Основные характеристики политической системы КНР. Этапы ее развития

Политическая система современного Китая определяется по-разному. Одни специалисты называют ее неинституализированным авторитаризмом, другие – бюрократической авторитарной политсисте-мой, третьи – посттоталитарной, сохраняется ее обозначение как коммунистической и т.д.

Профессор Бостонского университета (США) Дж. Фьюсмит отмечает наличие в западной политологии несколько вариантов типологизации политической системы КНР. Один исходит из существования властной бюрократической вертикали («фрагментированный авторитаризм»), «потока власти, растекающегося по различным уровням формальной структурной организации». Другой подчеркивает роль неформальных связей («гуаньси»). В целом признается взаимодействие формализованных и неформальных каналов власти. Сам Фьюсмит добавляет сюда и третий компонент – политическую линию, объединяющую сторонников того или иного решения злободневных вопросов. (См.: Социальные и гуманитарные науки за рубежом. «Востоковедение и африканистика». – 2006. – №2).

Общепризнанно и то, что это классическая однопартийная система с монопольным доминированием КПК. Ядром политической системы, ее руководящей и направляющей силой выступает Коммунистическая партия Китая. Это одна из немногих современных систем, которая официально придерживается социалистической/ коммунистической идеологии.

Политический режим в КНР за 59 лет своего существования прошел путь от крайних форм тоталитаризма до умеренного авторитаризма.

С точки зрения исторического времени – это сравнительно молодая политическая система, как оказалось, очень эффективная и адаптивная. Действительно, она отвечает всем требованиям, чтобы считаться таковой:

- обладает высокой устойчивостью;

- наделена регулятивной способностью;

- пользуется поддержкой населения и, соответственно, легитимна;

- весьма адаптивна;

- очень результативна;

- обладает высокой символизирующей способностью и высоким демонстрационным эффектом.

Все это тем более поразительно, что аналогов ей практически нет и, по большому счету, она ни с кого не берет пример. Кроме того, практически половина времени ее существования ушло на разные общественно-политические эксперименты эпохи Мао Цзедуна. Характерной чертой политической системы КНР дореформенного периода была организация постоянных хозяйственных, политических и идеологических мобилизаций. Политический режим КНР всегда умело владел техникой таких мобилизаций и нынешний не является исключением.

Особенности формирования и функционирования политической системы КНР определялись влиянием ряда факторов. В первую очередь нужно назвать характер революционного и национально-освободительного процесса в стране. С конца 1920-х гг. в революционных опорных базах, а затем в освобожденных районах Китая периода антияпонской борьбы (1937–1945 гг.) вооруженная сила являлась главным стержнем и учредителем органов революционной власти и компартии. В условиях борьбы и войны демократические органы власти были неуместны и заменялись военным правлением, в политическую жизнь внедрялись военно-диктаторские методы управления обществом. Тогда же в Коммунистической партии Китая утвердился принцип «единого партийного руководства», когда все виды власти концентрировались в партаппарате. В условиях военного времени сложилась система назначаемых сверху (делегированных) органов КПК, образовался институт партийных групп руководства, когда в особые парторганизации объединялись коммунисты, занимавшие руководящие посты в организациях и учреждениях, сложилась практика совмещения партийных и административных постов. В силу установившихся традиций вооруженные силы играли значительную политическую роль.

Исследователи, в том числе и китайские, называют и фактор влияния советской модели политической системы на китайскую. Среди них отмечают создание раздутого бюрократического аппарата, применение им методов нажима и давления, укоренение системы привилегий.

Нельзя отрицать негативного влияния и некоторых методов партийного руководства периода Коминтерна. Власть в коммунистических партиях всегда концентрируется в руках партийных лидеров, тем самым подрываются внутрипартийная демократия, снижается роль партийных масс. Такого рода стиль работы переходит на деятельность государственных органов, в результате чего вся политическая власть в стране, где правит коммунистическая партия, оказывалась чрезмерно централизованной.

В своем развитии политическая система КНР прошла следующие важные вехи. Весной 1949 г. на пленуме ЦК КПК Мао Цзедун выступил с программной речью «О демократической диктатуре народа», в которой социализм как главная цель КПК еще не значился, а определялась задача создания «новой демократии» как этапа на пути к социализму. В качестве важнейшей цели деятельности КПК ставилось создание промышленно развитой страны с решающей ролью рабочего класса.

В сентябре 1949 г. на заседании Народного Политического Консультативного Совета (НПКС), объединявшего тогда все антигоминьдановские силы, было принято решение о создании Центрального народного правительства (ЦНП). Ему официально была передана власть в стране. 1 октября 1949 г. Мао Цзедун, выступая на площади Тяняньмэнь в Пекине, провозгласил образование Китайской Народной Республики. Началось активное госстроительство, создавались новые институты власти, формировалась новая политическая система. Власть в это время осуществлялась в форме демократической диктатуры народа, в которую включались широкие слои населения (даже буржуазия), но под руководством рабочего класса и его авангарда – КПК. В коммунистической партии в это время числилось около 4,5 млн человек. В КНР утверждались специфические общественно-политические институты, например, институт политических консультаций между различными политическими силами общества под руководством КПК, который, так или иначе, действовал с 1949 по 1957 гг.

Но уже с 1951–1952 гг. начались массовые идеологические кампании, которые, как уже отмечалось, прочно вошли в политическую практику КНР и стали отличительной особенностью ее политсистемы. Первая идеологическая кампания была призвана нанести удар по буржуазии, националистическим силам и сопровождалась физическими расправами с обозначенными противниками системы.

В 1956–1958 гг. имела место следующая кампания, начавшаяся с безобидного заявления «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», в ходе которой было репрессировано около 10 тысяч так называемых «правых элементов». С 1957 г. в систему входит насильственное привлечение людей к физическому труду как способа наказания и средства перевоспитания.

В 1958 г. была определена новая генеральная линия «Напрягая все силы, стремясь вперед, строить социализм больше, быстрее, экономнее». Фокус этой генеральной линии был направлен на форсированное развитие экономики Китая, но при этом ставилась утопическая и авантюрная цель построить за три года основы коммунизма. Эта политика вошла в историю Китая как «Большой скачок» и включала в себя повсеместное создание «народных коммун», «битву за сталь», «борьбу с воробьями», политические чистки и др.

По оценкам специалистов, с весны 1957 г. начал зримо изменяться политический режим «государства народной демократии» и, соответственно, меняться характер политической системы. С конца 1950-х гг. политическая система КНР порывает с принципами демократии окончательно. В качестве идеала руководства рассматривается организация всего общества по военному образцу: все должны были учиться у армии «опыту создания ячейки в роте», провести «организационное строительство» цехов, смен, звеньев по военному образцу.

Но, пожалуй, самой масштабной и разрушительной кампанией Мао Цзедуна стала так называемая «культурная революция», которая началась в 1966 г. Ударной силой «культурной революции» явились вооруженные силы, которые реализовывали концепцию «продолжения революции в условиях диктатуры пролетариата». Армия стала костяком партийного и государственного аппаратов, что определило их фактическое слияние. Происходила чрезмерная централизация управления государством и обществом. Окончательно возобладал лозунг «партия руководит всем».

В период «культурной революции» была полностью парализована деятельность выборных органов власти – системы Собраний народных представителей. Выборы в них попросту прекратились. Фактически был упразднен пост Председателя КНР. Председатель КПК объявлялся «главой государства», «главнокомандующим всеми вооруженными силами КНР». Конституционный механизм государственной власти перестал действовать, а административно-управленческий аппарат поставлен под военный контроль.

Таким образом, в период «культурной революции» политическая система КНР окончательно приобрела черты, которые позволяли определять ее как жестко авторитарную, а, по оценкам отдельных политологов, и типично тоталитарную. Ей соответствовала натуральная экономика, которую эта система охраняла и воспроизводила. Её отличительными чертами были чрезмерная централизация власти, слитность партийных и государственных органов. По сути, произошло соединение государства и партии в один организм. Такой системе соответствует структурное и функциональное сращивание политики и экономики. Сверхцентрализованная политсистема рассчитана на организационную неразделенность государственных органов и хозяйственных организаций, на сохранение государства, как сверхэкономической организации, на централизованное распределение ресурсов и усиление вмешательства государства в экономику.

В условиях экономического реформирования, начавшегося в конце 1970-х гг., возникла необходимость и изменений в политическом руководстве страной и обществом.

Как полагают авторы научного доклада «Перспективы Китая» (Москва, 2003), теоретически, китайская политическая система может развиваться в рамках нескольких основных сценариев. Один из них – проведение демократизации сверху путем демонтажа механизмов, обеспечивающих сохранение доминирующей роли КПК в общественной жизни, и формирование демократических институтов и процедур. Это может стать реальным в случае прихода к власти в КПК лидеров тех элит, которые связаны с «новой экономикой» и понимают, что успех модернизации требует последовательного и все более глубокого «встраивания» страны в глобальные политические отношения и структуры. Но такая перспектива пока Китаю «не грозит».

Другой сценарий политического развития исходит из того, что Пекин пытается по своей инициативе трансформировать «сверху» коммунистический режим в авторитарный по образцу режимов 1950-80-х гг. на Тайване, в Южной Корее, других странах ЮВА, которые успешно осуществили модернизацию. Но для этого КПК, как минимум, должна отказаться от коммунистической идеологии и заменить ее совокупностью типичных для азиатских обществ патерналистских и националистических взглядов. Но и такой сценарий, ввиду крепости «левых» сил в КНР, едва ли реалистичен.

Ну и, наконец, не исключено в качестве сценария и такое: для сохранения монополии на власть или под давлением консервативных кругов КПК может пойти на свертывание экономических реформ. В политическом плане это могло бы означать реставрацию в той или иной форме режима маоистского толка. Могут быть и другие сценарии хаотической дестабилизации, вплоть до распада системы и дезинтеграции государства, что очень чревато для международной ситуации.

Помимо этих и других гипотетических сценариев зарубежных специалистов, безусловно, есть видение трансформации политической системы и в самом Китае, в первую очередь, среди тех, кто его возглавляет. Это то видение путей реформирования пока воплощается и будет в ближайшей перспективе воплощаться в жизнь.