 |
Психология народов» как одна из первых социально-психологических концепций. Культура как предмет социально-психологического анализа в концепции В.Вундта.
|
|
|
|
Вильгельм Вундт (1832 – 1920) – медик, читал лекции о душе человека и животных. Под душой он понимал психику. 1879 – первая лаборатория.
Высказал идею о двух психологиях – физиологической и социальной. Т.к. предметом психологии должен быть чувственный опыт человека. Доступен или не доступен предмет методу интроспекции? В физиологической психологии это доступно интроспекции и есть куча всего, что не доступно интроспекции, для этого нужна другая психология. Он озвучит мысль о необходимости культурно-исторического метода.
Встает вопрос о поиске общих элементов психики. Он оставшееся время будет заниматься психологией народов, как вариантом социальной психологии, второй ветви. Психология народов написана в 10 томах на основе изучения германских племен.
«Психология народов».
Тезисы:
1. эта психология должна поменять предмет, перейти от изучения сознания отдельного человека к изучению психологии народов. Каждая культура индивидуальна, разные культуры нельзя перепутать. Возникает вопрос, почему?
2. т.к. есть Дух народа – что-то общее в сознании людей, которые являются представителями одной культуры. Через понимание этого духа мы можем понять индивидуальность этого народа.
3. В чем выражается Дух народа – в продуктах культуры (язык, мифы, обычаи, верования, фольклор). Центральный элемент – язык, т.к. это очень популярно для Европы того времени. Каков язык, таково и сознание.
Термины:
1. язык – это та среда, которая формирует сознания народа
2. язык вещь подвижная – каждый представитель оказывает свое обратное влияние на язык.
3. народ – это люди, объединенные культурно, через общий язык, обычаи, общий дух.
4. общий дух берется из общности исторической судьбы. Народ – это не есть этнос (свет кожи, глаз). Народ – люди, которые имели что-то общее в истории. Психология народа – предшественница современной кросскультурной психологии.
|
|
|
5. содержание сознания может существовать вовне!!!!!!!!!!! При этом эта внешняя форма включается в общение, наше внутреннее и внешнее как-то связаны, можно изучать внешнее через внутреннее и наоборот.
6. что не должно входить в психологию народа – история, анализ искусства, теология – это уводит от анализов продуктов культуры. Надо изучать – представления через язык, чувства – через мифы и верования, стремления (мотивации) - через обычаи и ритуалы.
7. именно в языке строятся представления о чем-то и о ком-то и именно там закреплены законы формирования этих представлений. Основное содержание мифа – это чувства. Любой миф – это рассказ о всеобщем чувстве, правильно – неправильно, грешно – не грешно, так или не так. Миф всегда содержит указания на то как если… В обычаи и ритуале закрепляются представления и чувства народа.
Вундт перевернул представления об анализе и тогда задачей психологией будущего должна стать задача взаимодействия человека с культурной средой. Поиск общего между индивидуальным и общественным сознанием.
8. Работа Г. Лебона «Психология масс».
Одной из первых социально-психологических концепций является психология масс Г.Лебона (1841-1931). Общество развивается, благодаря смене идей. Определенная идея, изначально принадлежащая одному человеку, путем заражения проникает в душу массы, находя все больше приверженцев. Сама идея при этом неминуемо упрощается, почти теряя свое исходное значение, превращаясь в догмат, т.е. абсолютную истину на эмоциональной основе. Под воздействием каких-то идей мысли и чувства отдельных индивидов в большой группе принимают общее направление, что и составляет «закон духовного единства толпы»
|
|
|
Основные особенности поведения личности в «массе»:
-человек приобретает большее сознание собственной силы и перестает обуздывать свои врожденные инстинкты, следовательно, повышается уровень его импульсивной активности
- вырвавшаяся на свободу иррациональность заставляет человека жить больше чувствами, а не разумом, следовательно, повышается его эмоциональность и снижается уровень критичности
- сниженная критичность ведет к повышенной внушаемости, что заставляет человека отказаться от своих индивидуальных интересов и от произвольного поведения
- следствие: снижение индивидуальной ответственности и передача этой функции лидеру.
Завершается характеристика личностных изменений необходимым требованием появления фигуры вождя, в котором должны персонифицироваться утерянные каждым членом толпы личностные атрибуты. Однако он никак не объяснил механизмов его выдвижения. Эта проблема стала предметом анализа для З.Фрейда в работе «Психология масс и анализ человеческого Я», вышедшей через 20 лет (1921) после психологии масс Лебона.
Лебон Г. в своей книге "Психология масс" отмечает, что "толпа" в обыкновенном смысле - это собрание индивидов, какова бы ни была их национальность, профессия или пол и каковы бы не были случайности, вызвавшие это собрание.
Но с психологической точки зрения, толпа - это другое, в ней исчезает сознательная личность индивида, причем чувства всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и, то, же направление, образуется коллективная душа толпы, имеющая временный характер. Такую толпу Лебон называет организованной (одухотворенной).
Главными характеристиками организованной толпы Лебон выделяет: исчезновение сознательной личности, ориентирование чувств и мыслей индивидов в одном направлении.
Индивиды толпы не обязательно должны присутствовать в одном месте. Достаточно, чтобы они обладали единообразием мыслей и чувств. Например, толпу может составлять, по Лебону, целый народ. Образование толпы не зависит от количества составляющих элементов - толпу могут составить и несколько человек (Лебон говорит о шести), а с другой стороны, если нет необходимых условий, и сто человек не превращаются в толпу. Жизнь толпы также различна по продолжительности. Поскольку в толпе доминируют бессознательные составляющие, толпа заурядна, попросту говоря, глупа, хотя может состоять из умных и образованных людей. В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума.
|
|
|
Действия толпы подчиняются психологическому закону духовного единства толпы. Некоторые психологические черты характера общие у нее с изолированными индивидами, другие же, наоборот, присущи только ей одной и встречаются только в собраниях. Каковы бы ни были индивиды, составляющие одухотворенную толпу, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум. Одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющий их чувствовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности.
Одухотворенная толпа представляет собой организм, образовавшийся из разнородных элементов, но временно носящих единый характер.
Лебон Г. выделяет причины того, что изолированный индивид отличается от индивида в толпе:
1. Верховенство бессознательного. Люди не сходные по своему уму могут обладать одинаковыми страстями, инстинктами и чувствами. Такие качества, как религиозные, политические взгляды, мораль, привязанности и антипатии управляются бессознательным и в толпе непременно соединяются вместе. В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальность, исчезают, верх берут бессознательные качества.
2. Сознание непреодолимой силы. Благодаря численности, индивид в толпе приобретает сознание непреодолимой силы. Вследствие того, что толпа анонимна и не несет в себе ответственности, индивид может поддаться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один.
3. Заразительность. В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно. Заразительность может довести до того, что индивид будет в состоянии принести свои интересы в жертву коллективному интересу.
|
|
|
4. Восприимчивость к внушению. Различными способами индивида в толпе можно привести в такое состояние, когда у него исчезает сознательная личность, и он подчиняется всем внушениям лица, заставляющего его прийти в это состояние, совершая по его приказанию поступки, часто совершенно противоречащие его личному характеру и привычкам. Сознательная мозговая жизнь парализуется, человек становится рабом бессознательной деятельности своего спинного мозга. Толпе свойственна неудержимая стремительность: любую внушаемую идею толпа готова сразу же воплотить в действие.
Лебон говорит о том, что факторами, определяющими характер мнений верования толпы, являются "отдаленные" и "непосредственные" факторы.
Отдаленные факторы делают толпу доступной к восприятию известных убеждений и совершенно неспособной проникнутся некоторыми другими взглядами. Они подготавливают почву, на которой впоследствии внезапно развиваются какие-нибудь новые идеи, поражающие своей силой и результатами (раса, традиции, время, образование, политические и социальные учреждения).
Непосредственные факторы действуют уже на подготовленную отдаленными факторами почву и без этого не вызывают никаких результатов. Они порождают в толпе активную уверенность; т.е. облекают в известную форму идею и развивают ее со всеми последствиями. Благодаря ним, в толпе возникают решения, увлекающие ее (образы, опыт, слова и формулы, рассудок).
Лебон Г. рассматривает следующую классификацию организованной толпы:
Организованная толпа-----àразнородная толпа-----à анонимная----à неанонимная
Топа однородная ---à секты----à касты---à классы
Разнородная толпа - состоит из индивидов, самых разнообразных по своей профессии и умственному развитию. К анонимной можно отнести, например, уличную толпу. К неанонимной - присяжных, парламентские собрания. Неанонимной толпе присуще чувство ответственности, которое придает её поступкам совершенно другое направление, чем в анонимной толпе.
Однородная толпа - выделяет трех видов:
1) секта (политические, религиозные) представляет первую степень организации однородной толпы - в её состав входят индивиды различной профессии и воспитания, различной среды, единственная связь между ними - это верования.
2) каста (военные, духовенство, рабочие) - самая высшая степень организации, доступная толпе - в её состав входят индивиды одной и той же профессии, происходящие приблизительно из одной среды, получившие одно и то же воспитание.
3) класс (буржуазия, крестьянство) - образуется индивидами различного происхождения, собравшихся в силу известных интересов, привычек, образовавшихся под влиянием одинакового образа жизни, воспитания.
|
|
|
Преступные толпы всегда вызваны каким-нибудь могущественным внушением. Индивиды, принявшие участие в совершении преступления, убеждены, что они исполнили свой долг. Общими чертами преступной толпы можно назвать восприимчивость к внушениям, легковерие, непостоянство, приоритет чувств, как хороших, так и дурных.
Избирательской толпой Лебон называет те собрания, которые созываются для избрания лиц на известные должности. Она представляет собой толпу разнородную. Общими чертами такой толпы являются слабая способность к рассуждениям, отсутствие критического духа, раздражительность, легковерие и односторонность.
В заключении Лебон даёт краткую схему развития цивилизации. Её началом является скопление людей, объединившихся лишь вследствие случайностей - миграции, нашествий, побед. Связь между этими людьми осуществляет власть одного вождя. Прочности в такой толпе нет, это - варвары. Затем единство среды, потребностей, постоянные брачные связи превращают первичную толпу в расу. Возникает единство чувств и мыслей. Народ обретает свой идеал. Тогда и образуется цивилизация, появляются социальные институты. Но достигнув определённой степени могущества и сложности, цивилизация начинает разрушаться. Ослабляется идеал, в него перестают верить. Вместе с ослаблением идеала ветшают и институты. Коллективный эгоизм расы сменяется индивидуальным эгоизмом, уменьшается сила характера и способность к действию. Народ превращается в "агломерацию индивидов", которая, чтобы хоть как-то обеспечить порядок, всё больше апеллирует к силе государства. Но с потерей идеала народ становится толпой. Цивилизация оказывается во власти случайностей, "властвует чернь и выступают варвары". Цивилизация ещё может казаться прочной, но это всего лишь фасад, который рушится от первой же угрозы. Таким образом, историческое развитие, по Лебону, имеет циклическую траекторию.
10.
КОРОТКО ОБ ЭТОМ ВОПРОСЕ.
Кто правит миром. К вопросу о вожаках.
Склонную ко всем крайностям массу и возбуждает лишь чрезмерное
раздражение. Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической
проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками,
преувеличивать и всегда повторять то же самое.
Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомневается и при
этом сознает свою громадную силу, она столь же нетерпима, как и подвластна
авторитету. Она уважает силу, добротой же, которая представляется ей всего
лишь разновидностью слабости, руководствуется лишь в незначительной мере.
От своего героя-вожака она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею
владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина.
Хотя потребность массы идет вождю навстречу, он все же должен
соответствовать этой потребности своими личными качествами. Он должен быть
сам захвачен глубокой верой (в идею), чтобы пробудить эту веру в массе; он
должен обладать сильной импонирующей волей, которую переймет от него
безвольная масса. Вожди становятся влиятельными благодаря тем идеям, к
которым они сами относятся фанатически. Этим идеям, как и вождям, Ле Бон
приписывает помимо этого таинственную, неотразимую власть, называемую им
«престижем». Престиж есть своего рода господство, которое возымел над нами
индивид, деяние или идея. Оно парализует всю нашу способность к критике и
исполняет нас удивлением и уважением. Оно вызывает, очевидно, чувство,
похожее на завороженность гипноза.
Притягательность вожака имеет индивидуальный характер и держится не
именем и не славой. Толпа тот час перестала бы быть толпой, если бы приняла
во внимание заслуги вожаков перед отечеством или перед партиями. Толпа
повинуется лишь притягательности вожака: чувства интереса или благодарности
тут не при чем.
Масса попадает под поистине магическую власть слов, которые способны
вызывать в массовой душе страшнейшие бури или же эти бури укрощать.
«Разумом и доказательствами против определенных слов и формул борьбы не
поведешь. Стоит их произнести с благоговением, как физиономии тот час
выражают почтение, и головы склоняются. Многие усматривают в них стихийные
силы или силы сверхъестественные. Вспомним также о табу имен у примитивных
народов, о магических силах, которые заключаются для них в именах и
словах.
Парламентский вожак может быть умным и образованным человеком, но эти
качества скорее вредны, нежели полезны для него. Речи самого знаменитого из
них, Робеспьера, сплошь и рядом поражают своей бессвязностью. Читая их,
невозможно объяснить причину загадочного всемогущества диктатора. Страшно
подумать о той власти, которую дает наделенному притягательностью человеку
твердое убеждение, соединенное с крайней узостью ума.
Успех речи в парламенте зависит почти целиком от обаяния оператора, а
совсем не от выдвигаемых им доводов.
Неизвестный оратор, поднявшийся на трибуну только с разумными
доводами, не имеет ни малейшего шанса быть хотя бы выслушанным.
Средства убеждения, которые используют вожаки, в сущности те же, что и
в любой иной толпе. В интересах вожаков позволять себе самые невероятные
преувеличения. На толпу они действуют тем сильнее, чем больше ярости и
угроз в речи оратора. Нет лучшего средства усмирить слушателей, не
способных на протест из опасения прослыть изменниками или сообщниками.
Вкратце о каждой главе книги…10 говорит опять же о вожаках и лидере.
Фрейду было 65 лет, когда вышла «Массовая психология и анализ человеческого Я». После окончания Первой мировой войны в его профессиональной жизни отмечался подъем; он был полон надежд, идей и планов относительно распространения психоанализа и возможного признания его в мировом масштабе. Творческий порыв, приведший к написанию работы «По ту сторону принципа наслаждения», вылился весной 1919 года в «простую мысль»: как объяснить психологию групп. Некоторое время ушло на подготовительную работу, составление комментариев и написание черновика; книга была завершена в марте 1921 года и вышла в свет три месяца спустя. Посылая экземпляр в подарок Ромену Роллану, Фрейд, в характерной для него манере, писал, что не считает книгу особенно удачной и только намечает в ней путь от анализа индивида к изучению общества.
Несмотря на то, что книга появилась сразу после основополагающей работы, в которой Фрейд ввел непростое понятие инстинкта смерти, «Массовая психология» имеет с нею мало внутренних связей. Идеи, развитые им в «По ту сторону принципа наслаждения», более соотносятся с содержанием «Тотема и табу» (1913), статьи «О нарциссизме» ((1914) и «Печалью и меланхолией» (1917). Если последовать предложению Фрейда и обратиться к работам, давшим толчок к написанию «Массовой психологии», можно отыскать шесть отсылок к «Трем очеркам по теории сексуальности» (1907), семь – к «Тотему и табу» и по три ссылки на статьи о нарциссизме и меланхолии.
Хотя в этих работах и намечались уже некоторые идеи относительно групп, полное развитие они получили только в «Массовой психологии». Хотя в дальнейшем Фрейд и упоминал о намерении вернуться к этой работе (в 1927, 1930 и 1939 годах), он ничего не добавил к тексту и не изменил ни одного положения в нем.
Книгу, составившую основной вклад психоанализа в массовую психологию, выпустило издательство Internationaler Psycho-analytischer Verlag под названием “Massen psychologie und Ich-Analyse”. Джеймс Стрейчи, стремясь унифицировать терминологию, перевел для английского издания “masse” как “group”, обосновывая свое решение тем, что сам Фрейд использовал слово “masse” для обозначения, с одной стороны, “foule” у Ле Бона, а с другой -- “crowd” у Мак-Даугалла. Сегодня решение Стрейчи представляется не очень удачным, так как, например, термин «психология толпы» больше соответствовал бы точке зрения самого Фрейда на этот сложный феномен. Для тех, кто, подобно мне, не может ознакомиться с идеями Фрейда на его родном немецком и вынужден читать его по-испански (в переводе Луиса Лопеса Баллестроса и де Торрес рассматриваемая работа более точно называется “Psicologia de las Masas”), до сих пор непредставимо, как можно толпы, которые исследует Фрейд, обозначить словом «группа».
Как ясно говорит само название, работа «Массовая психология и анализ человеческого Я» посвящена вопросу, каким образом изменения в психике индивида могут повлиять на психологию толпы. Некоторые дополнительные соображения на ту же тему появляются двумя годами позже в сочинении, анализирующем структуру психического («Я и Оно»).
В этой статье много внимания уделено отношениям Я и Оно, однако безусловное признание она завоевала как один из самых интересных и блестящих текстов Фрейда о социальных процессах; с этой точки зрения ее буду здесь рассматривать и я.
Ниже я остановлюсь на главных идеях, сформулированных Фрейдом в «Массовой психологии», и на последующем развитии некоторых из них, а также коротко прокомментирую непростые отношения, сложившиеся между психоанализом и культурой. В заключение я попробую воспользоваться некоторыми идеями Фрейда для того, чтобы усмотреть и прояснить выпадавшие до того из поля зрения нюансы, существующие в этих отношениях (культуры и психоанализа).
2. Психология толпы и «Я»: о чем эта книга
Обсуждая идеи, сформулированные Фрейдом, мы не должны упускать из виду, что «любой, берущийся сравнить скромный круг задач, которые ставит перед собой эта небольшая книжка, и широкую тему психологии групп, непременно догадается, что мы смогли выделить и рассмотреть лишь ограниченный круг вопросов» (Фрейд, 1921)1. Аналогичное предупреждение слушателю должен сделать и я, намереваясь выделить из того, что автор скромно назвал «небольшой книжкой», идеи и гипотезы, составляющие, на мой взгляд, основной вклад Фрейда в понимание психологии масс.
Книга состоит из двенадцати элегантно написанных небольших глав, и я, желая быть кратким, но не жертвовать при этом полнотой, посвящу каждой небольшой абзац.
(1) Во введении Фрейд высказывает предположение, что между психологией группы и психологией индивида не может быть существенной разницы, так как «в психической жизни индивида всегда присутствует другой». Изучая социальную или групповую психологию, обычно выделяют как «предмет особого исследования одновременное влияние на одного человека большого числа лиц». Таким образом, «массовая психология рассматривает отдельного человека как члена племени, народа, касты, сословия, институции или как составную часть человеческой толпы, в известное время и для определенной цели организующейся в массу». Поэтому естественно думать о возникающих в таких обстоятельствах феноменах как о выражении социального инстинкта, «стадного инстинкта» или «группового сознания». Но возможно также думать о том, что подобный социальный инстинкт может иметь свое начало в семье.
(2) Затем Фрейд отмечает, что индивид меняется, став членом группы. Как это происходит? Отвечая на этот вопрос, он щедро цитирует Ле Бона. В сочинении последнего «Психология масс» (Le Bon, 1895) описаны свойства группового сознания: частные качества индивида в толпе стираются, он утрачивает индивидуальные особенности поведения и перестает выделяться. Ле Бон описал три характеристики, которые обретает индивид, став частью толпы: ощущение непреодолимой силы (следствие многочисленности толпы); заразительное влияние переживаний и действий; внушаемость, приводящая человека в состояние зачарованности, сходное с гипнотическим. В результате толпа ощущает себя всемогущественной, импульсивна, изменчива, нетерпима, непостоянна, легковерна; любит силу, идет за вожаком и боится его, догматична и консервативна. Короче говоря, ею управляет почти исключительно бессознательное, и психологию толпы можно сравнить с психологией примитивного племени. Масса обожествляет магическую силу слов и никогда не ищет истины. В ней развита особая чувствительность к «престижу» - роду влияния, который приобретают индивид, творение или идея, благодаря успеху.
(3) Другое исследование коллективной психической жизни было предпринято Мак-Даугаллом (McDougall, 1920). Он ввел понятие групповой организации как фактора, наличие которого отличает структурированную группу от толпы. Коллективная психическая жизнь может подняться на более высокую ступень при соблюдении пяти условий. Это суть: история, некая связность в существовании группы; развитие у члена группы эмоционального отношения к группе в целом; потребность группы во взаимодействии с другими группами, хотя бы и в форме соперничества; возникновение традиций, привычек, укладов и определенной структуры, выраженной в различных функциях составляющих группу индивидов.
(4) Как можно объяснить те психологические изменения, которые претерпевает индивид в группе? Фрейд, как и в предыдущих его работах, пытается разгадать загадку внушения, обсуждает понятие Либидо и решается «попытать счастья», сделав предположение, что основу коллективной психики составляют отношения любви. Он выдвигает в пользу этого соображения два аргумента: а) группу объединяет и держит вместе некая сила, и сила эта может быть только Эросом, ведь Эрос соединяет все в мире; и б) индивид отказывается от своей неповторимости, отдается влиянию и внушению со стороны других членов группы, поскольку ощущает потребность пребывать в гармонии с ними и избегать противостояния.
(5) В этой, пожалуй, самой творческой главе, Фрейд анализирует две «высокоорганизованные, постоянные и искусственные массы», Церковь и армию, с целью изучению взаимодействия массы и вождя. Обе разделяют одну иллюзию: вождь равно любит всех членов группы. В случае Церкви2 это превращает верующих в «братьев во Христе», поскольку перед Христом, становящимся для них чем-то вроде старшего брата или приемного отца, все равны, и все получают равную долю Его любви. В армии главнокомандующий становится отцом солдатам, любит всех одинаково, и это превращает солдат в товарищей. Таким образом, каждый индивид связан узами Либидо как с вождем, так и с другими членами группы. Доказывая гипотезу, Фрейд указывает на панику, которая охватывает членов группы всякий раз, когда она теряет вождя тем или иным образом, - например, когда Юдифь обезглавила Олоферна3. Это привело к распаду ассирийской армии, которая в панике пустилась в бегство. Рассматривая возможность распада религиозной группы, Фрейд предполагает, что его следствием станут враждебное отношение к другим, жестокость и нетерпимость, и присовокупляет: «…если бы разногласия научных воззрений могли когда-нибудь приобрести для масс подобное же значение, и такая мотивировка увенчалась бы тем же результатом».
(6) Фрейд обращается и к другим проблемам в жизни группы. Например, важную роль во всех человеческих отношениях играет амбивалентность, проявляющаяся в нарциссизме малых различий. Тем не менее, когда группа образуется, эта естественная нетерпимость исчезает, кратковременно или на долгий срок. Фрейд полагает, что «себялюбие находит преграду лишь в чужелюбии, в любви к объектам». Он полагает также, что изучение любовных отношений разного рода дает материал для понимания либидинозных отношений в группах. Напомнив об основных этапах психосексуального развития, он заключает, что в основе формирования эмоциональной связи с объектом лежит идентификация.
(7) Идентификация – самое раннее проявление эмоциональной связи с объектом; регрессивным путем, интроекцией объекта в «Я», она может превратиться в замену либидинозной объектной связи; она возникает снова при каждом новом проявлении «общности с другим лицом». Члены группы связаны идентификацией подобного рода. Фрейд полагает, что общность здесь состоит в характере связи каждого с вождем. Следующий шаг составляет идентификация с утраченным объектом, который затем интроецируется в «Я», - что мы можем наблюдать в случае меланхолии. Затем Фрейд переходит к описанию инстанции, развивающейся в «Я» путем интроекции утраченного объекта. Такой инстанцией становится «идеал Я» и ее функции суть самонаблюдение, моральная совесть, цензура сновидений и основное влияние при вытеснении.
(8) Фрейд дает и другие примеры взаимоотношений «Я» с объектом. В состоянии влюбленности «большая часть нарциссического либидо перетекает на объект» и можно наблюдать, как последний, образно выражаясь, поглощает «Я». Как пишет Фрейд, идеализация может развиться настолько, что «все, что объект делает и требует – правильно и безупречно». Или, иначе говоря, «объект занял место идеала «Я», само же «Я» оказывается обедненным и отдает себя объекту. Это отличается от идентификации, когда «Я» обогащается качествами объекта, который интроецирует. Вопрос, который требует в этом случае решения, суть: становится ли объект на место «Я» или идеала «Я»? Сходную ситуацию представляет гипноз, где мы видим нечто подобное влюбленности, но, в отличие от нее, полное исключение сексуального удовлетворения. Гипнотическую связь можно рассматривать как прототип отношений в группе и на ее примере понять «поведение массового индивида по отношению к вождю»: «такая первичная масса есть какое-то число индивидов, сделавших своим «идеалом Я» один и тот же объект и вследствие этого в своем «Я» между собой идентифицировавшихся».
(9) Затем Фрейд рассматривает и подвергает критическому разбору стадный инстинкт, - понятие, введеное Троттером (Trotter, 1916). Фрейд утверждает, что постичь природу массы невозможно, если не принимать во внимание роли вождя. Чувства, связывающие индивидов в группе, являются изначально враждебными чувствами, превращенными в процессе отождествления себя с другими членами группы. Вследствие этого все члены группы становятся равны между собой, могут идентифицировать себя с другими и разделяют с ними желание, чтобы всеми управляло одно лицо. Фрейд вносит поправку в положение Троттера о том, что человек – стадное животное: «он скорее животное орды, особь предводительствуемой главарем орды».
(10) Кто же этот вождь? Ссылаясь на предположение Дарвина, что в первобытной орде господствовал сильный самец, Фрейд формулирует гипотезу, изложенную в «Тотеме и табу» (1913). Гипотеза состоит в том, что праотец препятствовал удовлетворению прямых сексуальных потребностей своих сыновей, и принуждал их к эмоциональным связям с ним и друг с другом. Он, пишет Фрейд, «вынуждал их к массовой психологии». Точно так же, как гипнотизер «будит у субъекта часть его архаического наследия», вождь массы воспринимается как «праотец, к которому все преисполнены страха; масса все еще хочет, чтобы ею управляла неограниченная власть, страстно ищет авторитета… Праотец – идеал массы, который вместо «идеала Я» владеет человеческим «Я».
(11) Здесь Фрейд говорит, что «отдельный человек отказывается от своего «идеала Я» и заменяет его массовым идеалом, воплощенным в вожде». Затем он рассматривает различные конфигурации в отношениях «Я» и «идеала Я» (термин, который он все еще применяет для обозначения супер-эго), разъясняя нюансы разнообразных конфликтов между ними, представленные в случаях меланхолии и мании.
(12) В послесловии Фрейд уделяет внимание некоторым выпавшим из рассмотрения моментам. У него уже сложилось впечатление, о котором он писал Ромену Роллану, будто книга не особенно удачна. Особую важность составляет гипотеза о различии между «идентификацией «Я» и заменой «идеала Я» объектом». Солдат делает своим идеалом начальника, одновременно идентифицируясь с равными себе. В Церкви каждый верующий любит Христа как свой идеал и чувствует себя связанным идентификацией с другими христианами. Но он также должен идентифицироваться со Христом и любить других христиан так, как любил их Христос. Обсудив различные стороны теории либидо, Фрейд сравнивает состояние влюбленности, гипноз, групповую организацию и невроз. Он пишет, что «оба состояния, как гипноз, так и массообразование, являются наследственными осаждениями филогенеза человеческого либидо – гипноз как предрасположение, а масса, помимо этого, как прямой пережиток. Замена прямых сексуальных стремлений стремлениями в отношении цели заторможенными способствует в обоих отделению «Я» от «идеала Я», чему уже дано начало в состоянии влюбленности».
|
|
|
