в политике и общественном секторе 9 глава

Но, хотя все перечисленное выше весьма важно, главную роль играет не это. Первым делом определитесь, нуждается ли ваше объединение в своем собственном периодическом издании или можно ограничиться другими формами печатных материалов. Поверьте — хлопот с изданием собственной газеты очень много, как и затрат на нее, а вот результат есть отнюдь не всегда. А даже если и есть, то не обязательно тот, какого бы вам хотелось.

Внутренней информации обычно довольно много, и придавать ей форму периодического печатного издания совершенно не обязательно. Сюда входят идеологические документы, оперативные сообщения, различные виды нормативных документов для внутреннего пользования, методические рекомендации и т. п. Они вполне могут доводиться до членов объединения в форме ксерокопий, разовых информационных листков, брошюр, настенных изданий и даже устных сообщений.

Листовки и «раздаточный материал»

Какое серьезное объединение хотя бы раз не обращалось к старой большевистской форме листовок? Особенно велика их роль на выборах любого уровня.

Рассмотрим основные виды с точки зрения их эффективности.

Листовка для расклейки. Используется чаще всего на выборах. Содержит портрет кандидата в окружении различной цветовой гаммы и атрибутики либо без таковой; сюда же добавляется «слоган», если он имеется, или просто какие-то данные о кандидате. Формат — от «очень маленького» до «очень большого». Замечено, что количество информации, размещенной на такой листовке, обратно пропорционально профессионализму ее разработчиков (т. е. наиболее профессиональный специалист, видимо, не станет выпускать ее вообще). Но человек, мало разбирающийся в вопросах эффективности, обязательно постарается втиснуть в несчастный листок формата А4 полную биографию, всю предвыборную платформу и еще какое-нибудь «обращение к избирателям». Конечно, наклеенная листовка «засвечивает» фамилию кандидата и его изображение, дает и некоторое представление о его идеях. Но побочных эффектов здесь слишком много. Если листовка выполнена на качественной бумаге и полноцветной печатью — это демонстрирует «расточительность»; если попроще — просто плохо воспринимается. Зато кто угодно имеет сразу три уникальные возможности: изуродовать вашу фотографию, исковеркать фамилию и написанный текст, бесплатно разместить на вашей же листовке несколько оскорблений в ваш адрес. Еще меньше смысла в расклеивании листовок для других целей, не касающихся предвыборной агитации: например, на стене висит листок с надписью «Мэра — в отставку!» Чему это способствует? По большому счету, вообще ничему.

Наклейка. Как правило, малого формата; содержит фамилию кандидата или название объединения и какой-нибудь символ («слоган»). Существует мнение, что агитационные наклейки изобретены людьми, которые уже осознали необходимость отказаться от листовок для расклейки, но все равно не оставили мысль «засветить» фамилию в сочетании с пресловутым «слоганом». Типичный вид такого материала — «Голосуй за человека дела. Иван Иванов». Большого вреда от подобного рода наклейки не будет, за исключением случаев применения особо идиотского слогана или раздражающей цветовой гаммы. Кроме того, необходимо учесть, где она будет размещаться: например, обыватель «почему-то» не любит, когда что-то подобное наклеивают на стекло его машины или на дверь квартиры.

Листовка для раскладки. Изобретена специально для случаев, когда не хватает денег или фантазии на буклет. Чаще всего представляет собой листок в половину формата А4 (возможны варианты), содержащий маленькую фотографию кандидата или символику объединения и все, что автор додумался туда втиснуть. Это может быть и чья-то биография, и «обращение к народу», и какие-либо призывы. На оборотной стороне такой «бумажки» особо «продвинутые» люди размещают «календарь дачника», «телефоны справочных служб» и другую «полезную информацию», которая, по замыслу, должна помешать обывателю выбросить листок или использовать «по прямому назначению». Распространяется по почтовым ящикам или раскладывается везде, где возможно. Опыт показывает, что этот вид лучше не использовать вообще.

Буклет. Наилучшая форма, поскольку позволяет разместить столько информации, сколько необходимо, и подать ее в цивилизованной форме. Печатается на нормальной бумаге и с неплохим качеством. Оформление должно быть на достаточно высоком уровне, чтобы обыватель не выбросил данный материал (по крайней мере не сразу). Подходит для любых форм распространения.

«Раздаточный материал». Некоторые специалисты в качестве «новаторского метода» разрабатывают небольшие разноцветные листки бумаги, где «в простой и доступной форме» написано что-либо. Если вы не хотите запутать и полностью отвратить от себя потенциального сторонника, лучше не прибегать к такой форме (особенно в отдаленных регионах, где вас просто не поймут). Наиболее безобидная форма — раздача цветных календариков с портретом нужного деятеля или символикой: календа-рик не выбросят, но и много сторонников он вам не прибавит.

Крупноформатный плакат. Является гипертрофированной формой листовки для расклейки, от которой всего один шаг до рекламного щита. Если вы хотите использовать что-то «очень большое», то лучше не ограничивайтесь полумерами, а закажите именно щит: это и надежней, и простоит он дольше, и смотреться будет лучше.

Человеческая изобретательность безгранична, поэтому вы самостоятельно можете создавать любые новые формы, представляющие собой самые немыслимые комбинации из перечисленных или вообще не имеющие с ними ничего общего. Главное условие применения печатных материалов — единство стиля, дабы обыватель, увидевший новую листовку или плакат, сразу мог определить, что ее издало именно ваше объединение, причем испытать при этом положительную эмоцию (эффект позитивного узнавания).

«Грязные технологии» как средства нападения или защиты

«Политические киллеры»

В бизнесе все достаточно понятно: вы можете подавить конкурентов за счет развития собственного бизнеса и использования экономических рычагов, а можете просто нанять киллера, который физически устранит тех, кто представляет для вас наибольшую опасность. Существуют и разные градации: конкурента можно сразу не устранять, а предупредить, — сжечь его склад или магазин, взорвать машину и т. п. Таковы реалии не совсем цивилизованного рынка.

Когда подобные методы широко распространены в экономике, они не могут не затронуть и политику. Хотя, разумеется, здесь они видоизменяются. Если вы просто устраните своего политического противника физически, это наделит его посмертным имиджем «мученика за идею» и даст в руки его сторонников огромный козырь против вас. Всегда найдутся и те, кто предположит, что за событиями стоите именно вы, и ваш позитивный имидж будет основательно «выпачкан». Еще хуже — если вы попытаетесь его аналогичным образом «предупредить»: для многих политиков это станет настоящими подарком. «Пострадавший» еще не менее года будет публиковать в СМИ фотографии руин своего офиса и демонстрировать на встречах с избирателями нанесенные ему телесные повреждения, и это поднимет его рейтинг так высоко, как он и не мечтал. «Обиженных» в России любят.

Учитывая характерные особенности политической сферы, уже достаточно давно сформировалась новая профессия — «политический киллер», т. е. человек, который устраняет вашего противника с политической арены, не устраняя его физически (схема 10).

СХЕМА 10. «Эволюция политического киллерства»

Первопроходцами здесь стали, конечно, журналисты, которые в свое время могли уничтожить чей угодно имидж с помощью серии грязнейших заказных статей. Но постепенно доверие к прессе стало падать, а многочисленные «заказы» — просто утомлять избирателя. Ярким примером стали «аналитические программы» Сергея Доренко — вначале им увлеченно внимала вся страна, а затем от них уставали все больше и больше.

Окончательным фиаско журналистов на этом поприще стали непредвиденные результаты — казалось бы, интенсивность компрометирующих кампаний увеличивалась, но все больше «жертв» после них выживали и успешно продолжали свою политическую деятельность. Стали падать расценки на заказные публикации, снизился спрос на них... У многих политиков выработался даже своего рода «иммунитет», при котором любая порочащая их публикация не только не вредила им, но укрепляла их позитивный имидж.

Снижение доверия к журналистам укрепило позиции новой категории «киллеров» — так называемых «инсинуаторов», работающих с помощью старых большевистских методов в сочетании с новейшими технологиями фабрикации компромата. Главным средством здесь стали проверенные веками «листовки», отпечатанные самиздатовским способом, довольно малограмотные, но содержащие набор «жареных фактов». Распространение — в лучших традициях большевистского подполья. Первое появление таких материалов было встречено «на ура!» и дало ошеломляющий эффект. Обыватель с упоением вчитывался в размытые строки, знакомился с данными, «почерпнутыми из компетентных источников». Но, как всегда, дело сгубила передозировка. Когда по одному округу идут, допустим, девятнадцать кандидатов в депутаты и про шестнадцать из них выпускаются подобные листовочные материалы, их ценность катастрофически падает, как и доверие к их содержанию. Появилось и слишком много «халтурщиков», готовых за пятнадцать минут написать «инсинуацию» на кого угодно, используя минимум фактического материала; понятно, что продукт такой деятельности страдает шаблонностью и просто неинтересен. Если еще лет пять назад обыватель, обнаруживший в своем почтовом ящике такое самиздатовское творение, мог не только ознакомиться с ним сам, но и дать почитать коллегам, то сегодня он сразу же безошибочно определяет, что это очередная «чернуха», и выбрасывает ее не читая.

Параллельно со своими «коллегами», активно развивалась и другая категория — «психологи». Как правило, назначая за свою работу весьма высокие гонорары, они придерживались мысли, что политической победы можно добиться лишь с помощью воздействия на подсознание обывателя или самого конкурента. В качестве основных средств здесь использовались различные методики «зомбирования», НЛП, гипноза. В то же время практика показывала, что лучше всего «психологам» удавалось воздействовать на собственных клиентов, выманивая у них внушительные суммы; в большинстве случаев поставленные цели не достигались, а сами «спецы» объясняли это тем, что их рекомендациям следовали не в полной мере.

Поскольку и «инсинуаторы», и «психологи» использовали в общении с клиентом мудреную иноязычную терминологию, это создавало у последнего неоднозначное впечатление: либо я такой тупой, либо меня «кидают». Еще хуже, если заказчик приходил к выводу, что «спецы» придерживаются обоих этих вариантов. Закономерно возник спрос на «политических киллеров», которые могут объясняться с заказчиком на доступном уровне, а результат их работы будет измеряться не в эфемерных «коэффициентах эмоциональной дисфункции», а в чем-то конкретном, что можно «пощупать». Спрос рождает предложение: так появилась категория «хулиганов». Эти «профессионалы» придерживались радикальных действий: сорвать все расклеенные листовки конкурента, изуродовать его фотографии, дописать оскорбления, написать на всех стенах какую-нибудь гадость. Вполне нормально — перебить окна в избирательном штабе конкурента, перерезать телефонные провода, повредить его машину. Плюс был налицо: имелась возможность количественно оценить результаты. Допустим: сорвано три тысячи семьсот сорок листовок, на девятистах плакатах перед словом «голосуй» дописано «не», на семисот пятидесяти фотографиях пририсованы усы и рога, а на четырехстах написаны разные непристойности.

Одна проблема — изуродованные листовки и разбитые окна почему-то совершенно не мешали многим кандидатам избираться на выборные должности. Объективно требовалось что-то новое; тогда-то и появились «провокаторы». Эти люди ориентировали свою работу на нарушение психологической стабильности кандидата через оскорбительные телефонные звонки, посещения штаба скандальными избирателями, срыв встреч в коллективах, угрозы. Представьте себе, что с самого утра вам по прямому телефону позвонила некая «бабуля», которая представилась ветераном войны и труда и инвалидом всех групп одновременно. Если вы публичный политик — просто «послать» ее вам нельзя, так как последствия для вашего имиджа будут весьма ощутимыми. И вот вы в течение часа терпите тот бред, который она несет, выслушиваете обвинения в развале СССР, отвечаете на идиотские вопросы. В конце разговора она выдает последнюю гадость в стиле «даже вашим детям будет стыдно за ваши преступления»; какой бы эмоциональной устойчивостью и чувством юмора вы ни обладали, настроение уже не то. А два-три таких утренних звонка могут испортить вам весь рабочий день. Особой любовью «провокаторов» пользовался срыв личных встреч политика с народом, когда того вынуждали выставить себя в неблагоприятном свете. Нужно признать, что нередко такой подход оправдывал себя: результаты выражались в сердечных приступах, инфарктах, психических срывах.

Почти одновременно с «провокаторами» возникла родственная им категория «саботажников». Здесь средством ликвидации соперника становились уже так называемые «несобытия»: по тем или иным причинам у него не получалось вообще ничего. Ему «почему-то» не удавалось провести ни одно мероприятие, полиграфическая продукция всегда выходила бракованной, и даже добраться на важную встречу становилось серьезной проблемой. В итоге политик приходил к выводу, что он «ни на что не способен» или ему просто «не везет». Да и обыватель убеждался, что у данного деятеля ничего не получается, как нужно, поэтому и во власти он будет неуместен. Однако этот подход оказывал нужное действие только на людей относительно восприимчивых, да и то не всегда. Нередко потенциальными жертвами оказывались люди с «психологией носорога», которых возникающие препятствия не останавливали, а лишь вынуждали активизировать деятельность.

Довольно древняя и до сих пор сохранившаяся разновидность — «социологи», приверженцы использования «дутых рейтингов», наивно верящие, что применяют сложнейшие манипулятивные методики. Здесь воздействие на общественное мнение оказывается с помощью всевозможных социологических опросов (чаще всего реально они и не проводятся), в итоге которых формируются «рейтинговые таблицы», выделяются «негативные качества» жертвы и т. п. Как правило, суть метода сводится к проведению частых «социологических исследований», демонстрирующих «неуклонное падение рейтинга» объекта в сочетании с «укреплением позиций» других фигур. Для усиления эффекта могут использоваться и «уточняющие исследования», выявляющие у объекта некие качества, которые якобы и формируют его негативный имидж. Проблема социологов — та же, что и у выходцев из журналистской среды: электорат верит результатам соцопросов все меньше и меньше, справедливо подозревая, что они подгоняются под конкретного заказчика.

Позже всех остальных родился типаж «политического киллера», названный «администратором». Представители этого типа активно размножаются до сих пор и глубоко убеждены, что любого общественного деятеля можно без труда «задавить» с помощью простейших административных рычагов, «перекрыв кислород». Обычно к этому типу относятся административные работники среднего звена, бывшие партийные и комсомольские активисты, занимавшиеся оргработой. В этом варианте жертве перекрывается доступ к СМИ, блокируются встречи в трудовых коллективах; предпринимаются успешные попытки ее информационной и политической изоляции. Благодаря успешному применению такого подхода и его большой ресурсообеспеченности сегодня он остается одним из самых популярных.

Наиболее интересный типаж, появившийся в данной сфере относительно недавно, — «системщики». Возникновение этой категории связано с увеличением числа квалифицированных PR-специалистов. «Системщики» применяют для ликвидации жертвы комплекс самых различных технологий, комбинируют разные подходы, создают индивидуальную стратегию. Верхом мастерства здесь считается, если жертва сама разрушит собственный имидж (причем за собственные деньги), а затем и вовсе уйдет из политической сферы, так и не заподозрив при этом, что стала объектом чьих-либо воздействий.

Ассортимент «черных политтехнологов»

Применяемые «черными пиарщиками» методики делятся на семь уровней по своей сложности. Низший из них предусматривает прямое манипулирование обывателем, побуждающее его изменить отношение к данному политику, а высший — скрытое манипулирование самим объектом, вынуждающее его предпринимать шаги, негативно влияющие на его имидж (схема 11).

СХЕМА 11. Технологии «черного PR»

Специалистов, владеющих методиками всех семи уровней, не так уж и много, поэтому не стоит слишком беспокоиться по этому поводу.

Чаще всего приходится сталкиваться с простейшим «черным пиаром» через СМИ. Несмотря на его низкую эффективность, многие из ваших конкурентов до сих пор свято верят, что именно он и поможет вас «похоронить». На самом деле причина такого повышенного «кредита доверия» — всего лишь в том, что они даже не знают о существовании других технологий, поскольку в сознании среднего человека «черный пиар» прочно ассоциируется именно с российской прессой.

Все «черные» технологии подразделяются еще и по своему источнику (вернее, по тому, насколько возможно определить заказчика невооруженным взглядом); здесь выделяются авторизованные, полуавторизованные и анонимные методики. Конечно, понятие «анонимности» в данном случае весьма относительно: человек компетентный и достаточно информированный о расстановке основных сил все равно имеет шансы определить заказчика. Но здесь имеется в виду не эксперт, а средний обыватель. Самая большая отрицательная особенность «черного пиара» через СМИ — то, что он лишен возможности остаться анонимным; в лучшем случае применяемые методики относятся к полуавторизованным. Рассмотрим основной используемый здесь инструментарий. Первый блок — то, что используется напрямую от имени заказчика (авторизованные методики). Сюда входят:

1. «Разоблачения». Уже довольно «затертая» технология, формирующая открытое полярное противостояние между заказчиком и жертвой в каком-либо вопросе (блоке вопросов). Жертва в данном случае обозначается в качестве своеобразного «источника зла»; озвучивается информация о вскрытых «чудовищных» фактах, любая оплошность раздувается до невероятных размеров. Поскольку «разоблачения» исходят от самого заказчика, они должны иметь под собой хоть малейшее основание. Обычно для этих целей используется какой-либо незначительный факт, из которого делается множество не всегда логичных выводов. Допустим, жертва когда-то высказалась в поддержку ныне непопулярного деятеля — значит ей можно приписать и все худшее, что соответствует негативному образу этого деятеля. Если человек работает в сфере энергетики — можно обвинить его за отключения электричества, если он по образованию педагог — в развале системы образования, если экономист — в падении курса рубля и т. п. Главная особенность авторизованных «разоблачений» — то, что они относятся только к профессиональной и общественной деятельности жертвы, но не к ее личной и семейной жизни.

2. «Грязные нападки». Это — немедленная «злобная реакция» на каждый шаг жертвы, объяснение любого ее действия самыми низменными мотивами, поиск всего самого худшего. Критике подвергается буквально все; во всем выискивается нарушение закона или общепринятых норм. Даже если жертва купила игрушки для детского дома, можно заподозрить, что таким образом она «отмывает деньги», полученные от преступных махинаций. Если искренне поздравила избирателей с праздником — еще хуже: значит, она ощущает себя виноватой, пытается «заигрывать с простым народом».

3. «Полемика». Применяется как в печатных СМИ, так и на радио и ТВ. Жертве навязывают полемику по проблеме, в которой она заведомо некомпетентна. Если она все-таки поддается на провокацию, то обывателю демонстрируется ее «невразумительность» и низкий уровень владения ситуацией, да еще в сравнении с блестящими выступлениями заказчика. Если жертва благоразумно отказывается вступать в дискуссию, ее обвиняют в равнодушии к проблемам простого народа и «раскручивают» уже этот момент.

4. «Заявления и обращения». Этот метод применяется, если у жертвы все же удается найти какое-нибудь реальное нарушение закона или хотя бы этических норм. С помощью напыщенного документа от нее требуют «прекратить произвол», «уйти с политической арены», «не позорить свою партию» и т. п.

В случае с полуавторизованными методиками фигуру заказчика оставляют в тени, хотя и здесь она просматривается. Инициатива якобы исходит от отдельного журналиста или редакции газеты, хотя нетрудно догадаться, что им просто заплатили. Сюда входят:

- «Данные из авторитетных источников». Здесь используются сведения от «независимых» фигур — представителей спецслужб, налоговых органов и т. п. Могут использоваться как реальные факты вроде приводов в милицию в подростковом возрасте, так и туманные недоговорки или фразы, выхваченные из контекста интервью (что-то вроде «не могу с полной уверенностью утверждать, что г-н Иванов никогда не уходил от налогов» или «у нашей службы, возможно и были поводы заинтересоваться деятельностью г-на Петрова»).

- «Разоблачительные видеоматериалы». Технология, о которой стоит упомянуть отдельно ввиду ее многократного успешного применения. Это и любительские порнофильмы с объектом в главной роли, и видеозаписи переговоров или праздников, и многое другое.

- «Развенчание черных замыслов». Обнародование «случайно вскрывшихся» фактов, касающихся ближайших планов конкурента. Часто используются записи телефонных разговоров в период предвыборной кампании. В качестве раскрытого «черного замысла» может быть использовано что угодно, главное — внедрить в сознание обывателя оттенок «так вот чего он, гад, добивался».

- «Разоблачения предыдущей деятельности». В отличие от авторизованных разоблачений совсем необязательно использовать фактический материал и соблюдать элементарную правдоподобность. По сути — откровенное очернение жертвы с обвинением ее во всех смертных грехах.

- «Выявление буржуина». Крайне простой, но очень эффективный метод, ориентированный на одну из главных эмоций обывателя — зависть. Подразумевает обнародование (возможно, даже без комментариев) «истинных сведений» о доходах жертвы, ее имуществе, приобретениях. Реальные сведения могут преувеличиваться и перемешиваться с домыслами.

- «Грязные комментарии». Метод сродни авторизованным «грязным нападкам», только здесь их источник не ограничивает себя никакими рамками корректности или здравого смысла. На жертву напускается какой-нибудь «едкий» журналист, который становится его персональным «микро Доренко». «Грязный комментатор» преследует жертву на каждом шагу, злобно и с определенным «дубовым» остроумием высказываясь по любому поводу.

- «Откровения отступника». Комбинация любых разоблачений, используемая с усилением эффекта за счет того, что их источником становится кто-то из близкого окружения жертвы (друзей, родственников, сотрудников).

- «Клеймение личных пороков». Традиционный «джентльменский набор» — от оргий, детского онанизма и сексуальных извращений до заурядного алкоголизма и наркомании.

- «Семейный архив». Тот же самый набор, что и в предыдущем случае, только применяется не в отношении самой жертвы, а в отношении членов ее семьи.

Как уже упоминалось, эффективность «черного пиара» через СМИ становится все ниже. Вместе с тем есть все основания полагать, что он будет существовать еще достаточно долго, оставаясь одним из проявлений недобросовестной политической конкуренции. Параллельно с ним продолжают употребляться и анонимные творения «инсинуаторов», среди которых наиболее популярны следующие:

1) «Листовки-разоблачения». Материалы без выходных данных, содержащие какое-либо «скандальное разоблачение» одной из сторон жизни жертвы. Не последнюю роль играет хлесткий заголовок, одна-две размытых фотографии. Наиболее распространены обвинения в связях с криминальным миром, финансовых махинациях, сокрытии доходов, «антинародных деяниях». Иногда подобие выходных данных и указывается в виде типа «инициативная группа», «оргкомитет» или «общественное движение в защиту чего-либо». Для усиления давления на психику жертвы может быть указан и завышенный тираж — допустим, 177 340 экземпляров; пусть посомневается и поволнуется, когда и где всплывут эти сто семьдесят семь тысяч.

2) «Анализы-рассуждения». Листовки небольшого формата и низкого качества, содержащие относительно безобидные призывы «задуматься», «переоценить» и «проявить гражданскую позицию». Обычно это «высоконравственные» размышления неизвестного «доброжелателя» с акцентом на вопросах морального облика, политической нечистоплотности и т. п. Чаще всего даже не совсем понятно, зачем было делать эти листовки анонимными.

3) «Ориентировки». Выпускаются в форме «внутреннего документа» одного из политических течений, преимущественно левой ориентации (поскольку те более склонны к выпуску подобных документов). Содержат как бы «выжимку» данных о жертве, снабженную несколькими яркими фактическими примерами и «идейными характеристиками».

4) «Оперативные данные». Весьма оригинальный и информативный материал на нескольких листах, создающий впечатление, что без всякой редакции «выдернут» из объемистого «личного дела», заведенного на объект спецслужбами. Не имеет логического вступления и окончания: начинается сразу чем-то вроде «...одним из лидеров организованной преступности в регионе является...», а обрывается вообще неожиданно. Снабжен множеством не совсем понятных цифр, номерами банковских счетов, реквизитами «подложных документов», названиями «подставных фирм», множеством фамилий. Может сопровождаться «приложениями», которые обычно содержат сведения о «реально располагаемом имуществе» или «настоящих доходах».

5) «Грязные инсинуации». Очень легкий для восприятия материал, составленный на основе минимума данных о жертве (допустим, официальной биографической справки). В каждом предложении реальные факты тесно переплетены с домыслами и инсинуациями, в итоге чего даже для самой жертвы затруднительно опровергнуть материал в целом.

6) «Подложные материалы». Материалы, выпускаемые от имени самой жертвы. Содержат бредовые тексты, фотографии, отпечатанные с крайне низким качеством (или, наоборот, кричаще дорого), безграмотные призывы, идиотские слоганы.

7) «Объявления и обращения». Материалы, вводящие обывателя в заблуждение относительно планируемых действий жертвы (допустим, сообщение о раздаче бесплатных продуктовых наборов, бесплатном концерте и т. п.). Могут содержать также «купон» на получение чего-нибудь. Указанные в данных материалах адреса чаще всего приводят обывателя куда-то, где ему совершенно не рады (допустим, на проходную завода, где его обругает злобная вахтерша).

В каком-то смысле перечисленные выше технологии — это уже «вчерашний день», хотя они используются и до сих пор. Сегодня наибольший удельный вес среди «грязных методик» имеют всевозможные прессинговые и саботажные разработки. Особенно эффективны комбинированные методики, позволяющие управлять объективно имеющимися нервными срывами, происходящими, например, у кандидата в депутаты на определенном этапе кампании.

Этика и законность

На сегодняшний день существует множество самых различных декларативных заявлений, справедливо клеймящих «черный пиар» и признающих его не соответствующим профессиональной этике PR-специалиста. Существуют и соответствующие статьи законодательства, предусматривающие санкции за изготовление и распространение подложных и анонимных агитационных материалов и ряд других действий. Отношение общественного мнения к «черному пиару» негативно, и, наверное, это правильно.

Но конкурентная борьба в политической сфере и общественном секторе — объективно существующий факт. Специалистам PR-департамента общественного объединения волей-неволей приходится участвовать в ней, какие бы этические кодексы они ни принимали. Так что же делать?

Кто бы и что ни заявлял, но любой специалист видит, что явление, именуемое сегодня «черным пиаром», неоднородно: в нем можно четко провести границу между двумя основными направлениями. С одной стороны находятся так называемые «грязные технологии», а с другой — комплекс методик негативизации имиджа. Остановимся на этом более подробно.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: