Протокол заседания секции арбитражного процессуального законодательства научно-консультативного Совета при Высшем арбитражном суде РФ

 

Говоря об общей концепции законопроекта, Т.К. Андреева остановилась на трех ключевых моментах, отраженных в законопроекте.

1) Наиболее широкое использование примирительных процедур в рамках начавшегося судебного разбирательства, допущение возможности судебного посредничества. При этом имеется в виду не просто декларирование возможности для сторон обратиться к посреднику после того, как дело возбуждено в арбитражном суде, а активизация роли арбитражного суда в содействии урегулирования спора именно после начала судебного разбирательства. Для достижения этой цели в проекте предусмотрена возможность привлечения в качестве посредников судей в отставке и помощников судей.

2) Более широкое использование возможности урегулирования споров по делам, возникающим из публичных правоотношений, имея в виду, что статья 190 АПК РФ не исключает возможность урегулирования споров по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений.

В законопроекте предпринята попытка уточнить, что речь идет не об изменении в рамках договоренностей, например, установленных законом ставок, тарифов, а о соглашении в части, касающейся фактических обстоятельств, доказательств по делу.

3) Характер посреднических процедур. Является ли посредничество исключительно добровольной процедурой, к которой прибегают стороны, либо у суда есть возможность более активного участия в этой процедуре?

Участники заседания в целом поддержали рассматриваемый законопроект. При этом дискуссия коснулась трех основных аспектов рассматриваемого законопроекта, а именно: терминологическая унификация; вопросы обязательной медиации, а также особенности судебного посредничества и правовое положение судебного посредника.

В ходе обсуждения были высказаны следующие позиции.

Так, А.В. Варварин (управляющий директор РСПП по корпоративным отношениям и правовому обеспечению) обратил внимание присутствующих на различие в терминологии рассматриваемого законопроекта и Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» <*> (далее – Закон о медиации). В связи с этим возник вопрос о возможном соотношении действующего нормативного правового акта и проекта (в случае его принятия). По мнению А.В. Варварина, в законопроекте термины «посредник» и «медиатор» соотносятся как общее и частное. Такой подход допускает участие в арбитражном процессе в качестве посредника лица, которое не является профессиональным медиатором, что противоречит Закону о медиации и «открывает параллельное регулирование». Закон о медиации устанавливает определенные требования к медиаторам. Если допустить участие в примирительном процессе посредника, который медиатором не является, но при этом может осуществлять посреднические функции в рамках арбитражного процесса, это едва ли будет способствовать развитию арбитражного процесса в целом.

А.В. Варвариным также были высказаны опасения относительно введения института судебного посредника. Данный субъект не обладает принципиальными отличиями по сравнению с медиатором, он не проходил специальной подготовки и не может иметь финансового интереса. В связи с этим, по мнению А.В. Варварина, при наличии профессиональных медиаторов фигура судебного посредника (в качестве которого может выступать помощник судьи или судья в отставке) является излишней, создает почву для злоупотреблений и монополизации данной сферы деятельности именно судебными посредниками.

Говоря о характере процедуры посредничества, А.В. Варварин высказался за добровольность ее проведения, уточнив при этом, что в законопроект можно было бы включить положения о возражениях по медиации. А именно, установить, что в ходе предварительного судебного заседания судья может предложить сторонам принять участие в медиации. При отсутствии возражений сторон должна применяться медиация.

В своем выступлении Е.И. Носырева (доктор юридических наук, заведующая кафедрой гражданского права и процесса Воронежского государственного университета, руководитель центра правовых инноваций и примирительных процедур Воронежского государственного университета) поддержала концепцию законопроекта, отметив при этом не только его актуальность и своевременность, но и тот факт, что проект не вступает в противоречие с возможностью отдельного регулирования внесудебной медиации, а наоборот, предполагает согласование с ним. Положительно также была оценена идея урегулирования споров при содействии судебного посредника, в качестве которого могут привлекаться помощники судей и судьи в отставке.

Говоря о терминологии законопроекта, Е.И. Носырева отметила, что терминологию надо согласовывать с уже действующим Законом о медиации, взяв последний за основу. Отсутствие унифицированной терминологии уже привело к тому, что посредник и медиатор стали восприниматься как разные субъекты, что, с точки зрения Е.И. Носыревой, является недопустимым. Законопроект необходимо скорректировать в терминологическом плане, исключив из него конструкцию «посредник, в т.ч. медиатор».

Возражая А.В. Варварину, Е.И. Носырева, напротив, положительно оценила возможность введения института судебных посредников. При этом был предложен механизм привлечения судей в отставке в качестве медиатора. По мнению Е.И. Носыревой, он должен быть аналогичен привлечению судьи в отставке к работе в должности судьи. Такой механизм решает вопросы вознаграждения за выполняемую судьей в отставке работу. Что же касается помощников судей, то при их привлечении в качестве судебного посредника стороны не должны оплачивать их работу.

Что касается положения проекта о том, что судебный посредник может быть назначен судом из списков посредников, которые представили организации, оказывающие услуги по проведению медиации, то оно, по мнению Е.И. Носыревой, подлежит исключению из законопроекта. Посредники «со стороны» не могут назначаться судом. Суд может предложить списки посредников для ознакомления сторонам процесса, а выбор непосредственно посредника должны осуществлять стороны.

Говоря о концептуальных подходах, отраженных в рассматриваемом законопроекте, С.К. Загайнова (доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии, директор Центра медиации Уральской государственной юридической академии) отметила, что серьезным шагом в развитии стратегии мирного урегулирования споров является включение в арбитражный процесс трех моделей примирительных процедур: модель медиации, модель переговоров и модель судебного посредничества. Закон о медиации дал основание для развития частной модели медиации, которая рассматривается как самостоятельный способ урегулирования споров. При этом развитие процессуального законодательства и других моделей примирительных процедур не должно строиться на положениях, которые заложены в этом Законе. Интегрированная модель медиации (посредничество в рамках арбитражного процесса) может развиваться в соответствии с теми целями и задачами, которые сегодня ставятся перед арбитражными судами. Взаимодействие между арбитражным процессуальным законодательством и Законом о медиации должно охватывать лишь те аспекты, которые влияют на динамику арбитражного процесса. Во всем остальном эта модель интегрированной медиации в рамках арбитражного процесса может иметь самостоятельный характер, и не зависит от моделей частной медиации, которые сегодня заложены в Законе о медиации.

Оценивая содержательную часть законопроекта, С.К. Загайнова предложила уточнить текст законопроекта, внеся в него следующие концептуальные положения:

1) закрепить институт оставления искового заявления без рассмотрения в случае, если стороны договорились об использовании процедуры медиации;

2) при введении обязательных переговоров в случаях, предусмотренных федеральным законом, необходимо четко определить, распространяется ли эта обязанность только на стороны, либо кто-то будет эти обязательные переговоры организовывать и управлять ими. По мнению С.К. Загайновой, предпочтителен второй вариант;

3) определить наиболее эффективную модель работы судебного посредника. По мнению С.К. Загайновой, действующая редакция части 2 статьи 138 АПК не определяет четкой модели. В то же время, исходя из действующей редакции, можно предположить три варианта модели, как будет работать судебный посредник. Первый вариант заключается в том, что судебный посредник ведет переговоры с каждой из сторон, реализуя модель «челночной дипломатии», когда стороны не общаются друг с другом, но посредник ведет эти переговоры с каждой из сторон и способствует урегулированию разногласий и сближению позиций сторон. Вторая модель, когда посредник только организует и управляет переговорами между сторонами, а непосредственными участниками этих переговоров являются сами спорящие стороны. При этом функция судебного посредника заключается в том, чтобы эффективно организовать взаимодействие этих спорящих сторон и привести их к тому решению, которое будет устраивать обе стороны. Третья модель похожа на модель «частной судебной системы», когда судебный посредник, к которому обращаются стороны, может, в т.ч. участвовать в выработке определенного решения, даче совета, который стороны могут принимать как решение по урегулированию своего спора.

Особое внимание С.К. Загайнова уделила вопросам интеграции результатов примирительных процедур в арбитражный процесс и вопросам исполнения медиативных соглашений. Как показывает практика проведения примирительных процедур, начиная процесс урегулирования спора, медиаторы исходят из того предмета спора, который рассматривается в суде. Однако в дальнейшем они нередко выходят за пределы предмета и основания иска. Решение по урегулированию конфликта охватывает более широкий спектр проблем, нежели те проблемы, за урегулированием которых обратились стороны в арбитражный суд. Более того, нередко комплекс проблем, урегулированием которых занимается медиатор, выходит за рамки даже подведомственности судов общей юрисдикции или арбитражных судов. Так, в медиативной практике существуют дела, которые «приходят» из судов общей юрисдикции, а урегулирование спора касается спора, находящегося в арбитражном суде. В итоге соглашения, которые стороны заключают по итогам процедуры медиации, касаются как гражданского, так и арбитражного процессов. Указанные особенности медиации приводят к выводу о том, что институтов мирового соглашения, существующего сегодня и в арбитражном, и в гражданском процессах, отказа от иска, признания иска, признания фактов, недостаточно для того, чтобы охватить все особенности медиативного соглашения. В связи с этим С.К. Загайнова предложила включить в качестве самостоятельного основания прекращения производства по делу заключение сторонами медиативного соглашения.

Еще один вопрос, который затронула в своем выступлении С.К. Загайнова, касался неисполнения медиативных соглашений. Сегодня Закон о медиации предусматривает в случае неисполнения медиативного соглашения возможность для сторон обратиться в суд. По мнению С.К. Загайновой, более удачным было бы заимствование опыта некоторых зарубежных стран, где предусматривается возможность принудительного исполнения медиативных соглашений (хотя бы в отношении тех соглашений, которые будут заключаться в рамках арбитражного процесса).

Возражая С.К. Загайновой в части вопросов соотношения действующего Закона о медиации и рассматриваемого проекта, Е.Г. Стрельцова (кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса МГЮА им. О.Е. Кутафина) высказала мнение о том, что из Закона о медиации не следует, что это некая частная модель. Более того, в рассматриваемом проекте есть ряд норм, не носящих процессуального характера вовсе. В связи с этим возникает вопрос о целесообразности включать проектируемые нормы именно в Арбитражный процессуальный кодекс РФ.

Говоря об обязательной медиации, Е.Г. Стрельцова обратила внимание на то, что без понуждения стороны будут обращаться к медиаторам только в случае, если процесс дорогой и долгий. Об этом свидетельствует мировая практика. Если процесс относительно быстрый и относительно дешевый, а, в России именно так, у суда должна быть возможность обязать стороны пройти медиацию. Кроме того, введение обязательной медиации порождает дополнительные вопросы, в частности, каким образом следует поступить, если стороны не могут прийти к соглашению относительно выбора кандидатуры посредника, если они вовсе имеют различные позиции относительно необходимости самой процедуры. В этом случае может оказаться эффективной процедура судебного посредника, назначаемого судом. Однако при принятии этой позиции дальнейшего урегулирования требуют вопросы процессуального характера, в частности, вправе ли помощник судьи, выступавший в роли судебного посредника, принимать участие в дальнейшем рассмотрении дела, если медиация не привела к необходимому результату? Каким образом должна обеспечиваться независимость помощника судьи как судебного посредника и т.д.?

Поддержал мнение о необходимости введения обязательной медиации, В.В. Лисицын (кандидат юридических наук, профессор кафедры гражданского права Российской академии правосудия), определив ее как особый вид медиации. Вместе с тем, В.В. Лисицын высказал позицию, согласно которой судебными посредниками могут быть исключительно судьи в отставке, но не помощники судей. Аналогичную позицию высказал в своем письменном заключении Б.Я. Полонский (доктор юридических наук, профессор-консультант кафедры правового обеспечения рыночной экономики Российской Академии государственной службы и народного хозяйства). Кроме этого, в письменном заключении Б.Я. Полонского предложено дополнить принцип добровольности проведения примирительных процедур принципом добросовестности. Кроме того, предложено указать, что суд не может утвердить медиативное соглашение, если урегулированный спор затрагивает или может затронуть публичные интересы.

Вопрос терминологической унификации законопроекта и Закона о медиации затронула Л.Ю. Михеева (доктор юридических наук, заместитель Председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте РФ). По ее мнению, посредничество рассматривается в проекте широко, а медиация как одна из разновидностей посредничества. В расширении понятия посредничества Л.Ю. Михеева не усматривает опасности. Различные виды посредничества вполне допустимы, и с этой позиции, действующий Закон о медиации корректировке не подлежит.

В своем выступлении Л.Ю. Михеева высказала предложение уточнить правовые последствия уклонения обеих сторон от проведения обязательной медиации. А также остановилась на проблеме определения фигуры посредника, предположив, что в ситуации расширения видов посредничества можно дать сторонам право выбрать посредника, который, не пройдя специальной подготовки для медиаторов, вместе с тем имеет достаточно высокую юридическую квалификацию, и, обладая доверием обеих спорящих сторон, способен и согласен оказать такую услугу.

В целом оценивая рассматриваемый законопроект как весьма «проработанный, серьезный и качественный», Л.Ю. Михеева обратила внимание на то, что проводимая работа по совершенствованию процессуального законодательства, в т.ч. в рамках совершенствования процедур медиации не может не учитывать позиции судов общей юрисдикции по данному вопросу, не может проводиться отвлеченно от реформирования гражданского процессуального законодательства.

Оценивая рассматриваемый законопроект, М.Ю. Савранский (заместитель директора Центра арбитража и посредничества Торгово-промышленной палаты РФ) выразил сомнения в будущей эффективности института судебных посредников, имея в виду, что такими лицами могут выступать помощники судей. Основными аргументами являлись: а) наличие «конкурирующей» системы профессиональных медиаторов. И в связи с этим М.Ю. Савранский ссылался на опыт США, который показывает, что при развитии одного вида посредничества второй вид не имеет широкого применения. Так, он отметил, что в федеральном округе Колумбия (США), где развито судебное посредничество, внесудебная медиация не имеет широкого применения. В таких штатах, как Калифорния, Нью-Йорк, где развита внесудебная медиация, отсутствует система судебного примирения. При необходимости судьи направляют стороны в соответствующие негосударственные медиативные центры; б) необходимость дополнительных затрат федерального бюджета на организацию системы судебного посредничества, а также незначительная экономическая эффективность тех мер, которые предлагаются в законопроекте для стимулирования сторон использовать процедуру судебной медиации (в проекте в качестве стимулирующей меры предлагается предусмотреть возможность возврата 70-ти процентов государственной пошлины в случае если стороны избрали для себя такую форму урегулирования спора – А.В. Ерш).

Кроме того, М.Ю. Савранский поддержал позицию Л.Ю. Михеевой относительно необходимости привлечения к разработке проектов по рассматриваемой тематике представителей системы судов общей юрисдикции.

По обсуждаемым концептуальным вопросам высказалась Т.Е. Абова (доктор юридический наук, Руководитель Центра цивилистических исследований Института государства и права Российской Академии наук).

Говоря о соотношении действующего Закона о медиации и рассматриваемого законопроекта, Т.Е. Абова высказала сомнения относительно того, что рассматриваемый законопроект разработан в рамках действующего закона. Арбитражный процессуальный кодекс РФ предусматривает возможность медиации, однако это, по мнению Т.Е. Абовой, исключительно «добровольная» медиация. Законопроект вводит иной институт – медиация «по инициативе суда». Поэтому параллельное существование Закона о медиации и рассматриваемого проекта невозможно. Принятие законопроекта потребует внесения существенных изменений в действующий Закон о медиации.

Что касается терминологической унификации действующего Закона о медиации и законопроекта, Т.Е. Абова высказала категорическое возражение относительно классификации терминов «посредник» и «медиатор» как общего и частного. Деления посредников на судебных посредников и медиаторов, с точки зрения Т.Е. Абовой, не должно быть. Она отметила, что могут существовать разные посредники, посредники до суда и посредники во время суда. Судебный посредник – это тоже посредник, как и медиатор.

Обсуждая процедуру обязательной медиации, Т.Е. Абова отметила, что предложение суда сторонам примириться в рамках процедуры посредничества должно носить характер «предложения, но не приказа». При этом судебными посредниками могут быть исключительно судьи в отставке, но не помощники судей.

Не отрицая в целом идею обязательной медиации, Т.Е. Абова в то же время подвергла критике ту форму, в которой эта идея выражена в рассматриваемом законопроекте. Обязательная медиация в законопроекте, по мнению Т.Е. Абовой, выходит за пределы свободы воли сторон. При этом вводить обязательную медиацию можно лишь по отдельным категориям споров, которые должны быть обозначены в законе.

Е.Е. Уксусова (кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса МГЮА им. О.Е. Кутафина) в своем выступлении затронула вопросы соотношения рассматриваемого законопроекта с нормами Арбитражного процессуального кодекса РФ. Так, Е.Е. Уксусова обратила внимание на то, что рассматриваемым законопроектом вносятся изменения именно в АПК РФ, который регулирует порядок судопроизводства. Вместе с тем, в рассматриваемом проекте существует массив положений, которые не носят строго процессуальный характер.

Таким образом, весьма объемно расширяется регулирование тех отношений, которые не являются собственно судопроизводственными. Внося изменения в нормы АПК РФ, носящие общий характер и регулирующие не только непосредственно примирительные процедуры, но и, в частности, содержание искового заявления, необходимо выстраивать целостную систему регулирования, не затрагивая при этом уже существующих институтов и принципов процесса.

Опыту регулирования института медиации в Республике Беларусь было посвящено выступление С.М. Кулака (Председатель Хозяйственного суда Брестской области, Республика Беларусь), в котором он кратко изложил историю становления института судебной медиации в Республики Беларусь, ее современное состояние и тенденции развития.

История медиации в Республики Беларусь началась в 2004 году с модели судебной медиации. Первоначально судебными посредниками должны были быть исключительно государственные служащие. Так как помощники судей в Республики Беларусь государственными служащими не являются, то функции судебных посредников выполняли специалисты суда и стажеры судей <*>.

--------------------------------

Об эффективности процедуры судебной медиации может свидетельствовать статистика, которую привел С.М. Кулак применительно к хозяйственному суду Брестской области. В 2010 году при средней нагрузке на судью – 81 исковое заявление, 35 исковых заявлений было передано в примирительную процедуру (что составляет 43%). В целом по суду (12 судей) количество дел, переданных в примирительную процедуру, составила более 3,5 тыс. в год. При этом 83 процента от переданных в примирительную процедуру дел были окончены заключением примирительного соглашения.

Первоначально судебная медиация в Республике Беларусь могла быть введена лишь до окончания стадии судебной подготовки (подготовки дела к судебному разбирательству). Сегодня судебная медиация возможна на любой стадии процесса, в т.ч. на стадии исполнения судебного акта.

Судебная медиация рассматривается в Республике Беларусь в качестве особой процедуры, которая строится на принципах добровольности, беспристрастности и нейтральности. Возбуждается процедура примирения по инициативе сторон либо по инициативе суда. В последнем случае при назначении посредника по инициативе суда у стороны есть право заменить посредника. Кроме того, если одна из сторон заявляет ходатайство о несогласии на проведение примирительной процедуры, такая процедура прекращается.

Инициатива суда может быть реализована уже на стадии принятия заявления к производству и возбуждения производства по делу посредством указания в соответствующем определении на возможность сторон перейти в примирительную процедуру.

Процессуальным законодательством Республики Беларусь установлено, что представитель стороны в хозяйственном споре должен иметь в доверенности специально оговоренные полномочия не только на участие в примирительной процедуре, но и заключение примирительного соглашения.

В качестве стимулирующей меры для вовлечения спорящих сторон в примирительные процедуры белорусское законодательство устанавливает некоторые льготы по уплате государственной пошлины. В то же время одной из главных тенденций развития примирительных процедур в Республике Беларусь является длительное неисполнение сторонами примирительного соглашения, достигнутого в процессе переговоров. С целью минимизации этого риска в белорусском процессуальном законодательстве предусмотрено правило, согласно которому если заключенное в примирительной процедуре соглашение сторонами исполняется добровольно, госпошлина не доплачивается. В случае если одна из сторон отказалась от исполнения примирительного соглашения, она доплачивает в бюджет госпошлину.

Мерой стимулирования служит еще одно положение, существующее в белорусском законодательстве, а именно: если ходатайство о назначении примирительной процедуры поступает от обеих сторон, истец в этом случае не доплачивает 50 процентов госпошлины. Кроме того, в случае такого ходатайства истец в исковом заявлении вправе не указывать доказательства, на которые он мог бы ссылаться при ординарном предъявлении иска, и не прикладывать эти доказательства к заявлению.

В начале 2011 года в Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь были внесены изменения, целью которых является не только правовое регулирование судебного посредничества, но и введение внесудебной медиации.

О совершенствовании белорусского законодательства о примирительных процедурах рассказала И.А. Бельская (Начальник главного правового Управления Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь).

В настоящее время разрабатывается закон о медиации, который будет регулировать как судебную, так и внесудебную медиацию. Планируется включить нормы о медиации в гражданский, а также уголовный процесс.

Что касается терминологии, то белорусское законодательство отказалось от терминов «посредничество» и «посредник», введя в юридический лексикон термины «примирение» и «примиритель». Кроме того, планируется привлекать в качестве примирителей не только должностных лиц суда, как это было ранее, но и иных лиц. Под иными лицами, в контексте реформы, понимаются лица, прошедшие специальное обучение (внесудебные медиаторы), судьи в отставке, адвокаты, нотариусы и юристы-хозяйственники. При этом только судебные примирители могут быть назначены судом по его инициативе. Все иные лица выбираются спорящими сторонами.

Обобщая 3-летний опыт применения норм о примирительных процедурах, белорусские исследователи выявили тенденцию, согласно которой без поддержки суда внесудебная медиация является малоэффективной.

Для активизации примирительного процесса в целом в белорусском законодательстве был закреплен принцип обязательного досудебного урегулирования споров по всем категориям хозяйственных споров в виде претензионного производства. Форма такого производства не имела большого значения, это могли быть обычные переговоры. Главное, чтобы до обращения в суд стороны попытались каким-либо образом урегулировать спор. С точки зрения эффективности такого решения оно привело к снижению обращений в суд на 20%.

К снижению судебной нагрузки привело также расширение упрощенных видов судопроизводства.

Основные проблемы, которые видят разработчики нового белорусского закона о медиации:

а) при примирении по сложным хозяйственным спорам в рамках переговорного процесса стороны нередко заключают несколько (до 20-ти) отдельных договоров. С одной стороны, эти договоры могли бы исполняться принудительно. С другой, они не могут быть утверждены хозяйственным судом, поскольку представляют собой комплекс сделок, содержание которых отлично от заявленных исковых требований. В рамках решения данной проблемы не исключено появление нового института процессуального права.

б) Поскольку примирение возможно на всех стадиях процесса, особое значение приобретает дифференциация возврата пошлины. Этот вопрос требует дополнительного изучения и проработки.

Оценивая предложенный на обсуждение законопроект, И.А. Бельская в качестве наиболее перспективных направлений его развития указала на дифференциацию возврата государственной пошлины, а также на возможность применения примирительных процедур по делам, возникающим из административных правоотношений. Для развития белорусского процессуального права последнее направление наиболее актуально, поскольку существует лишь опыт медиации по хозяйственным спорам с участием государственных органов. Однако и этот опыт не значителен. Кроме того, в таких спорах всегда существует проблема надлежащих полномочий представителя. Как правило, представители государственного органа не имеют надлежащих полномочий ни на признание иска, ни на отказ от заявленных требований, ни на заключение примирительного соглашения. Признать фактические обстоятельства представитель тоже, как правило, не вправе. А привлечь к участию в хозяйственном процессе либо в примирительном процессе руководителя государственного органа практически невозможно.

Положительно оценивая рассматриваемый законопроект, В.Ф. Яковлев (доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент РАН, советник Президента РФ) сказал о том, что возрождение в России переговорно-примирительных процедур – это не просто поиск механизмов урегулирования спора, снятия конфликта, что особенно важно в нынешней общественно-социальной обстановке, но это и возврат к историческим корням, когда переговоры считались основным способом урегулирования коммерческого спора.

Что касается судебного посредничества, то, с точки зрения В.Ф. Яковлева, оно должно и будет развиваться, не конкурируя с внесудебной медиацией. При этом обязательно надо развивать судебное посредничество по делам публичного права, а в некоторых случаях прямо установить обязательную медиацию.

Что касается основного принципа, на котором должен строиться институт посредничества, то это принцип добровольности.

Положительно В.Ф. Яковлев оценил белорусский опыт по введению обязательной досудебной процедуры урегулирования споров, предложив воспринять его в рамках российского законодательства.

А.С. Комаров (доктор юридических наук, заведующий кафедрой частного права Всероссийской академии внешней торговли) изложил свой взгляд на процедуру судебного посредничества. С его точки зрения, в предложенном законопроекте существует неясность в концептуальной основе. Обычно примирительные процедуры рассматриваются как альтернатива судебному разбирательству. Спорящие стороны видят в этой процедуре преимущество в том, что они не будут вовлечены в судебное разбирательство, которое характеризуется формализмом, длительностью, несколькими инстанциями и значительными расходами. Как правило, прибегая к таким не совсем формальным способам урегулирования спора, стороны надеются на то, что решение будет принято, основываясь не на формальном применении закона, а на основе добра и справедливости. Именно поэтому примирительная процедура получила свое развитие. Однако наряду с неоспоримыми достоинствами у этой процедуры есть и слабые стороны, в частности, невозможность получить принудительного исполнения.

Было бы не совсем верно, по его мнению, формулировать процедуру судебного посредничества как копию той процедуры, которая есть в частном примирительном производстве. У суда есть очень большие возможности, которыми не обладает частная примирительная процедура. В этом смысле этот потенциал суда должен быть реализован для того, чтобы создать иную, самостоятельную процедуру. Эта особая примирительная процедура могла бы быть задействована не на основе соглашения сторон, а в том случае, если одна из сторон предпочтет ее использовать как альтернативу обычному судебному разбирательству. А при создании концептуальных основ такой процедуры можно будет использовать некоторые элементы из частного посредничества, а также тот потенциал, который есть у суда.

По результатам проведенного заседания секции арбитражного процессуального законодательства Научно-консультативного совета при Высшем Арбитражном Суде РФ были выработаны следующие рекомендации:

1. Поддержать концепцию законопроекта, направленного на создание новых форм урегулирования споров без судебного разбирательства.

2. Доработать законопроект с учетом высказанных замечаний.

3. Устранить противоречия законопроекта с действующим Законом о медиации.

4. Уточнить терминологию законопроекта, не внедряя новых понятий, требующих толкования.

 

Введение

 

Начиная с 2001г. в Правительство РФ последовательно определяет цели правовой и судебной реформ в двух Федеральных целевых программах:

первая Федеральная целевая Программа «Развития судебной системы России» на 2002-2006 годы включала меры, направленные на обеспечение российских судов ресурсами, необходимыми для быстрого и эффективного отправления правосудия;

улучшение доступности правосудия; обеспечение независимости судей; и повышение уровня исполнения судебных актов. вторая Федеральная целевая Программа «Развитие судебной системы России» на 2007 – 2011 годы с бюджетом в 48.4 млрд. руб. направлена на: повышение эффективности рассмотрения дел; обеспечение открытости и прозрачности правосудия; повышение доверия общества к правосудию;

В последнее время важность правовой и судебной реформы подчеркивается Президентом РФ, который призвал к повышению правовой культуры российских граждан и «преодолению правового нигилизма», обращая особое внимание на улучшение качества законов и эффективность их исполнения.

В связи с этим важность использования альтернативных способов разрешения правовых споров все чаще упоминается руководителями высших органов государственной власти и представителями судебной системы. В частности, 30 ноября 2004 года на VI Всероссийском съезде судей Президент Путин отметил: “… В этой связи надо всемерно развивать методы, широко зарекомендовавшие себя в мире. Имею в виду досудебное и судебное урегулирование споров посредством переговоров и мировых соглашений, а также альтернативные способы разрешения конфликтов.”

В постановлении VI Всероссийского съезда судей от 2 декабря 2004 года сказано: “Гарантией эффективной защиты прав является также возможность обращения к альтернативным способам разрешения споров.... Задача судебной власти – содействовать функционированию альтернативных процедур.”

Приведенные выше заявления нашли отражение в Концепции федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2007-2011 годы (утвержденной Распоряжением Правительства РФ № 1082-r от 4 августа 2006 года):

Раздел VI: “Для достижения целей и решения задач, предусмотренных Программой, необходимо совершенствовать судоустройство путем … внедрения примирительных процедур, что будет способствовать снижению нагрузки судов и, как следствие, экономии бюджетных ресурсов. При этом предполагается широкое введение процедур медиации в качестве механизма реализации положений законов РФ, предусматривающих возможность примирения сторон.

В этой связи необходима разработка нормативных правовых актов, определяющих механизм реализации указанных положений, а также статус соответствующих организаций, осуществляющих функции медиации, и регламент (процедуру) их работы.”

Одновременно с этим, согласно опросам общественного мнения, граждан все больше волнует обеспечение надлежащего доступа к правосудию, получение информации об их правах, а также возможность самостоятельно защитить себя, используя правовые методы. На основании данных ВЦИОМ (2007 г.), полученных в результате изучения деятельности судов в РФ, на вопрос «Какую информацию о деятельности судов Вы бы хотели получить?» 54% опрошенных ответили, что они хотели бы получить консультации, каким образом лучше всего защитить свои интересы. Помимо этого, в качестве приоритета обозначено развитие альтернативного разрешения споров:

«Проблемой остается доступность и качество правосудия. Многие судьи по-прежнему очень перегружены, особенно это стало сказываться на мировых судьях. (...) И одним из других путей решения этой проблемы, помимо определения оптимального количества судей, должно стать введение обязательных досудебных процедур…».

Область развития альтернативного разрешения споров должна быть ясно определена в контексте российской судебной системы. Развитие досудебных урегулирований гражданских дел может занять место, главным образом, в сфере деятельности судов общей юрисдикции по разрешению гражданских дел (судов субъектов РФ, районных судов, мировых судей), и арбитражных судах.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: