 |
Огрызаясь длинными очередями по начавшей контратаку имперской Гвардии, они начали отступать по руководством того самого мека.
|
|
|
|
Каинвуд тоже вскочил на ноги и бросился на врага, чувствуя небывалый подъем, совершенно не задумываясь о том, как мало их осталось в живых. Ибо ничто не сравниться с яростным упоением битвы - ни сладкий туман дурман-травы, ни плотские наслаждения… Никакие удовольствия мира, вместе взятые. Наравне со всеми он вопил во всю силу легких, прыжками преодолевая пространство, разделяющее их от врагов, и стреляя на бегу:
- Раздавить гадину!
Сокрушить врага!
Во имя Императора несем мы смерть!
Орки, лишённые руководства, не выдержали и дрогнули окончательно. С воплями они ринулись обратно, к лесу, но не тут-то было: из-за опушки показался первый лендрейдер, за ним второй… Между ними степенно, неторопливо, как сама Смерть, шли закованные в силовую броню фигуры космодесантников.
Хотя до парадного строя было далеко: танки выглядели так, словно попали сюда прямо из гущи боя – а скорее всего, так оно и было. Видимо, орки наступали сразу в нескольких местах, и Астартес до сей поры сражались на другом фланге.
Темные Ангелы, Ангелы Смерти, шли, щедро одаряя врагов огнем своих красно-стальных болтеров, и ничто, никакая сила на свете, казалось, не могла остановить их. Орки в тщетной надежде спастись бежали, падали, вставали, снова падали, но никому из них в тот день не удалось избежать гибели.
Сыны Леона Эль Джонсона истребили их всех.
Глава 20. Тем временем дома…
- Иди завтракать!
Ассир потрепал Глора по загривку и крикнул:
- Иду, уже иду!
Вейн завилял хвостом, затем подозрительно принюхался, поведя розовым носом. Учуял еду, хитрец. Гребень на его спине постепенно окрасился в синий цвет. Ассир до конца не разобрался в закономерности изменения окраски спинного гребня вейнов, но подозревал, что синий цвет означал заинтересованность, красный – голод, а фиолетовый – раздражение.
|
|
|
За столом уже сидела мама, держа на руках умиротворенную Эсси с пустышкой во рту, а рядом пристроился Лео, за обе щеки уплетающий кашу. По потолку меланхолично полз Паук, здоровая мохнатая тварь с загадочно блестящим полумесяцем глаз на приплюснутой голове. Сколько Ассир себя помнил, он жил в этом доме всегда. Юноша мог отдать руку на отсечение, что это существо специально выползало на свет, когда в комнате появлялись люди, чтобы понаблюдать за ними. Однажды за печкой он обнаружил нанизанные на толстую нить паутины высушенные головы насекомых. Именно эта находка и заставила его взглянуть по-новому на старого обитателя их дома.
Ассир задумчиво ковырнул неаппетитный серый комок на своей тарелке, после чего принялся за еду. Мама говорила, что это полезно есть по утрам, а парень имел обыкновение ей верить.
Сегодня она была как-то особенно грустна и тиха. Ассир обратил на это внимание и спросил, жуя кашу:
- Ты сегодня какая-то слишком мрачная. Что-то случилось?
Мать вздохнула и легонько погладила спящую дочь.
- Плохой сон приснился.
- Про папу?
Она кивнула. Ассир нахмурился. С тех пор, как отца забрали в Имперскую Гвардию, от него не было ни слуху, ни духу. А ведь прошел уже почти месяц! Где он, что с ним? А ведь за это время случилось многое. Поговаривали, что на границе заволновались орки, что одно из племен кочевников, особенно часто нападавшее на эти края, было поголовно истреблено силами Хаоса. Вроде бы последняя новость была не такой уж плохой, но Ассиру как-то было спокойнее, когда рядом обитали дикари, а не демонические войска прямиком из Ока Ужаса.
- И что в этом сне…
- Нет, Ассир. Если сон не рассказывать, то есть вероятность, что он так и останется за гранью ночи, среди других ложных теней.
|
|
|
- Да, я знаю это суеверие, - неохотно сказал юноша. В приметы он не верил, в чем был похож на дядю Каинвуда, друга отца и их семьи. Каинвуд вообще был очень странным человеком. Замкнутый в себе, угрюмый техник был отличным предметом сплетен и слухов. Впрочем, чего только не обсуждали вечерами на деревенской площади старожилы.
Лео поднял голову на брата и сказал:
- Ты веришь, что папа сдержит обещание?
Ассир задумался, почесав подбородок, на котором уже пробивался первый пушок. Он часто воображал, как отпустит длинную густую бороду, ну, как у Эла. Ведь это так мужественно! Отец посмеивался над его мечтой и говорил, что в бороде весьма неэтично застревают крошки.
- Да, верю, - несколько резко ответил Ассир и отложил ложку. – Спасибо.
Мама шмыгнула носом и сказала необычно тонким голосом:
- Не за что. В хлебнице вы с братом можете взять печенье.
- Ура! Печенье! – Лео вихрем вскочил со своего стула, едва его не опрокинув, и Ассир улыбнулся. Да, иметь младшего брата порой бывает хлопотно, но оно того стоит.
Подоспел Глор и привычно стал тереться об ноги, выпрашивая еду. Ассир вывалил ему в миску банку просроченных рыбных консервов и направился к двери.
- Ты куда? – спросил Лео, набивая рот печеньями с отрубями. – Вот, держи одно!
Он кинул ему одну штуку лакомства, и Ассир с легкостью его поймал.
- Пожалуй, я загляну к Дане, - сказал парень, откусывая печенье. Оно просто таяло во рту.
- Жених и невеста! – радостно закричал мальчик. Как и все дети, он быстро забыл свои мрачные думы и переключился на другое.
- Заткнись, - беззлобно сказал Ассир и вышел из дома.
Дана являлась его давней хорошей знакомой и жила по соседству, в многодетной семье пожилого фермера и его жены. Тихая и скромная девушка, она вызывала в сердце Ассира какое-то необъяснимое волнение. Имея удивительное очарование и миловидные черты лица, она могла покорить любого одним взглядом прелестных лучистых глаз, и юноша, хоть сам не мог себе в этом признаться, давно пал жертвой ее чар.
Солнце тускло светило через пелену облаков. Мимо Ассира пролетела здоровая иссиня-черная стрекоза, и эта встреча почему-то показалась ему нехорошим знаком. Это относилось к разряду тех неясных предчувствий, что поднимаются из самых глубин человеческого разума и которые почти невозможно логически обосновать. Вот и гадай – то ли мимолетное наваждение было порождено рядом ассоциаций, то ли действительно являлось отголоском неких тревожных событий.
|
|
|
Ассир тряхнул головой и увидел перед собой довольно большой (по меркам Забугорья) дом. В окнах мелькали быстрые силуэты – то играли в какую-то игру многочисленные дети семейства Даны. Она не была родной здесь – ее удочерили, когда она была совсем маленькой. Мать и сестра ее скончались от бушевавшего в те годы вируса, а отец, еще раньше, сгорел во время лесного пожара.
Помедлив, юноша взошел по ступеням крыльца. Отчетливо стал слышен веселый беззаботный смех и громкое "Та-та-та-та!". Видимо, дети играли в войну. Их отца не забрали в Гвардию по причине преклонного возраста, вот и в доме, в общем-то, не было повода для беспокойства. А нависшая угроза Хаоса – что ж, они всегда жили в некотором опасении. Боялись кочевников, боялись орков, боялись неурожая… Все считали, что как-нибудь пронесёт и на этот раз.
|
|
|
