О приятных и не очень пробуждениях - инструкции от Пак Чанёля

***

- Кофе на верхней полочке. Нальешь мне кружечку? - Чондэ поболтал ногами на стуле, разглядывая застывшего в проходе Чанёля. Тот был в одних мягких пижамных штанах, и парень, не смущаясь, рассматривал подтянутый живот и крепкую грудь, на которой час назад спокойно спал, наслаждаясь биением сердца Пака.

- Нравлюсь? - хрипло поинтересовался Чанёль, скрещивая руки на груди и опираясь на дверной косяк.

- Очень, - честно признался Чондэ, понимая, что кофе придётся наливать самому. Спрыгнув со стула, он, в застегнутой на одну пуговицу рубашке, пролетел до кухонной тумбы, привставая на носочки и пытаясь дотянуться до верхней полки, на которой стояла нераспакованная банка с растворимым кофе. Выдохнув, Пак, сдерживая рычание вперемешку со слезами, подошёл, обнимая тянущегося вверх Чондэ со спины и со вздохом доставая ему банку кофе.

- Прозреть прозрел, - положил застывшему Чондэ голову на плечо Чанёль, - а как был гномом, так им и остался.

- А ты всё такая же тыква, - Чондэ доверчиво прижался к чужому теплу, поворачивая голову и мягко целуя Чанёля в висок. Крепкие руки сомкнулись на его талии сильнее.

- Я тебя ненавижу, - в густой тишине раздались медленные, пропитанные болью горькие слова.

- Я знаю, - Чондэ тихонько развернулся, трепетно обнимая замершего Чанёля за шею и касаясь чувствительного местечка за ухом губами, - я знаю... Я знал это ещё перед тем, как прийти сюда в первый раз.

- Значит, это был не сон?

- Значит, это был не сон, - мягко выдохнул Ким Чанёлю в ухо.

- Почему ты остался сегодня?

- Потому что я люблю тебя.

И долгое-долгое касание руки к руке - Чондэ нежно переплел свои дрожащие пальцы с чужими, едва теплыми, сжимая большую ладонь. И Чанёлю показалось, что ничего не было - просто в одно утро он проснулся, а Чондэ уже ждал его на кухне, болтая ногами на своём месте у стены в одной только рубашке на голое тело.

- И ты обнял меня. Я не смог уйти. Я должен был, но...

- Я люблю тебя.

Чондэ замер, пока Чанёль едва уловимо потёрся носом о его щёку.

- И я не хочу, чтобы ты опять исчез.

Поцеловать холодный нос, лоб, вкладывая всю боль и любовь в дрожащие поцелуи.

- Останься.

Помедлить, добравшись до родных мягких губ. Вдохнуть их аромат прежде, чем смять их в грубом, злом поцелуе, от которого у Чондэ подкосились коленки. Значит, Чанёль умел быть и таким...

- Пожалуйста, - на секунду оторвавшись, чтобы вдохнуть капельку воздуха, - останься...

Подхватить его, такого родного, тёплого, усаживая на край кухонной тумбы и разводя стройные ноги в стороны. Чанёль устроился между ними, вжимаясь в Чондэ и рыча в каждое грубое касание. Ладони уютно легли в выемки под коленками, и Чен застонал, когда они с силой развели его ноги шире, так, чтобы Чанёль словно впитался ему под кожу. Воздух вокруг пропах одеколоном и кофе - два слабых аромата вчерашнего дня, которые вместе раздирали обоняние и били в голову, усиливая желание касаться.

- Останови меня... - жалобно дзынькнула единственная застегнутая пуговица, ударяясь об кафельный пол кухни. Следом полетела ткань рубашки.

- Зачем? - промурчал Чондэ, млея от чужих грубых касаний. На поясницу с силой легла большая ладонь - пришлось до хруста выгнуться, подставляясь под влажные касания языка, оставляющего прохладные дорожки от выемки между ключиц до сосков.

- Я могу скрутить тебя и засунуть в твою кладовку вместе со всеми твоими секретами, - быстрым полушёпотом проговорил Чанёль в краснеющее ухо, успевая стянуть штаны и остаться в одном только белье. Чондэ, не удержавшись, скосил глаза вниз, из-под полуприкрытых век рассматривая чужое тело. Красиво, черт возьми.

- А что ещё ты можешь сделать?.. - заигрывающие, бархатные нотки в его интонации Чанёль уловил только на уровне интуиции - и только краем уха, потому что руками он сдергивал Чондэ с тумбы, разворачивая и кладя его на гладкую поверхность животом.

- Сейчас - полюбоваться видом, - и посмотреть действительно было на что - с тонкой кожи, видимо, слишком плохо сходили синяки, поэтому синюшная россыпь маленьких фиолетовых следов от чужих ногтей, зубов и чего-то ещё, похожего на сходящие следы от ударов... ладонью?.. плетью?.. алеющими полосами перечёркивала изящные бёдра и ягодицы, переходя на спину и предплечья. Так вот зачем нужна была рубашка... Он не должен был сразу заметить... Продуманный какой.

- Откуда это?..

Чондэ, ещё секунду назад прогибающийся под чужими руками, замер. Опираясь на локти, парень поднялся, смеривая Чанёля взглядом, в котором мешались сожаление и недовольство.

- Не важно, Чанёль, это не ва...

- Откуда это?! - его голос прозвенел, взлетая криком под самое горло. Чондэ, вздохнув, обвил его руками за шею, доверительно прижимаясь к его теплу. Чанёль, хотевший оттолкнуть его и выпотрошить объяснения, ощутил внезапную слабость. А потом - темнота. И только нежный голос Чондэ, распознаваемый где-то на подсознательном уровне, пел ему, словно извиняясь за боль.

- Потом, солнышко... Всё потом... Не забудь про кладовку, иначе я умру...

А потом Чанёль отключился.

***

- А если бы у меня не было ключей от его квартиры?! - разъярённый Чунмён носился от раковины с влажным полотенцем до оклемавшегося Чанёля, прислонившегося спиной к кухонной тумбе. Вставать с прохладного пола не было ни малейшего желания - видимо, Чондэ вырубил его так, чтобы надолго. Та часть, в которой он нежным голосом пел ему, предпочла Чанёлем забыться, как страшный сон, в котором вместо одного, тёплого и знакомого ему Чондэ, приходит кто-то другой, вырубая его с одного движения и трахаясь непонятно с кем до синюшных следов на заднице.

Он уже ничего не понимал. И зачем ввязался в это - тоже не понимал.

Но то, что просьба Чондэ спасти его - настоящая, он точно знал.

- Значит, я бы провалялся тут до вечера, - Чанёль улыбнулся, - это... просто слабость. Не обращай внимания, - умолчав об утреннем визите, Чанёль, опираясь на ставший ледяным за утро в неотапливаемой квартире пол, с глухим стоном встал, хватая Мёна за протянутую ладонь.

- Его чулан. В квартире Сехуна он сказал обследовать его.

- В больнице ты уже говорил об этом, но я все ещё не знаю, как мой слепой брат мог сделать что-то такое. Он же даже ходил с трудом!

- Мне кажется, он либо никогда не был слепым, - Чанёль поморщился. Вся та ложь, в которой он пытался барахтаться, налипла на него мерзкой воняющей корочкой, покрывавшей его, словно вторая кожа, - либо мы не знаем, что происходило с глазами тех трупов. Может, не все были действительно выдавлены? - он подмигнул побелевшему Киму, распахивая дверь в чулан.

- Шуточки у тебя... - пришла очередь Чунмёна морщиться.

В чулане было темно и пыльно - как и полагается всем порядочным чуланчикам. Чанёлю на ум пришло сравнение с Чондэ - чем больше он пытался узнать о нём хоть какие-то крупицы, тем сильнее тот покрывался пылью неизвестности, уходя в темноту. Отличное место. Взглядом измерив, сколько барахла им придётся оттащить от той стены, что упомянул Чондэ, они принялись за работу.

В основном это были картины. Пейзажи, портреты, натюрморты - Чунмён обронил, что Чондэ был большим ценителем искусства, и эта "мазня" у него висела на каждом свободном пространстве стен в квартире. Но после аварии он попросил его снять всё, вплоть до часов - сказал, что зачем ему они теперь?.. Поэтому теперь предметы искусства, большинство из которых - подлинники неизвестных мастеров, пылились в маленьком чулане метр на полтора.

- Он выучился на искусствоведа, - пыхтя, рассказывал Ким, хватаясь за второй край коробки, - по второму образованию он стал оценщиком - они работают примерно в той же стезе. Умный парень, - голос Чунмёна потеплел, - жаль, что ты никогда не слышал, как он поёт! Я не знал, что существуют такие голоса в этом прогнившем мире...

"Возможно, и слышал..."

- Ну что? - когда последняя коробка осталась в комнате, вопросительно поднял брови Чунмён, - рвём?

- Рвём, - не колеблясь решил Чанёль, и они, ухватившись за отклеившийся кусочек обоев сбоку, потянули. Бумага отошла на удивление легко, а за ней обнаружилась простая белая фанера, вделанная в стену на манер двери. Удерживала на месте её щеколда - Чанёль потянул, и металлический язычок плавно отошёл в сторону.

- Он почти новый... - удивился Чунмён, видя, как легко открылась дверь.

- Видимо, хозяин не рассчитывал, что кто-то, кроме него, сунется сюда копаться в его грязном белье, - Чанёль вгляделся в темное пространство. Пахнуло затхлостью - видимо, Чондэ и правда больше не собирался использовать ни это место, ни то, что тут хранилось. У Чанёля немного отлегло от сердца. Хоть в чём-то ему не лгали.

- Смотри, что там?

Чанёль вгляделся туда, куда показывал палец Кима.

- Похоже на... Коробки?

Чунмён застонал.

- Опять коробки!.. Почему нельзя просто расставить все по полочкам, как на экскурсии!..

- Не ной, - Чанёль рассмеялся. Шуточки Чунмёна обладали неуловимой магией разряжения обстановки, - эти коробки откроем прямо там, - стоило Чанёлю сделать шаг за порог, как вделанные в потолок лампочки - Пак насчитал на вскидку три шутки - ярко вспыхнули, освещая кладовку.

- Автоматическое освещение?..

- Возможно, - понизив голос, ответил Чунмён, - и кто знает, что тут ещё автоматическое.

Коробки оказались набитыми доверху - бумаги, пухлые стопки тетрадей и различных блокнотов росли на глазах вместе с растущим недоумением парней. В нижних коробках обнаружились, судя по всему, личные вещи - поддельные документы, краска для волос, несколько колец, похожих на обручальные и... Чанёль недоумённо рассматривал коробки из-под линз. Таких он в оптиках не встречал.

- Чунмён, ты когда-нибудь видел у него что-нибудь похожее?..
Ким всмотрелся в упаковки. Затем пожал плечами.

- У него всегда было отличное зрение, за исключением тех месяцев, что у него его вообще не было.

- Здесь ещё две пары осталось, - Чанёль распотрошил упаковку, откидывая целлофан в сторону, - на карточке написано, что они сделаны на заказ. На имя Чондэ. На, подержи.

Недолго думая, Чанёль, вспоминая свои студенческие годы и плохое зрение, положил на удивление плотную белую линзу на подушечку пальца, чувствуя, что пожалеет, что не помыл перед этим руки. Линза удобно устроилась на зрачке, и Чанёль недоумённо заозирался по сторонам.

- Темно... Чунмён, у меня в глазу, похоже, выключили свет!

- Посмотри на меня, Чанёль, - Ким остановил вертящегося Пака, всматриваясь в линзу, - у Чондэ почти полгода были такие глаза. Говоришь, в глазу словно свет выключили?..

- Так он действительно был не слепой всё это время! - охнул Чанёль. Для чистоты эксперимента надев вторую линзу, он осел на пол, переваривая этот факт.

- Притворяться слепым постоянно тяжело. Поэтому он придумал вот это, - Мён указал на пустые коробки из-под линз, которые Ким-младший выбрасывать не стал, - но для чего?

- Тут столько ежденевников. В одном из них точно есть что-то обо всех его грязных делишках. Подожди, мне надо прозреть вновь.

Листание слежавшихся блокнотов заняло почти весь день. Графики проведения чего-то, время для встреч и чеки на огромные суммы... Чем этот парень вообще занимался?

- Вот тут, - Чунмён ткнул пальцем в отложенный Чанёлем листок, - это же план квартиры Чена! Конечно, ты ведь не знаешь её... Но тут что-то выделено красным и перечёркнуто...

- На обратной стороне ещё один, - Чанёль перевернул листок, - "Камера 1, Камера 2..." И все перечеркнуты...

- За ним следили, - Чунмён помрачнел, - подожди здесь и дай сюда этот листок. Я схожу проверю.

Оставшись один, Чанёль прикрыл глаза. Вспомнилось утро - лучшее утро в его жизни, когда он проснулся, а на нём спал Чондэ. Он ещё тогда понял, что готов простить ему всё - даже если он собственноручно вырезал мирное население их городка.

Его приручили. Как собаку. И он был счастлив.

В руки практически упала визитница. С заламинированных карточек на Чанёля смотрели ажурной рябью букв адреса картинных галерей и улыбчивые девушки, гарантирующие "продажу ваших ценностей за лучшую цену в этой части Европы".

Вспомнились все те картины, что они с Чунмёном вынесли из этой кладовки, поддельные документы, куча билетов на самолёты, что они выпотрошили из бумажников, и Чанёль похолодел, складывая дважды два. Искусствовед, говоришь... Оценщик произведений искусства...

Вернувшийся Чунмён мрачно глянул на смотрящего в пустоту Чанёля, выкладывая перед ним шесть вывернутых с корнем камер.

- Нерабочие, - он присел на грязный пол рядом с Чанёлем, - он каким -то образом вывел их из строя, но, судя по всему, все эти "слепые линзы" и жизнь затворника были ему нужны, чтобы скрыться от кого-то после аварии.

- Глянь-ка сюда, - Чанёль сунул Чунмёну под нос пластиковую визитку, - старые знакомые так и норовят всплыть перед нами с тобой...

- Ого, какие люди, - Чунмён, кажется, устав охреневать, просто откинулся на еще не разобранную коробку, краем глаза рассматривая визитку из агентства Кенсу, лежащую между страницами одного из ежедневников.

Примечание к части

вот знаете, обычно, когда в пустой квартире остаются два любящих друг друга человека, один из которых голый, а другой полуголый, и оба не против примирительного секса - случается примирительный секс
так вот
это не ко мне
ха