Девиантное и делинквентное поведение 1 глава

Нормативные системы общества не являются застыв­шими, навсегда данными. Изменяются сами нормы, изменяется отношение к ним. Отклонение от нормы столь же естественно, как и следование им. Полное принятие нормы выражается в конформизме, отклонение от нормы — в различных видах девиации, девиантного поведения. Во все времена общество пыталось подавлять неже­лательные формы человеческого поведения. Резкие откло­нения от средней нормы как в положительную, так и в отрицательную сторону грозили стабильности общества, которая во все времена ценилась превыше всего.

Глава II. Человек и общество

Социологи называют отклоняющееся поведение деви-антным. Данное понятие подразумевает любые поступки или действия, не соответствующие писаным или неписа­ным нормам.

В большинстве обществ контроль девиантного поведе­ния несимметричен: отклонения в плохую сторону осуж­даются, а в хорошую — одобряются. В зависимости от того, позитивным или негативным является отклонение, все формы девиаций можно расположить на некотором континууме. На одном его полюсе разместится группа лиц, проявляющих максимально неодобряемое поведение: революционеры, террористы, политические эмигранты, предатели, атеисты, преступники, вандалы, циники, ни­щие. На другом полюсе расположится группа с макси­мально одобряемыми отклонениями: национальные ге­рои, выдающиеся артисты, спортсмены, ученые, писатели, лидеры, миссионеры, передовики труда.

Итак, всякое поведение, которое вызывает неодобре­ние общественного мнения, называется девиантным. Это чрезвычайно широкий класс явлений: от безбилетного проезда до убийства человека. В широком смысле деви­ант — любой человек, сбившийся с пути или отклонив­шийся от нормы. При таком понимании следует говорить о формах и степени отклонения. К видам, или формам, де­виантного поведения относят уголовную преступность, алкоголизм, наркоманию, проституцию, гомосексуализм, азартные игры, психические расстройства, самоубийство.

В узком понимании под девиантным поведением под­разумеваются такие отклонения, которые не влекут за со­бой уголовного наказания, иначе говоря, не являются про­тивоправными. Совокупность противоправных поступков, или преступлений, получила в социологии особое назва­ние — делинквентное (буквально — преступное) поведе­ние. Оба значения — широкое и узкое — одинаково упо­требляются в социологии.

Развернутое социологическое объяснение девиации впервые дал Э. Дюркгейм. Он предлагает теорию аномии, которая раскрывает значение социальных и культурных факторов. По Дюркгейму, основной причиной девиации является аномия, буквально — «отсутствие регуляции», «безнормность». По сути, аномия — это состояние дезор­ганизации общества, когда ценности, нормы, социальные

Социология

связи либо отсутствуют, либо становятся неустойчивыми и противоречивыми. Все, что нарушает стабильность, при­водит к неоднородности, неустойчивости социальных свя­зей, к разрушению коллективного сознания (кризис, сме­шение социальных групп, миграция и т. д.), порождает нарушения общественного порядка, дезорганизует людей, и в результате появляются различные виды девиаций.

Э. Дюркгейм считает девиацию столь же естественной, как и конформизм. Более того, отклонение от норм несет не только отрицательное, но и положительное начало. Девиация подтверждает роль норм, ценностей, дает более полное представление о многообразии норм. Реакция об­щества, социальных групп на девиантное поведение уточ­няет границы социальных норм, укрепляет и обеспечивает социальное единство. И, наконец, девиация способству­ет социальному изменению, раскрывает альтернативу су­ществующему, ведет к совершенствованию социальных норм. Нарушения социальных норм могут быть серьезны­ми и несерьезными, сознательными и неосознаваемыми. Все серьезные нарушения, сознательные они или нет, подпадающие под категорию противоправного действия, относятся к делинквентному поведению.

Девиантное и делинквентное поведение можно разли­чить следующим образом. Первое относительно, а второе абсолютно. То, что для одного человека или группы — отклонение, для другого или других может быть привыч­кой. Высший класс считает свое поведение нормой, а по­ведение представителей других классов, особенно низших, — отклонением. Поведение считается таковым относи­тельно культурных норм данной группы. Однако делинк­вентное поведение абсолютно по отношению к законам страны. Уличное ограбление представители социальных низов могут считать нормальным видом заработка или способом установления социальной справедливости. Но это не отклонение, а преступление, поскольку существу­ет абсолютная норма — юридический закон, квалифици­рующий ограбление как преступление.

Районы города, где чаще, чем в других, происходят пре­ступления, называют криминогенными, а категории насе­ления, которые более других склонны совершать девиан-тные или делинквентные поступки, — группами риска. Социология рассматривает преступность в качестве соци-

■тщ

Глава II. Человек и общество

ального явления, которое носит деструктивный для об­щества характер. Ее можно определить как относительно устойчивую распространенную форму девиантного пове­дения, достигшую степени общественной опасности и подпадающую под действие уголовного законодательства. Исследователи современных процессов обращают вни­мание на то, что девиантное и делинквентное поведение широко распространяются в обществах, переживающих трансформацию. Более того, в условиях общего кризиса общества это может приобретать тотальный характер. На фоне усиления кризисных явлений нарастает неудовлетво­ренность своим положением. Массовое чувство социаль­ной неудовлетворенности, невостребованности, приводит к отчуждению от общества, к нарастанию тревожности. Одним из последствий социальной неудовлетворенности является нарастание пессимистических настроений и даже появление деморализованное™ населения (упадок духа, растерянность). Типичными реакциями на аномию стано­вится безразличие к средствам достижения цели, цинизм, экстремизм. Механизм отклоняющегося поведения рас­крывается через анализ взаимодействия нормативного регулирования, особенностей личности, ее отношения к норме и реальной жизненной конфликтной ситуации.

Ритуалы перехода

В традиционных обществах ритуалы перехода — это специальные ритуалы, знаменующие собой переход из одного социального или религиозного статуса в другой в процессе жизни. Подобные ритуалы есть во всех извест­ных истории обществах. Большинство наиболее важных и распространенных ритуалов перехода связаны с биологи­ческими жизненными кризисами — рождением, половым созреванием, воспроизводством рода и смертью. Каждый из этих кризисов приносит с собой изменения в социаль­ном статусе. Другие ритуалы сопровождают изменения, всецело относящиеся к культурной, а не биологической, жизни, такие как, к примеру, посвящение в члены обществ и братств, объединенных особыми интересами.

Социология

Первая попытка дать научную интерпретацию ритуаль­ной практики такого характера была предпринята в 1909 г. французским антропологом Арнольдом ван Геннепом. Ван Геннеп рассматривал ритуалы как средство, облегчающее индивиду сложности неизбежного перехода от одной со­циальной роли к другой. На основе проведенных им эм­пирических исследований ван Геннеп пришел к выводу, что все ритуалы перехода имеют одну и ту же трехчлен­ную структуру, включающую в себя отделение, переход и воссоединение (иначе: долиминальная, лиминальная и постлиминальная стадии). Центральный участник (или участники) ритуала вначале символически отделяется от своего прежнего статуса, затем претерпевает изменения, готовясь к жизни в новом статусе, и, наконец, включает­ся в общество в своем новом социальном статусе. Хотя большинство наблюдавшихся ритуалов было связано с кризисами жизненного цикла, ван Геннеп считал, что по своему смыслу они являются социальными и культурны­ми церемониями и знаменуют события скорее социокуль­турные, нежели биологические.

Современные социологи, как правило, придерживают­ся взглядов ван Геннепа в том, что касается социального значения и психологической значимости ритуалов пере­хода. Они считают, что ритуалы перехода обладают пози­тивной ценностью с точки зрения индивидуальной пси­хологии, поскольку они ослабляют стресс в моменты серьезных жизненных перемен — взросления, вступления в брак, рождения детей, смерти близких — и облегчают трудности адаптации к новой социальной роли. Кроме того, ритуалы перехода способствуют укреплению обще­ства. Ослабляя психологический стресс у индивидов, они предохраняют общество от раскола; снабжая каждого че­ловека ясной инструкцией о том, как ему вести себя в новых условиях, они обеспечивают единство и нормаль­ное функционирование всего социального организма.

На протяжении почти всей истории человечества ри­туалы перехода всегда были религиозными церемониями; они совершались в религиозном обрамлении, рассматри­вались как религиозные акты и потому наделялись особой сакральной значимостью. Однако с точки зрения совре-

Глава II. Человек и общество

менной социологии они обычно расцениваются как аб­солютно секулярные по своей природе. Возникшая в последние десятилетия тенденция к секуляризации пред­ставлений о ритуалах перехода влечет за собой понимание природы таких ритуалов скорее как социальной, чем чи­сто религиозной.

Одной из важнейших функций ритуалов перехода, ко­торая часто упускается из виду интерпретаторами, явля­ется обеспечение массовых зрелищ. Ритуалы перехода и другие религиозные действа были в прошлом важнейшим средством вовлечения масс в эстетическую деятельность, и религия служила двигателем развития изобразительно­го искусства, музыки, пения, танца и других эстетических форм самовыражения.

С самого начала исследование ритуалов как особого класса феноменов было связано с попытками выявить сходные черты и различия в ритуальной практике конк­ретных исторических обществ. Черты сходства, несомнен­но, отражают единство человеческого мышления. Однако современные исследователи обычно уделяют мало внима­ния природе врожденных психологических факторов, обусловливающих генезис ритуалов. Обычно ритуалам перехода дается лишь социокультурная интерпретация, представляющая их как социальный феномен, созданную человеком интегральную часть человеческой жизни. Со­ответственно, большинство современных исследователей интерпретируют сходства и различия ритуалов перехода на основе социокультурального контекста. К примеру, пыта­ясь понять, почему в одних обществах ритуал бракосоче­тания в высшей степени сложен, а в других — крайне прост, они обращаются к анализу социального строя и гос­подствующего способа обеспечения средств к существова­нию, чтобы оценить значимость стабильных супружеских союзов. Придерживаясь точки зрения, что культура и социальное устройство образуют единую внутренне согла­сованную систему, современные ученые обыкновенно интерпретируют ритуалы перехода с точки зрения их фун­кционального назначения в этой системе.

Большинство современных интерпретаций ритуалов перехода касаются их связи с социальной системой и фо­кусируются на функциональном значении ритуала как

Социология

средства сохранения общества. Эксплицитно или импли­цитно в этой линии рассуждения присутствует представ­ление о равновесии, лежащее в основе всякой научной теории систем. Для того чтобы система работала эффек­тивно, ее элементы должны взаимно поддерживать друг друга и соответствовать друг другу. В таком случае о сис­теме можно сказать, что она находится в состоянии рав­новесия.

Социальные системы охватывают определенное число людей и включают в себя определенное число ролей. Если происходит изменение количества людей или пропорции ролей и статусов, социальное равновесие нарушается. С рождением ребенка общество пополняется новым членом; меняются социальное поведение и статус его родителей; и эта перемена, в свою очередь, оказывает влияние на дру­гих членов общества. Иные социальные изменения, зна­менуемые ритуалами перехода, подобным же образом на­рушают состояние равновесия в обществе. Ритуалы перехода, с точки зрения теории систем, способствуют ус­тановлению нового состояния социального равновесия применительно к происшедшим изменениям, на которых они фокусируются. При помощи ритуалов члены общества получают информацию о новых социальных обстоятель­ствах и одновременно инструктируются о том, как к ним относиться и приспособиться. Индивиды, находящиеся в фокусе ритуала, обретают уверенность в том, что они ус­пешно овладеют своей новой социальной ролью. Ритуаль­ное действо содержит символические инструкции участ­никам ритуала и всем членам общества о том, как вернуться к нормальному социальному поведению, полу­чив новый и утратив или изменив старый личностный и социальный статус.

Этот же функциональный подход применяется и к раз­личным другим религиозным церемониям. Антропологи Э. Чеппль и К. Кун интерпретируют все ритуалы перехо­да и другие групповые церемонии как «ритуалы интенси­фикации». Обращая особое внимание на отображение в ритуале привычных отношений, Чеппль и Кун утвержда­ют, что такое ритуальное поведение «обладает эффектом усиления или интенсифицирования привычных отноше-

Глава II. Человек и общество

ний и потому служит укреплению обусловленных реак­ций». В техническом (физиологическом) смысле выпол­нение подобных ритуалов предохраняет от размывания привычный образ жизни, к которому приучен индивид.

С функцией восстановления социального равновесия в этой интерпретации тесно связана группа дополнитель­ных эффектов или функций. Некоторые из этих функций связаны в первую очередь с теми индивидами, чей статус меняется, а через их поведение — с социальной группой. Другие функциональные эффекты сказываются непосред­ственно на обществе в целом. Благодаря тому, что успо­каивается тревога людей, находящихся в процессе изме­нения статуса, общество избегает расшатывания. Обычно ритуалы перехода дают уверенность в посильности новых ролей и часто включают в себя инструкции индивиду в ситуации смены роли. В большинстве обществ, где суще­ствуют явные разграничения статусов и ролей по полово­му признаку, ритуалы символически подчеркивают эти различия, тем самым инструктируя инициируемых и ока­зывая им помощь в половой самоидентификации.

Стресс и угроза возникновения социального дисбалан­са, вызванные смертью и горем близких, удерживаются под контролем аналогичным образом. Обычно погребаль­ные ритуалы делают горе явным и затем жестко инструк­тируют близких о необходимости придерживаться нор­мального поведения, не являющегося деструктивным для всех остальных. В целом ритуальные акты, выражающие содержащиеся в них моральные и социальные ценности, могут рассматриваться как действия, непосредственно обеспечивающие поддержание групповой солидарности, утверждающие и подтверждающие идеалы и правила, ко­торые способствуют сохранению социальной гармонии.

Но можно интерпретировать ритуалы перехода и все другие групповые ритуалы по-другому. Обычно всякий ритуал и представляет собой санкционированное и став­шее священным драматизированное воспроизведение — полное или частичное — сложившегося социального по­рядка. Родственники здесь выполняют особые роли, соот­ветствующие их положению в обыденной общественной жизни, и вся действующая социальная иерархия может

Социология

быть представлена в разыгрываемых ритуальных ролях. Статус царской власти, кастовый статус, социальное не­равенство и социальная иерархия укрепляются посред­ством драматизированного представления.

Соглашаясь с подобными интерпретациями социаль­ного значения ритуалов перехода, антропологи пытаются также понять, почему степень разработанности ритуалов перехода в различных обществах неодинакова. Бытует об­щепринятое представление о том, что чем значительнее то или иное социальное изменение, тем большее внимание уделяется ему в ритуале. Рождение, вступление в брак и смерть правителя, например, имеют большее значение для всего общества, чем аналогичные события в жизни рядо­вого обывателя. Однако значимость подобных событий не всегда очевидна, и ее бывает трудно оценить при сравне­нии различных обществ.

К примеру, ритуалы бракосочетания в обществах с от­носительно сходным уровнем экономического и культур­ного развития могут быть как детально разработанными, так и очень простыми. Такие различия можно объяснить, обратившись к изучению социального уклада этих об­ществ. Например, в обществах с матриархальным укладом, которые организуются в подгруппы по принципу родства по материнской линии, ритуалы бракосочетания обычно просты, равно как и ритуалы расторжения брака. В обще­ствах, основанных на патриархальной организации, где родство прослеживается по отцовской линии, ритуалы бракосочетания обычно сложны и тщательно разработа­ны, а расторжение брака по инициативе женщины весь­ма затруднено.

Ядро обществ с матриархальным укладом составляют объединенные по материнской линии группы родственни­ков мужского и женского пола, которые экономически самостоятельны и самодостаточны. Там, где материнский принцип организации силен, отец и муж, принадлежащий по материнской линии не к той группе, что его жена, не берет на себя функцию экономического обеспечения жены и детей. Однако он оказывает экономическую под­держку своей сестре и ее детям, а его контакт с женой может ограничиваться тем, что он проводит с ней ночи.

Глава II. Человек и общество

Братья или другие родственники мужского пола по мате­ринской линии не только материально обеспечивают де­тей своей сестры или родственницы, но также фактичес­ки берут на себя ту роль в их социализации, которую в патриархальных обществах выполняет отец. В подобных социальных структурах с материнской организацией ста­бильности брачных союзов не придается большого значе­ния. Если брак расторгается, то общество осуществляет социальную идентификацию, экономическое обеспечение и эмоциональную поддержку детей и их матери. Но в пат­риархальных обществах роль матери, которая, в сущнос­ти, является в группе аутсайдером, сводится к рождению и воспитанию детей; она и ее дети зависят от экономичес­кой поддержки мужа и отца. В таких обществах существу­ют строгие санкции, направленные на сохранение ста­бильных брачных союзов. Соответственно, и брачный церемониал здесь тщательно разработан, часто включает в себя переход собственности, которая должна быть воз­вращена, если брак расторгнут.

В обществах господствующего в современной Европе и США типа значимой единицей родственных отношений является, как- правило, нуклеарная семья, состоящая из родителей и детей. Социальные связи не зависят от про­исхождения по линии отца или матери от тех или иных предков. Однако стабильность брачных союзов и здесь играет важную роль. Соблюдение при заключении брака ритуалов перехода традиционно остается требованием и закона и церкви. Существует и множество других соци­альных санкций, направленных на сохранение брака, ко­торые предусмотрены в законах, касающихся разводов, совместной собственности и воспитания детей.

Глава III

КУЛЬТУРА

Понятие и компоненты культуры

Первоначальное значение слова «культура» (от лат. cultura) — возделывание, обрабатывание. Обычно под культурой понимается все то, что не само по себе возни­кает из природы, а сделано человеком. Предпосылки воз­никновения культуры — человеческие потребности и тре­бования социальной жизни. Культура может быть определена как поведение, специфическое для Homo sapiens, и как совокупность материальных объектов, используемых в качестве неотъемлемой части этого поведения. В частно­сти, культура состоит из языка, идей, верований, тради­ций, кодексов, институтов, орудий, технологий, произве­дений искусства, ритуалов, церемоний и т. д. Развитие культуры зависит от способности к научению и передаче знаний следующим поколениям.

Существование и использование культуры основано на способности, которой обладает только человек. Эту спо­собность, способность к рациональному или абстрактно­му мышлению, понимали по-разному, но открытие раци­онального поведения среди высших животных показало недостаточность такого понимания. Термин «обозначе­ние» был предложен как более адекватное понятие для оп­ределения уникальной умственной способности человека, состоящей в наделении вещей и событий определенными значениями, которые не могут быть схвачены одними чув­ствами. Членораздельная речь — язык — является хоро-

Глава III. Культура

шим примером. Значение слова «собака» не в самих по себе звуках; оно приписывается людьми звукам свободно и произвольно. Обозначение — это вид объективно опре­деляемого поведения, и его не следует путать с символи­зацией, которая имеет совершенно другой смысл.

Социологи и антропологи предложили множество оп­ределений человеческой культуры, отражающих различ­ные направления мысли. Э. Тайлор в своей «Первобытной культуре» (1871) дал классическое определение, согласно которому культура включает в себя все способности и при­вычки, приобретенные человеком как членом общества. Клайд Клакхон (1967) считает: «Понятие культуры вызва­но к жизни самой пластичностью человеческого существа. Новорожденных в различных группах населения приуча­ют выполнять «одни и те же» действия, причем почти бес­конечным множеством способов... Даже такие явно био­логические процессы, как чихание, ходьба, сон и половой акт, всегда несут печать человеческой индивидуальности. Если людей, несмотря на все их отличия друг от друга, можно научить думать, чувствовать, верить и действовать определенным образом, примерно одинаковым для целых групп... если целые группы или общества научаются делать определенные вещи более или менее однотипно, мы мо­жем сделать некоторое обобщение относительно их пове­дения. Такое поведение, особенности которого усвоены всей группой, которое передается от старших поколений потомкам или в какой-то мере воспринимается от другой группы, называется «культурой». Короче говоря, культу­ра организует человеческую жизнь. В жизни людей куль­тура в значительной мере осуществляет ту же функцию, которую в жизни животных выполняет генетически за­программированное поведение.

А. Кребер и К. Клакхон писали: «Культура состоит из эксплицитных и имплицитных норм, определяющих по­ведение, осваиваемое и опосредуемое при помощи симво­лов, она возникает в результате деятельности групп людей, включая ее воплощение в средствах. Сущностное ядро культуры составляют традиционные (исторически сложив­шиеся и акцентуированные) идеи, в первую очередь — те,

Социология

которым приписывается особая ценность. Культурные системы могут рассматриваться, с одной стороны, как ре­зультаты деятельности людей, а с другой — как ее регуля­торы» (Kroeber A. L., Klukhohn С. A Critical Concepts and Definition // Paper of Prabody Museum of American Archeology and Ethnology, 1959).

Л. Уайт определял культуру следующим образом: «Куль­тура представляет собой организацию явлений, видов и норм активности, предметов (средств, вещей, созданных с помощью орудий), идей (веры, знания) и чувств (уста­новок, отношений, ценностей), выраженных в символи­ческой форме» (White L. A Culturological and Psychological Interpretation of Human Behavior // American Sociological Review. 1947. Dec). Американский культурный антрополог У. Гуденау полагал, что «культура общества состоит из того, что необходимо знать и во что необходимо верить его чле­нам, чтобы действовать взаимоприемлемым способом и исполнять любые значимые для них роли» {Goodenough W. Cultural Anthropological and Linguistics Language in Culture and Society. A Reader in Linguistics and Anthropology. N. Y., 1964. P. 36).

Культура создается людьми, культуре обучаются, по­скольку она не передается генетически, каждое поколение воспроизводит ее и передает следующему поколению. Этот процесс является основой социализации. В резуль­тате усвоения ценностей, верований, норм, правил и иде­алов происходят формирование личности ребенка и регу­лирование его поведения. Если бы процесс социализации прекратился в массовом масштабе, это привело бы к ги­бели культуры.

Культура формирует личности членов общества, тем самым она в значительной степени регулирует их поведе­ние. Клиффорд Гиртц (1973) называет культуру «системой регулирующих механизмов, включающей планы, рецепты, правила, инструкции... которые служат для управления поведением». Он считает, что без культуры люди были бы полностью дезориентированы: «Не обусловленное моде­лями культуры (системами значимых символов) поведение человека стало бы практически неуправляемым, оно сво-

Глава III. Культура

дилось бы к спонтанным бессмысленным поступкам и безудержным эмоциям, у человека практически не мог бы сформироваться опыт». Решительно порвав с функциона­лизмом, Гиртц заявил, что такие институты культуры, как ритуал, миф и искусство, должны рассматриваться не как отображение социальной структуры, но как отдельные символические системы. Он подходит к культуре как к си­стеме символов и потому исследование феноменов куль­туры, приобретает характер поиска интерпретации этих символов. «Разделяя мнение М. Вебера, что человек есть животное, вплетенное в сеть значений, которую он сам и прядет, я рассматриваю культуру как такую сеть, и пото­му анализ ее должен представлять собой не эксперимен­тальную науку, отыскивающую закон, а интерпретацию, отыскивающую значение», — пишет Гиртц.

Какие элементы культуры дают исследователю возмож­ность проникнуть в ее целостность? Гиртц считает, что в каждой культуре имеются ключевые слова-символы, значе­ние которых открывает доступ к интерпретации целого.

Каждое человеческое общество имеет собственную спе­цифическую культуру, или социокультурную систему, ко­торая в некоторой степени совпадает с другими система­ми. Различие среди социокультурных систем связано с физическими условиями и ресурсами, диапазоном воз­можностей, свойственных различным областям деятель­ности, типу языка, ритуалов и традиций, изготовления и использования инструментов; степенью социального раз­вития. На отношения, ценности, идеалы и верования ин­дивида очень влияет культура, в которой он живет, и, ко­нечно, индивид может жить или перемещаться в рамках нескольких различных культур.

Этноцентризм — это тенденция интерпретировать или оценивать другие культуры в терминах собственной. Куль­турный релятивизм, с другой стороны, является сравни­тельным подходом, который исходит из понимания и оценки культур, отличных от собственной. Изменения внутри каждой отдельной культуры и между культурами происходят под влиянием экологических изменений и изменений окружающей среды, посредством распростра-

Социология

нения удобных культурных черт среди обществ, находя­щихся приблизительно на одинаковых стадиях культурно­го развития, через аккультурацию, или усвоение чужерод­ной культуры, людьми, находящимися в зависимости, или через развитие культурных элементов в течение опреде­ленного периода времени.

Культура может рассматриваться в терминах составля­ющих ее образцов (культурные черты, культурные облас­ти и культурные типы) и в терминах институциональной структуры и функций (социальная организация, эконо­мические системы, образование, религия и вера, традиция и закон). Культура может также быть разделена для изуче­ния на негородскую культуру, в отличие от современной го­родской культуры, и на сельские, или племенные общества, в отличие от современного индустриального общества.

Культурные универсалии

Культура рассматривается в социологии как сложное динамичное образование, имеющее социальную природу и выражающееся в социальных отношениях, направлен­ных на создание, усвоение, сохранение и распространение предметов, идей, ценностных представлений, обеспечива­ющих взаимопонимание людей в различных социальных ситуациях. Объектом социологического исследования яв­ляются конкретное распределение существующих в дан­ном обществе форм и способов освоения, создания и пе­редачи объектов культуры, устойчивые и изменчивые процессы в культурной жизни, а также обусловливающие их социальные факторы и механизмы. В этом контексте социология изучает широко распространенные, устойчи­вые и повторяющиеся во времени многообразные формы отношений членов социальных общностей, групп и обще­ства в целом с природным и социальным окружением, динамику развития культуры, которая позволяет опреде­лить уровень развития культуры сообществ и, следователь­но, говорить об их культурном прогрессе или регрессе.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: