О гуманистических аспектах модернизации общества

Модернизация провозглашена стратегической целью развития России. Тема - в центре гражданско-политических и научных дебатов. Но обсуждается главным образом экономические и социально-политические вопросы. Гуманитарные аспекты модернизации – формирование человека инновационного общества, его мировоззрения, морали, поведенческих установок – вытеснены на задний план. Между тем общество воспринимает выдвигаемые проекты без энтузиазма. Связано это с состоянием гуманитарной среды, в которой осуществляется социализация homo sapiens как человека, гражданина, демиурга.

«Ничто великое в мире не совершалось без страсти», - отмечал мудрый Гегель. И тут же объяснял, почему. Потому что страсть – это «субъективная, следовательно, формальная сторона энергии, воли и деятельности».¹ Если гуманитарная составляющая проекта модернизации общества налицо, то рождается и та великая энергия, которая необходима для достижения великих целей. Если же она не на высоте, то общество равнодушно к провозглашаемым властью великим замыслам. Идея модернизации лишается внутренней энергетики.

Значимость гуманитарной составляющей многократно возрастает в «инновационной модернизации», возможность для которой открылась в наше время. Суть ее – в переходе к «экономике знаний», к инновационному типу развития, генератором которого становится творческий потенциал индивида (человеческий капитал), включенный в основанную на доверии и солидарности кооперацию общественной деятельности (социальный капитал). Социум выходит на более высокий, еще не вполне осознанный рубеж креативности в сотворении собственной среды обитания. Вспоминается провидческая идея В.И.Вернадского о том, что мы стоим на пороге «ноосферы». Распространение «венчурной деятельности», сопряженной с поисками, рисками, неожиданными результатами, свидетельствует об органическом слиянии в этом творческом процессе живой мысли и целенаправленного действия.

Состояние гуманитарной среды в нынешней России вызывает большие опасения, а динамика – просто угрожающая. Исторически алгоритм становления и развития российской политической культуры – конфронтация (расколы, противостояния, антиномичное сосуществование идеологий). В XX веке России суждено было пройти все круги ада: кровь, ненависть, насилие, страх (три революции, жестокая гражданская война – брат на брата, две мировые войны с многомиллионными человеческими потерями, большой террор и гулаг). Все это запечатлелось в исторической памяти народа, вошло в социальный генетический код общества.

Вектор, заданный «лихими 90-ми» (авторитарное правление, социальное неравенство и расслоение общества), также противоречит сути инновационной модернизации, ведет к разрушению гуманитарной среды. В России превалирует вектор дегуманизации общества – флюсы «рентной экономики», деградация целых отраслей производства и регионов страны, вопиющее социальное неравенство, культ «золотого тельца», всеобщая коррупция и произвол бюрократии, подрыв трудовой этики, разрушение систем образования и здравоохранения, падение морали, ожесточение межчеловеческих отношениях, духовное опустошение. Тотальная коммерциализация общественной жизни под предлогом эффективности выхолащивает из нее гуманистическую составляющую. Высокие идеалы, благородные устремления, вообще духовное содержание улетучиваются из социума. Исчезают маяки и светочи, на которые можно равняться. Все приземляется на коммерцию, которой нет никакого противовеса. Творческий индивид в таком социуме не востребован, он задыхается. Человек – генератор модернизации – становится самым тяжким обременением эффективной рыночной экономики, источника богатства и власти для «сильного» меньшинства.

Защита и развитие гуманистических традиций, осмысление новых форм, стандартов, ценностей, образцов, критериев гуманизма в нарождающемся информационном обществе - не только российская, но и глобальная проблема. Идет поиск контуров гуманистической цивилизации, которая поднимет богатство человеческих отношений на более высокий уровень. Россия оказывается в противоречивом положении. С одной стороны, правящая элита стремится включиться в этот поиск, с другой стороны, опасаясь за монополию на власть, противодействует раскрепощению и свободному развитию человеческого и социального капитала – главной составляющей инновационной модернизации. На этом «противоходе» можно не справиться с управлением, и тогда Россию ждет коллапс, который она вряд ли переживет.

Вывод очевиден: надо бить во все колокола, чтобы отвести угрозу одичания, варварства, духовной деградации. Надо поднять все живые силы России, прежде всего творческую прослойку общества, на защиту культуры и нравственности, на сохранение гуманитарной среды, на развертывание по всем городам и весям массовой просветительской деятельности. Наше общество перед дилеммой. Или удастся переломить ситуацию в русле инновационной модернизации; или нас ждет духовное обнищание, и тогда, перефразируя Е.Замятина, придется сказать: у российской культуры нет иного будущего, кроме ее прошлого.

Выбор не предопределен. Как предостерегал в 2001 году, незадолго до своей кончины, известный общественно-политический деятель и мыслитель Г.Х.Шахназаров, перспективе рождения ноосферы реально угрожает альтернатива «зоосферы». На это указывают тревожные тенденции дегуманизации общества: неспособность отказаться от национально-государственного эгоизма в мировой политике, экспансия «второсортной культуры», коммерциализация «производства и распространения духовных ценностей», чреватая необратимым снижением интеллекта. «И в этом отношении мы не приближаемся, а отдаляемся от вожделенной ноосферы».²

По своей контрастности и драматизму противоборства сил разума и невежества XXI в. чем-то напоминает XVI европейский век. В обоих случаях луч знаний высвечивает людям возможность нормальных гуманистических отношений в социуме. И одновременно наблюдается мощный всплеск антигуманных акций, попирающих человеческое достоинство. И здесь, и там общество переживает полосу турбулентной тряски, которая вносит в жизнь людей хаос неустойчивости и неопределенности, сопряженный с бедствиями и ожесточением. В обоих случаях назревает «большое переформатирование» социума. В XVI в. надвигалась эра буржуазных революций, открывших эпоху индустриального общества. В XXI в. мерцают зарницы эры «инновационной модернизации», которая открывает новую эпоху «постиндустриального» общества. «Переформатирование» – это всегда веер возможностей и всегда противостояние альтернатив. На заре эпохи индустриализма, когда рождавшиеся капиталистические отношения ясно обнаружили в себе антигуманные коннотации, в общественной мысли возникло мощное течение просветительского гуманизма, олицетворяемое великим голландцем Эразмом Роттердамским.

Гимн человеку, его творческому началу, его нравственным добродетелям, его достоинству, - таков смысл гуманизма того времени. Гуманистическое мировоззрение пронизало атмосферу европейского общества, стало противовесом жестоким тенденциям беспощадного угнетения, которые нес с собой «манчестерский капитализм» - символ бесчеловечности. Тогдашний просветительский гуманизм был наивным, полагался на безграничную силу разума, рассчитывал на всеобщую гармонию. Тем не менее он сыграл свою роль в нейтрализации наиболее отвратительных черт нарождавшегося капитализма, в создании предпосылок для гуманизации капиталистического общества.

Нынешнее глобальное переформатирование социума создает потребность в новом просветительском гуманизме, за которым обязаны встать интеллектуальные силы планеты, заинтересованные в инновационной модернизации общества. Люди в нашем изменяющемся мире нуждаются в гуманистическом просвещении. Конечно, новый гуманизм не может быть повторением того, что проповедовали гуманисты прошлого. Мы знаем, что полная гармония недостижима, что мир антиномичен, и надо уметь жить с противоречиями и конфликтами. А значит обладать высокой культурой толерантности.

Становление нового гуманизма связано с переосмыслением предмета гуманитарной науки. По аналогии с естествознанием мы упорно ищем объективные законы жизнедеятельности людей, хотя понимаем, что в отличие от естественных наук обществознание – это науки о ценностях. Каким образом ценности могут рассматриваться в качестве объекта научного исследования? Здесь множество методологических вопросов. Задача в том, чтобы обозначить проблематику нового гуманизма. Она в том, чтобы не просто заниматься просветительством, то есть нести людям знания, а сочетать пропаганду знаний с аналитической рефлексией о том, как творческая природа человеческого и социального капитала «творит» действительность. Ведь в этом суть инновационного типа развития (ранняя ступень «ноосферы»), к которому должна привести инновационная модернизация общества.

Новый гуманизм - это гуманистическое просвещение с учетом перспективы сознательного регулирования социума, означающего выход на более высокую орбиту цивилизационного развития. Быстро развивающаяся сеть креативной жизнедеятельности общества нуждается в такой системе регулирования, которая соединяет принципы и практику управления общественными процессами с механизмами саморазвития, самоуправления и саморегулирования, спонтанно вырастающими в гуще самого социума. Общественная мысль нащупывает первые симптомы изменений в конфигурации управления/самоуправления социумом. В повестке дня очередного Всемирного конгресса политической науки (Мадрид, июль 2012) тема «Переформатирование власти, подвижка границ». Речь пойдет о новых субъектах политики, о подключении к властным функциям корпоративных и неправительственных организаций, гражданских ассоциаций, центров креативной мысли и креативной деятельности.

«Большое переформатирование» социума ставит перед гуманистическим мировоззрением большую проблему смыслообразующих начал, которые должны определять деятельность современного человека. Ценности нового гуманизма выводят за узкий горизонт эгоистических мотивов потребительского индивидуализма и коммерческой выгоды. Общественная атмосфера все более насыщается этим ценностным ферментом, побуждающим к активным гражданским действиям. Дух гуманистической гражданственности просыпается и в российском обществе, многому научившемся за годы реформации.

Г.Г. Водолазов