На трудном пути к единению

Официальная передача власти и присяга куфийцев, а за ними и жителей провинций еще не означали всеобщего признания свершившегося факта. Среди наместников дальних провинций, да и в Ираке, могли найтись решительные противники соглашения, и уж, конечно, смириться с ним не могли хариджиты, для которых Му‘авийа и до соглашения с ал-Хасаном был кровным врагом. Они не признавали его, когда он был в далеком Дамаске, и тем более не могли терпеть в родном Ираке.

Первым, сразу же после присяги Му‘авийи, выступил Фарва ибн Науфал, находившийся в Шахразуре с 500 сторонниками. Узнав о переходе власти к Му‘авийи, он заявил: «Вот пришел тот, в чьем деле мы не ошибемся и не сомневаемся, что правота – в сражении с ним», – и появился со своим отрядом у ан-Нухайлы.

Ал-Хасан в это время уже выехал из Куфы в Медину. Му‘авийа не хотел расправляться с иракцами своими руками, чтобы не возбуждать лишнюю враждебность, и решил, что лучше всего поручить расправу с хариджитами ал-Хасану, который не откажется отомстить за отца. Гонец нагнал ал-Хасана около Кадисии, но тот решительно отказался: «Если бы мне пришлось выбирать, с кем из людей киблы[15] сражаться, то я выбрал бы тебя, но я отказался от этого ради улажения дела этой общины и умиротворения ее, и прекращения пролития ее крови – так неужели я буду сражаться заодно с тобой?! »

Му‘авийа послал против Фарвы небольшой отряд конницы, который потерпел поражение. Тогда он решил усмирить иракцев руками иракцев и пригрозил, если они не выступят против мятежников, то он порвет договор с ними. Куфийцы поняли, что Му‘авийа шутить не будет, и вышли против хариджитов во главе с Халидом ибн Урфутой ал-Узри, ветераном завоевательных походов. Хариджиты стали стыдить их, напоминая, что у них есть общий враг – Му‘авийа, надо сначала вместе справиться с ним, а уж потом разбираться между собой. После перестрелки, а может быть, и столкновения, куфийцам удалось убедить Фарву сдаться, с ним ушли в Куфу еще несколько предводителей, нашедших себе влиятельных покровителей. Оставшихся возглавил Абдаллах ибн Абу-л-Хауса ат-Тайи‘и, который принял бой и пал в нем в джумаде I 41 /сентябре 661 г. Эта дата позволяет определить время отъезда ал-Хасана из Куфы.

В ответ на подавление этого восстания в джумаде II/октябре к Куфе подошел из Бараз Руза Хаусара ибн Вада ал-Асади с отрядом в 150 человек. Он также был разгромлен куфийцами: 100 человек были убиты, а остальные сдались и возвратились в Куфу. Хариджитское движение было пестрым по составу: наряду с фанатично убежденными в своей правоте людьми в нем участвовали совершенно беспринципные люди с разбойничьими склонностями.

Напряженная обстановка не выпускала Му‘авийю из Ирака, являвшегося ключом ко всей восточной части Халифата. Едва были разгромлены хариджиты под Куфой, как из Басры пришло сообщение, что ею завладел Хумран ибн Абан, мавла Усмана ибн Аффана, который призывает присягать ал-Хусайну ибн Али. В раджабе/ноябре в Басру был послан скорый на расправу Буср ибн Абу Арта. «Овладение» Басрой, как оказалось, заключалось в захвате резиденции наместника, остававшейся бесхозной после отъезда Абдаллаха ибн ал-Аббаса вместе с ал-Хасаном в Медину, племенные же кварталы продолжали жить своей жизнью. При появлении Бусра повстанцы разбежались, и он беспрепятственно вступил в город.

Наутро Буср, выступая в мечети, позволил себе бранить Али. Один из влиятельнейших людей Басры, Абу Бакра, не выдержал и обозвал Бусра лжецом, добавив, что Али лучше и его, и того, кто прислал его в Басру. Охранники Бусра бросились на Абу Бакру с бичами, но один из присутствующих закрыл его своим телом, а затем оправившиеся от неожиданности басрийцы окружили Абу Бакру и вывели из мечети. Последствий этот инцидент не имел, так как Буср, располагавший небольшим отрядом сирийцев, не рискнул ворошить такое осиное гнездо, каким была Басра. Абу Бакра не забыл избавителя от бичевания и дал ему в пользование (акта‘а) 100 джарибов (около 15 га) земли.

Басра была важна не только сама по себе, но и как мост к восточным провинциям, в первую очередь к Фарсу, наместник которого, Зийад ибн Абихи, не желал признать Му‘авийю. Му‘авийа потребовал от него присылки положенной доли хараджа, на что тот ответил, что все положенное переслал покойному халифу, а остальное израсходовал на местные нужды. Тогда Буср, чтобы выманить Зийада из Истахра, прибег к надежному средству: приказал схватить трех его несовершеннолетних сыновей, живших в Басре, и пригрозил казнить их. Зийад не поддался на эту угрозу, а мальчиков спас их дядя, Абу Бакра, помчавшийся в Куфу к Му‘авийи. Абу Бакра пристыдил его: «Мы не на том тебе присягали, чтобы ты казнил детей». Му‘авийа дал ему письмо к Бусру, в котором запрещал казнить сыновей Зийада. Абу Бакра за трое суток одолел четыреста километров до Басры и успел предотвратить казнь.

Му‘авийа покинул Куфу только в самом конце 661 г. Сначала он намеревался оставить наместником Куфы Абдаллаха, сына Амра ибн ал-Аса, но Мугира ибн Шу‘ба, мечтавший занять этот пост, объяснил ему, что назначить сына в Куфу, когда отец управляет Египтом, все равно что оказаться между челюстей льва. Му‘авийа понял намек и назначил на это место Мугиру Абдаллах догадался, откуда дует ветер, и отплатил той же монетой, сказав халифу, что доверить Мугире ведать хараджем – значит не досчитаться денег. Му‘авийа прислушался и к этому совету, назначив ведать хараджем Куфы другого человека.

Басрой в течение полугода, т. е. до апреля 662 г., продолжал управлять Буср, затем он был отозван в Сирию, где шла подготовка к войне с Византией. На это место был назначен Абдаллах ибн Амир, у которого там были большие поместья и который при Усмане уже управлял Басрой. Это наместничество не было синекурой. За шесть лет гражданской войны племена и племенные вожди привыкли полагаться только на себя и подчиняться наместникам лишь настолько, насколько это совпадало с их собственными интересами. Наместники же, располагавшие незначительными полицейскими силами, не могли с их помощью справиться с городской вольницей. Воры и бандиты хозяйничали по ночам на улицах, разбойники терроризировали путников на дорогах.

Абдаллах ибн Амир оказался неспособным применить жесткие меры для наведения порядка и не прибегал к таким наказаниям, как отрубание рук за воровство, говоря: «Как я буду смотреть на человека, отцу и брату которого я отрубил руки». Это объяснялось не его мягкосердечием, а боязнью настроить против себя могущественные кланы, которые могли стоять за наказанными. А ему в то же время предстояло восстановить власть в восточном Иране.

В Сиджистан в 42/662–63 г. он послал для восстановления власти арабов Абдаррахмана ибн Самуру. Тот прошел через весь Сиджистан, а затем через Буст и Руххадж с боями пробился до Кабула. Участие в походе таких, ставших позднее знаменитыми, людей, как ал-Хасан ал-Басри и ал-Мухаллаб ибн Абу Суфра, расцветило рассказы об этом походе легендарными деталями.

Совершенно независимо от центральной власти, на свой страх и риск с 39/659–60 г. на западную окраину Индии совершал набеги ал-Харис ибн Мурра ал-Абди. В 42/662–63 г. он был убит, и Ибн Амир послал туда Рашида ибн Амра ал-Джудайди.

Активизировались действия арабов и на западных рубежах Халифата. Пока Му‘авийа был занят борьбой с Али и ал-Хасаном, ему приходилось соблюдать перемирие с византийцами, купленное в 657 или 658 г. ценой ежегодной уплаты императору значительной дани деньгами и натурой. Византийский историк Феофан, сообщающий об этом договоре, говорит об условии выплаты за каждый день 1000 динаров, одного коня и одного раба. Это буквально совпадает с условиями мирного договора, заключенного спустя четверть века Абдалмаликом, что заставляет несколько скептически отнестись к абсолютным цифрам, но во всяком случае договор был достаточно унизителен для арабов. Понятно, что при первой возможности Му‘авийа постарался прекратить выплаты и этим возобновил состояние войны. Обстановка в Византии благоприятствовала Му‘авийи: Констант II в 661 г. покинул Константинополь и основное внимание стал уделять италийским проблемам, надеясь укрепиться в западной части империи. Со следующего года и у Феофана, и у арабских историков систематически упоминаются военные действия в Малой Азии и Армении, о которых подробнее будет сказано в следующей главе.

За годы противоборства двух претендентов на Халифат были утрачены многие позиции и в Северной Африке. Триполитания и даже Барка вышли из-под контроля наместников Египта. Одним из первых мероприятий Амра ибн ал-Аса после утверждения в Египте стала посылка им в 41/661–62 г. своего двоюродного брата по матери, Укбы ибн Нафи ал-Фихри, в поход на Ливию и Маракию (район южнее Барки). Утвердив свою власть в этой области, Ибн Нафи на следующий год продолжил поход и дошел до Гадамиса.

Шестилетняя гражданская война затронула сравнительно небольшую часть Халифата и мало отразилась на жизни покоренного населения. Во всяком случае, христианские историки не отмечают ухудшения положения христиан, но на мусульманское общество она наложила неизгладимый отпечаток. Исчезло убеждение в том, что мусульманин не может убивать мусульманина, вера перестала быть единой, и появилась непримиримая оппозиция халифу в лице хариджитов и шиитов. Шестому халифу пришлось управлять государством в сильно изменившихся условиях.