Семинар по работе со сновидениями 5 глава

пока вы действительно не начнете существовать. Кто- нибудь хочет поговорить о своих ощущениях?

П: Сначала я отправился в дом моего друга, это было очень здорово. Я вернулся. Второй раз я перенесся в уединенное место в горах, у реки, и это тоже было превосходно. Потом я вернулся. Теперь я здесь и понимаю, что нет особого смысла думать о будущем. Сейчас для меня важнее быть здесь. Будущее само позаботится о себе.

К: Я поднималась на гору с тем, кто для меня очень много значит, кого я очень люблю, и он относился ко мне также, а когда я вернулась, я не чувствовала удовлетворения, потому что, на самом деле, этого не было в моей жизни. Поэтому я буду стремиться, чтобы это произошло.

Р: Я побывал в трех местах, моих любимых уголках природы, и я был там один. И каждый раз, когда я возвращался, я чувствовал себя более спокойным.

С: Фритц, я поражен тем, что когда я переношусь куда-либо, я чувствую себя более живым, чем когда я нахожусь здесь. Здесь у меня такого количества эмоций или жизненности — мое физическое тело гораздо меньше двигается в реальности, чем когда я куда-то переношусь.

Ф: Вы не можете перенести некоторое количество жизненности назад — в здесь и сейчас?

С: Да, но не очень много. Там есть несоответствие, между ними.

Ф: Ты все еще не используешь этот резервуар.

Т: У меня такое же чувство, как когда я возвращаюсь к себе домой. А в первый раз, когда я ушел, я не почувствовал ничего особенного, и я вернулся сюда и почувствовал определенное напряжение. А когда я ушел во второй раз, было то же самое, и я вернулся сюда и почувствовал более сильное напряжение. И я ушел обратно и смог почувствовать то же напряжение в моей комнате, какое я чувствовал здесь.

У: Я отправилась на необитаемый остров, на который я убегала в своих мечтах в детстве. И я ощущала ту свободу, которая была у меня там. Там я могла без одежды плавать голой в очень чистой воде. Я ощущала это, но в то же время я... я поняла, или подумала, почувствовала что все больше нуждаюсь в людях. Теперь я больше, чем раньше, осознаю, что люди мне необходимы. О, я думаю, я принесла назад немного... желания быть свободной, когда вернулась сюда. Потом, — следующее место, в которое я отправилась, — на длительную прогулку с моим мужем, на гору Тамалпэйс, — это было тогда, когда мы только начали встречаться. И с этим связано чувство — что он тогда любил меня больше, чем сейчас, и эйфория по поводу наших отношений. Я тоже принесла немного этого с собой, но потом мне захотелось вернуться туда, что я и сделала. И мы снова поднимались на гору Тамалпайс, но потом я начала ощущать, что я не была... что он поддерживал часть... часть наших отношений, и я думаю, я принесла назад и это сознава- ние, в настоящую ситуацию... как радость, так и понимание того, что я должна идти дальше одна.

Ф: Хорошо, я думаю, что некоторые из вас пережили отчасти интеграцию двух противоположностей — тогда и сейчас. Если вы делали это с какими-то неприятными ситуациями, то вы можете действительно точно определить, чего недостает в ситуации здесь-и-сейчас. Очень часто ситуация там дает вам намек на то, чего не хватает сейчас, что не так сейчас. Если вы ни испытываете скуку или напряжение, всегда отходите — особенно это относится к терапевтам. Если вы засыпаете, когда пациент не приносит ничего интересного, это сохранит ваши силы, а пациент либо разбудит вас, либо вернется с более интересным материалом.

Отойдите в ситуацию, которая поддержит вас, а потом возвращайтесь с этой вновь обретенной силой к реальности. Вы знаете, что Геркулес — это известный символ самоконтроля. Вы знаете этот одержимый характер, который вычищает Авгиевы конюшни и всякое такое. Наиболее важна история о попытке Геркулеса убить Антея. Как только Антей касался земли, он восстанавливал свои силы, — и именно это и происходит при возвращении.

Конечно, оптимальное возвращение — это возвращение в ваше тело. Войдите в контакт с собой. Переключите внимание на ваше физическое существование. Мобилизуйте свои внутренние ресурсы. Даже если вы войдете в контакт с вашей мечтой о необитаемом острове, или о горячей ванне, или прикоснетесь к любой незаконченной ситуации, это даст вам силы, когда вы вернетесь в реальность.

Обычно, elan vital, жизненная сила, активируется при помощи чувств, при помощи слушания, узнавания, описания мира. Эти жизненные силы, по-видимому, сначала мобилизуют центр, — если у вас есть центр. А центр личности — это то, что называют душой: эмоции, чувства, дух. Эмоции — это не некая помеха, нуждающаяся в разрядке. Эмоции — наиболее важные двигатели нашего поведения: широчайший спектр эмоций... что бы вы не чувствовали... ожидание, удовлетворение, голод... Эти эмоции, эта базовая энергия, эта жизненная сила, принимает в организме определенную форму, благодаря гармональному разделению. Это базовое возбуждение преобразуется, адреналиновыми железами в гнев и страх; сексуальными железам и — в либидо. При примирении с потерей оно может быть преобразовано в горе. Потом это эмоциональное возбуждение мобилизует мускулы и моторную систему. Каждая эмоция выражает себя в мышечной системе. Невозможно представить себе гнев без мышечного движения. Радость в той или иной степени отождествляется с танцем, с мышечным движением. Горе — это рыдания и крики, секс — это так же определенные движения, как все вы знаете. Мышцы используются, чтобы двигаться, брать что- то от мира, соприкасаться с миром, контактировать, прикасаться.

Любое нарушение этого метаболизма возбуждения уменьшит вашу жизненную силу. Если эти возбуждения не трансформируются в специфические виды деятельности, тогда они застаиваются и у нас возникает состояние тревоги, чудовищное возбуждение блокируется и сдерживается. Augouslia — латинское слово, обозначающее ограниченность. Вы сжимаете грудную клетку, чтобы пройти по узкому пути, сердце бьется быстрее, чтобы снабжать необходимым для возбуждения кислородом, и так далее. Если возбуждение не может вылиться в деятельность с помощью моторной системы, тогда мы пытаемся заморозить сенсорную систему, чтобы уменьшить это возбуждение. Таким образом проявляются все виды чувств: фригидность, блокирование слуха и так далее, — все это дыры в личности, о которых я говорил раньше.

Таким образом, если наш метаболизм нарушен, и у нас нет центра, которым можно было бы руководствоваться, тогда нам нужно, мы хотим что-нибудь сделать, чтобы добиться целостности, восстановить основу нашего существования. Абсолютной интеграции не бывает. Интеграция не может быть полной, полного взросления не бывает. Это продолжающийся непрерывный процесс. Нельзя сказать: «Я съел кусок и удовлетворен, теперь я больше не голоден», — и до конца жизни больше не испытывать голода. Всегда есть то, что нужно интегрировать, всегда есть нечто, что нужно узнать. Всегда существует возможность дальнейшего взросления, — вы должны брать все большую и большую ответственность за себя самого и за свою жизнь. Разумеется, брать на себя ответственность за свою жизнь и иметь богатые переживания и возможности — это одно и то же. И это я и надеюсь сделать здесь, на этом коротком семинаре — надеюсь помочь вам понять, как много вы приобретаете, когда берете на себя ответственность за каждую эмоцию, каждое движение, за каждую свою мысль, когда принимаете на себя ответственность за кого-нибудь еще. Мир существует не ради ваших ожиданий, так же как и вы живете не ради ожиданий мира. Мы соприкасаемся друг с другом благодаря искренности своего существования, а не благодаря намеренному налаживанию контакта.

С одной стороны ответственность — это обязательство. Если я отвечаю за кого-то, я чувствую всемогущество: я вмешиваюсь в его жизнь. Это значит, что у меня есть долг, — я полагаю, что у меня есть долг, — поддерживать этого человека. Но слово ответственность можно понять, как способность к ответу (responce-ability): возможность ответить, мыслить, реагировать, проявлять эмоции в определенной ситуации. Эта ответственность — способность быть тем, кем вы являетесь выражается словом «я». Многие согласны с Федерном, другом Фрейда, который утверждал, что эго — это материя, а я утверждаю, что эго, я, — это только символ отождествления. Если сейчас я говорю, что я голоден, а через час скажу, что я не голоден, противоречия не будет. Это не ложь, потому что в промежутке между этим я съел ленч. Я отождествляюсь со своим теперешним состоянием и я отождествляюсь со своим будущим состоянием.

Быть ответственным — значит просто сказать: «Я есть я», и «Я такой, какой есть — моряк Папай». Это не просто — расстаться с фантазией о том, что ты беспомощный ребенок; ребенок, который хочет быть любимым; ребенок, который боится быть отвергнутым. Именно ради этого мы не берем на себя ответственность. Как я уже говорил про совесть, мы не хотим брать ответственность за то, что мы склонны критиковать и проецируем стремление критиковать на других. Мы не хотим брать ответственность за то, что нас дискриминируют, поэтому мы проецируем это вовне, а потом постоянно требуем, чтобы нас любили и боимся быть отвергнутыми. И очень важно брать на себя ответственность, — это очень важное изменение, — брать на себя ответственность за свои проекции, заново отождествляться с этими проекциями и превращаться в то, что мы проецируем.

Различие между гештальт-терапией и другими видами психотерапий заключается в том, что мы не анализируем. Мы интегрируем. Мы надеемся избежать старой ошибки — отождествления понимания и объяснения. Если мы объясняем, интерпретируем, из этого может получиться очень интересная интеллектуальная игра, но это — поддельная деятельность, а поддельная деятельность — это хуже, чем ничего не делание. Если вы ничего не делаете, в конце концов вы знаете, что ничего не делаете. Если вы занимаетесь бесполезным делом, вы просто вкладываете силы и энергию в непродуктивную работу, и, возможно, она затягивает вас все больше и больше, вы теряете время, и только погружаетесь все глубже и глубже в трясину невроза.

Было бы великолепно, если бы мы могли быть такими мудрыми и умными, что наша рациональность доминировала бы над биологической жизнью. И эта полярность ума и тела — не единственная полярность. У человечества есть и другие инструменты, помимо этих двух. В отождествлении с интеллектом, с объяснением, не задей- ствованн весь организм, не задействованно все тело. Вы используете ваше тело вместо того, чтобы быть этим телом. И чем больше мы размышляем и манипулируем, тем меньше энергии остается для личности в целом. Как только вы выставиляете тело за скобки, вы тут же чувствуете себя так, словно вы — никто, потому что у вас теперь нет тела. В вашей жизни нет тела. Не удивительно, что многие люди заболевают «воскресным неврозом», когда оказываются вне рутины повседневной работы, когда оказываются лицом к лицу со своей скучной и пустой жизнью.

Гештальт-терапия — это экзистенциальный подход, который означает, что мы занимаемся не поведением, не симптомами структуры характера, а общим существованием личности. Это существование и его проблемы, по-моему, особенно ясно проявляются в снах.

Фрейд однажды назвал сон Via Regia, королевской дорогой к бессознательному. И я полагаю, что это королевская дорога к интеграции. Я никогда не понимал, что такое «бессознательное», но мы знаем, что сны — самая спонтанная продукция, которая у нас есть. Появление снов не зависит наших намерений, желаний и размышлений. Сон — наиболее спонтанное выражение человеческого существования. Нет ничего столь же спонтанного, как сны. Нас не беспокоит абсурдность самого абсурдного сна, мы чувствуем, что все реально. Чтобы вы ни делали во время бодрствования, вы хотя бы отчасти котролируете происходящее и можете намеренно в него вмешаться. Другое дело сны. Каждый сон — это творческая работа, это больше, чем роман, — причудливая драма. Хорошее это искусство или нет — это другой вопрос, но в нем так много движений, борьбы, встреч, самых разных вещей. Более того, если моя точка зрения верна, а я надеюсь, что это так,

— все различные части сна — это фрагменты нашей личности. Поскольку наша цель — сделать себя целостной личностью, что подразумевает объединенную личность, без конфликтов, мы должны сложить разные фрагменты личности вместе. Мы должны заново признать эти проецируемые отдельные части нашей личности и заново признать скрытый потенциал, который проявляется в снах.

Из-за страхов и бегства от осознавания, тот материал, который является частью нас, был отделен, отчужден, отвергнут, выкинут. Большая часть нашего потенциала недоступна для нас. Я полагаю, что потенциал доступен, но в виде проекции. Для начала я скажу нечто невероятное: все, что мы видим в других людях и во внешнем мире — это, на самом деле, проекция. Возможно, это крайность, но мы постоянно проецируем и не обращаем внимания на то, что происходит на самом деле. Признание наших чувств и понимание проекций идут рука об руку. Придется поработать, чтобы понять, в чем разница между реальностью и фантазией, между наблюдением и воображением.

Полностью проецируя себя на другие вещи или на людей, мы можем ассимилировать свои проекции и вернуть их себе. Патология — это частичная проекция. Полная проекция — это артистический опыт, полная проекция — это отождествление. Вот, например, одна идея. В дзене вам не позволяют нарисовать ветку, пока вы не станете этой веткой.

Я хочу начать с простого эксперимента и показать, как возникает волшебство, как мы трансформируемся

— преображаемся нас в нечто, чем мы, на первый взгляд, не являемся. Давайте начнем с чего-нибудь совсем простого. Понаблюдайте за мной. Я буду менять выражение лица и хочу чтобы вы, без слов и звуков, копировали его и отметили тот момент, когда вы действительно почувствуете, что стали мной и моим выражением лица. Теперь смотрите. Копируйте. Главное — выражение лица.

Теперь я скажу вам, как я это делаю. Я представляю себе ситуацию и вхожу в эту ситуацию, и у меня возникает ощущение... Я думаю, большинство из вас ощутили отождествление, когда мыслей почти нет, а есть лишь подражание.

Теперь сделаем следующий шаг. Поднимись сюда и поговорите со мной — просто говори что-нибудь. (Когда человек говорил, Фритц имитировал его слова, изменение его голоса и выражение его лица.) Разбейтесь на пары и сделайте это, и снова попытайтесь ощутить, что вы действительно стали этим человеком...

Теперь я хочу, чтобы каждый из вас превратился в нечто иное. Скажем, превратитесь в дорогу...

Теперь превратитесь в автомобиль...

Превратитесь в шестимесячного ребенка...

Превратитесь в мать этого ребенка...

Теперь снова — в того же ребенка...

Теперь — в ту же маму...

Теперь — в того же ребенка, когда ему два года...

Теперь пусть вам будет столько лет, сколько вам сейчас... Может кто-нибудь сотворить это чудо?..

Я хочу показать вам, как с помощью этой техники отождествляться со снами. Это несколько отличается от того, что делают психоаналитики. Обычно сны разбивают на части и с помощью ассоциаций вычисляют, что они значат, и интерпретируют их. Возможно, при помощи этой процедуры можно достичь некоторой интеграции, но я не очень-то в это верю, потому что в большинстве случаев это только интеллектуальная игра. Конечно, можно заниматься психоаналитическим промыванием мозгов, но если вы хотите получить от сна что-то реальное, не интерпретируйте. Не играйте в интеллектуальные инсайт-игры, не проводите свободных или несвободных ассоциаций.

В гештальт-терапии мы не интерпретируем сны. Мы делаем с ними кое-что поинтереснее. Вместо анализа и последующего препарирования снов, мы хотим вернуть

их в жизнь. А чтобы вернуть их в жизнь нужно пересказать сон так, как будто это происходит сейчас. Вместо того, чтобы рассказывать сон так, как будто это событие из прошлого, рассказывайте его в настоящем времени, так, чтобы он стал частью вас, чтобы вы почувствовали его реальность.

Если вы поймете принцип работы со снами, вы сможете многое для себя сделать. Просто возьмите какой- нибудь старый сон или фрагмент сна, это не важно. До тех пор, пока вы помните сон, он жив и доступен, и содержит незаконченную, неассимилированную ситуацию. Когда мы работаем над сном, мы обычно берем маленький кусочек, потому что даже в маленьком кусочке скрыты невероятные возможности.

Если вы хотите работать с собой, я предлагаю вам записать сон и сделать список всех деталей сна. Выделите каждого человека, каждую вещь, каждое настроение, а потом работайте с этим, станьте каждой деталью. Разыграйте это и действительно трансформируйте себя в каждый из пунктов. Действительно станьте этой вещью, любым предметом из сна — станьте этим. Используйте свою магию. Войдите в безобразную лягушку, во что угодно: в мертвый предмет, в живое существо, в демона, — и перестаньте думать. Оставьте голову и обратитесь к своим чувствам. Каждая мелочь — это кусочек головоломки, и все вместе они составят целое, — более сильную, счастливую, более полную настоящую личность.

Затем возьмите каждый из этих пунктов, характеров и частей, и позвольте им встретиться друг с другом. Создайте сценарий. Под «созданием сценария» я подразумеваю вот что: постройте диалог между двумя противоположными частями и вы увидите, — особенно если вы взяли правильные противоположности, — что они всегда начинают бороться друг с другом. Все различные части, любые части во сне, — это вы, это ваша проекция, и если они несовместимы друг с другом, если они противоречат друг другу и борются друг с другом, — значит, в вас сидит внутренний конфликт, игра в самоистязание. По мере развития диалога, рождается взаимопознание, и, в конце концов, мы приходим к пониманию и принятию различий, к единству и интеграции двух противоположных сил. Гражданская война закончена, теперь вы можете использовать энергию для борьбы с миром.

Каждый ассимилированный кусочек продвигает вас на шаг вперед. В принципе, вы можете излечиться полностью, — назовем это излечением или взрослением,

— если проделаете это с каждой деталью сна. Все здесь. Сны меняются, но когда вы начнете работать с ними, вы обнаружите, что снов становится все больше и экзистенциальные послания становятся все яснее.

Я хотел бы подчеркнуть важность работы со снами. Мы обнаруживаем все, что нам нужно в нас или в канве сна, в пространстве сна. Экзистенциальная трудность, потерянные части личности — все это здесь. Это что-то вроде атаки прямо в центр вашего несуществования.

Сон — это великолепная возможность обнаружить дыры в личности. Они появляются в виде пустоты, чистых полос, и когда вы попадаете в эти дыр, вы сбиваетесь или пугаетесь. Это страшное переживание, ожидание: «Если я приближусь к этому, будет катастрофа. Я превращусь в ничто.» Я уже говорил немного о философии ничто. Это

— тупик, где вы прячетесь, где вас охватывает фобия. Вы неожиданно становитесь сонным, или вспоминаете что-то очень важное, что вам необходимо сделать. Поэтому, если вы работаете со снами, вам лучше делать это вместе с кем- нибудь еще, кто сможет показать вам, где вы сопротивляетесь. Понимание сна подразумевает осознание своего бегства. Единственная опасность заключается в том, что этот другой человек может слишком быстро прийти к спасению и сказать вам, что в вас происходит, вместо того, чтобы дать вам самим шанс открыть себя.

И если вы понимаете значение каждого при отождествлении с деталями сна, то каждый раз, когда вы превращаете это в я, вы увеличиваете свою жизненную силу и потенциал. Вы вложили деньги в самые разные предприятия, так возьмите их назад, станьте сборщиком налогов.

Осознайте тупую активность, на которую вы тратите энергию, например, скуку. Вместо того, чтобы сказать: «Мне скучно» и заняться тем, что вам действительно интересно, вы страдаете и занимаетесь тем, что вам скучно. Вы мучаете себя, и, одновременно, всякий раз, когда вы издеваетесь над собой, вы издеваетесь и над теми, кто вас окружает. Вы становитесь мрачным. Если вы получаете удовольствие от своей мрачности, если вы принимаете это, то это замечательно, потому что тогда все становится позитивным опытом. Тогда вы принимаете на себя ответственность за то, что вы делаете. Если вам нравится издеваться над собой — прекрасно. Но это всегда вопрос принятия или не принятия, а принятие — это еще не терпение. Принять — значит получить подарок, дар. Баланс — это всегда благодарность за то, что есть. Если этого слишком мало, вы чувствуете обиду, если слишком много — вину. Но если вы приходите к равновесию, ваша благодарность увеличивается. Если вы приносите жертву, вы чувствуете обиду, если вы делаете подарок, вы отдаете нечто лишнее, и чувствуете себя прекрасно. Это завершение гештальта.

В: Живя друг с другом то, мы стараемся сделать совместную жизнь легче. Можете ли вы провести черту между принятием ответственности на себя и облегчением своей жизни?

Ф: Да. Вы берете на себя ответственность за свои игры. Вы изображаете вежливость, чтобы другие были счастливы.

Каждый раз, когда вы используете слова сейчас и как, и начинаете сознавать это, вы растете. Каждый раз, когда вы используете слово почему, вы уменьшаетесь в росте. Вы надоедаете себе ложью, ненужной информацией. Вы кормите только компьютер, интеллект. А интеллект — это «шлюха ума». Он тормозит вашу жизнь.

Итак, простой факт состоит в том, что, — простите это выражение, — злу самоотчуждения, — противостоят только лишь средства реинтеграции, возвращения того, что по праву принадлежит вам. Каждый раз, когда вы меняете это и существительное на я и глагол, вы получаете примерно одну тысячную своего потенциала обратно и она ассимилируется. Каждый раз, когда вы можете интегрировать что-то, вы попадаете в условия, содействующие вашему развитию, вашей интеграции.

Не пытайтесь сделать из этого программу усовершенствований, не говорите себе, что вы должны прожевывать все, что едите, что вы должны делать паузы между разными кусками, чтобы завершить одну ситуацию прежде, чем начнете другую; что вы должны изменять все существительные. Не мучайте себя этими требованиями, поймите, что это — основа вашего существования, и откройте, что все так, как оно есть. Все так, как оно должно быть, и все должно быть так, как есть.

 

СЕМИНАР ПО РАБОТЕ СО СНОВИДЕНИЯМИ

Введение

Я собираюсь проводить индивидуальную терапию в группах, но вовсе не обязательно, что все ограничится лишь этим; часто случается, что происходящее затрагивает всю группу. Обычно я вмешиваюсь только тогда, когда групповая терапия превращается в пустые разговоры. Как правило, групповая терапия только из них и состоит. Игра в пинг-понг, «кто прав?», обмен мнениями, интерпретации и подобная чушь. Я вмешиваюсь, когда люди начинают этим заниматься. Если же они рассказывают о своем опыте, если они честны в своем рассказе, — чудесно. Часто группы оказывают реальную поддержку, но если они просто «пытаются помочь», я не подпускаю их. Помощники вмешиваются, не принося пользы. Люди должны вырасти, пережив фрустрацию, — пережив искусную фрустрацию. Иначе у них не будет стимула, чтобы развиваться и сотрудничать с миром. Но иногда происходят прекрасные вещи, а конфликты, как правило, случаются редко, и в происходящем принимает участие вся группа. Я встречал людей, которые за весь пятинедельный семинар не произносили не слова, а потом вдруг заявляли, что полностью изменились, что за это время они проделали собственную терапию или нечто подобное. Так что может произойти все, что угодно. Если вы не структурируете, если вы работаете со своей интуицией, со своими глазами и ушами, что-то обязательно произойдет.

Два года назад я читал доклад на Американской Психологической Ассоциации. Я заявил тогда, что индивидуальная терапия устарела и указал на преимущества семинаров. Я считаю, что на семинаре вы учитесь благодаря пониманию того, что происходит с другим человеком, пониманию того, насколько его конфликты совпадают с вашими и благодаря этому отождествлению вы учитесь. Обучение — это открытие. Вы открываете себя, и смыслом открытия является осознание.

Теперь я постепенно начинаю понимать, что семинары и групповая терапия тоже устарели, и в следующем году мы собираемся основать первый гештальт-киббуц. Гештальт-киббуц все еще остается фантазией, хотя у нас уже появились реальные средства. Я думаю там будут постоянно жить люди, около тридцати человек. Исчезнет разница между обслуживающим персоналом и участниками семинара. Главное, что община будет вдохновляться терапией (назовем это так, пока у нас нет лучшего термина). У людей должен быть опыт роста, и мы надеемся, что на этот раз нам удастся вырастить настоящих людей, готовых принять брошенный вызов, готовых принять на себя ответственность за свою жизнь.

Я бы выделил два вида занятий по гештальт-терапии. Первый — это лекция, второй — семинар. Количество участников семинара ограничено, не больше пятнадцати, и на семинаре мы работаем. Большой семинар в выходные предназначено для другой цели — чтобы вы узнали, чем мы тут занимаемся, но, несмотря на это, я надеюсь, что вы чему-нибудь научитесь. Но лекция-демонстрация — это не терапевтический семинар. Она лишь сеет семена, а будет ли у вас опыт роста или терапевтическое переживание — это дело случая.

Всегда находятся люди, готовые поработать со мной, чтобы показать, что такое гештальт-терапия, и я хотел бы прояснить свою позицию. Я отвечаю только за самого себя и ни за кого другого. Я не отвечаю ни за кого из вас — вы сами отвечаете за себя. К счастью или к несчастью, у меня появилась терапевтическая репутация, которой я не могу соответствовать. Лишь три года назад я смог принять то, что люди всегда мне говорили, — то, что я гений. Это продолжалось только три месяца и я обнаружил, что больше не хочу быть гением. Это на самом деле не важно.

Я не Бог, я катализатор. Я достаточно хорошо понимаю проекции и всякое такое и различаю, какую роль мне приходится играть в жизни разных людей — я становлюсь для них исповедником, или папочкой, или негодяем, или мудрецом. Моя терапевтическая функция — помочь вам осознать здесь и сейчас и фрустрировать вас, когда вы пытаетесь вырваться. Это моя терапия, моя терапевтическая роль. В других сферах моей жизни мне еще не удалось этого достичь. Видите ли, как и всякий психолог или психиатр, я во многом решаю свои проблемы снаружи. Тот факт, что я так счастлив интегрироваться, говорит о том, что у меня нет полной интеграции.

Так что если вы хотите сойти с ума, совершить самоубийство, стать лучше, «включиться» или получить переживание, которое изменит вашу жизнь, то это зависит только от вас. Я делаю свое дело, а вы делаете свое дело. Если вы не хотите брать на себя ответственность, пожалуйста, покиньте семинар. Вы пришли сюда по доброй воле. Я не знаю, насколько вы взрослые, но взрослый человек — это тот, кто способен отвечать за себя — за свои мысли, свои чувства и так далее. Есть возражения?.. О'кей.

Я бы сказал, что, как правило, клиенты или пациенты бывают двух типов: те, кто хотят сотрудничать и умники. Умников легко узнать по особой улыбке, ухмылке, в которой читается: «О, ты — идиот! Я лучше знаю. Я смогу перехитрить и контролировать тебя». И чтобы вы не пытались предпринять, с него все стекает, как с гуся вода, и ничего не доходит до цели. С такими людьми придется поработать. Многие не хотят работать. Каждый, кто идет на терапию, держит что-то в рукаве. Я бы сказал, что приблизительно 90% идет к терапевту не для того, чтобы вылечиться, а угля того чтобы улучшить свой невроз. Если главное для них — власть, они стремятся получить побольше власти. Если они интеллектуальны, они хотя

еще слоновьего дерьма. Если они со странностями, они хотят отточить свои странности и так далее.

В этом зале тоже есть такие люди, и, как только они выйдут на горячий стул, я буду их выкидывать оттуда. Но если кто-то действительно страдает и устал от бесполезного существования, то с его помощью работа может пойти сравнительно быстро.

Две недели назад у меня был чудесный опыт — это было не исцеление, но, по крайней мере, это было раскрепощение. Этот человек был заикой и я попросил его заикаться еще больше. Когда он заикался, я спросил его, что он ощущает в горле, и он сказал: «Я как будто бы душу себя». Тогда я дал ему свою руку и сказал: «Теперь подуши меня». «Черт возьми, да я бы тебя убил!» — сказал он. Он действительно соприкоснулся со своим гневом и говорил громко, без затруднений. Итак, я показал ему, что у него есть экзистенциальный выбор, — злиться или заикаться. И вы знаете, как заика может мучить людей, постоянно держа их в напряжении. Гнев, который не вышел наружу, не вылился свободно, превращается в садизм, в стремление к власти и в другие виды пыток.

Нам больше не нужна терапия, которая длится целый год. С другой стороны, то, что я делаю, часто переоценивают. Я не совершенен, я сукин сын, иногда я очень мил, но я не всемогущ, я не владею магией, так что у меня множество ограничений и очень часто я сталкиваюсь с людьми, которые выходят на сцену лишь для того, чтобы показать мне, какой же я выскочка. Я и так это знаю, в определенных ситуациях я бессилен, я беспомощен и мне не нужно побеждать.

Итак, я оставляю за собой право иногда выгонять людей, но в остальном я в вашем распоряжении, но, пожалуйста, только во время работы семинара. В нерабочие часы, я хочу быть свободен. Я знаю, что некоторые люди стремятся вмешиваться в чужую жизнь, чтобы отыграть свою интереснейшую роль, поведать о своих трагедиях и так далее. Для этой цели им лучше выбрать другую жертву. Помимо всего этого, я открыт для работы и в особенности я предпочитаю работать со снами. Я считаю, что в сновидении содержится экзистенциальное послание о том, чего нам не хватает в жизни, о том, чего мы избегаем и у нас есть масса материала, чтобы заново ассимилировать и признать отчужденные части нас самих. В гештальт-терапии мы пишем «я» с маленькой буквы, а не с большой. Большая буква сохранилась с тех времен, когда у нас была душа, или эго, или нечто особенное; «я» означает лишь вас самих, в горе и в радости, в болезни и в здравии, и ничего больше.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: