был абсолютно убежден в том, что процентные ставки понизятся. Я взял весь капитал фирмы и вложил его во фьючерсы на казначейские векселя. За четыре дня я по­терял все. Парадоксально, но менее чем через неделю после нашего банкротства процентные ставки достигли

СТЭНЛИ ДРАКЕНМИЛЛЕР. ИСКУССТВО ИНВЕСТИРОВАНИЯ НА КОЛЕБАНИЯХ_______________________ 265

своего максимума за весь цикл. С тех пор на ту высоту они так уже и не поднялись. Именно тогда я узнал, что вы можете правильно предсказать поведение рынка и все же проиграть, если используете слишком большой леверидж.

В то время у меня был один клиент, который в весь­ма молодом возрасте продал компанию программно­го обеспечения. Он передал выручку от этой продажи, весьма значительную, какому-то брокеру, потерявшему половину суммы на опционном рынке. В отчаянии бро­кер привел его ко мне, и я очень неплохо для него по­работал. Поскольку это был частный счет, в отличие от всех остальных моих клиентов, бывших пенсионными фондами, я мог использовать его для открытия корот­кой позиции на фондовом рынке. Кроме того, я держал длинную позицию по облигациям. Обе позиции про­цветали, и его счет значительно вырос.

Не зная куда деваться, я встретился с этим клиентом и спросил, не заинтересует ли его финансирование на­шей компании в обмен на приобретение ее части. В то время это, вероятно, выглядело глупейшей сделкой, ибо фирма наша имела чистый убыток в 40 тыс. долларов и заложенный дефицит в 110 тыс. долларов в год. Управ­лялась она 28-летним человеком, имевшим всего лишь однолетний опыт работы и никакой репутации. И я про­дал ему 25% компании за 150 тыс. долларов, чего, как я рассчитал, будет достаточно, чтобы продержаться еще двенадцать месяцев.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: