простота вместо наукообразия. Эйнштейн. бывает ли фактов достаточно?

простота вместо наукообразия

Eсли  быть абсолютно логичным, ничего нельзя открыть.

Эйнштейн

Мировоззрение, построенное на научных истинах данного времени, совсем не бесспорно. Если с этим согласиться, то возникает вопрос, в какой мере оно подлежит изменению, — может быть, не целиком, и фундамент знания неколебим? Обычно в качестве базовых эле­ментов фигурирует прежде всего чувственный опыт и лишь затем — рациональное начало.

Обсуждая первичность, а потому якобы безусловную надежность чувственного опыта, Поппер [по 42] показал, что такое представление тоже является следствием предрассудков. Ведь что такое опыт? Он состоит не только из приспособительных реакций, но и из интерпретации воспринятого в соответствии с исторически и индивидуально обусловленными ожиданиями. Отсюда ясно, что чувственный опыт не абсолютен, а изменяется в соответствии с нашими знаниями.

Представление, согласно которому человек сначала объективно воспринимает, фиксирует чувственные данные, независимо от какого-либо понятийного оформления, и лишь затем логически, рационально обрабатывает этот эмпирический материал, чрезмерно упрощает процесс познания, исключая и личностную, и социальную его компоненты. Любой факт в момент его получения опосредован социальными компонентами и обусловлен взглядами и теориями, принятыми в обществе. Поэтому факты подвергаются изменениям вместе с появлением новых теорий. Теоретические представления в значительной мере предопределяют, на какие грани изучаемых явлений будет обращено внимание, и результаты наблюдений не только осмысливаются, но и фиксируются при помощи понятий, заимствованных из выбранных теорий.

Все это говорит о неправомерности общепринятого стереотипа, утверждающего бесспорность, однозначность и незыблемость фактов как опорных составляющих теории. Преодоление этого стереотипа — одно из условий для работы воображения и творческой интуиции. Условность первенства экспериментальных данных хорошо понимал А. А. Любищев: «Не на основе фактов строится теория, как думают представители так называемой индуктивной науки, всегда на основе теории факты укладываются в систему» [1].

История свидетельствует о том, что когда открытие, сулящее быстрое продвижение в новом направлении, уже сделано, ожидаемый прогресс задерживается, иногда на многие годы, затормаживается укоренившимися стереотипами мышления. Вспышки глубочайшей проницательности на протяжении столетий остаются без каких-либо последствий вовсе не потому, что они никому не известны, а под влиянием господствующих взглядов, сдерживающих новаторскую реакцию. Потребовалась смена трех поколений для того, чтобы идеи Ньютона вошли наконец в общее сознание. Как отмечал В. И. Вернадский [10], ведущую роль в укоренении его законов сыграла не присущая им логическая сила, а их изучение в школе. Выросли поколения, привыкшие с детства считаться как с фактом с тем, что их предшественникам казалось абсурдом — что предметы разной формы и массы падают на землю с одинаковой скоростью. Точно так же идеи Эйнштейна в начале века считались совершенно неправдоподобными, что препятствовало проникновению его теории в общественное сознание.

бывает ли фактов достаточно?

Научные концепции находятся под контролем общепринятых понятий эпохи. Фиксируемые в экспериментах явления не предопределены — одни из них акцентируются, другие отбрасываются, а те, что сохраняются, систематизируются на основе субъективных предпочтений, т. е. искажаются. Поэтому следует отличать факты сами по себе от того, как они нам являются. Абсолютная полнота наблюдений — недостижимый идеал.

Непосредственным развитием упомянутого предубеждения выступает индукция. Считается, что если факт один, то он может быть и недостаточно убедителен, но 'если накопить некоторое их количество, то всегда можно сделать содержательное их обобщение и таким образом получить нов. ый результат. Однако дело не в числе фактов, а в том, какая гипотеза проверяется. Именно от гипотезы зависит число и характер фактов, которые необходимы, чтобы ее подтвердить или опровергнуть. Предельно заостряя эту позицию, Поппер [по 42] утверждал, что правомерность индукции как вывода, опирающегося на множество наблюдений, представляет собою миф. Индукция не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни фактом научной практики. Нет отдельного факта и отдельной интерпретации — все зависит от принятых целей и концепций. Опыт играет роль поворота ключа — он очень важен, но полученный результат почти полностью сформирован до опыта.

Наблюдение открывает какой-нибудь новый факт, делающий невозможным прежний способ объяснения фактов, относящихся к той же самой группе. С этого момента возникает потребность в новых способах объяснения, в гипотезе, опирающейся сначала только на ограниченное количество фактов и наблюдений. Дальнейший опытный материал приводит исследователей к фильтрации гипотез. Одни из них отбрасываются, другие уточняются, пока, наконец, не будет установлен закон. Если бы ученые решили ждать накопления материала, достаточного сразу для установления закона, это значило бы приостановить исследование, и уже по одному этому они бы никогда к этому закону не пришли [56]. Эти соображения направлены против типичного оправдания: «У меня нет пока достаточного количества фактов, а сделать вывод можно лишь на базе полной информации».

Любое заключение формулируется как приближение на основе неполной информации. Полнота практически никогда не достижима, вопрос лишь в том, какова мера неполноты. Известны классические примеры весьма значимых выводов по малому числу фактов. Так, Ньютон проверил закон притяжения на примере Луны, а отнес его ко всем телам. Кеплер обнаружил закономерность только для Марса, а отнес ее ко всем планетам. Человеческий опыт фрагментарен и узок, а реальность непредсказуема и может быть разрывной. Человек пытается уловить сложную реальность в сети идей и гипотез. Суждение, выражающее истину, может подлежать ограничениям или изменениям, которые в настоящий момент еще неизвестны Галилей говорил, что Земля движется, а Солнце неподвижно, инквизиция — что Земля неподвижна, а Солнце движется, Ньютон — что и Солнце и Земля находятся в постоянном движении. Сейчас считается, что истинность любого из этих высказываний зависит от выбора системы отсчета («покой» и «движение» — относительны). Поэтому и подтверждение гипотез никогда не бывает окончательным. Для преодоления разного рода неполноты разработаны стандартные стратегии, например интерпретация и экстраполяция.

С другой стороны, тот факт, что результаты оказались в согласии с экспериментом, еще не доказывает, что теория верна. Теория Бора давала правильные результаты во многих случаях, хотя исходила она из неполных представлений.

Oбобщим основные направления расшатывания представлений о первородстве фактов перед гипотезой: факт ненадежен; умножение фактов не обязательно свидетельствует о приближении к истине; неполнота фактов не исключает правильного заключения. Только гипотеза может упорядочить множество фактов, но сама формулировка гипотез налагает ограничения, исторически обусловленные объемом использованных в них научных понятий.