Динамика миграции на постсоветском пространстве СНГ и Балтии

Миграция в Россию, несмотря на ее неупорядоченность, помогла как самим мигрантам, так и принимающему обществу пережить наиболее тяжелые 1990-е гг. В 1992—1998 гг. миграционный прирост России компенсировал 59% естественной убыли населения. Направления международной миграции в основном определялись обменом населением между Россией и государствами постсоветского пространства. В развитии миграционных процессов 1990-х гг. можно выделить следующие этапы: первый — 1991-1994 гг.; второй - 1995-1998 гг.; третий -1999-2003 гг.; четвертый — 2004-2006 гг.

На первом этапе наблюдался ежегодный (за исключением 1991 г.) рост чистой миграции (разница между числом прибывших и выбывших) за счет сокращения оттока из России в страны СНГ и Балтии и увеличения притока в Россию из этих государств. Кульминационным стал 1994 г., когда в Россию из ближнего зарубежья прибыли 1,1 млн чел. (наибольший показатель за последние 25 лет российской действительности), а поток переселений из России в республики бывшего СССР сократился по сравнению с 1989 г. в 3 раза. В 1994 г. Россия впервые после Второй мировой войны получила положительное сальдо в обмене населением со всеми без исключения странами СНГ и Балтии. На втором этапе с 1995 г., напротив, возобладала тенденция к сокращению обоих показателей — и числа прибывших в Россию, и числа выбывших из нее. Иммиграционный прирост уменьшился в 1995—1996 гг. почти в 3 раза из-за чеченской войны, правда, в этот период возрос поток внутренней миграции — прежде всего из Чечни и Ингушетии. К 1997 г. миграционный поток начал возрастать: на 5 тыс. чел. превысил уровень предыдущего года, но в 1998 г. снова сократился, в том числе и в связи с дефолтом. На третьем этапе до 2004 г. положительное сальдо межгосударственной миграции на постсоветском пространстве постоянно уменьшалось: 2000 г. — 350 тыс. чел.; 2001 г. — 186,2 тыс.; 2002 г. — 177,3 тыс. С принятием Закона о гражданстве в 2002 г. эта цифра еще больше уменьшилась. На четвертом этапе только в 2004 г. в Россию иммигрировало 39 тыс. чел.

В миграционном потоке из бывших союзных республик больше всего было беженцев в Россию. Первые беженцы на территории России появились еще в СССР в результате национальных конфликтов в Азербайджане (1988 г. — Сумгаит, 1990 г. — Баку) и Узбекистане (1989 г. — Фергана). Регистрация вынужденных мигрантов началась с 1 июля 1992 г., с момента создания Федеральной миграционной службы (ФМС). К началу 1998 г. в стране было зарегистрировано 1,2 млн беженцев и вынужденных переселенцев, получивших соответствующий официальный статус в органах ФМС. 20% мигрантов из стран СНГ и Балтии в 1992-1997 гг. имели один из этих статусов. Получение статуса давало им некоторые гарантии, в частности, право на получение сумм на переезд, провоз багажа, специального пособия, пособия на детей, ссуды на строительство или приобретение жилья. Поданным ФМС МВД России, на 1 января 2003 г. насчитывалось всего 505,7 тыс. вынужденных переселенцев и беженцев. Около 43% из них (217,3 тыс.) составляли жители Казахстана, 12,9% (65,2 тыс.) — Узбекистана, 8,9% (45 тыс.) — Таджикистана.

В 1992-1993 гг. в основном вынужденные мигранты прибыли в Россию из Таджикистана, Азербайджана, Грузии (более 80% всех беженцев и вынужденных переселенцев из СНГ и Балтии). В 1996-1997 гг. почти половина вынужденных мигрантов (48,9%) перебрались в Россию из Казахстана; 25% их получили соответствующий статус в ФМС России. Выборочное обследование Госкомстатом России причин миграции было проведено совместно с МВД (сентябрь — октябрь 1991 г.) в 23 российских регионах. Тогда более 33% всех опрошенных вынужденных мигрантов мотивировали переезд обострением национальных конфликтов (из республик бывшего СССР — 65%). Эту причину указывали иммигранты из Азербайджана (70%), Таджикистана (64), Грузии (63), Литвы (53), Узбекистана (51), Армении (50), Киргизии (47), Латвии (46), Эстонии (41%). Во второй половине 1990-х гг. мотивация переезда в Россию серьезно изменилась. Вопросы о мотивах переезда с 1997 г. включались в данные при регистрации мигрантов. По ответам на эти вопросы самые распространенные причины миграции были личного (семейного) характера (49,7% мигрантов в возрасте старше 16 лет), связанные с работой (17,6%), с обострением национальных отношений (13%). На межнацио­нальные конфликты указывали выходцы из Таджикистана (27%), Казахстана (19,5), Латвии (18,1), Узбекистана (17,5), Туркмении (17,2%). Но причины личного, семейного характера могли также скрывать ухудшение межнациональных отношений, например, в межнациональных браках, отношения с родственниками супруга титульной национальности и другие, что подтверждается исследованиями Г. Витковской[25].

Несмотря на то, что в 1990-х гг. большинство мигрантов из стран СНГ и Балтии являлись вынужденными, официально статус вынужденных переселенцев получили менее 10% мигрантов. В 2002 г. соответствующий статус получили 39% прибывших из Грузии, по 17% — из Казахстана и Узбекистана, 16% — из Таджикистана. Но на основе этой статистики невозможно сделать вывод о добровольном характере выезда 83% мигрантов из Казахстана или 84% из Таджикистана[26], что было бы оптимистичной оценкой действительной мотивации выезда из этих стран. Критерии вынужденного характера миграции не выдерживали критики. Помимо экономических факторов вынужденного переселения (распад союзного общехозяйственного комплекса, упадок высокотехнологичной промышленности, в которой была занята большая часть русскоязычного населения) значительное место в вынужденной миграции занимали этнокультурные факторы: сокращение сферы применения и использования русского языка, принижение русского культурного наследия, закрытие русских культурных центров, школ, театров, масштабное сокращение сферы высшего и среднеспециального образования на русском языке и т. д.

Некоторая часть вынужденных мигрантов селилась по всем регионам России, в том числе на Крайнем Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке по причине тяжелого положения мигрантов. Но основная часть вынужденных мигрантов переезжала в юго-западные и центральные районы. Наиболее высокий коэффициент миграционной нагрузки был в Ингушетии и Северной Осетии: соответственно 1759 и 545 чел. на 10 тыс. чел. постоянного населения, в Белгородской, Оренбургской областях и Ставропольском крае (от 287 до 215 чел.), в Самарской, Саратовской областях и Карачаево-Черкесии (от 192 до 165 чел.)[27]. Это способствовало возникновению конфликтов мигрантов с принимающим населением, в частности, в Краснодарском и Ставропольском краях, Воронежской области, что серьезно затрудняло адаптацию и интеграцию мигрантов.

Трудности профессиональной адаптации и интеграции возникали и в связи с крайне неэффективным использованием трудового потенциала мигрантов. В большинстве регионов из-за напряженности на местных рынках труда было сложно трудоустроиться, особенно в малых и средних городах, поселках с моноотраслевой структурой занятости. Не совпадали отраслевая структура рынка труда и профессиональная структура мигрантов. В Европейской части России спрос был в основном на работников сельского хозяйства, а приезжали главным образом горожане — специалисты интеллектуального труда. На Урале, Дальнем Востоке, в Сибири требовались бухгалтеры, врачи, учителя, а среди мигрантов преобладали рабочие специальности.

Многим мигрантам приходилось вместо высококвалифицированного труда заниматься трудом малоквалифицированным, т. е. происходило масштабное недоиспользование квалификационных возможностей. Более 40% трудоспособных мигрантов, имевших или получивших российское гражданство, работали не по специальности. В сельской местности доля устроившихся не по специальности была в 3,5 раза выше, чем в городе. Многие (23%) выполняли обязанности неквалифицированных рабочих, и по этому показателю село опять-таки в 3,5 раза опережало город. Значительной части вынужденных мигрантов (18%) вообще не удавалось найти работу. Особенно трудно в этом смысле приходилось женщинам, молодежи и людям предпенсионного возраста. По опросам 1997 г., среди вынужденных мигрантов-женщин безработных было 23% (среди мужчин — 12%), среди молодых людей в возрасте 18—29 лет —'25%, среди лиц старшего и среднего возраста — 20%[28]. С наибольшей остротой проблема занятости встает перед мигрантами с высшим образованием. Их уровень безработицы в 1997 г. был почти в два раза выше, чем средний уровень безработицы по стране. В результате концентрировалась напряженность сразу по нескольким направлениям — из-за рынков труда, квалификационных характеристик рабочей силы, трудовой мотивации — на личностном и региональном уровнях одновременно.

Но пока лишь в некоторых регионах численность и масштабы миграции уже достаточно велики для того, чтобы оказывать негативное влияние на рынок труда. Выявить такие регионы можно с помощью показателя плотности миграционного потока — отношения числа мигрантов к числу безработных. Выясняется, что в Поволжье этот показатель выше среднего по России более чем в 2,5 раза, а в Центрально-Черноземном районе — более чем в 4 раза. Особенно большой разрыв между общероссийским и региональным показателями наблюдается в Северо-Кавказском регионе. Причем и внутри района фиксируются очень резкие перепады: если в Ставропольском крае и Ростовской области плотность потока миграции в 1997 г. была более чем в 3 раза выше, чем в целом по России, то в Северной Осетии — в 18 раз[29]. Тут уже угрозы региональным рынкам труда вполне реальны, как нигде сильно ощущаются угрозы и индивидуальной экономической безопасности, возникающие из-за того, что миграция сильно осложнила проблему трудоустройства.

Но даже в такой неблагоприятной ситуации возвращение высококвалифицированных русскоязычных кадров определенно должно расцениваться как положительное явление. По среднему варианту прогноза, подготовленному НИИ статистики, с 1999 по 2016 г. из стран СНГ в Россию переедет более 4 млн чел.[30] Видимо, это весьма осторожный прогноз; такого числа будет явно недостаточно, даже с учетом притока мигрантов из других государств. По мере преодоления экономического кризиса в России будет повышаться ее привлекательность, и количество иммигрантов увеличится. Трудовой и интеллектуальный вклад этих людей будет содействовать укреплению экономики России в целом, росту благосостояния социального окружения по месту проживания мигрантов.

Правда, в последние годы в ряде регионов отмечается некоторое качественное ухудшение миграционного потока из ближнего зарубежья по отдельным характеристикам. Так, в Красноярском крае с 1994 по 1997 г. постепенно снижался уровень материальной обеспеченности прибывающих вынужденных мигрантов, что сохранялось и в дальнейшем в 2000—2004 гг. Например, в Кировской области, как и в ряде других районов, в составе мигрантов увеличивалась доля пенсионеров. Такого рода тенденции уже сейчас создают дополнительную нагрузку на сферу социального обеспечения в регионах, ведут к усилению социальной дифференциации населения, росту бедности.

В дальнейшем отрицательные тенденции могут усиливаться. Следует учитывать, что будут возрастать нагрузки на социальные бюджеты. Если объемы иммиграции из стран СНГ и Балтии останутся на нынешнем уровне или сократятся, сеть социальных связей, соединяющих уже переехавших в Россию с их родственниками в ближнем зарубежье, будет способствовать воссоединению семей. Это означает, что в общем миграционном притоке будет возрастать доля тех, чья способность к самостоятельному обустройству на новом месте окажется низкой. Тем не менее воссоединение семей увеличивает не только приток пенсионеров, но и детей мигрантов, что в перспективе будет окупаться в социальном и экономическом плане. Чисто прагматический подход, ориентированный на переселение только молодых мигрантов, помимо своего гуманитарного изъяна имеет также и практический недостаток, замедляющий репатриацию соотечественников, создающий дискомфорт разъединенных семей (дети — родители, супруги). В свою очередь, воссоединение семей хотя и несет сложности, способствует восстановлению социальных связей, установлению сетевых структур и интеграции мигрантов. В то же время это требует повышения уровня социальной работы с мигрантами, мер по их натурализации, аккультурации, профессиональной адаптации, чтобы миграция раскрывала свой позитивный потенциал. По самым скромным оценкам, эксперты предсказывают переезд 50 тыс. мигрантов в 2007 г. в рамках Государственной программы содействия переселению в Россию соотечественников, живущих за рубежом. При нормальной натурализации переселенцы создадут новые социальные сети, которые будут способствовать переселению других мигрантов.

Раздел II