Политический ислам на бывшем советском юге

 

Среди важнейших проблем, с которыми наша страна сталкивается во внешней и внутренней политике, одно из первых мест занимает исламизм (стремление создать новые государственные образования на базе мусульманской религии). Во времена советско-американской конфронтации эта тенденция рассматривалась главным образом как объективно работающая на один из двух полюсов тогдашней биполярной системы международных отношений. Хотя инерция подобных подходов нередко проявляется и сегодня, магистральным направлением анализа исламизма все больше становится выявление его особого места на мировой арене.

 

Разлом цивилизаций

Хотя отдельные очаги этого религиозно-политического явления можно встретить в самых разных уголках планеты, его основной географической базой выступает протянувшаяся от Балкан на западе через китайскую провинцию Синьцзян и Кашмир до Филиппин на востоке «дуга нестабильности». Даже при беглом взгляде на карту нетрудно заметить, что эта «дуга» охватывает как Ближний и Средний Восток, так и бывший советский юг, частично заходя за нынешние границы России (Северный Кавказ), частично не доходя до них (Центральная Азия).

В целом все эти районы исторически всегда составляли особый регион. Именно здесь в цепи пустынь и полупустынь более частые, чем где бы то ни было, миграции народов и вторжения завоевателей веками, а то и тысячелетиями создавали такую зависимость человека от внешних обстоятельств, от родственных (клановых) связей, которой не было ни в одном другом регионе мира. Именно здесь ислам с его символом веры («Нет Бога кроме Аллаха, а Мухаммед – его пророк»), отойдя от своей арабской первоосновы, окончательно сложился как мировая религия, жестко не связанная с конкретными этническими группами и тем более политическими режимами. Проповедуя непреодолимую границу между Богом и человеком (который в лучшем случае может выступать глашатаем божественного откровения, но никак не божественным воплощением), ислам изначально радикально отличался от христианства и буддизма, утверждающих возможность соединения Бога и человека в одном лице (будь то Христа или Будды).

Выйдя за пределы своего региона, и утрачивая адекватную базу, ислам, как правило, становился составной (хотя и особой и не самой бесконфликтной) частью иных, неклановых цивилизаций. Именно это произошло с исламом в России (Татария, Башкирия) и в Юго-Восточной Азии (Индонезия). Противоположный процесс произошел с христианством, которое, чтобы окончательно не быть вытесненным с Ближнего и Среднего Востока, было вынуждено приспосабливаться к тамошним реалиям. Так в европейском христианстве (католицизме, протестантизме и православии) Христос рассматривается в равной степени и как Бог, и как человек. В то же время у трех крупнейших христианских общин Ближнего и Среднего Востока (армян-григориан, арабов-маронитов и арабов-коптов) Христос трактуется как личность, в которой человеческое поглощается божественным.

В целом и в христианстве, особенно его господствующем европейском направлении, и буддизме сама религиозная традиция создавала базу для самоограничения (секуляризма) и даже самоотрицания (атеизма). В исламе же религиозная традиция действовала в обратном направлении. Изначально гораздо более заземленный, чем другие мировые религии, ислам в своей географической нише весьма долго сохранял теснейшую связь со всеми сферами жизни своих последователей, в том числе в области политики. Правда, начиная примерно с XVIII века, его «ниша» начала, во-первых, территориально сокращаться в результате экспансии европейских держав (прежде всего Британской, Французской и Российской империй), а во-вторых, «врастать» в становящуюся одновременно и все более секулярной и глобальной европейскую цивилизацию.

Первый процесс был сначала остановлен, а затем повернут вспять в середине XX века, когда рухнули Британская и Французская империи. Откат же второго, начавшийся в последней четверти прошлого столетия, получил сильнейший стимул в связи с распадом Советского Союза – преемника Российской империи. На этом фоне резко возросла напряженность между региональной (ближне-средневос-точной, в основе исламской) цивилизацией и глобальной (европейской, в основе христианской) цивилизацией. И палестинская проблема на Ближнем и Среднем Востоке, и чеченская проблема в России объективно выступают лишь вершинами этого огромного и большей частью еще невидимого айсберга.

Как известно, построенная по принципу религиозной общности Организация Исламская Конференция (ОИК) объединяет в своих рядах 55 стран и Организацию освобождения Палестины (ООП). Правда, среди членов ОИК есть и такие, где мусульман относительно немного. Но в их подавляющем большинстве (т.е. примерно в четверти всех государств мира) приверженцы ислама действительно доминируют. В то же время лишь Иран, Афганистан, Пакистан, Мавритания и Коморские острова официально объявили себя исламскими. Остальные этого не сделали. Безусловно, свою роль здесь сыграла возможность резкого ухудшения межконфессиональных отношений там, где проживает немало немусульман. Но главное в другом.

Ислам, как и любая другая мировая религия, может и санкционировать, и отрицать существующую власть. Не случайно вскоре или сразу после обретения независимости страны с мусульманским населением официально себя не провозглашали исламскими (исключение, лишь подтверждающее правило, – Пакистан, Мавритания, Коморы). Обострение внутренних противоречий в дальнейшем, естественно, закрепляло такое положение. Лишь Иран и Афганистан, где грубое вмешательство извне (в первом случае США, во втором – СССР) чрезвычайно политизировали местный ислам, нарушили это правило.

В других же государствах борьбу за такое переименование ведут оппозиционные силы. Считая это предпосылкой не только резкого усиления религии, но и перераспределения власти и собственности в свою пользу, они прибегают к различным средствам: от мирной пропаганды до терроризма, от парламентской до вооруженной борьбы. Отношение властей к ним также варьируется от заигрывания до репрессий, от легализации до запрета. Причем, как показывает опыт Алжира, даже в случае победы исламистов на всеобщих выборах их претензии на власть могут быть отвергнуты. Подавляя или контролируя исламистов у себя дома, мусульманские страны нередко объективно заинтересованы в направлении их энергии вовне. Важнейшим (хотя отнюдь и не единственным) традиционным направлением здесь выступает противостояние с Израилем.

 

Советское наследство

Особенно сложна и противоречива проблема исламизма в Центральной Азии, а также на Южном и Северном Кавказе. Оказавшись к концу XIX века в составе Российской империи, эти районы в XX столетии стали составной частью СССР. Внешнее воздействие на местные традиционные структуры, на Кавказе частично, а в Центральной Азии почти полностью санкционированные исламом, оказалось здесь долговечнее и глубже, чем в Северной Африке или на Ближнем и Среднем Востоке. Советский Союз в отличие от Британской, Французской, да и Российской империй, их целенаправленно разрушал.

Это ярко проявилось в Центральной Азии, где место Бухарского эмирата, Хивинского и Кокандского ханств, которые опирались на союзы кланов разной этнической принадлежности, заняли построенные на базе отдельных этнических групп национальные республики. Цель операции - создать образования, не способные прочно стоять на собственных ногах и поэтому всецело зависимые от имперского центра. Таким образом, глубина внутренней ломки Центральной Азии при советской власти на порядок превышала разрушение традиционных связей в ходе инициированной Вашингтоном «белой революции» в Иране и поддержанного Москвой коммунистического переворота в Афганистане. Ведь, несмотря на все потери и сотрясения, обе страны сохранили и санкционированную исламом межэтническую основу государственности, и территориальную целостность.

В Центральной Азии и то, и другое ушло безвозвратно. Поэтому после распада СССР противодействие дезинтеграционным тенденциям стало важнейшей задачей вчерашних советских республик – Казахстана, Туркмении, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана. В принципе, такая же политика в советское время проводилась по отношению к примыкающей с севера к Кавказскому хребту преимущественно мусульманской части Северного Кавказа (оставшейся в составе России). Однако здесь она не имела столь глубоких последствий. Этому способствовали два главных фактора. Во-первых, осуществленный Москвой насильственный «развод» по «этническим квартирам» не сталкивался здесь со столь прочными традициями межклановой государственности. Во-вторых, местные национальные образования (Чечено-Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черке-сия, Адыгея) получили статус автономий в составе России, гораздо более формальный, чем статус союзной республики в рамках СССР. К тому же их большинство базировалось не на одной, а на двух этнических группах. На Южном Кавказе (ставшем независимым после распада СССР) советская политика по отношению к местным мусульманам была, пожалуй, наиболее благоприятной. Дело в том, что здесь в силу более высокого социально-экономического развития этнический принцип как основа государственности имел местные, а не внешние корни. После развала Российской империи в районе вполне самостоятельно появились независимые государства – Грузия, Армения, Азербайджан. В ходе их насильственной советизации, целью которой было создать наиболее безопасное для Москвы соотношение внутренних сил, территорию исторически христианской Армении максимально урезали, а в преимущественно христианской Грузии создали три автономии, в том числе две мусульманские. Населенные главным образом армянами Карабах и Нахичевань утвердили в качестве автономий в составе мусульманского Азербайджана.

В то же время целенаправленное манипулирование этническим принципом государственности, имевшим здесь внутренние корни, нанесло сильнейший удар по традиционно санкционировавшему межэтническую структуру общества местному исламу. Поэтому советская политика репрессий по отношению к нему здесь в отличие от Северного Кавказа и Центральной Азии оказалась более результативной.

В целом мусульманская религия во всех этих районах в разной степени сохранилась (правда, главным образом на уровне образа жизни). Что же касается теологии, то крайне ослабленная, она уцелела лишь в виде отдельных богословов-самоучек либо включенного в советскую структуру власти «официального духовенства». Долгое время придавленный имперской атеистической властью ислам, казалось, был обречен если не на исчезновение, то на оцепенение. Но обострение внутренних противоречий (в частности, не обеспеченный земельными и другими ресурсами рост численности этнических мусульман), наложившись на кризисные, застойные явления в рамках всего Советского Союза, разбудило оппозиционный потенциал мусульманской религии. Причем произошло это не столько в официальной (тогда просоветской), сколько в неофициальной (тогда антисоветской) форме. Свою роль, безусловно, сыграли исламская революция в Иране и борьба моджахедов против коммунистов и советских солдат в Афганистане, - двух странах, расположенных на южных границах СССР.

Мифы и реалии

После распада СССР оппозиционный ислам в Центральной Азии и на Кавказе неожиданно встретил если не прямую поддержку, то понимание со стороны Москвы, которая теперь начала рассматривать его как чуть ли не союзника в противостоянии наследникам коммунистического режима на постсоветском пространстве. Это, естественно, не могло не осложнить ситуацию во вчерашних союзных республиках, и без тогодестабилизированных развалом империи.

С особой силой это проявилось в Таджикистане, где российские солдаты, которых вполне хватило бы, чтобы радикально изменить положение в республике, бесстрастно наблюдали за началом гражданской войны между светскими силами и сторонниками исламской государственности. Правда, по мере развития событий все более явным для всех, в том числе и самих исламистов, становился тот факт, что их окончательная победа знаменует не возникновение новой исламской республики, а полный развал Таджикистана. То, что оказалось возможным в Иране и Афганистане, сохранивших традиционную, санкционированную исламом межэтническую структуру власти, оказалось невозможным в безвозвратно утратившем эту структуру Таджикистане, «скроенном» в советское время из частей Бухарского эмирата и Кокандского ханства.

В принципе та же опасность подстерегает и другие ставшие суверенными центральноазиатские республики и оставшиеся в составе России бывшие северокавказские автономии. Причем на Северном Кавказе в отличие от Центральной Азии исламу как объединяющей силе противостоит и начавшийся в двунациональных республиках (запрограммированный еще в советское время) процесс этнического дробления. Распад в недалеком прошлом единой Чечено-Ингушетии на Чечню и Ингушетию здесь, видимо, лишь «первая ласточка».

Особняком на общем фоне стоит, пожалуй, только южнокавказский Азербайджан, который как самостоятельное государство возник еще в досоветское время. Однако более высокий уровень секуляризации местных мусульман по сравнению с Центральной Азией и Северным Кавказом, региональные и этнические противоречия в их среде делают перспективу его исламизации весьма отдаленной.

Объективно обусловленная принципиальная слабость исламизма на бывшей территории СССР делает здесь возможности его сторонников несопоставимыми с потенциалом исламистов в Северной Африке или на Ближнем и Среднем Востоке. Не имея базы своих зарубежных соратников, постсоветские исламисты разделяют их слабости. Как известно, приверженцы исламской государственности в Афганистане – моджахеды и талибы – уже давно воюют друг с другом. Причем отношения между Исламской Республикой Иран и контролирующими 90% территории Афганистана талибами также далеко не дружественны. Полагать, что на этом фоне объединительный потенциал постсоветского исламизма окажется значительно сильнее, нет никаких оснований.

Констатируя слабость и утопичность сторонников исламской государственности на бывшем советском юге, следует признать, что в отдельных районах мусульманских республик исламизм, смягчая местные противоречия, видимо, может сыграть локальную стабилизирующую роль. Именно так дело обстоит сегодня в Таджикистане, где не без содействия России светские силы пошли на раздел власти с исламской оппозицией. Но для других, стремящихся к сохранению жесткой централизации центрально-азиатских светских режимов подобная уступка исламистам представляется крайне нежелательной, если не вообще неприемлемой. В то же время позиция Москвы, интересы которой должны быть «привязаны» не к сохранению конкретного режима (в том числе и внутри собственной страны), а к стабильности на постсоветском пространстве, думается, может быть иной.

Ведь с учетом конкретных условий исламизм (независимо от субъективных устремлений) объективно способен выступать не только орудием криминальных элементов, но также проводником назревших перемен и необходимейшей подпоркой существующей государственности.

 

 

А.Ж.Хасянов

 

 

«ИСЛАМСКАЯ УГРОЗА» ЗАПАДУ
И МЕРЫ ПО ЕЕ ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ

 

Проблема исламской угрозы странам Запада, будь то США или государства Западной Европы, уже давно и широко обсуждается. В качестве аргументации ее обоснованности приводятся многие факты и рассуждения, вплоть до теории «столкновения цивилизаций». Конечно, трудно не признать того обстоятельства, что выдвигаемая многими на Западе доктрина непосредственной опасности, исходящей из мусульманского, прежде всего арабского мира, не лишена стройности и логичности. Более того, было бы ошибкой исключать вероятность исламской угрозы применительно к Западной Европе и Северной Америке. Однако еще большей ошибкой можно считать абсолютизацию этой во многом потенциальной на сегодняшний день угрозы.

В основе опасности внешнего воздействия ислама, а точнее сказать, мусульманского сообщества, в том понимании, которое демонстрирует Запад (речь идет о проявлении политического экстремизма и совершении актов террора), лежат главным образом внутренние причины, связанные с развитием самого исламского мира. Это можно отчетливо проследить на примере арабских государств, которые вступили в XXI век отягощенные острыми социально-экономическими, политическими, идеологическими, религиозно-этническими и культурными противоречиями. Сложность сложившейся ситуации на Арабском Востоке усугубляется тем, что практически ни одна попытка реформирования или модернизации государств региона и существующих в них общественных связей не только не была успешно завершена, но и не доведена до конца. В этих условиях правящие режимы в этих странах зачастую предпочитают силовой путь решения стоящих перед государством проблем, отвергая на деле, но не на словах альтернативу длительного поэтапного, объективно болезненного процесса трансформации общества. Одновременно с этим на внутренние противоречия арабского мира в целом и каждой его части в отдельности накладываются проблемы внешнего характера, связанные с вопросами геополитического соперничества различных государств или групп государств за доминирование в этом регионе земного шара. В большинстве случаев это соперничество сопряжено с экономической, политической и культурной экспансией Запада в отношении арабских стран. Естественной реакцией значительной части их населения на неспособность местных режимов преодолевать многочисленные внутренние трудности и противостоять вмешательству Запада в политические процессы в регионе стал не только поиск новых моделей развития общества и государства, основой для которых является идеализируемый опыт прошлого Арабского Востока, связанный прежде всего с возвратом к исламской традиции, но и нетерпимость и даже враждебность к внешнему диктату, которые проявляются через рост антизападных настроений.

Тем не менее, вряд ли можно говорить о том, что все эти факторы ведут к формированию конкретной угрозы для стран Запада. Более логичным представляется, что Запад является для многих исламских деятелей, в частности в арабском мире, в том числе для сторонников жестких антизападников, всего лишь символом, призванным консолидировать мусульманскскую умму перед лицом «внешней опасности» в образе все тех же США и западноевропейских демократий для решения ее внутренних проблем. В то же время нельзя исключать вероятных эксцессов со стороны отдельных радикальных исламских групп, которые воспринимают символ «западной угрозы» слишком буквально. Яркой иллюстрацией этого может служить серия взрывов, устроенных боевиками выступающей за свержение светского режима в Алжире Вооруженной исламской группы (ВИГ) в Париже в июле-сентябре 1995 г. Однако следует отметить, что эти террористические акты, повлекшие за собой человеческие жертвы, должны были стать предостережением для Франции против ее прямой вовлеченности в алжирский конфликт. Вместе с тем следует указать на то обстоятельство, что последующие события продемонстрировали несогласие большинства оппозиционных алжирскому режиму исламских организаций с тактикой действий ВИГ во Франции и их нежелание следовать ее примеру¹. Это объясняется тем, что западноевропейские страны рассматриваются исламистами, включая алжирских сторонников политического ислама, не столько как «территория противника», сколько в качестве их тыловой базы, призванной создать относительно комфортные условия для зарубежной поддержки антиправительственной деятельности, направленной на утверждение своих идей на своей родине, в том числе силовыми методами, и с этой целью обеспечить «борцов за веру» всем необходимым, включая оружие.

В связи с этим вполне оправданными представляются действия отдельных стран Запада и тем более их скоординированные усилия по предотвращению проявлений политического экстремизма и террористической деятельности со стороны исламских организаций и движений на их территории. Однако анализ итогов противодействия западных демократий исламской угрозе заставляют задуматься о степени ее серьезности. С этой целью достаточно рассмотреть широкомасштабную антитеррористическую операцию, проведенную в пяти странах Западной Европы накануне открытия Чемпионата мира по футболу 1998 г. во Франции.

Согласно сообщениям западноевропейских СМИ, предлогом для проведения этой операции, в которой участвовали силы правопорядка Франции, Германии, Бельгии, Италии и Швейцарии, стала информация о якобы готовившихся террористических актах, которые должны были быть осуществлены мусульманскими боевиками, прежде всего из ВИГ, в дни мирового первенства по футболу в различных французских городах. Однако нельзя исключать того, что антитеррористическая операция, готовившаяся в течение нескольких месяцев в условиях полной секретности, носила не столько упреждающий характер, сколько была попыткой продемонстрировать международным экстремистам, включая мусульманских, готовность правоохранительных органов Франции и соседних с ней стран к самым решительным мерам по недопущению каких-либо серьезных провокаций в период крупных международных соревнований. Координация всех действий в рамках этой акции и общее руководство над ее осуществлением на территории пяти вышеназванных государств были возложены на французского судью Жана-Луи Бругейра. Этот выбор был неслучаен, так как в его компетенцию входило расследование дел, связанных с терроризмом. Примечательно, что в ходе операции были задействованы каналы международной полицейской организации «Интерпол», штаб-квартира которой также расположена во Франции².

Проведение операций было начато одновременно на рассвете 26 мая 1998 г. во всех пяти странах. Во Франции в ней было задействовано около 400 полицейских и сотрудников спецподразделений по борьбе с терроризмом вооруженных автоматическим оружием. Полицейские рейды были проведены в 43 районах Парижа, Лиона, Марселя и на острове Корсика. Острие специальных мероприятий было направлено против алжирской Вооруженной исламской группы, члены которой подозревались в проведении терактов на территории Франции и создании законспирированной сети по всей стране, занимавшейся контрабандой оружия и взрывчатых веществ. В течение нескольких часов французская полиция задержала 53 человека, в основном алжирцев, в том числе одного человека, который находился в международном розыске по подозрению в участии в организации неудавшегося взрыва в Париже в апреле 1998 г. Однако шесть человек из числа задержанных были освобождены в тот же день после проведения допроса, так как органы правопорядка страны не имели каких-либо доказательств их противоправной деятельности на ее территории, хотя по французскому законодательству полиция имеет право задерживать граждан на период до четырех суток без предъявления им обвинения. На следующий день, 27 мая, полиция задержала еще двух выходцев из Северной Африки. Спустя несколько дней, 8 июня, французские правоохранительные органы провели арест еще девяти человек, которые подозревались в том, что они являлись помощниками или доверенными лицами одного из лидеров ВИГ Хасана Хаттаба. Семеро из них были задержаны в Париже, а остальные двое - в Карпантре на юге страны и в Рубее на севере Франции. В ходе этих рейдов французская полиция изъяла видеокассеты, компьютерные дискеты, поддельные удостоверения личности, различные документы и крупные суммы денег наличными и банковскими чеками на общую сумму 500 тыс. франков. В то же время полиции не удалось обнаружить никаких следов взрывчатки или арсеналов оружия. За все дни проведения антитеррористической операции был изъят всего лишь один пистолет³.

По схожему сценарию проводилась специальная операция и в Германии. Территориально она охватила земли северной части Рейн-Вестфалии, Бонн и Карлсруэ, где были осуществлены полицейские рейды и обыски. Как отмечалось в прессе, германской части совместной антитеррористической операции уделялось особое внимание в силу проживания в этой стране большого числа эмигрантов из арабских стран. В ходе ее проведения германская полиция конфисковала в семи районах Карлсруэ видеокассеты, компьютерные дискеты и листовки. В числе арестованных в Германии лиц называли 27-летнего Аделя Мешата и 29-летнего Омара Сейки, которые подозревались в том, что, являясь доверенными лицами Хасана Хаттаба, выполняли его конфиденциальные поручения в странах Западной Европы. Примечательно, что сразу после их ареста, который произошел в первый день операции, ее генеральный координатор Ж. -Л. Бругейр немедленно вылетел в Германию для участия в их допросе. Одновременно с этим тогдашний министр внутренних дел Франции Жан-Пьер Швенеман выступил на специальной пресс-конференции с заявлением о том, что его ведомство приступило к оформлению всех формальностей, необходимых для выдачи А. Мешата и О. Сейки французским властям⁴.

В Бельгии зона проведения операции была ограничена несколькими районами Брюсселя и южным городком Шарлеруа. Однако сами организаторы полицейских рейдов признали, что ее эффективность на бельгийской территории была весьма низкой. Предполагалось, что именно в Бельгии располагалась «фабрика» ВИГ по производству бомб, использовавшихся для проведения террористических актов, на базе одной из фармацевтических лабораторий. Однако все усилия по ее обнаружению не принесли никаких результатов. Кроме того, в Бельгии не было произведено никаких громких задержаний, а один из известных властям сторонников Х. Хаттаба, действовавший в этой стране, Фарид Мелук уже отбывал семилетний срок в бельгийской тюрьме⁵.

Несколько более успешными по результатам были полицейские акции, предпринятые в Швейцарии. Так, федеральная прокуратура этой страны задержала несколько человек, которые подозревались в причастности к контрабанде оружия из Восточной Европы в Алжир. В отношении двух задержанных в Цюрихе лиц была начата процедура экстрадиции во Францию⁶.

Наибольшая удача выпала на долю правоохранительных органов Италии, на территории которой операцией руководил заместитель прокурора Милана Стефано Дамбруосо. Основные усилия итальянской полиции были сконцентрированы на городах, расположенных на севере страны. В ходе специальных мероприятий в Милане, Болонье, Наполи и Бергамо органам правопорядка удалось вскрыть подпольную сеть, которая занималась контрабандой оружия по маршруту Братислава - Цюрих - Милан -Наполи и далее в Северную Африку, прежде всего в Алжир. В связи с этим полиция арестовала 22 алжирца, подозреваемых в принадлежности к этой раскрытой сети. Все они являлись членами радикальной исламской организации «Т-Такфир ва-ль-Хиджра», поддерживавшей тесные связи с ВИГ⁷.

В результате этой крупномасштабной международной операции, в подготовке и проведении которой принимали участие пять государств, а также «Интерпол», полицией было задержано около 120 человек. Основанием для их задержания послужили подозрения в их причастности к деятельности исламских экстремистских организаций и группировок, использовавших в своей практике методы террористического устрашения. Кроме того, были изъяты крупные суммы денег и различные документы, включая поддельные удостоверения личности. По заявлению швейцарской федеральной прокуратуры и итальянской полиции, удалось перекрыть незаконные каналы доставки оружия из восточноевропейских стран исламским боевикам, которые вели вооруженную борьбу против алжирских властей. Тем не менее правоохранительные органы Франции, Германии, Бельгии, Италии и Швейцарии не смогли обнаружить каких-либо арсеналов оружия и взрывчатки на территории своих стран, а также подтвердить свои версии о связях мусульманских, прежде всего алжирских радикалов с исламскими группировками в Иране, Судане, Афганистане, а также с итальянской мафией⁸.

Было бы опрометчивым делать глубокие обобщения по результатам какой-либо одной, пусть и крупной международной полицейской операции. Вместе с тем представляется возможным констатировать, что опасения Запада относительно исламской угрозы не лишены оснований, но слишком преувеличены. Бесспорным фактом является то, что многие радикальные исламские организации и движения используют территорию западноевропейских государств в качестве своей тыловой базы, осуществляя там незаконную деятельность, связанную с контрабандой оружия и другими преступлениями. Естественно, что такая противоправная практика должна четко преследоваться и пресекаться. Однако в этом контексте нельзя говорить об «исламской угрозе», понимая под этим термином целенаправленные усилия исламистов, как из числа постоянно проживающих на территории западных стран, так и временно находящихся там лиц, по дестабилизации политического положения в этих государствах с применением силового давления, включая проведение террористических актов. Кроме того, следует учитывать богатый опыт Запада по мирному сосуществованию с «исламскими диссидентами», находящими там убежище от преследования со стороны правящих режимов некоторых мусульманских стран. Примеры этого не столь уж редки. Достаточно вспомнить традиционную практику Великобритании, той же Франции, Испании, Италии и других государств Западной Европы в данном вопросе⁹.

Значительно более актуальной и, главное, реальной опасностью для Запада является ситуация с многочисленными выходцами из стран Африки и Азии, прибывающими в развитые государства в поисках лучшей жизни. В своем большинстве они в силу различных объективных и субъективных причин не в состоянии адаптироваться к незнакомым для них реалиям жизни на новой родине, найти там работу и жилье, превращаясь в отверженных в западном обществе. Столкнувшись с трудно решаемыми социальными проблемами, они часто вынуждены искать выход из положения, находя его в разнообразной незаконной деятельности, особенно характерной для молодежи. Тем самым создается питательная среда для пополнения рядов радикальных экстремистских организаций и групп, в том числе исламской ориентации. Не решая кардинально и целенаправленно этот комплекс проблем и концентрируясь только на борьбе с их последствиями, включая преступность, экстремизм и терроризм, рано или поздно Запад действительно может столкнуться с исламской угрозой, которая примет конкретные очертания.

¹ Бабкин С. Э. Движения политического ислама в Северной Африке. - М., 2000. – С. 147, 155.

² The Economist. – London, 1998. – Vol. 347. – № 8070. – С. 52; Le Figaro. Paris, 27. 05. 1998; International Gerald Tribune. Paris, 27. 05. 1998; Le Monde. Paris, 27. 05. 1998; La Republica. Roma, 27. 05. 1998.

³ The Economist. – London, 1998. – Vol. 347. – № 8070. – С. 52; Le Figaro. Paris, 27. 05. 1998; International Gerald Tribune. Paris, 27. 05. 1998, 28. 05. 1998, 09. 06. 1998; Le Monde. Paris, 27. 05. 1998; La Republica. Roma, 27. 05. 1998.

⁴ Le Figaro. Paris, 27. 05. 1998; International Gerald Tribune. Paris, 27. 05. 1998, 28. 05. 1998; Le Monde. Paris, 27. 05. 1998; La Republica. Roma, 27. 05. 1998.

⁵ Le Figaro. Paris, 27. 05. 1998; International Gerald Tribune. Paris, 27. 05. 1998.

⁶ Le Figaro. Paris, 27. 05. 1998; International Gerald Tribune. Paris, 27. 05. 1998, 28. 05. 1998.

⁷ Le Figaro. Paris, 27. 05. 1998; International Gerald Tribune. Paris, 27. 05. 1998, 28. 05. 1998; La Republica. Roma, 27. 05. 1998.

⁸ International Gerald Tribune. Paris, 28. 05. 1998: La Republica. Roma, 27. 05. 1998.

⁹ Поляков К. И. Религиозная оппозиция в Саудовской Аравии. // Арабский сборник. Вып. 2. - М., 2000. – С. 55.

 

КНИГИ, ИЗДАННЫЕ ИНСТИТУТОМ ИЗУЧЕНИЯ ИЗРАИЛЯ
И БЛИЖНЕГО ВОСТОКА

Г.

1. А.З.Егорин "Война за мир на Ближнем Востоке".

2. А.В.Федорченко "Сельское хозяйство Израиля".

3. "Арабские страны: проблемы социально–экономического и
общественно–политического развития" (Совместно с ИВ РАН).

4. "Ближний Восток и современность". Сборник.

 

Г.

5. Абу Мазен (Махмуд Аббас) "Путь в Осло".

6. С.М.Гасратян "Религиозные партии Государства Израиль".

7. А.З.Егорин "Современная Ливия".

8. Л.Н.Руденко "Регулирование внешнеэкономической деятельности в странах Персидского Залива".

9. А.В.Федорченко "Израиль накануне XXI века".

10. А.О.Филоник, В.А.Исаев, А.В.Федорченко
"Финансовые структуры Ближнего Востока".

11. А.О.Филоник, Н.Г.Рогожина "Юго-Западная и Юго-Восточная Азия: проблемы водных ресурсов".

12. "Арабский мир в конце XX века". Сборник статей
(совместно с ИВ РАН).

13. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып. 2.

 

Г.

14. А.З.Егорин, В.А.Исаев "Объединенные Арабские Эмираты".

15. "Арабские страны Западной Азии и Северной Африки". Сборник статей (совместно с ИВ РАН).

16. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып.3.

17. Н.М.Мамедова "Иран в XX веке. Роль государства
в экономическом развитии".

18. "Сирийская Арабская Республика".

19. А.О.Филоник, В.М.Ахмедов, Л.Н.Руденко, З.А.Соловьева, Н.Ю.Ульченко "Рынки Ближнего Востока".

20. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып. 4.

21. "Турция: современные проблемы экономики и политики".
Сборник статей (совместно с ИВ РАН).

 

Г.

22. А.Г.Ковтунов "Проблемы интеграции стран Магриба".

23. "Страны Ближнего Востока" Сборник статей (совместно с ИВ РАН).

24. А.В.Федорченко "Экономика переселенческого общества
(израильская модель)".

25. Л.И.Данилов "Кто есть кто в Иорданском Хашимитском Королевстве".

26. С.Б.Багдасаров и А.Н.Чавушьян "Военный и военно-экономический потенциал стран Ближнего и Среднего Востока" (совместно с ИВ РАН).

27. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып. 5.

28. "Актуальные проблемы Ближнего Востока".

29. К.А.Капитонов "Ближний Восток в лицах".

30. "Современная Саудовская Аравия".

31. К.З.Хамзин "Водные ресурсы бассейна реки Иордан
и арабо-израильский конфликт".

32. М.Г.Закария, А.И.Яковлев "Нефтяные монархии Аравии на пороге XXI в."

33. "Афганистан: Война и проблемы мира". Сборник статей
(совместно с ИВ РАН).

34. "Иран: Эволюция исламского правления". Сборник статей
(совместно с ИВ РАН).

Г.

35. "Арабские страны Западной Азии и Северной Африки". Сборник статей вып. 3 (совместно с ИВ РАН).

36. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып. 6.

37. Г.И.Гучетль "Демократизация в Арабском мире: опыт Туниса и Сирии".

38. В.А.Исаев, А.О.Филоник "Государство Катар: проблемы развития".

39. "Национализм и фундаментализм на Ближнем Востоке"
(Совместно с ИВ РАН).

40. "Окружающая среда и развитие в Арабском мире ". Сборник статей (совместно с ИВ РАН).

41. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып. 7.

42. В.А.Ушаков "Иран и Мусульманский мир (1979–1998 гг.)".

43. Е.Я.Сатановский "Экономика Израиля в 90-е годы".

44. "Эволюция политических систем на Востоке" (Совместно с ИВ РАН).

45. Е.С.Мелкумян "ССАГПЗ в глобальных и региональных
процессах".

46. В.В.Кунаков "Турция и ЕС: проблемы экономической
интеграции".

47. А.И.Яковлев "Саудовская Аравия: пути эволюции".

48. М.А.Сапронова "Политика и конституционный процесс
в Алжире (1989-1999)".

49. "Ближний Восток и современность". Сборник, вып. 8.

50. "Востоковедный сборник".

 

Г.

51. "Турецкая Республика". Справочник.

52. М.Р.Арунова "Афганская политика США в 1945-1999 гг.".

53. С.Э.Бабкин "Движения политического ислама в Северной
Африке".

54. "Политическая элита Ближнего Востока". Сбор

⇐ Предыдущая234567891011

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: