Центрально-нервные факторы

Основные механизмы регуляции энергопотребления, или потребле­ния пищи, локализованы в ЦНС на различных уровнях головного мозга [38, 40]. Очевидно, кроме того, что ЦНС играет ключевую роль и в регуляции энергетического обмена на периферии путем влияния на секрецию и действие гормонов (например, инсулин) и на кругооборот пищевых субстратов (например, глюкоза и жир­ные кислоты) [41]. Хотя точный характер центрального регулятор­ного процесса изучен недостаточно, ясно, что он включает широ­кую высоко централизованную систему контроля, обладающую функциональными ячейками, способными ощущать и анализиро­вать изменения в метаболическом и энергетическом состоянии внутренней среды и реагировать на эти изменения путем продук­ции соответствущих эффектов, индуцирующих или ингибирующих потребление пищи, секрецию гормонов и поток субстратов.

Наиболее изученной и понятной из структур ЦНС, регулирую­щих потребление пищи, является гипоталамус. Давно известно, что повреждение гипоталамуса может привести к ожирению [38, 40]. Электролитическое или химическое разрушение вентромедиально­го ядра гипоталамуса вызывает у различных лабораторных живот­ных гиперфагию, гиперинсулинемию и ожирение, тогда как элек­трическая стимуляция этого так называемого центра сытости при­водит к прекращению потребления пищи. У человека опухоль, воспаление и повреждение при операции этой области гипоталамуса также могут привести к ожирению [42]; однако это крайне редкие причины ожирения. Остается выяснить, не могут ли более тонкие анатомические или функциональные нарушения в гипоталамусе, будь то наследственные или приобретенные, обусловливать у чело­века некоторые виды ожирения неясной этиологии.

Хотя гипоталамус играет ключевую роль в процессе регуляции потребления пищи и может в действительности быть местом лока- лизации этих контрольных механизмов, он выполняет свою функ­цию не изолированно. На функцию гипоталамуса и пищевое пове­дение могут влиять как вышележащие, так и нижележащие центры головного мозга [38—40]. Показано, что разрушение раз­личных зон лимбической системы, например лобных и височных долей, и различных участков сетчатой формации и ствола мозга влияет на потребление пищи у животных нескольких видов. По­вреждение этих областей мозга, вызванное хирургическим вмеша­тельством, опухолью или травмой, сопровождается ожирением и у человека, хотя и редко. Информация из этих высших центров пере­дается специализированным нервно-рецепторным клеткам гипота­ламуса нервным и гуморальным путями. Вентромедиальные и ла­теральные гипоталамические ядра имеют множество афферентных нервных связей с этими высшими структурами мозга. Связь между клетками высших центров и гипоталамуса осуществляется также гуморально с помощью таких нейротрансмиттеров, как норадрена­лин, серотонин, 5-окситриптамин и дофамин [40, 41]. Недавно полу­ченные данные свидетельствуют о том, что изменение метаболиз­ма триптофана и серотонина в мозге крыс может сопровождаться изменением пищевого поведения и массы тела [43]. Аналогичные изменения обмена этих или других нейротрансмиттеров могут быть связаны с нарушением регуляции пищевого поведения и ожирени­ем у человека.

На центральную систему регуляции пищевого поведения оказывают влияние разнообразные нервные, химические и другие факторы внутренней и внешней среды. Информация о поглоще­нии, утилизации и откладывании энергии непрерывно поступает в ЦНС, что обеспечивает возможность интеграции контроля за потреблением пищи и его «подстройки» к энергетическим потреб­ностям организма. Нервные и гуморальные сигналы поступают в ги­поталамические регуляторные центры из желудочно-кишечного тракта во время приема и переваривания пищи [39]. Всасывание пищи и ее последующий метаболизм вызывают дополнительные химические изменения во внутренней метаболической среде, на­пример изменения концентрации глюкозы, аминокислот, различ­ных липидных и других питательных веществ, а также гормонов, таких, как инсулин и глюкагон, которые передаются с кровью в центры мозга, регулирующие пищевое поведение. Считается, что такой хемостатический механизм, работающий как система с об­ратной связью между мозгом и периферическими тканями, может играть важную роль в кратковременной регуляции аппетита после еды или в промежутках между приемами пищи [40, 44]. Наруше­ния в любом звене этого процесса, будь то в основном в центральной воспринимающей системе или в периферическом мета­болизме и генерируемых тем самым химических или нервных сиг­налах, могли бы играть роль в развитии ожирения у человека. Гипоталамус, по-видимому, получает информацию и о состоянии энергетических запасов в организме [40, 44]. Полагают, что такая информация дает возможность регуляторной системе «исправлять» ошибки, «допущенные» в процессе кратковременной регуляции и тем самым сохранять постоянную массу тела и энергетические запасы в течение длительного периода времени. Природа этих дол­говременных сигналов, будь то глюкоза, метаболиты из жировой ткани или другие факторы, остается невыясненной. Поскольку главной задачей процесса регуляции потребления пищи является, по-видимому, регуляция энергетических запасов в организме и по­скольку основным местом запасания энергии в нем служит жиро­вая ткань, не удивительно, что эту ткань считают важным компо­нентом долговременного механизма контроля, обеспечивающего сохранение энергетического баланса [45]. Действительно, принято считать, что центральная регуляторная система не только контро­лирует состояние жировой ткани, но и сама испытывает регулиру­ющие влияния со стороны последней. Так называемая липостатическая теория исходит из того, что медиаторами в обладающей об­ратной связью системе контроля за потреблением пищи является какой-то содержащийся в крови аналог энергетических запасов в жировой ткани. Хотя такой фактор ищут, он пока не найден. На этой основе, однако, частично покоится обсуждаемая ниже адипозоклеточная теория ожирения [46]. В долговременной регуляции потребления пищи и патогенезе ожирения не меньшее, если не большее, значение, чем жировая ткань, могут иметь и другие сиг­налы и другие ткани, особенно печень [47].

Таким образом, ясно, что нервная регуляция пищевого поведе­ния и энергетического баланса требует интегрального функциони­рования широкой сети процессов, локализованных в различных час­тях организма и регулирующих не только потребление пищи, но и обмен веществ и энергетические затраты. На эффекты этой внутрен­ней регуляторной системы накладываются модулирующие влияния факторов внешней среды, опосредованные, вероятно, их действи­ем на высшие мозговые центры. Нарушение в любом из звеньев данного регуляторного процесса могло бы привести к увеличению потребления энергии по отношению к энергетическим затратам и развитию ожирения.

Двумя важнейшими факторами развития гипоталамического ожирения у лабораторных животных являются гиперфагия и ги­перинсулинемия [27]. Который из них первичен — неизвестно; по­скольку они столь тесно взаимосвязаны, каждый из этих факторов, вероятно, обусловливает как появление второго, так и развитие ожирения. Однако накапливаются данные, свидетельствующие о первичной роли именно гиперинсулинемии в развитии ожирения у таких животных. Недавно проведенные исследования показали, что гиперинсулинемия является необходимым звеном развития ожирения у животных с повреждением вентромедиальных ядер гипоталамуса [48]. Разрушение вентромедиальных ядер у крыс может вызывать гиперинсулинемию и повышать синтез липидов в жировой ткани даже в отсутствие гиперфагии. Эти данные в сово­купности с наблюдениями о том, что на большинстве, если не на всех, изученных до сих нор экспериментальных моделях ожирения у животных гиперинсулинемия предшествует гиперфагии и ожире­нию, вновь возбудили интерес к возможной роли чрезмерной сек­реции и усиленного действия инсулина (вследствие либо первич­ного гипоталамического, либо панкреатического дефекта) в каче­стве основной причины некоторых видов ожирения у человека.

 

ЭНДОКРИННЫЕ ФАКТОРЫ

Возможное объяснение некоторых видов ожирения заключается в определенных первичных эндокринных нарушениях, которые, влияя на пищевое поведение и/или энергозатраты, приводят к по­ложительному энергетическому балансу и, следовательно, к избы­точному откладыванию жира. Действительно, у многих тучных больных наблюдаются изменения ряда эндокринных функций; в большинстве случаев, однако, эти изменения являются следствием, а не причиной ожирения [49, 50].

У тучных лиц увеличивается скорость секреции кортизола и суточная экскреция с мочой 17-оксикортикостероидов; однако по­сле снижения массы тела эти показатели нормализуются. Кроме того, у них сохраняется нормальная реакция на угнетение функ­ции коры надпочечников дексаметазоном. Синдром Кушинга явля­ется причиной лишь редких случаев ожирения, причем в этих слу­чаях ожирение достигает небольшой степени и полностью исчеза­ет после ликвидации основной причины гиперкортицизма. Конечно, возможно сосуществование синдрома Кушинга и ожирения другой этиологии, когда после ликвидации гиперкортицизма ожирение со­храняется.

У большинства тучных лиц функция щитовидной железы оста­ется неизмененной по крайней мере на столько, на сколько это позволяют оценить стандартные пробы [51]. Недавно проведенные исследования, в которых оценивали более чувствительные показа­тели функции щитовидной железы, показали, что переедание и недоедание у лиц, не страдающих ожирением, может все же вызы­вать незначительные изменения этих показателей [52]. Например, в процессе адаптации к ограничению потребления пищи у грызу­нов, а также у человека снижается уровень трийодтиронина [Т3] в сыворотке и усиливается превращение тироксина [Т4] в неактив­ный реверсивный Т3 (рТ3). Напротив, при переедании уровень Т3 в сыворотке повышается, а рТ3 снижается. Остается выяснить, су­ществуют ли различия между содержанием тиреоидных гормонов у лиц, не страдающих ожирением, и страдающих определенными видами ожирения, первичны они или являются следствием ожи­рения и влияют ли они на энергетический баланс. В любом случае следовало бы ожидать, что изменения в метаболизме Т3, сопровож­дающие переедание, увеличивают, а не уменьшают расходование калорий.

В тех редких случаях, когда причиной ожирения является ги­потиреоз, ожирение выражено обычно незначительно, и ликвидация гормональной дисфункции сопровождается восстановлением нор­мальной массы тела. Как и при синдроме Кушинга, гипотиреоз мо­жет сосуществовать с ожирением другой этиологии, и в этих слу­чаях ожирение сохраняется после ликвидации гипотиреоза.

У лиц с ожирением заметно снижается секреция гормона роста в ответ на введение глюкозы и аргинина, но уменьшение массы тела сопровождается восстановлением нормальной реакции и концен­трации в плазме этого гормона, что свидетельствует о том, что это гормональное нарушение является следствием, а не причиной ожи­рения [53]. Роль и характер изменения секреции при ожирение таких потенциально важных гормонов, как половые стероиды а гормоны желудочно-кишечного происхождения, изучены недоста­точно; такие кишечные факторы, как холецистокинин, снижают потребление пищи у животных некоторых видов [54].

Все большее внимание уделяется возможной этиологической. роли гиперинсулинемии при ожирении. В настоящее время надеж­но установлено, что гиперинсулинемия встречается почти у всех экспериментальных животных с ожирением [27]; повышение кон­центрации инсулина в плазме обычно, но не всегда наблюдается та. при ожирении у человека [55, 56 а]. Больше того, гиперинсулине­мия, по-видимому, предшествует развитию ожирения у грызунов независимо от того, обусловлено оно генетическими факторами или повреждениями гипоталамуса [27]. Повышение концентрации ин­сулина в сыворотке наблюдалось и у человека в течение первых нескольких дней после повреждения гипоталамуса [42]; для других видов ожирения у человека такая временная последовательность пока не доказана. Считается, что гиперинсулинемия может обусло­вить гиперфагию и, следовательно, ожирение. В настоящее время основные механизмы, определяющие гиперсекрецию инсулина у животных и человека с ожирением, расшифрованы недостаточно. Ведутся исследования, направленные на выяснение факторов, «за­пускающих» гиперсекрецию инсулина, а также их локализации (внутри или вне поджелудочной железы).

Недавние опыты позволили также поставить вопрос о возможной роли природного опиата b-эндорфина в патогенезе некоторые форм ожирения. У мышей (ob/ob) и крыс (линия Zucker) с генетическим ожирением была обнаружена повышенная концентрация b-эндорфина в гипофизе и плазме крови. Кроме того, антагонист опиатов налоксон препятствует перееданию у таких животных (56Ь). У мышей линии ob/ob наблюдали также снижение содержа­ния холецистокинина в мозге (56с). Являются ли b-эндорфин и/или холецистокинин нормальными физиологическими регулято­рами аппетита и являются ли изменения в концентрации этих пеп­тидов у животных с генетическими формами ожирения причиной или следствием его — остается неизвестным.

МЕТАБОЛИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ

Метаболическую основу ожирения у человека ищут уже очень дав­но, но пока ее удается обнаруживать только в крайне редких слу­чаях. Первичные метаболические нарушения могли бы обусловли- вать повышенное запасание калорий в жировой ткани и вызывать ожирение несколькими путями: 1) преимущественным шунтиро­ванием энергии, содержащейся в питательных веществах, на про­цессы образования липидов и, следовательно, увеличения синте­за и отложения триглицеридов; 2) повышением эффективности извлечения энергии из питательных веществ и отложением избыт­ка калорий в виде триглицеридов в жировой ткани; 3) повышени­ем эффективности как физиологической, так и физической работы, что может снижать потребность в калориях и высвобождать до­полнительные количества энергии для превращения в откладывае­мые в жировой ткани триглицериды; 4) угнетением мобилизации энергии триглицеридов из жировой ткани. Некоторые из этих нару­шений действительно наблюдались при ожирении у лабораторных животных. Например, у крыс линии Zucker и новозеландских мы­шей NZO с ожирением обнаружено первичное нарушение мета­болизма, обусловливающее преимущественное шунтирование поступающих в организм калорий на образование триглицеридов в жировой ткани [27, 42]; это нарушение наряду с гиперфагией мо­жет играть роль в развитии ожирения у них. У мышей линии ob/ob отсутствует зависимая от тиреоидных гормонов Na⁺,К⁺-АТФаза в адипоцитах и других клетках, что приводит к повышению эффек­тивности утилизации энергии АТФ и снижению потребности этих клеток в АТФ [57]. Хотя возможны и многие другие метаболиче­ские нарушения, которые могли бы изменять потребность тканей в АТФ и эффективность извлечения и/или утилизации энергии [52, 58], у экспериментальных животных с ожирением они не найдены.

Конечно, у лиц, страдающими и не страдающими ожирением, существуют различия метаболизма, но этиологическая роль соот­ветствующих нарушений остается невыясненной. В большинстве случаев эти различия отражают, по-видимому, метаболическую адаптацию к ожирению, а не являются причинами, лежащими в основе его развития. Основной обмен у лиц с ожирением и без него не обнаруживает значительных различий [59]. Отсутствуют также данные о существовании каких-либо существенных различий меж­ду этими лицами и в отношении эффективности основного обмена на биохимическом уровне, будь то эффективность, с которой посту­пающая в организм энергия улавливается в форме АТФ, эффектив­ность, с которой совершаются эндэргонические реакции, такие, как биосинтезы, транспортные процессы и мышечное сокращение, или эффективность регуляции этих процессов гормональными фактора­ми, такими, как тиреоидные гормоны. Вероятно, наиболее убеди­тельные данные о том, что люди могут различаться друг от друга эффективностью утилизации энергии пищевых веществ в доста­точной степени, чтобы это повлияло на увеличение массы тела и содержание жира в организме, были получены в Вермонте при обследовании лиц, не страдающих ожирением. Для того чтобы вы­звать у них ожирение, они в течение нескольких месяцев получали диету с избыточным содержанием калорий [50]. Один из наиболее интересных результатов этого исследования заключался в том, что не у всех из них увеличилась масса тела настолько, насколько это-предполагали; у одних масса тела увеличивалась легче, чем у дру­гих. Еще одно наблюдение, сделанное в процессе вермонтского ис­следования, заключалось в том, что у лиц, ставших тучными вслед­ствие переедания, энергетические потребности для поддержания массы тела и содержания жира в организме были значительно большими, чем у лиц со спонтанным ожирением (1800 и 1200 ккал/м² соответственно). Эти результаты трактовались в поль­зу того, что лица со спонтанным ожирением эффективнее утилизи­руют энергию пищевых веществ, чем лица с экспериментальным ожирением. Однако нет уверенности в том, что физическая актив­ность обследуемых обеих групп всегда была одинаковой, и поэтому нельзя с определенностью оценить роль эффективности метаболиз­ма в происхождении указанных различий. Больше того, неясно,, можно ли сравнивать ожирение, индуцированное в течение не­скольких месяцев, с тем, которое развивается и существует в тече­ние нескольких лет; метаболическая адаптация к «острому» пере­еданию может в достаточной мере отличаться от таковой к хрони­ческому и избыточному содержанию жира в организме, что снижает значимость этих сравнений. Хотя существование некото­рых различий между людьми в отношении эффективности метабо­лизма, по-видимому, не вызывает сомнений, остается показать, что эти различия могут быть первичными детерминантами ожирения у человека.

Некоторые случаи ожирения у человека теоретически могли бы определяться дефектом липолитической функции жировых клеток (мобилизация отложенной в виде триглицеридов энергии). Дейст­вительно, описан случай, когда трое членов семьи, страдающих ожирением, являлись, по-видимому, носителями дефекта липолиза,, о чем судили по снижению мобилизации глицерина из их жировой ткани in vitro [60]. Наблюдалось отсутствие активации триглицеридлипазы в жировых клетках под действием цАМФ, и дефект локализовался, по-видимому, на уровне зависимого от протеинки­назы фосфорилирования и активации неактивной триглицеридлипазы. Хотя у этих лиц именно данный дефект, вероятно, обуслов­ливал ожирение, у большинства обследованных тучных людей в жировой ткани не найдено ни аналогичного нарушения, ни какого-либо другого нарушения липолиза. Наоборот, в адипоцитах лиц с ожирением обычно наблюдается повышенная липолитическая ак­тивность по сравнению с клетками, полученными от лиц без ожире­ния, что опять-таки отражает, по-видимому, адаптацию к ожире­нию [61].

Недавно привлекла к себе внимание гипотеза, согласно кото­рой у тучных лиц по сравнению с лицами, не страдающими ожире­нием, снижена температурная реакция на прием пищи, т. е. умень­шено превращение химической энергии в тепло, что означает повышение эффективности метаболизма и большую консервацию энергии [52]. Процесс поглощения и переваривания пищи требует энергетических затрат, причем на его долю приходится до 10% от общего количества потребленных калорий. Работа увеличивает энергозатраты еще в большей степени. Эта энергия превращается в тепло, которое теряется организмом, и поэтому недоступна для использования в процессе физиологической или физической дея­тельности [52, б2]. Остается, однако, выяснить, действительно ли между людьми с ожирением и без него существуют различия в индуцируемом пищей термогенезе (называемом также специфиче­ски динамическим действием пищи); пока такие данные отсут­ствуют.

Возможность того, что тучные люди эффективнее осуществляют физическую работу, направленную во внешнюю среду, т. е. физи­ческую активность, не подтверждается имеющимися данными, которые свидетельствуют как раз об обратном; энергетическая сто­имость физической активности повышается по мере увеличения массы тела, и для данной активности у лиц с ожирением выше, чем без ожирения [14, 62].

В настоящее время отсутствуют данные, которые указывали бы аа какой-то первичный метаболический дефект, обусловливающий повышение эффективности утилизации или отложения калорий у тучных. Тем не менее, учитывая недостаточное понимание слож­ных процессов, регулирующих энергетический баланс и массу тела у человека, существование многих форм ожирения, а также тот.факт, что на некоторых экспериментальных моделях показана роль метаболических нарушений в развитии ожирения, эта область остается весьма важной для исследовательской работы.

ФАКТОРЫ ПИТАНИЯ

Ожирение определяется большим, чем необходимо организму, по­глощением энергии питательных веществ (пиши). У многих лиц, вероятно, ожирение развивается из-за переедания; естественно, что в сохранении и усилении ожирения могут принимать участие и другие факторы (гиподинамия, метаболические и гормональные адаптивные реакции), но они играют роль первопричины ожире­ния лишь в очень редких случаях. Переедание может встречаться в любом возрасте, но применительно к ожирению оно может быть особенно важным фактором в ранние периоды жизни.

Питание матери до беременности и во время нее может быть важной детерминантой массы тела новорожденного и взрослого. Обследование детей, рожденных от матерей, испытывающих тяже­лое недоедание, ясно показывает, что этот фактор может заметно снижать массу тела у новорожденных [63]. Однако влияние пере­едания матери на массу тела новорожденных и взрослых доказано менее убедительно; в некоторых случаях было обнаружено прак­тическое отсутствие корреляции между этими показателями, тогда как в других была найдена тесная положительная связь между массой тела и ее приростом во время беременности у матери и раз­витием ожирения у ее ребенка [63, 64]. Хотя можно попытаться усмотреть связь между избыточным питанием матери, чрезмерным увеличением массы тела у беременной и ожирением у потомства (и эта связь кажется весьма вероятной), имеющиеся на сегодня данные недостаточны, чтобы сделать такое заключение. Больше того, если питание матери действительно влияет на массу и состав тела у потомства, то такое влияние, по всей вероятности, должно быть весьма сложным и зависеть среди прочих факторов от перио­да и продолжительности избыточного питания, функции плацен­ты, гормональной среды и даже, по-видимому, от соотношения углеводов, жиров и белков в диете матери.

Еще большую роль в последующем развитии ожирения может играть питание самого ребенка. Классические исследования MсСаnсе и Widdowson на грызунах отчетливо показали, что пита­ние в ранние периоды жизни крыс может оказывать стабильное действие на массу тела взрослого животного. Нa лабораторных животных получены данные, указывающие на то, что недостаточ­ное питание всего лишь в течение нескольких первых дней жизни может обусловить постоянное отставание массы и размеров тела, содержания жира в организме и числа адипоцитов. Однако дан­ные, свидетельствующие о развитии ожирения у взрослых экспе­риментальных животных, которые получали избыточное количест­во корма в раннем периоде жизни, отсутствуют. У человека пред­полагается причинно-следственная зависимость между питанием в раннем возрасте и ожирением в зрелом возрасте. По данным одно­го обследования взрослых, родившихся в Германии во время голода 1944—1945 гг., ожирение реже встречается у испытавших голод в первые дни жизни, чем у тех, кому удалось избежать резкой недо­статочности питания в этом возрасте [66]. Наоборот, у взрослых, родившихся сразу же после войны, в период изобилия продуктов питания ожирение встречается в 3 раза чаще, чем у родившихся в период голода. На другой популяции было показано, что масса тела детей после родов тесно коррелирует с последующим ожире­нием в зрелом возрасте [67]; у детей, масса тела которых превыша­ет 97 перцентилей, вероятность ожирения в зрелом возрасте была в 3 раза выше, чем у детей с нормальной массой тела. Существует тенденция к более раннему началу прикорма детей твердой пищей, а также к увеличению калоража и содержания белка в диете ре­бенка по сравнению с тем, что предусмотрено диетическими реко­мендациями [68]. Считается, что такая практика играет определен­ную роль в нарастании частоты ожирения в США. Аналогичное утверждение было сделано в отношении все более распространяю­щейся в некоторых слоях общества тенденции к отказу от грудного вскармливания детей и переходу на искусственное вскармливание [69]. Предполагается, что дети, вскормленные молоком матери, обладают большей способностью регулировать энepгeтичecкий баланс, чем находившиеся на искусственном вскармливании; механизмы такого различия независимо от того, связаны ли они с раз­ным потреблением общего количества калорий или калорической плотности, углеводным, жировым и белковым составом пищи или содержанием каких-то иных веществ, неизвестны. Остается выяс- нить степень, в которой любой из этих факторов питания в раннем периоде жизни определяет развитие ожирения в детстве и зрелом возрасте. Хотя наверняка имеется группа тучных детей, которые станут тучными взрослыми, для многих лиц, страдающих ожире­нием, это не доказано. Тем не менее считается, что профилактика ожирения может потребовать резкого изменения характера пита­ния в самые ранние периоды жизни. Прежде чем приступать к изменению практики кормления детей, целесообразно было бы получить дополнительные сведения с помощью тщательно сплани­рованных и контролируемых исследований в отношении того, мо­жет ли (и в какой степени) характер питания в раннем возрасте сказываться на развитии ожирения у человека.

Совершенно ясно, что характер питания в раннем возрасте не может полностью объяснять происхождение ожирения в зрелом возрасте; многие люди начинают переедать и приобретают избы­точную массу тела уже будучи взрослыми. Человек, а также лабо­раторные животные, в зрелом возрасте получающие неограничен­ный доступ к вкусной пище (особенно содержащей много сахарозы и жира), склонны к перееданию. Ситуация осложняется обилием и легкой доступностью в наше время любой пищи. При потребле­нии чрезмерно калорийной пищи резко увеличивается синтез жира, избыток калорий откладывается в виде триглицеридов в жи­ровой ткани и развивается ожирение. Влияет ли частота приема пищи на увеличение липогенеза и накопление калорий у челове­ка — неизвестно. Тучные едят чаще и больше, чем лица, не стра­дающие ожирением [70, 71]; в таких условиях липогенез в жировой ткани может усиливаться [72]. Однако усиление синтеза и накопле­ния жира в результате увеличения массы тела и ожирение зависят главным образом от потребления избыточного количества калорий, а избыток калорий в свою очередь определяется не видом (т. е. углеводы, жиры или белки), а общим потребляемым их количест­вом по отношению к калорическим затратам.

ФИЗИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ

При обследовании подростков и взрослых с ожирением и без него было выявлено, что физическая активность у тучных лиц всегда меньше, чем у людей, не страдающих ожирением [73, 74]. Кроме того, при проведении этого обследования обратили внимание на меньшее потребление калорий в сутки тучными лицами, на осно­вании чего предположили, что ожирение у некоторых лиц являет­ся результатом снижения физической активности, а не избыточно­го потребления калорий. Связь между сниженной физической ак­тивностью и ожирением еще не позволяет, однако, считать гиподинамию причиной ожирения. Возможно, что гиподинамия является не первичным этиологическим фактором, а следствием ожирения. Действительно, ожирение ограничивает спонтанную физическую активность [75]. Обследование исходно худых лиц, у которых ожирение появлялось после перекармливания, показало, что увеличение массы тела и содержания жира в организме связа­но с уменьшением спонтанной активности и желания совершать физическую работу. Исходя из имеющихся на сегодня данных, можно считать, что связь между гиподинамией и ожирением в боль­шинстве случаев объясняется, по всей вероятности, тем, что избы­точная полнота вторично обусловливает ограничение произвольной физической активности. Процесс становления ожирения пред­полагает избыточное потребление калорий, т. е. переедание, но если ожирение уже сформировалось и человек приспособился к сниженной физической активности, гиподинамия может играть определенную роль в сохранении и увеличении степени ожирения.

АДИПОЗОКЛЕТОЧНАЯ ГИПОТЕЗА

Как уже отмечалось, одна из форм ожирения у человека характе­ризуется гиперцеллюлярностыо жировой ткани, т. е. морфологиче­ской особенностью, которая, однажды появившись, сохраняется, по-видимому, в течение всей жизни. Считают, что это состояние или какое-то связанное с ним морфологическое изменение в жировой ткани может играть роль в сохранении, если не в этиологии, неко­торых форм ожирения у человека; такое представление и называ­ют адипозоклеточной гипотезой [46].

Многочисленные наблюдения, проведенные за последние не­сколько лет, свидетельствуют о том, что число адипоцитов опреде­ляется в ранние периоды жизни и что как у грызунов, так и у человека в зрелом возрасте оно остается постоянным. Первые исследования на крысах показали, что жировая ткань придатка яичка в течение первых недель жизни нормально растет в основном за счет пролиферации жировых клеток (увеличения их числа), но уже после 5-недельного возраста клеточные митозы исчезают и проис­ходит только заполнение липидами предсуществующих адипоци­тов (увеличение размера клеток) [26]. Попытки изменить число жировых клеток (уменьшить или увеличить его) путем создания условий хронического недоедания (полуголодание) или перееда­ния (гиперфагия вследствие повреждения гипоталамуса) оказыва­лись безуспешными [76]. С. другой стороны, недокармливание крыс в возрасте до 3 нед постоянно обусловливало изменение (уменьше­ние) числа жировых клеток, которое сохранялось в течение всей жизни животных, даже после, того, как были сняты ограничения в отношении кормления [77, 78]. У человека наблюдают в основном сходные реакции. Число жировых клеток у детей, не страдающих ожирением, увеличивалось примерно до возраста 2 лет и оставалось постоянным между 2 и 10 годами жизни и вновь увеличивалось после 10 и до 14—16 лет достигая уровня, характерного для взрослых [25]. У взрослых лиц без ожирения изменить число жиро­вых клеток не удавалось [4, 79]. Ни уменьшение, ни увеличение массы тела у них не сопровождалось изменениями общего числа жировых клеток. Вызываемое изменениями в диете снижение или увеличение жировых депо происходило только за счет изменения размера клеток, а число их оставалось постоянным. С другой сто­роны, было показано, что у большинства лиц гиперцеллюлярное, ожирение развивалось еще в ранние годы жизни и что даже после резкого похудания у взрослых сохранялась гиперцеллюлярность жировой ткани [4—6]. Увеличение числа жировых клеток наблюда­лось у детей в возрасте 2 лет [25]; и вновь гиперцеллюлярность жировой ткани сохранялась даже после уменьшения массы тела в детстве, особенно у детей, у которых число жировых клеток успе­вало достичь «взрослого» уровня. Экспериментальное ожирение, вызываемое перекармливанием исходно худых взрослых людей, сопровождалось увеличением только размера жировых клеток; чис­ло их оставалось в пределах нормы [79].

На основании этих данных появилось представление о сущест­вовании «критического периода (или периодов)» в ранние сроки жизни, когда окончательно формируется число адипоцитов. кото­рое уже нельзя изменить. Основным положением этой концепции является возможность изменения числа адипоцитов только в тече­ние критического периода. Таким образом, адипозоклеточная гипо­теза постулирует, что какие-то еще не идентифицированные фак­торы чрезмерно стимулируют дифференцировку и пролиферацию адипоцитов в течение последнего триместра беременности, в ран­нем детстве и/или в период препубертата и отрочества, что обус­ловливает гиперцеллюлярность жировой ткани, ее чрезмерное разрастание и ожирение; гиперцеллюлярность, однажды возникнув, становится необратимой. Срок этого критического периода в ранние периоды жизни у человека определен недостаточно точно.

Результаты некоторых недавно проведенных исследований ука­зывают на необходимость пересмотра концепции критического периода. Было показано, что под влиянием повышенного потребле­ния калорий даже у зрелых мышей и крыс формируются новые жировые клетки и увеличивается их число [80, 81]. Считают, что стимул, вызывающий пролиферацию жировых клеток у взрослых животных, каким-то образом связан с достижением максимального размера адипоцита [26]. Описаны и больные, у которых гиперцел­люлярность жировой ткани была связана, по-видимому, с ожире­нием, начавшимся в зрелом возрасте [5]; объясняется ли это обра­зованием новых клеток или заполнением липидами ранее необна­руживаемых адипоцитов, образовавшихся в детские годы, неизвестно.

Эти данные свидетельствуют о том, что больше нет оснований утверждать, будто увеличение числа жировых клеток у крыс может быть вызвано только в очень ранние периоды жизни, и думать,. будто то же самое наблюдается у человека. Однако остается спра­ведливым, по-видимому, представление о том, что когда бы ни про­изошло увеличение числа жировых клеток, будь то в детстве или в зрелом возрасте, оно в дальнейшем сохраняется. Таким образом, любой фактор, который либо непосредственно, либо посредством увеличения размеров адипоцитов до максимума увеличивает число-жировых клеток, вызывает стойкие морфологические изменения в. жировой ткани, что может играть роль в развитии и/или сохране­нии определенной формы ожирения.

Механизмы, с помощью которых гиперплазия и/или гипертро­фия жировой ткани могла бы вызывать или поддерживать состоя­ние ожирения, в настоящее время остаются предположительными. Одна из возможностей заключается в том, что увеличенное число или размеры жировых клеток каким-то образом стимулируют цен­трально-нервные механизмы, регулирующие пищевое поведение. Согласно липостатической теории регуляции потребления пищи, эти центральные механизмы пе только контролируют энергетиче­ские запасы организма в виде триглицеридов в жировой ткани, но и сами регулируются этими запасами [45]. Возможно, например, что такая обратная связь опосредуется именно числом жировых клеток. Таким образом, гиперцеллюлярность жировой ткани и ее сохранение даже после уменьшения массы тела могло бы служить источником постоянного стимула к избыточному потреблению пищи и развитию и поддержанию ожирения у некоторых тучных лиц. Хотя имеется мало данных, которые подтверждали бы эту теорию, она заслуживает, очевидно, проведения дальнейших ис­следований.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ

Совершенно ясно, что на пищевое поведение у человека могут вли­ять разнообразные нефизиологические и не связанные с питанием «факторы. Одно из давних и популярных объяснений некоторых форм ожирения у человека сводится к причинной роли психологи­ческих факторов в переедании. Считается, что эффект этих факто­ров определяется их способностью модулировать и блокировать внутренние физиологические механизмы ЦНС, которые в норме регулируют потребление пищи. Такие психологические факторы могут иметь эмоциональное, перцептуальное или социальное про­исхождение.

Эмоциональные нарушения часто вызывают переедание у чело­века и сопровождают ожирение [82, 83]. У тучных лиц наблюдали почти любой вид психопатологии, включающей по меньшей мере возбуждение, чувство вины, подавленности, тоски, депрессии, от­верженности и ранимости. Однако какие-либо характерные для ожирения изменения личности или психические нарушения не опи­саны, и только редко удается установить этиологическую роль кон­кретного психологического ф

⇐ Предыдущая124125126127128129130131132133Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: