 |
Проекты религиозных реформ астраханского губернатора И. С. Тимирязева в отношении
|
|
|
|
ПРИВОЛЖСКИХ КАЛМЫКОВ
Деятельность каждого значительного политического деятеля, как правило, многогранна. Безусловно, что для адекватной оценки значения личности в истории необходим ее комплексный, разносторонний анализ. Губернатор Иван Семенович Тимирязев – значительная фигура в астраханской истории. Благодаря ему в Астрахани появились музей, библиотека, первая еженедельная газета, осуществлялись значительные работы по благоустройству города... Вместе с тем важным направлением внутренней политики всех астраханских губернаторов являлось управление Калмыцкой степью – значительной административно-территориальной единицей Астраханской губернии со своим укладом, социально-экономической и религиозной ситуацией. Не остался в стороне и И.С. Тимирязев, много сделавший для калмыцкого народа. В предлагаемой статье мы рассмотрим отдельный аспект политики И.С. Тимирязева – политику в отношении буддийской общины приволжских калмыков.
Познакомимся с биографией И.С. Тимирязева и формированием его как политического деятеля.
Иван Семенович Тимирязев, родился в 1791 г. в дворянской семье, получил домашнее образование (17. С. 161). Начав службу юнкером (1807 г.) в лейб-гвардии Егерском полку, Тимирязев на следующий год перевёлся в конную гвардию, где произведен (1810 г.) в корнеты1. По окончании войны 1812-1814 гг. Тимирязев был назначен адъютантом к цесаревичу Константину Павловичу, при котором состоял до 1819 г., когда в чине полковника (с 1816 г.) вышел в отставку. И.С. Тимирязев принял участие в подавлении польского восстания. За отличие при штурме Варшавы 25 и 26 августа 1831 г. произведен в генерал-майоры с зачислением в свиту императора (16. С. 520).
|
|
|
В Москве и Петербурге Иван Семёнович продолжительное время был дружен и неоднократно встречался с Жуковским, Пушкиным, Вяземским, Карамзиным, Соболевским, графом Толстым (Американцем), Нащокиным, Денисом Давыдовым и другими выдающимися людьми своей эпохи (6. С. 18).
В 1834 г. И.С. Тимирязев был назначен «исправляющим должность астраханского военного губернатора и управляющим гражданской частью». В был 1835 г. утвержден в должности (15. С. 519)2. Деятельность И.С. Тимирязева в Астрахани нашла отражение не только в архивных документах и официальных отчетах, но и в воспоминаниях современников, проливающих дополнительный свет на личность политика. Его сын, Федор Иванович дал такую характеристику отцу: «Чувствовалось, что все, что предлагалось его вниманию, в форме ли научного чтения и философских теорий или внешних событий, все это немедленно проводилось через его вполне своеобразное и самостоятельное мышление и принимало немедленно особую, лично ему принадлежащую окраску». Сын отзывается о нем как о бескомпромиссном, не терпящем неопределенности человеке. Из уважения к его памяти он не стал приводить нелицеприятные отзывы окружающих и сослуживцев о служебной деятельности И.С. Тимирязева: «…могу только сказать относительно его десятилетнего управления Астраханским краем, что оно не носило обычного рутинного характера уже потому, что, с свойственной ему энергией, горячностью и высокою добросовестностью, он весь предался местным интересам и полюбил эти интересы всею душою. Эта особенность не только была ощутительна на месте и приобрела ему вскоре полнейшую и неограниченную преданность всех сословий местного населения, но и была известна и ценима государем Николаем Павловичем» (17. С. 161; 18. С. 319). Главный попечитель калмыцкого народа в 1836 - 1839 гг. – А.М. Фадеев в своих мемуарах писал об астраханском губернаторе так: «… генерал Тимирязев, - удивительная смесь противоположностей в характере, хотя с положительным преобладанием благородного и доброго над всем прочим; человек умный, честный, благонамеренный, прямой, энергичный, но вместе с тем, пылкий, отчасти самовластный и деспотичный, он всем хотел руководить по своему; но, прослужив всю жизнь в военной службе, с гражданской частью был ещё мало знаком и потому часто не достигал тех результатов, которых желал» (19. С. 116) 3.
|
|
|
В 1840 г. И.С. Тимирязев был произведён генерал-лейтенанты, в 1844 г. отчислен от должности и в 1846 г. уволен в отставку. Причиной ее стали нарекания на неправильные действия губернатора И.С. Тимирязева, однако сенатская ревизия, проведённая князем Гагариным, не подтвердила обвинения, действия Тимирязева были рассмотрены Сенатом, обсуждались на Государственном совете, вслед за чем последовало Высочайшее повеление от 26 октября 1853 г., по которому И.С. Тимирязев был освобожден от всякого взыскания и принят вновь на службу. Став сенатором, последние годы жизни провёл в Москве. Среди многих наград Ивана Семёновича Тимирязева были ордена св. Владимира 2-й, св. Георгия 4-й степени, Белого орла, прусский орден «За заслуги», австрийский Леопольда, баварский Максимилиана и персидский Льва и Солнца. Иван Семёнович Тимирязев умер 15 декабря 1867 г. (16. С. 520).
Рассмотрим эволюцию положения калмыцкого народа и буддийской общины в XVIII-XIX вв. и предложения И.С. Тимирязева относительно изменения их статуса.
С 1771 г. территории, занимаемые Калмыцким ханством, были подчинены астраханскому губернатору, в улусах, приравненных к уездам, был введен институт приставов, наделенных административной властью, выполнявших надзорные функции. Управление калмыцкими делами было сосредоточено в структурной части канцелярии астраханского губернатора – Калмыцкой экспедиции, позднее преобразованной в Калмыцкое правление. Административный статус Калмыцкой степи в значительной степени меняется в XIX в. Указом Павла I от 14 октября 1800 г. владелец Малодербетовского улуса Чучей Тундутов был объявлен наместником ханства, наделен традиционными атрибутами власти, при нем был восстановлен суд Зарго, руководствовавшийся местными законами (10. С. 540). Павлом I так же был подписан указ «О свободном отправлении всех духовных обрядов калмыков» - по которому вводилась должность ламы, которым был утвержден Собин-багша, пожалованы атрибуты власти и годовое жалование (11. С. 541). Именно при Павле I впервые был подтвержден высокий статус буддийского духовенства в калмыцком обществе и глава общины получил официальный статус. Указом Александра I от 26 октября 1801 г. права наместника были подтверждены, вместе с тем наместник был подчинен астраханскому военному губернатору, при наместнике была учреждена должность Главного пристава, подчинявшегося Коллегии иностранных дел (12. С. 809). После смерти Ч. Тундутова в 1803 г. должность наместника была ликвидирована и Калмыцкую степь возглавляет Главный пристав. В первой половине XIX в. установилось административное деление Калмыцкой степи на 9 улусов: Багацохуровский, Эркетеневский, Икицохуровский, Яндыковский, Харахусовский, Эрдени-Кичиковский, Большедербетовский, Малодербетовский, Хошеутовский.
|
|
|
На протяжении XIX в. статус Калмыцкой степи и положение буддийской общины неоднократно менялись в результате административных реформ российского правительства. Так по «Правилам для управления калмыцким народом» 1825 г. Калмыцкая степь была подчинена Министерству внутренних дел, которое занималось установкой и изменением организации управления, разделом улусов, финансированием расходов аппарата, назначением Главного пристава, подчинявшегося астраханскому губернатору. Во главе Калмыцкой степи устанавливалась Комиссия Калмыцких дел, возглавляемая астраханским губернатором. Духовенство в лице Ламы активно принимало участие в Комиссии Калмыцких дел и национальном суде Зарго, Положение отдельно выделяло духовный суд и определяло его юрисдикцию (13. С. 159).
Стремление учесть административные исторические традиции калмыцкого народа, его социально-экономическое положение реалии времени приводит правительство к принятию нового нормативного акта. Таким законодательством становится «Положение об управлении калмыцким народом», утвержденное 24 ноября 1834 г., активно реализуемое при участии И.С. Тимирязева, ставшего астраханским губернатором в этом году. Положение вводило самостоятельную систему областного и местного управления, не входившего в губернскую. Астраханский губернатор выступал как представитель МВД, в его канцелярии учреждался Стол для производства дел, относящихся к калмыцкому народу (13. С. 18-39). Положение 1834 г. фиксировало социальную структуру калмыцкого общества, состоявшую из двух сословий: привилегированное (нойоны, зайсанги, духовенство) и сословие простолюдинов. Значительно изменилось положение буддийского духовенство: ламу с 1834 г. утверждал лично император, вводился новый клерикальный орган: «Ламайское духовное правление».
|
|
|
И.С. Тимирязев становится астраханским губернатором в начале действия нового положения, реализация которого вызывала нарекания и обращения губернатора к российскому правительству с проектами реформирования в частности и статуса буддийской общины. Рассмотрим предложения И.С. Тимирязева по этому вопросу.
Необходимо отметить, что сам процесс формирования штатов Ламайского духовного правления – бюрократического клерикального органа – проходил с элементами кочевой демократии, характерной для калмыцкой традиции XVII-XVIII вв.
24 ноября 1834 г. в присутствии Главного попечителя калмыцкого народа состоялись выборы в члены Ламайского управления 17 представителей калмыцких улусов путем закрытого голосования. В результате в члены Ламайского управления были выбраны: из Малодербетовского улуса – Лушур бакши, из Багацохуровского улуса – Цюрюм Дензинг гелюнг; из Харахусовского улуса – Гелик гелюнг; из Хошеутовского улуса – Цюрюм Доржи гелюнг (5. Л. 1-1об.). После выборов кандидатуры членов управления утверждались сначала Ламой, а затем астраханским губернатором. Примечательно, что губернатор настаивал на необходимости принесения присяги на атрибутах буддийского культа выбранными членами управления. 28 октября 1836 г. под председательством Ламы калмыцкого народа состоялось первое заседание Ламайского духовного правления (5. Л. 7).
В 30-е гг. XIX в. Министерство внутренних дел активизировало формирование штатов сотрудников, специализировавшихся на работе с приволжскими калмыками. Анализ интенсивности данной работы показал, что существовавшая к тому времени система подготовки штатов не оправдала себя – существовавшую на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге Медицинскую школу, готовившую в том числе и переводчиков с калмыцкого, было решено закрыть в 1836 г. В связи с этим из Департамента исполнительной полиции МВД на имя астраханского губернатора 18 августа 1936 г. поступило предложение разработать проект создания в Астрахани специализированного калмыцкого училища (1. Л. 1 об.). В ответ астраханский губернатор и Совет Астраханского калмыцкого управления к ноябрю 1836 г. подготовили проект устава калмыцкого училища. Определяя целью училища распространение в калмыцком народе русского языка и подготовку штатов для калмыцкого управления разработанный устав определял и в специфику внутренней жизни училища. Обращает на себя внимание особая роль, отводившаяся буддийскому духовенству и буддийской идеологии в системе образовательных курсов. По планам губернатора в штат училища необходимо было ввести преподавателя буддийского вероисповедания, которым мог стать один из гелюнгов Ламайского духовного управления по распоряжению ламы, кроме того на время буддийских праздников вводился особый режим посещения учащимися занятий (1. Л. 28 об.). Предложенный вариант в значительной степени отличался от общей вероисповедной политики Российского государства по отношению к буддизму вообще и к калмыцкому буддизму в частности. Данная редакция устава фактически приравнивала буддизм к православию, традиционно являвшимся способом социально-культурной интеграции «инородцев». Обращает на себя внимание и особая роль, отводившаяся Ламайскому духовному правлению, которое определяло персону преподавателя буддийского вероисповедания. Подобное расхождение общегосударственной и региональной вероисповедной политики сразу обратило на себя внимание Министерства народного просвещения, подвергшего проект устава резкой критике. В рецензии на проект чиновники министерства определяли предложение как «странное и несвоевременное». Введение в перечень предметов наряду с преподаванием Закона Божьего – буддийского вероучения на национальной окраине империи рассматривалось как опасный нонсенс, участие священнослужителя предлагалось ограничить проведением обрядов (1. Л. 90). Результатом межведомственной переписки становится новый проект устава, разработанный главным попечителем калмыцкого народа к 1 ноября 1841 г. Предложенный проект стал правовой основой существования калмыцкого училища, открытого при здании Главного управления калмыцкого народа в Астрахани. Пять параграфов устава оговаривали участие в учебном и воспитательном процессе гелюнга, назначенного ламой. По уставу гелюнг дополнял штат вспомогательного персонала, являясь комнатным надзирателем и помощником преподавателя училища. Функции гелюнга сводились к обучению детей калмыцкому языку, кроме того обязательным требованием к священнослужителю было хорошее знание русского языка для общения с чиновничеством и культурной интеграции воспитанников пансиона (1. Л. 163).
|
|
|
Наличие механизма регулирования жизни буддийской общины в виде бюрократического аппарата Ламайского духовного управления позволило региональным властям реализовать одну из главных целей политики регламентации внутренней жизни Калмыцкой степи – контроль за внутрисословным распределением финансовых потоков. Распоряжением астраханского военного губернатора И.С. Тимирязева от 12 января 1837 г. Ламайское духовное управление начало сбор сведений о приношении храмам и духовенству. В обязанности казначеев калмыцких хурулов вменялось ведение, оформленных по требованиям российской бюрократической системы того времени, приходно-расходных книг с ежегодной отчетностью. С 23 января 1837 г. решение о предоставлении ежегодной отчетности решением губернатора становится обязательным для исполнения во всех буддийских монастырях Калмыцкой степи (6. Л. 5).
Новым шагом к включению буддийской общины в систему российского бюрократического аппарата становится разработанная И.С. Тимирязевым система наделения духовенства индивидуальными удостоверениями по аналогии с православным духовенством (7. Л. 1). Смысл этого нововведения можно расценивать двояко. Главной задачей разработанного свидетельства было ограничение правовой самостоятельности буддийской общины. Статус духовенства, дававший право на значительные привилегии в калмыцком обществе, находившийся в юрисдикции общины, с 26 февраля 1837 г. становится частью юрисдикции российского бюрократического аппарата. Немаловажной причиной обостренного внимания чиновничества к традициям принятия сана, функционирования отдельных монастырей, штату малых и больших хурулов было стремление регламентировать, а в дальнейшем значительно сократить численность калмыцкого духовенства. Обращает на себя внимание сама формулировка экстренно разработанного свидетельства для буддийского духовенства. В тексте одновременно присутствуют и Святая Троица и Далай-лама (7. Л. 3). Заверялось свидетельство печатью российского чиновника – «казенной печатью».
К деятельности И.С. Тимирязева по регламентации жизни калмыцкой буддийской общины относится участие в разработке законодательства 1847 г. «Положение об управлении калмыцким народом» было принято уже после отставки И.С. Тимирязева. Но общий ход подготовки подобных законодательных актов и ссылки на предложения губернатора в документах Российского государственного исторического архива свидетельствуют об активном участии губернатора в его подготовке. Остановимся на регламентации религиозной жизни калмыцкого народа по положению 1847 г. По положению усиливалась роль в решении том числе и религиозных дел астраханского губернатора, упразднялся национальный суд Зорго – в котором активное участие принимали и духовные лица. По положению калмыкам предоставлялась свобода вероисповедания, но упразднялось Ламайское духовное правление, не оправдавшее надежд по консолидации духовенства, верховная власть передавалась в руки ламы, кандидатуру которого предлагал губернатору Главный попечитель калмыцкого народа. Утверждал кандидатуру ламы лично император. Кроме ламы вопросы численности духовенства, количества хурулов, расследование уголовных преступлений духовенства возлагалось на Палату государственных имуществ. (14. С 350-352). В 1847 г. разрешенное число хурулов в одном улусе определялось как три больших и пять малых, подвергались сокращению штаты монастырей: в малых – 18 чел., в больших – 36 чел. Общее число духовенства не должно было превышать 1530 человек (2. С. 25)
В продолжение анализа законодательства 1847 г. необходимо привести т.н. «Предложения астраханского военного губернатора» - письмо И.С. Тимирязева Ламе от 28 мая 1838 г. Данный документ хорошо характеризует как позицию самого губернатора, так и позицию российского чиновничества относительно буддийского духовенства. Обращает на себя внимание сама подача текста, относящегося к планам по сокращению штата и монастырей. Губернатор ссылается на аудиенцию, на которой присутствовал лама и обсуждался наболевший вопрос о сокращении духовенства. Лама представлен в качестве союзника в проведении реформ и исполнителя распоряжений губернатора (8. Л. 1.). Документ содержит также аргументацию в отношении необходимости сокращения штатов буддийского духовенства. Одним из основных аргументов, который будет приводиться на протяжении всего XIX в., стал аргумент о финансовых злоупотреблениях в среде высшего духовенства, о высокой стоимости религиозных ритуалов для простого народа. В качестве примера губернатор приводил дело о разорении гелюнгами владельцов Яндыковского, Икицохуровского улусов – Церен-Убуши и Церен-Арши (8. Л. 3 об.). Приводимые И.С. Тимирязевым примеры характерны для калмыцкой традиции – при серьезном заболевании представители аристократии и простолюдины действительно жертвовали монастырям скот и эти пожертвования могли быть весьма значительными. Вторым аргументом И.С. Тимирязева станоло обвинение буддийской общины в возросшей политической активности – «…пишут разным калмыкам жалобы, вовлекают их в тяжбы и обирают их за труды» (8. Л. 3). В повседневной жизнь Калмыцкой степи, при наличии небольшой прослойки грамотного населения, буддийское духовенство, зачастую, выступало переводчиками, секретарями, делопроизводителями для владельцев и простолюдинов. Еще одним веским, по мнению губернатора, аргументом стало сравнение положения калмыцкого духовенства с положением духовенства в других конфессиях – «…ни в одном народе разных исповеданий нет такой огромной массы духовенства» (8. Л. 6 об.). Аргументация предваряла предложения губернатора по реформированию калмыцкой буддийской общины. Основным лейтмотивом этих предложений становятся сокращение численности духовенства и строгая централизация общины. Руководствуясь «…мерою действительной надобности» И.С. Тимирязев предложил ламе рассмотреть вопрос о сокращении штатов в два раза, оставить в духовном звании лиц имеющих положительные рекомендации у местной аристократии (8. Л. 5). Впервые губернатор предложил регламентировать внутреннюю жизнь монастырей – монахи не должны были отлучаться из хурулов, вмешиваться в светские дела, влиять на умы людей светского состояния. За нарушение этого нового устава жизни монастыря нес ответственность настоятель (8. Л. 6).
«Предложения астраханского военного губернатора» содержат еще два программных заявления, на реализацию которых будут направлены усилия российского чиновничества в последующие годы. Губернатор предложил сократить количество больших улусных хурулов до одного при ставке. Мотивацией этого предложения вновь становится аналогия с положением других концессий – «…у нас в России каждый губернский город имеет по одному главному собору» (8. Л. 8 об.). Вместе с тем настоящей причиной сокращения больших хурулов, кроме общего сокращения духовенства, становится стремление уменьшить политическое влияние общины. Упразднение хурулов предлагалось сопровождать упразднением должности багши, а следовательно сокращением участников политического процесса со стороны общины.
Кроме того, обращает на себя внимание предложение И.С. Тимирязева, затрагивавшее одну из основных задач российского правительства в Калмыцкой степи – вопрос перевода населения к оседлости. Отход от кочевого скотоводства, кочевого способа ведения хозяйства, быта рассматривался правительством как основной способ ассимиляции калмыцкого народа. Методы решения этой проблемы были разнообразные – от ассимиляции светской элиты, до внедрения новых методов ведения хозяйства, распространения земледелия. И.С. Тимирязев в 1838 г. предложил новое направление приведения к оседлости – через создание сети оседлых монастырей, как притягательных для населения центров духовной культуры. Тем самым губернатор дополнительно мотивировал необходимость сокращение штата малых монастырей. По его мнению, сосредоточение хурулов в улусных ставках в перспективе приведет население к стремлению селиться вблизи от крупных религиозных центров (8. Л. 9 об.).
Тема российских религиозных реформ XIX в. в отношении буддийской общины приволжских калмыков сложна для изучения поскольку требует не только привлечения многочисленных материалов региональных и федеральных архивов, но и анализа биографии основных участников этих реформ, многие из которых, как И.С. Тимирязев, принимали участие в них, руководя региональными органами власти. Именно инициатива, мотивация региональных чиновников во многом определяла политику России на национальных окраинах.
Библиографический список
1. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 2. Оп. 1. Д. 237.
2. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии. Историко-этнографические очерки. Элиста, 1994.
3. Бикташева Н.А. Механизм назначения губернаторов в России в первой половине XIX века // Отечественная история. 2006. № 6. С. 31 -41.
4. Морякова О.В. Провинциальное чиновничество в России второй четверти XIX века: социальный портрет, быт, нравы // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1993. №6. С. 11-23.
5. Национальный архив Республики Калмыкия (НАРК). Ф. И-42. Оп. 1. Д. 1.
6. НАРК. Ф. И-42. Оп. 1. Д. 7
7. НАРК. Ф. И-42. Оп. 1. Д. 8.
8. НАРК. Ф. И-42. Оп. 1. Д. 15.
9. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Т. 26. № 19599. СПб., 1830. С. 540.
10. ПСЗРИ. Т. 26. № 19600. СПб., 1830. С. 541.
11. ПСЗРИ. Т. 26 № 20037. СПб., 1830. С. 809.
12. ПСЗРИ. Т. 40 № 30290. СПб., 1830.
13. ПСЗРИ. Т. 10. № 7560а. СПб., 1836.
14. ПСЗРИ. Т. 13. № 11189. СПб., 1839.
15. Садовничий А.А., Баутин В.М., Дручек А.А. Жизнь и деятельность К.А. Тимирязева. Биографический очерк // Тимирязев К.А. Жизнь растения. М., 2006. С. 9 - 57.
16. Тимирязев Иван Семенович // Русский биографический словарь: в 25 т. М., 1999.
17. Тимирязев Ф.И. Страницы прошлого // Русский архив. 1884. Кн. 1. Вып. 1. С. 155- 180.
18. Тимирязев Ф.И. Страницы прошлого // Русский архив. 1884. Кн. 1. Вып. 2. С. 298 – 330.
19. Фадеев А. И. Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева. 1790 – 1867 гг.: в двух частях. Одесса, 1897.
С.В.Лебедев
Астраханский государственный университет
|
|
|
