Агапов Д.А., Акопов Г.В. (Самара)

Если категория деятельности и имеет в структуре современного психологического знания статус одной из центральных и важнейших, а современные разработки отечественных психологов в области метадеятельности это убедительно доказывают [2], то возможно это благодаря её «молчаливой» второй (обратной) стороне – созерцательной.

Тем не менее, господство созерцания известно истории человечества. Достаточно неоднозначные отношения созерцания и деятельности описаны видным французским персоналистом Ж.Лакруа. В своей статье мы рассмотрим основные положения работы Ж.Лакруа «Труд и созерцание» [3], а также кратко коснёмся основных трактовок и определений созерцания в философии.

Ставя превыше всего чистое созерцание, древние греки с пренебрежением относились к деятельности в прямом смысле этого слова, а именно к физическому труду, т.е. созерцание и деятельность противопоставляются друг другу, т.к. созерцание означало бегство от мира к нездешним высотам (своего рода, изоляцию). Христианство восстановило равновесие между созерцанием и трудом, т.к. христианский Бог – это Бог, которого необходимо созерцать и познавать.

Ж.Лакруа пишет: «Освещенное любовью созерцание уже не может быть бегством от мира. Христианин – это тот, кто трудится над осуществлением истории: разнообразие призваний, одних – более созерцательных, других – более деятельных, не означает противостояние их, поскольку все должны совместно служить одному делу. Мир дан человеку для того, что он, трудясь, очеловечивал его подобно тому, как люда даны Богу для того, чтобы он осенил их своей благодатью» [3;494].

Социально экономические изменения нарушили это с таким трудом достигнутое равновесие, тем более что у созерцания и труда имеются свои собственные черты, и это влечет за собой опасность их противостояния. Созерцание требует тишины и уединения, а труд, совершаемый в одиночестве, не имеет смысла.

По мере того, как мир все более подвергался эксплуатации, место этики созерцания, мало-помалу занимала этика труда. Ж.Лакруа замечает: «Однако именно Кант оценил всякое познание как конструктивную активность. В таком случае познавать означает делать, производить; познание стремится стать преобразующей мир деятельностью» [3; 495]. Не предаваться созерцанию, а делать – таков был новый лозунг, т.е. ум выступал как трудовая производящая сила. Кантовская революция состоит в том, чтобы рассматривать «я» не как созерцающего субъекта, а как субъекта конструирующего. Одна крайность породила другую. Последователи Канта довели кантовскую позицию до её предельных выводов. Лакруа констатирует с горечью: «Похоже, что несчастное человечество способно развиваться, только если оно, изживая одно неистовое стремление тут же оказывается во власти другого» [3;496]. По мнению Лакруа, только христианству по силам восстановить гармонические отношения между созерцанием и деятельностью, т.к. для христианина трудовая деятельность означает, что субъект и объект, человек и мир, не завершены: труд – это свидетельство незавершенности и обязательство завершения. Сколь бы значительным ни был труд, он всегда лишь подготовка к созерцанию того, чего мы сами достичь не в состоянии: наряду со способностью к труду и преобразованию существует способность к восприятию и усвоению – обратной стороной дела является обретение. Наряду с трудовой деятельностью существует созерцание, без которого первое не имело бы смысла. Человек не может просто получать готовые идеи, его роль не только в их усвоении, но и в их воплощении, поэтому созерцание обязательно предполагает труд, но и труд предполагает созерцание, концептуальные построения имеют ценность только потому, что несут в себе идею [3].

Трудовая активность, переходящая в самоцель, лишённая условности, становится наказанием, пустота возникает там, где должно быть созерцание, труд – дар, и предполагает смысл, а поэтому необходимо спасти труд, не превратив его в идола; необходимо возвеличить созерцание, не сделав его бегством от мира, а, подчинив и то и другое Любви, способной установить гармонию между созерцанием и трудом [3]. Аналогично познавательная деятельность, в подавляющем большинстве случаев, имеет утилитарную направленность и ставит в качестве основной цели необходимость овладения предметом, манипулирование объектом, что приводит к практическому эффекту вмешательства.

Если обратиться к современным трактовкам созерцания в философии, то можно обнаружить, что здесь выделяется созерцание эстетическое и созерцание сущности. Созерцание эстетическое – это: а) в греческой традиции – всматривание в чувственные и бестелесные эйдосы (вид, образ); б) непосредственное восприятие предмета или представление о нем; в) интуитивное восприятие; г) неотъемлемый компонент эстетического отношения к предмету, коррелят понятия вживания в предмет (М.Бахтин) [5].

Созерцание предполагает умение ценить форму предмета и проникать посредством интуиции, воображения и прочтения несомых ею смыслов в духовную ценность предмета. Оно предполагает некоторую дистанцию между субъектом и объектом, Я и предметом, «схватывания» «внешнего единства и внутренней целостности» (Гегель). Воображение направляет созерцание в образно-смысловую, духовную сферу. Созерцание эстетическое противоположно интересу обладания. Вспоминается дефициентная и бытийная любовь А.Маслоу. Дефициентная любовь – это любовь к другим постольку, поскольку они удовлетворяют какую-то потребность. Бытийная любовь – это любовь к сущности, к «бытию» или «существу другого». Такая любовь не стремится к обладанию и занята больше благом другого, чем эгоистическим удовлетворением. Отмечалось, что при эстетическом созерцании устраняется все, что мешает пристальному вниманию к объекту, что оно непринужденно и свободно.

Созерцание сущности (идеация) обозначает направленность сознания непосредственно на всеобщее («сущность», «эйдос», «априори»), а также метод созерцания всеобщего. Идеация, наряду с редукцией составляет основу феноменологического метода. Согласно феноменологическому учению, интуиция – это не мышление, а созерцание всеобщего, «Что» предмета. Акт познания всеобщего, сущности может надстраиваться над индивидуальным чувственным созерцанием (например, зеленый цвет этого дерева перекрывается идеей Зеленого как такового) [5]. Индикатором созерцания может быть расширение сознания, понимание предельной реальности бытия, познание того, что Всё в Одном и Одно во Всём и т.д.

Психология созерцания до сих пор не стала предметом серьёзного исследования. К существующим на сегодняшний день трактовкам созерцания психологии: созерцательность как сосредоточенность на абсолютном и вечном «вчуствование» следует добавить, что созерцательность – это еще и побочный эффект сосредоточения, «молчание», рефлексия сосредоточения, «остановка», «нулевое положение» и т.д. [1].

Для того чтобы категорию созерцания экспроприировать в область психологии, нужно решить ряд вопросов, а именно: во-первых, расшифровать тезу Плотина о том, что «всякая деятельность имеет стремление к созерцанию» [4;537]. Возможно, что это прерогатива только творческой деятельности (т.е. искусства)? Хотя сам Плотин так объясняет свою фразу: «Так же и люди, когда ослабевают в отношении созерцания, создают практическую деятельность, эту тень созерцания и смысла. Поскольку им недостаточна данность созерцания по слабости души, они, не будучи в состоянии достаточно воспользоваться видением и им не наполняясь, а, стремясь его увидеть, бросаются к практическому созиданию того, что они не способны увидеть умом» [4;538].

Также необходимо проследить связь категории созерцания с другими категориями (например, отражением), процессами (мышлением, памятью, воображением), состояниями (вниманием, а именно сосредоточением) и т.д.

Предстоит немалая работа по реабилитации категории созерцания и тогда, возможно, забытая фраза «от живого созерцания к абстрактному мышлению, от него – к практике» обретёт новый смысл.

Литература:

1. Акопов Г.В., Агапов Д.А. Диалогическая полифония как методологическая позиция // Вестник интегративной психологии, Вып. 5, 2007.

2. Карпов А.В. О понятии метадеятельности в психологии / Тезисы Юбилейной научной конф. ЯрГУ, Ярославль, 2000.

3. Лакруа Ж. Избранное: персонализм/ Пер. с франц. – М.: Россиэн, 2004.

4. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М.: «АСТ», 2000.

5. Словарь философских терминов / Науч.редакция проф. В.Г.Кузнецова. – М.: ИНФРА – М., 2005.