 |
Подходы к реформированию политической системы
|
|
|
|
Оценивая ход реформ в Китае, многие отечественные специа-листы и политики подчеркивают, что причина их успеха, якобы, заключается в том, что в Китае преобразования были начаты в экономической сфере, а политическая система не подвергалась изменениям. А поскольку в Советском Союзе, наоборот, начали с реформирования политической сферы, что привело к ее разбалансированию, утрате ведущей роли коммунистической партии, развалу предыдущей государственности, то и реформирование экономической системы оказалось нелегким и весьма неудачным. Поэтому полагают, что китайская схема «экономика впереди политики» оказалась более эффективной.
На самом деле такого рода утверждения не совсем верны. Сторонникам данной точки зрения нужно напомнить, что без изменения некоторых политических реалий и идеологических установок экономическая реформа в КНР была бы попросту невозможной. Поэтому необходимость и важность политического реформирования признавалась идеологами и практиками китайской модернизации, Дэн Сяопином, в первую очередь (можно вспомнить его высказывание, сделанное, правда, до событий 1989 г., что без политической реформы невозможно развивать реформу экономическую). И нынешнее китайское руководство понимает, что затягивание политреформы может привести экономические преобразования к определенному ступору. Другое дело, что ее видение в КНР всегда было достаточно специфическим.
Речь о коренном преобразовании политической системы никогда здесь в повестку не ставилась, тем более не имеется в виду «демократический транзит», не ставится вопрос и об идеологическом плюрализме, разделении властей, реальной многопартийности и даже об альтернативном характере выборов, тем более, о правах человека в западном понимании этого явления.
|
|
|
Суть политической реформы, по мысли китайского руководства, заключается в дальнейшем развитии уже существующих политических институтов при неприятии рецептов политических систем Запада. «Еще большее совершенствование политической социалистической системы» виделось (и видится)
в совершенствовании:
- института многопартийного сотрудничества и политического консультирования под руководством КПК;
- системы Собраний народных представителей;
- законодательной базы и укреплении законности;
в развитии:
- внутрипартийной демократии;
- институтов низовой демократии;
- институтов национально-культурной автономии и национальной политики;
- системы свободы вероисповедания;
- системы связей с хуацяо.
Одним из направлений политической реформы является разграничение функций партийных и государственных органов. В этом направлении в 1990-е гг. было сделано немало. Практически завершилась на уровне первых лиц парткомов и правительств провинциального звена инициированная еще Дэн Сяопином политика, направленная против совмещения партийных и правительственных постов. Но наблюдается обратный процесс: совмещение постов первых лиц парткомов и постоянных комитетов Собраний народных представителей на уровне провинций, городов центрального подчинения и автономных районов. Действуя в рамках СНП, партия стремится усилить контрольные функции СНП над правительством, одновременно таким образом осуществляя свой контроль, ибо современные юридические и политико-правовые нормы не предусматривают прямого партийного надзора за правительством.
По оценке Н.Л. Мамаевой (д. и. н., ИДВ РАН), в настоящее время партийный центр не акцентирует проблему разграничения функций партии и правительства, как это было до середины 1990-х гг. Но зато ставятся задачи внедрения единых норм и стандартов для нормирования функций партийных комитетов, госструктур, демократических партий, неправительственных и общественных организаций, их взаимосвязей и взаимовлияния, а также направлений размежевания. Ставится задача упорядочения деятельности субъектов политической системы и государственной структуры, направленная на создание правовой системы управления страной.
|
|
|
В партийных кругах и современной политологии КНР изменения в постановке проблемы разграничения функций партии и государства обозначается как переход от политики «разделения функций партии и правительства» к политике «упорядочения отношений партийных и правительственных органов», но при этом в рамках новой политики большое значение придается созданию эффективной системы контроля партии над деятельностью правительства. Только теперь это будет осуществляться через совмещение партийных должностей и постов в Собраниях народных представителей и расширение контрольных функций последних. Таким образом, КПК не намерена ни в малейшей степени терять контроль над властью и страной.
Этому же служит и новое партийное строительство, которое в материалах ХVI-го съезда представлено в качестве предпосылки и одновременно составной части процесса развития реформы политической системы. Главное в политической реформе, по мнению китайского партруководства, это реформирование и совершенствование «методов партийного руководства и партийного управления государством». А на этом направлении, в свою очередь, основным считается укрепление централизации КПК и каналов ее влияния на государство и общество.
Надо помнить, что коридор маневра, «свободы» при реформировании политической системы у коммунистических лидеров Китая очень узкий. Самое главное условие, выдвигаемое ими, – любые изменения не должны затрагивать роли компартии как руководящего центра. В этом смысле китайское партруководство очень хорошо изучило и усвоило «печальный» опыт КПСС. Еще на ХIV съезде на этот счет было заявлено, что «любые взгляды и действия, ставящие под сомнение, ослабляющие, отрицающие место партии как правящей и ее руководящую роль… в корне ошибочны и вредны». Предполагалось, что в случае необходимости для подтверждения этого будет использована сила «демократической диктатуры народа», опираясь на тесные связи спецорганов с массами.
|
|
|
ХVI съезд КПК (2002 г.) вновь подтвердил, что при проведении реформ в политической системе не будут использоваться какие-либо стандарты и мерки западной демократии. В отчетном докладе Цзян Цзэминя отмечалось, что КПК будет продолжать исходить «из наших собственных национальных реалий, подытоживать свой практический опыт и в то же время учитывать полезные достижения политической культуры человечества, но при этом ни в коем случае не копировать модель политической системы Запада». Более того, съезд подчеркнул необходимость отстаивать «великое дело социализма с китайской спецификой» как своеобразную историческую миссию Китая и КПК.
Безусловно, внутри китайского общества и китайского партийно-государственного руководства существовали и существуют разные подходы к оценке направленности и темпов экономических и политических реформ. Так, на начальном этапе модернизации ощущалось давление «левых», ортодоксальных сил, которые пугали угрозой негативных последствий отказа от идей марксизма-маоизма, ориентации на рыночные преобразования, которые приведут к подрыву основ социализма, ликвидации таких завоеваний китайского народа как равенство и социальная справедливость. Неоортодоксальная критика и сейчас имеет место, тем более, что очевидно обнаруживаются издержки реформ в социальной сфере.
Критика «справа» тоже всегда имела место, хотя и не была столь ощутимой. Сторонники более либерального характера и направлен-ности реформ считали, что логичным продолжением экономической модернизации должна стать либерализация политической системы, установление в Китае институтов демократии. В этой связи виделась возможность и необходимость создания реальной многопартийности, обеспечения разделения властей. Рассматривалась даже возможность переименования КПК в социалистическую партию и др.
|
|
|
С точки зрения зарубежных и российских специалистов по Китаю, можно условно выделить в партийно-государственном аппарате три основных течения:
1) сторонников традиционных взглядов (коммунистических и даже маоистских);
2) «умеренных реформаторов»;
3) «последовательных реформаторов».
В целом доминируют две последних группировки. Они характеризуются наличием реалистического взгляда на ситуацию в стране и положения Китая на международной арене, пониманием необходимости углубления реформ. Расхождение между «последова-тельными» и «умеренными» заключаются, в первую очередь, в различ-ном представлении о темпах преобразований и соотношением между экономическим ростом и решением социальных задач. Но обе эти группировки единодушны в отрицании радикальной демократизации политической системы.
На сегодня, по оценкам аналитиков, нет смысла преувеличивать размеры расхождений, особенно в политической элите, которая достаточно консолидирована, здесь доминируют умеренность, средняя линия, компромисс. Как считает А. Салицкий (д. и. н., ИДВ), все китайские лидеры и руководители – это последовательные сторонники сильного национального государства, которое располагает эффектив-ными рычагами контроля над экономикой и обществом вообще.
С точки зрения Я.М. Бергера и В.В. Михеева, было бы неверным трактовать внутренние противоречия в КПК в координатах «технократы-ортодоксы» или «реформаторы-консерваторы». В нынеш-ней КПК, за исключением малого крыла левых, все еще приверженных ценностям «казарменного коммунизма», нет сил, выступающих против рыночных реформ и взаимодействия с внешним миром. Суть внутрипартийной борьбы – в столкновении интересов различных партийных кланов, группирующихся вокруг ведущих политических фигур и отстаивающих финансовые интересы близких к ним представителей национального капитала. Дети и бывшего, и нынешнего китайского руководства активно участвуют в бизнесе в таких отраслях, как электроника, телекоммуникации, транспорт, энергетика, банковское дело, или просто тесно связаны с китайским бизнесом. Особенность же китайской борьбы кланов в том, что она ведется «на поле» КПК, с учетом правил, традиций, процедур, административной ситуации, существующих в партии, истоки которой в прошлом.
Государство имеет в своих руках СМИ и другие средства пропагандистского воздействия и воспитания, поэтому по-прежнему обладает огромным мобилизационным потенциалом. Население в подавляющей массе также адекватно принимает проблемы государства и пропитано этатистскими настроениями.
|
|
|
Эти настроения исторически присущи китайскому обществу. В современных условиях они подпитываются следующим. Во все времена условия жизни среднего китайца были по преимуществу некомфортными и небогатыми. За последнее время, т. е. за сравнительно короткий срок, эти условия значительно улучшились. Китайцам, помнящим абсолютную бедность маоистского периода, есть с чем сравнивать. И они отдают должное государству и партии, которые вообще-то и обеспечили нынешнее, пусть относительное, но благополучие. В таких условиях китайское руководство может рассчитывать на понимание своей политики и надеяться на поддержку.
Кроме того, любое внешнее давление, например, критика за нарушение прав человека и др., облегчает руководству управлением страной.
Китайское руководство также хорошо владеет политическими технологиями и время от времени допускает дозированную критику результатов реформ в социальной сфере.
Современная власть в качестве ключевой и наиболее приоритетной задачи рассматривает обеспечение стабильности, под которой в Китае понимается не только и не столько отсутствие массовых беспорядков и иных особо негативных общественных явлений, сколько предотвращение раскола в обществе. На сегодня стабильность даже оценивается гораздо большим достижением, чем сами реформы и развитие. По мысли китайского руководства, стабильность – предпосылка реформы и развития. С другой стороны, такое акцентирование внимания на стабильности – есть определенный показатель существования угроз и вызовов нынешней системе.
|
|
|
