Старшие» символисты. Анализ творчества одного из них: основные темы, проблемы, образы-символы

В русском символизме существовало два хронологически и концептуально самостоятельных потока (или волны): "старшие символисты" (последнее десятилетие XIX века) и "младосимволисты" (первое десятилетие XX века).

В начале 1890-х годов заявили о себе "старшие символисты": Дмитрий Сергеевич Мережковский, Валерий Яковлевич Брюсов, Николай Максимович Минский (Виленкин), Константин Дмитриевич Бальмонт, Федор Кузьмич Сологуб (Тетерников), Зинаида Николаевна Гиппиус, Мирра Лохвицкая (Мария Александровна Лохвицкая) и др. Идеологами и мэтрами старших символистов стали Д. Мережковский и В. Брюсов.

«Старших символистов" нередко называют импрессионистами и декадентами.

Импрессионисты еще не создали системы символов, они не столько символисты, сколько импрессионисты, то есть они стремились передать тончайшие оттенки настроений, впечатлений, интуитивно, эмоционально постигнуть прекрасное и таинственное. Импрессионистична поэзияИннокентия Федоровича Анненского, Константина Михайловича Фофанова, Константина Романова, Константина Дмитриевича Бальмонта.

Вале́рий Я́ковлевич Брю́сов (1 [13] декабря 1873, Москва — 9 октября 1924, Москва) — русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Один из основоположников русского символизма.

Уже в 13 лет Брюсов связывал своё будущее с поэзией.[8] Самые ранние известные стихотворные опыты Брюсова относятся к 1881 году; несколько позднее появились его первые (довольно неискусные) рассказы. В пору обучения в гимназии Креймана Брюсов сочинял стихи, занимался изданием рукописного журнала. В отрочестве Брюсов считал своим литературным кумиром Некрасова, затем он был очарован поэзией Надсона. В 1890-х годах Брюсов написал несколько статей о французских поэтах. В период с 1894 по 1895 год он издал (под псевдонимом Валерий Маслов) три сборника «Русские символисты», куда вошли многие из его собственных стихов (в том числе под различными псевдонимами); бо́льшая их часть написана под несомненным влиянием французских символистов; помимо брюсовских, в сборниках широко были представлены стихотворения А. А. Миропольского (Ланга), друга Брюсова, а также А. Добролюбова, поэта-мистика. В третьем выпуске «Русских символистов» было помещено брюсовское однострочное стихотворение «О закрой свои бледные ноги», быстро обретшее известность, обеспечившее неприятие критики и гомерический хохот публики по отношению к сборникам.[13] Долгое время имя Брюсова не только в мещанской среде, но и в среде традиционной, «профессорской», «идейной» интеллигенции ассоциировалось именно с этим произведением — «литературным коленцем» (по выражению С. А. Венгерова).[14] С иронией отнёсся к первым произведениям русских декадентов Владимир Соловьёв, написавший для «Вестника Европы» остроумную рецензию на сборник (Соловьёву принадлежат также несколько известных пародий на стиль «Русских символистов»).[15] Впрочем, позднее сам Брюсов так отзывался об этих своих первых сборника.

Он много путешествовал за границей, где встречался почти со всеми выдающимися поэтами и писателями своего времени, в том числе с Э.Верхарном, оказавшим большое влияние на его поэтическое творчество. В 1913 Брюсов издал собрание своих сочинений в двадцати пяти томах. Помимо поэзии, это собрание включало два его романа - Алтарь победы (из жизни Рима 4 в.) и Огненный ангел (из жизни Германии 16 в.), а также рассказы и литературную критику. Брюсову принадлежат многочисленные стихотворные переводы и одна значительная пьеса - Земля ( 1904). Во время Первой мировой войны он был военным корреспондентом. Приветствовал большевистский переворот.

Новый этап в развитии творчества Б. ознаменован расширением и укреплением его связей с живой действительностью в ее общекультурной насыщенности. По глубине знаний, многогранности интересов, объему научной и литературной работы, преданности культуре Б. занял в эти годы одно из первых мест среди современников. "...Если бы мне жить сто жизней,-- отмечал он в дневнике,-- они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня" (Ашукин.-- С. 273). Именно тогда складывается образ Б., получивший незадолго до Октября известную характеристику М. Горького: "...Я всегда говорю о Вас: это самый культурный писатель на Руси!" (Горький М. Собр. соч.: В 30 т.-- М., 1955.-- Т. 29.-- С. 383). Стихи Б., известные "антологические" стихотворные циклы "Любимцы веков" и "Близким" (сб. "Tertia Vigilia"), "Правда вечная кумиров" (сб. "Stephanos"), "Властительные тени" (сб. "Зеркало теней", 1912), "В маске" ("Семь цветов радуги", 1916) переполнены легендарными и мифологическими, историческими, географическими именами и названиями -- "Ассаргадон", "Жрец Изиды", "Одиссей", "Наполеон", "Разоренный Киев" и др. Но обращение Б. к мифологии и древности, истории не означало ухода от жгучих вопросов современности.

Другой темой Б. стала тема города, прошедшая через все творчество поэта. Продолжая и объединяя разнородные традиции (Достоевского, Некрасова, Верлена, Бодлера и Верхарна), Б. стал по сути первым русским поэтом-урбанистом XX в., отразившим обобщенный образ новейшего капиталистического города -- "В стенах" (сб. "Tertia Vigilia"), "Картины" (сб. "Urbi et Orbi") и др. Б. ищет в городских лабиринтах красоту, называет город "обдуманным чудом", любуется "буйством" людских скопищ и "священным сумраком" улиц ("Жадно тобой наслаждаюсь", 1899; "Конь блед", 1903; "Городу", 1907, и др.). Поэт провидит и оправдывает надвигающуюся революцию, несущую гибель "неправому и некрасивому" строю, могильщиков капитализма -- сильных и униженных людей, которые готовы вскоре добыть себе "царственную долю" ("Каменщик", "Братья бездомные", 1901; "Слава толпе", 1904, и др.). Это типы, в отличие от "призрачных теней" первого периода, вполне конкретные и социально охарактеризованные. Это -- фабричный рабочий, девушка-прачка, сборщики на церковный колокол, каменщик из широко известного одноименного стихотворения, ставшего народной революционной песней. В стихотворении "Ночь" (1902) Б. говорит о рабочих: "И, спину яростно клоня, / Скрывают бешенство проклятий / Среди железа и огня / Давно испытанные рати".

Протест против бездушия городской цивилизации приводил Б. к раздумьям о природе, оздоравливающих начал которой поэт не признавал в своем раннем творчестве. Теперь он ищет в природе утраченную современным "аналитическим человеком" цельность и гармоничность бытия ("У земли", 1902; "Снова с тайной благодарностью", 1911; циклы "У моря", "Вечеровые песни", "На сайме", "На гранитах", "В поле", 1899--1907). Поиски эти симптоматичны в творческом развитии Б., хотя в целом его "природные" стихи значительно уступают его антологической и урбанистической лирике.

С большей художественной силой миру растворенной в городе пошлости противостоит у Б. поэзия любви. Стихи о любви сгруппированы, как и стихи на другие темы, в особые смысловые циклы -- "Еще сказка" ("Tertia Vigilia"); "Баллады", "Элегии" ("Urbi et Orbi"); "Из ада изведенные", "Мгновения" ("Stephanos"); "Эрот, непобедимый в битве", "Мертвая любовь", "Обреченный" ("Все напевы"). Б. противопоставляет "дачным страстям" мещанской действительности всепоглощающую, возведенную до трагедии, "предельную", "героическую страсть" ("Любовь", "И снова ты...", 1900; "Помпеянка", 1901; "В Дамаск", 1903; "Видение крыльев", "Антоний", 1905, и др.). Не случайно А. Белый назвал Б. "поэтом страсти". Но и здесь, вполне искренне воспевая все многообразие ликов и оттенков страсти, Б. часто предстает как человек и художник железного волевого императива, прославляющий конечную победу долга и героической воли над стихией страсти

30. Малые прозаические жанры в русской литературе последней трети 19 века. Особенности стиля: «филологизм», аллегоризм, экспрессионизм… Произведения Лескова, Успенского, Гаршина, Короленко и др.

Глеб Успенский. Нравы Растеряевой улицы.

От натуральной школы: униженное положение маленького человека, попытка создать галерею образов некой социальной среды. Синтез жанров. Общая замкнутость образов в самих себе. Касательно всего. Болезненная.

Персонажи то появляются, то пропадают. Прохор Порфирович – главный герой, иногда может пропадать, но в конце он снова появляется. Успенский следует тенденции того времени.

Нравы Растеряевой улицы

Революционное движение много внимания уделяло городской бедноте; сюда и обратилось на первых порах внимание писателя. Изображению этих слоев и были посвящены его первые произведения, а в особенности серии очерков «Нравы Растеряевой улицы» [1866] и «Разорение» [1869].

В очерках "Нравы Растеряевой улицы" (1866) разносторонне запечатлены картины жизни тульских ремесленников и рабочих, уродливый быт чиновников, мещан, буржуазных дельцов.

В цикле повестей "Разоренье" (1869–71) с глубоким проникновением в психологию представлены образы рабочих, идейные искания интеллигентов-разночинцев.