 |
От этого смеха и слов у техника мороз пробежал по коже. Комиссар в респираторе со встроенными магнокулярами вскинул болт-пистолет и выстрелил в паникёра, почти не целясь.
|
|
|
|
Гильза, сверкая и кувыркаясь, падала на землю бесконечно долго.
Линд молился. Каинвуд же вспоминал лица своих родных. Потому что кроме веры, против страха он знал одно ещё одно хорошее заклинание. Любовь.
…Впереди, опережая остальных орков, бежало самое невероятное существо, которое ему приходилось видеть. Закованное в грубую броню, размалеванную красной краской, и украшенную громыхающими при движении цепями, оно утробно рычало и размахивало огромной циркулярной пилой с погнутыми зубцами в одной лапище и каким-то странным оружием с объемистым барабанным магазином в другой.
А сержант Гелтион все молвил слова молитвы перед боем, погрузившись, полностью растворившись в своем занятии. Взгляд его был пуст, и лицо в серых отблесках вечерних сумерек казалось ликом мертвеца.
Каинвуда вдруг снова охватил страх. Ему показалось, что все они давно, бесповоротно мертвы и теперь остались лишь их бормочущие бессмыслицу бездушные тела.
Заговорила артиллерия, но даже через ее грохот все еще можно было кое-как различить речь Гелионта, возвысившего голос, чтобы его могли слышать другие бойцы. Ему вторил комиссар, находящийся рядом:
Жизнь свою отдаю Императору.
Молюсь, дабы принял он ее.
Силу свою отдаю Императору.
Молюсь, дабы ее не лишил меня Он.
Кровь свою отдаю Императору.
Молюсь, дабы утолила она жажду Его.
Тело свое кладу на алтарь битвы.
Молюсь, дабы Он даровал мне благородную смерть.
Молю Его о защите, отдавая взамен все, что меня составляет…
По команде офицеров первой линии обороны раздался на удивление слаженный залп лазганов и стабберов. Но оставшиеся в живых орки клином врезались в оборонительные порядки и с успехом прорвали их в буквальном смысле слова. На острие лавины, раскидывая людей в стороны и беспрестанно паля из своего крупнокалиберного пулемета, бежал тот самый огромный зеленокожий великан в рогатом шлеме с черепом пещерного кверта на лбу. Лучи лазганов раз за разом злобно впивались ему в грудь, в живот, в бедра, но оставляли лишь темные пятна на толстой броне чудовища.
|
|
|
Тем временем рядовые орки-стрелялы отбросили в сторону свои шуты и вступили в рукопашную, сражаясь с яростным ожесточением, щедро орошая землю своей и человеческой кровью. Все смешалось. Через полминуты бой кипел не только на первой, но и на второй линии обороны. Оставалась нетронутой битвой лишь последний оборонительный рубеж, который удалось соорудить из перевёрнутых грузовиков, на которых привезли боеприпасы и части подвижных баррикад. Каинвуд взглянул на противника через прицел своего оружия, а затем посмотрел на Гелтиона, все еще читающего молитвы. Когда же он отдаст приказ стрелять?
Император людей, всего на свете благого смотритель,
Тот, чье могущество неоспоримо,
Молим Тебя, спаси нас и сохрани,
От рук наших врагов,
Да одержим верх мы над ними.
Озари к победе нам путь,
Да одержим мы ее во славу
Твоего бессмертного имени.
Через две минуты защита первой и второй линии была разгромлена. Если кто-то там и остался в живых, то его пришлось бы сначала откопать из под разрушенных баррикад, пустых энергоячеек, ошмётков плоти людей и орков, искореженных лазганов и осколков чопп. Потрясая окровавленными частями трупов, варбосс двинулся дальше, ведя за собой свое грозное, жаждущее смерти войско. "ВАААГХ!!!" неслось над их нестройными рядами. Каинвуд с какой-то нервной усмешкой заметил, что броня многих орков расписана легкомысленным клетчатым узором. Ну и мода у зеленокожих! Его охватило состояние, близкое к истерике. Он засмеялся. Они тут все умрут с минуты на минуту, а он узоры разглядывает…
|
|
|
- Во имя Императора, огонь! – рявкнул Гелионт, и мир озарился всполохами выстрелов. Каинуд закричал и, приподнявшись над баррикадой, не обращая внимания на летящие вокруг пули, начал стрелять. Дружный рев гвардейцев встретил врага, вместе с синими лучами лазганов и снарядами орудий врезаясь в стену неприятеля. Выстрелом автопушки орочьему вожаку раздробило механизм циркулярной пилы, и он, бормоча проклятия, отодрал ее от руки, после чего выхватил из-за спины устрашающих размеров кривой топор.
…Имя свое изреки, разносчик смерти.
Ты даруешь мне жизнь и смерть врагу…
А Каинвуд стрелял. Снова и снова. Снова и снова.
Убивать оказалось легко. Слишком легко.
Глава 19. Упоение битвы.
Вокруг рикошетили орочьи снаряды, полыхало пламя и рекой лилась кровь. Густой дым заволакивал поле сражения, повсюду раздавался звон оружия, шипение лазганов, грохот взрывов. И крики умирающих. Бесконечные крики умирающих, ежесекундно гибнущих солдат и орков.
Каинвуд вдруг подумал, что смерть, наблюдая за битвой, наверное затачивает на их криках свою косу. Стальную косу в стальных небесах…
Тем временем слаженный залп гвардейцев разметал первые волны атакующих оков. Однако к зеленокожим подтянулось несколько новых отрядов и враги ринулись на новый приступ. По команде Гелионта половина солдат перевела лазганы в режим автоматического ведения огня, а вторая сорвала руны активации с гранат и метнула их в строну врага. Уже никто не стал разбираться, что на первых линиях обороны мог остаться кто-то из своих. Тех, с кем вырос в одном дворе или познакомился вчера в казарме за ужином.
Все, кто остался в живых, хотели одного. Победить.
Вторая атакующая волна вскипела гейзерами из вонючей зелёной плоти, ошмётков оружия, земли и того мусора, который намолотила тут война.
Гранаты оказались весьма эффективным средством против зеленокожих, поскольку если не убивали, то калечили и замедляли их продвижение. В результате тех, кто успел добежать до линии укреплений, перекрёстный огонь лазганов буквально поджарил до состояния дёргающихся головёшек.
|
|
|
- Сменить батареи! – проревел голос Гелионта. – Живее, в Императора вашу мать и селезёнку! Сдать оставшиеся гранаты сержантам! Примкнуть штыки, приготовиться к рукопашной! Быстрее, или вы ждёте, что Император лично явится защищать ваши задницы?
Каинвуд, с ужасом подумал, что офицер обезумел и хочет повести их в атаку на врага. Липкая волна страха буквально обдала его с ног до головы. Он даже успел подумать о том, что комиссар недостаточно рьяно искал еретиков.
Но сержант может и был пижоном, но военное дело знал отлично.
Потому что не прошло и минуты, как поскальзываясь на ошмётках своих сородичей орки пошли на новый приступ. Тут же где-то справа и слева начали рваться гранаты: это остатками боеприпасов их командир не давал противнику обойти их позицию с флангов и зайти в тыл. Впрочем, даже замедленное продвижение орков и безостановочный огонь из лазганов не позволял надеяться на удачный исход боя. Потому что врагов было в несколько раз больше.
Однако Каинвуд старался об этом не думать, он просто выстрелил навскидку по очередному приближающемуся к нему орку и попал в плечо. Тварь развернуло на девяносто градусов, но, взрыкнув, она продолжила свое стремительное наступление. Из раны тек густой дым, но орку было, похоже, все равно на такую досадную мелочь, как прожженная насквозь конечность. Ожерелье из частью звериных, частью человеческих (орки постоянно грызлись с кочевниками: доставалось и тем, и другим) костей свободно болталось на его грязной шеей, ударяясь о желто-красный железный панцирь, из-под которого струились пучки проводов. Каинвуд невольно запаниковал и, наверное, погиб бы, если бы не неожиданная помощь другого гвардейца, метким выстрелом лишившего орка основной доли мозга, а заодно и злобного алого глаза. Наполовину обезглавленное тело рухнуло в пыль, а следом за ним, спустя пару секунд, последовал и спаситель Каинвуда. Его пробила грубая пуля ксеносов, выплеснув в воздух фонтан горячей крови.
|
|
|
Каинвуд мигом осознал, что позицию ему не удержать, и, пригнувшись от вражеского огня, бросился на выручку Артемису, на которого наступало сразу несколько орков. Одного он сразил наповал выстрелом в незащищенную броней шею. В результате другой, не понимая где враг взревел и открыл беспорядочный огонь из своей шуты. Пули так и засвистели вокруг. Вся жизнь Каинвуда пронеслась перед глазами в этот момент, но его товарищ, не сплоховав, оглушил орка прикладом, после чего выстрелил ему под подбородок. Жизнь зеленокожего оборвалась, правда он ещё долго сучил пальцами рук и двигал ногами. Выстрелами из лазганов, практически в упор, они добили третьего врага.
- Как делишки? – с кровожадной улыбкой спросил Артемис. Таким Каинвуд его еще не видел. С яростным полубезумным огнем в глазах, облитый чужой кровью, вызывавший некогда усмешку большеносый парень теперь же превратился в какое-то иное существо. В духа войны? Да, в духа безумной войны.
- Пока жив. Ты видел Линда?
Вместо ответа им пришлось снова вступить в битву – на них напирал какой-то сумасшедший орк с двумя изогнутыми лезвиями, примотанным к рукам. По клинкам, обагренным кровью, пробегали электрические разряды.
- Сдохните! – рычало это создание на низком готике, размахивая своим оружием. Подвернувшийся под удар солдат оказался разрублен пополам вместе с кузовом машины. Орк захохотал и прыгнул на техника, но тут, давя зеленокожих и заставляя солдат испуганно отпрянуть в стороны, перед носом Каинвуда пронеслась, фырча моторами, «Химера», один из наиболее распространенных БТР Имперской Гвардии. Орк с клинками на руках оказался сбит. Перекувыркнувшись в воздухе, он с хрустом упал к ногам техника. Одно из лезвий от удара о технику обломилось, но орк оказался живуч, как и большинство представителей своей расы. Он рванулся, волоча сломанные ноги, и навалился на Каинвуда, пытаясь добраться рукой с уцелевшим лезвием до сердца бойца. Второй он схватил Каинвуда за горло. Мужчина посинел, пытаясь сбросить недобитого врага с себя, даже в таком плачевном состоянии представляющего огромную опасность. Ему удалось перехватить вооруженную руку супостата. В трудные моменты всегда хочется в кого-то верить, вот и сейчас он вознес молитву недосягаемому Императору, моля его вывести своего слугу из столь нелегкой ситуации. Второй, свободной рукой Каинвуд в отчаянии ударил орка, выхватив из-за пояса армейский нож. Клинок с легкостью пропорол одежды ксеноса, войдя чуть ниже массивного нагрудника с клетчатой росписью. Примитивный народ – примитивные узоры.
|
|
|
