Зарождение и развитие педагогических традиций в древней Руси и московском государстве (Х-XVI вв.)

 

Воспитательные традиции Древней Руси • Византийское влияние. Принятие христианства • Монастырская педагогика (XIII –XV вв.) • Развитие образования в Московском государстве (XVI в.)

 

В первом тысячелетии исторического существования отечества можно выделить два периода: древний – до Петра и новый – от Петра до 60-х гг. XIX в. Первый период, в свою очередь, подразделяется еще на три периода: 1) предшествующий монгольскому порабощению, с преобладанием византийского влияния; 2) монгольского владычества; 3) преобладающего влияния южнорусской учености и господства схоластики [52*].

Педагогическая мысль Древней Руси опиралась на воспитательные традиции, насчитывающие более двух тысяч лет. Во второй половине I тысячелетия н. э. завершилось расселение славян и их разделение на три группы: западную, восточную и южную. За длительное время своей истории славяне выработали свою практику воспитания, создали свою культуру, которая выросла из глубин трудовой жизни народа. Воспитание детей происходило в соответствии с необходимостью наследования подрастающим поколением общественно-исторического опыта, накопленного предыдущими поколениями, с целью подготовки к жизни и труду.

Труд составлял основу жизни славян, лишь упорным трудом народ мог обеспечить свое существование, поэтому детей рано включали в трудовую деятельность, воспитывали трудолюбие, развивали трудовые умения и навыки.

Особое значение имела забота о здоровье и физическом развитии детей. Важнейшими средствами физического воспитания были закаливание, подвижные игры и физический труд. Исторические предания, легенды и былины воспевали подвиги богатырей, защищавших русскую землю от завоевателей, воспитывали гордость за свое отечество, формировали патриотическое сознание. Образы былинных героев воспринимались как нравственный идеал. В их подвигах подрастающее поколение находило проявление лучших духовных качеств человека, черпало веру в силу народа, в торжество справедливости.

Особое место занимали на Руси праздники. Составной частью многих русских народных праздников были игры, представляющие сокровищницу народной культуры и педагогики. Неотъемлемой частью педагогического наследия древних славян является устное народное творчество, в котором мир впервые предстает перед ребенком в образах, звуках и красках. Колыбельные песни, потешки, сказки, загадки, пословицы, былины, предания на протяжении веков являлись важнейшими средствами воспитания подрастающих поколений. Через первые поэтические произведения (колыбельные песни, песенки-потешки и пестушки), являющиеся средствами развития речи, эмоциональной сферы ребенка, эстетических чувств, познается родная речь. Глубокий нравственный смысл этих произведений служит фундаментом, на котором строится эстетический мир ребенка.

Когда ребенок подрастал, он усваивал первые нравственные заповеди детства: о почитании старших, главенствующей роли отца, повиновение которому было беспрекословным, об уважении к матери, об обязанности беречь достоинство, осознавать сыновний долг, быть благодарным людям. Детей в русских семьях воспитывали в любви и строгости, использовали наказания, в том числе и физические. Но родителям рекомендовалось заботиться о своих детях, воспитывать их добрыми советами, учить «благочинию», а также ремеслу и рукоделию.

Важнейшей основой просвещения на Руси послужила христианская вера (дата крещения Руси 988 г.). Она внесла новые, животворные начала в русское воспитание, определила нравственный характер народной жизни. Христианская вера сообщила религиозно-церковное направление русской жизни. Религиозный дух господствует и в сочинениях духовного содержания, и во взглядах наставников и государственных людей.

Летописи свидетельствуют, что уже Владимир Равноапостольный начал ставить по городам церкви и священников, повсюду начал приводить людей ко священному крещению и повелел отбирать детей у знатных граждан и отдавать их «на ученье книгам». Про Ярослава Мудрого летопись повествует, что при нем начинаются у нас монастыри с училищами и что он любил книги, прилежно читал их и сильно содействовал распространению их перепискою, и очень покровительствовал учению книжному. С самого начала нашего просвещения правительственная власть содействовала успехам воспитания и образования.

Первоначальные русские школы имели две цели: приготовить для церкви сведущих служителей и научить русских людей догмам веры и христианской нравственности. В первые века христианства на Руси в этих школах обучались дети не исключительно духовных лиц, но вообще – всяких званий, даже вовсе неизвестного звания, пленники; вместе с детьми могли учиться и взрослые. По окончании «учения книжного» не все поступали непременно на службу церкви, но шли также и на другие поприща. Призвание, способности и успехи в учении всякому ученику обеспечивали дальнейшую служебную карьеру.

Сами монастыри, при которых устраивались школы, в Древней Руси вовсе не чуждались жизни, не впадали в аскетизм и не ограничивали своей педагогической деятельности тесным кружком специалистов-учителей, но охотно наставляли всех приходивших -вере, благочестию, добрым делам и обучали грамоте. Так велось и в мужских, и в женских монастырях. Летописи сохранили имена многих русских женщин, которые потрудились для обучения девиц ремеслам, пению, рукоделиям, чтению и списыванию книг. К таким личностям принадлежат, например: инокиня Анна Всеволодовна, дочь Великого Князя Всеволода Ярославовича; святая Ефросиния Полоцкая, дочь Князя Ростислава Всеславича и другие.

Кроме того, с самого начала христианства на Руси при церквах и монастырях содержались на церковный счет сироты и дети бедных родителей. Они получали в этих приютах содержание, христианское воспитание и «книжное обучение». Таким образом, церковь для русского народа являлась источником умственного света и добра. Школы получили значение как христианские, педагогические и благотворительные учреждения. Духовенство, естественно, имело в народе высокий нравственный авторитет.

Внутреннее устройство древнерусской школы вначале совершенно соответствовало византийским образцам, так как первые представители православной церкви и первые же наши учителя были, по преимуществу, греки. При дальнейшем развитии школы, в ней, кроме грамоты, преподавались разные учебные предметы, составляющие круг тогдашней византийской учености. И такие училища уже в первые века христианства на Руси существовали не только в Киеве и Новгороде, но и в Курске, Смоленске, Владимире-Волынском, Владимире-на-Клязьме, Галиче, вообще в городах юго-западной и северо-западной Руси. Из них вышли не только сведущие служители церкви, но и многие знаменитые впоследствии духовные и светские деятели: проповедники Лука Жидята (епископ Новгородский) и митрополит Киевский св. Иларион (XII в.); преподобные Антоний и Феодосии Печерские (XI в.); Нестор – выдающийся летописец, историк, писатель (XI – начала XII в.), автор «Повести временных лет» и св. Кирилл, епископ Туровский, русский Златоуст, как его называли современники (XII в.); Владимир Мономах, Великий Князь Киевский, выдающийся государственный деятель и писатель Древней Руси (XII в.); удельный князь Смоленский Роман Ростиславович (XII в.) – многосторонний ученый и усердный покровитель просвещения. Летопись говорит, что на содержание училищ и учителей, греков и латинистов князь истратил все свое имение, похоронили его на общественный счет.

Дисциплина в древнерусской школе во весь период, предшествующий схоластике, была разумная и кроткая. Из наставления митрополита Михаила учителям видно, что им предписывалось основательно и стройно «учить детей книжному разуму, воспитывать же – в духе заповедей Божьих, в благонравии, правде и любви, ни яростью, ни гневом, ни жестокостью, а снисходительно и кротко», чтобы в детскую душу не западали страх и уныние.

Из учебных предметов псалтырь, церковное пение и письмо с древних времен были наиболее распространены в школе и привлекали особое внимание учителей. Псалтырь в старину была первой настольной книгой для всякого грамотного человека, и простолюдина, и князя. Книга эта, полная религиозного вдохновения и поэзии, имела в старину у нас, как и на западе, глубоко воспитательное и образовательное значение. Пение в старину употреблялось не только в церкви, но и в собраниях, на княжеских и боярских пирах и служило удовлетворением живой общественной потребности, присущей всем людям, не стесняемым в своем естественном духовном развитии. Поэтому и школа была внимательна к этой потребности.

Письмо составляло единственное в то время средство распространения книг святого писания, нравственных поучений и светских сочинений. Понятно, что письму деятельно обучались в школе, а еще деятельнее предавались в монастырях, в княжеских и боярских теремах.

К тому же само писание уставом и полууставом, со всеми ударениями, титлами, строчными и надстрочными знаками, прямо, правильно и отчетливо, составляло занятие гораздо более сложное, нежели теперешнее письмо; оно имело характер скорее черчения или рисования, нежели письма. Задача переписки книги составляла труд не только тяжелый и долгий, но и благочестивый. Дурно переписать книгу считалось грехом. Осуждать переписчика за найденные в его труде ошибки также считалось грехом. Во многих старинных книгах встречаются приписки в этом смысле. Чаще всего в них заключается выражение благодарности Богу за успешное совершение письменного подвига или приглашение читателя исправлять написанное, а не осуждать переписчика за ошибки; или, наконец, выражение радости об окончании труда. Радость эта приравнивается к радости жениха при виде своей невесты; или радости купца при совершении выгодного торгового оборота; или радости морехода, когда он достигает тихой пристани; или, наконец, радости странника, который после долгих странствий возвратится на родину.

Положение учителя в старину на Руси обусловливалось тем взглядом, который народ имел на церковь, школу и духовенство, и тем авторитетом, которым эти учреждения и это сословие, естественно, пользовались в обществе. В тех официальных документах, в которых законодательная или административная власти стараются выяснять отношение народа к церкви, школе и учителям, везде заметно старание поддержать и усилить нравственное влияние последних. Они и называются соответственными, характерными названиями: книжниками, уставодержателями, учительными людьми.

Очевидно, что в то время учитель в своей общине был не то, что мастеровой грамотник, ремесленник-специалист по части обучения, а близкий народу человек, влиятельное лицо, наставник.

В числе учебных пособий того времени следует назвать, кроме псалтыря, еще и те книги, которые были наиболее распространены в школе и у состоятельных светских людей. Все это больше книги переводные - с греческого, болгарского, сербского, -оригинальных было мало. Сюда относятся патерики, т. е. собрания жизнеописаний разных святых – египетских, иерусалимских, греческих, печерских, – в которых интересно сочетались вымысел и описание реальной жизни, хроники, т. е. летописи; изборники или сборники весьма разнообразного содержания литературно-научного и нравственно-поучительного; повести и рассказы полуисторического, полусказочного содержания; хождения по святым землям, т. е. записки о различных достопримечательностях иерусалимских, царьградских и других святынь; пчелы – сборники множества разнохарактерных отрывочных научных сведений, поучений, афоризмов, замечаний мудрецов и поэтов; азбуковники - род энциклопедий, лексиконов и справочных книг по всевозможным отраслям знаний. Этот запас чтения унаследован русской школой от византийского просвещения. Византийское же влияние господствует в нашем просвещении все первые пять столетий по принятию христианства.

На Руси ценились и такие виды литературных произведений как летописи; апокрифы – переводы канонических изданий с толкованием, например, о мудрости царя Соломона; проповеди священников, например, проповеди Луки Жидяты – Новгородского епископа «Не ссорь других, а примиряй», «Не копай яму другому, Бог тебя туда и бросит»; поучения – наказы молодежи, первый такой педагогический памятник – «Поучение» Владимира Мономаха [5].

Владимир Мономах (1053–1125) - внук Ярослава Мудрого, Великий Киевский Князь, выдающийся государственный деятель и писатель Древней Руси, человек светский. В своей деятельности опирался на личный опыт и на просвещенных книжников. Его воспитательные взгляды четко выражены в «Поучении». Он выделяет три идеи: отношения к Богу, отношения между властью и ее подданными, отношения человека к самому себе и взаимоотношения между людьми. Одним из главных средств воспитания детей Мономах считал образование: «Не забывайте того хорошего, что вы умеете, а чего не умеете, тому учитесь». Он уделял большое внимание развитию у детей инициативы и самодеятельности, приучению их к преодолению различных трудностей. По убеждению князя, земной мир – мир сложной действительности, где успех жизни зависит от настойчивости и работоспособности, которые формируются под влиянием воспитания. Труд он ставит в обязанность всякому человеку, где бы он ни находился. Дети должны все сами делать для себя и не затруднять других: рано просыпаться, помогать в доме, в боевом походе не снимать оружия, быть бдительными. Он предостерегает от лжи и блуда: «Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело»; от лени: «Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они: ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию» [5].

Мономах считал, что успех воспитания зависит не от отдельных наставлений, а от совокупности многообразных воспитательных средств, включающих этикет, манеры и тон поведения, а потому необходимо вырабатывать у детей прилежание и учтивость. Идея защиты отечества явилась основой для разработки Мономахом стройной системы военно-физического воспитания, основу которого составляют тренировки и охота, обеспечивающие развитие таких волевых и нравственных качеств человека, как сила, выносливость, быстрота, подвижность, смелость, отвага и храбрость. Для проявления этих качеств необходимы соответствующие условия. Мономах призывал следовать христианской морали и помнить, что «не пост, не уединение, не монашество спасет вас» [5], а лишь добрые дела.

Татарское нашествие уничтожило материальное довольство русского народа, истребило первые успехи образованности и христианского общежития, повсеместно принизило дух русских людей. В поучениях Владимирского епископа Серапиона, современника нашествия татар, рисуется ужасная картина разрушения на Руси: уничтожены города, села поросли кустарником, кровь русская обильно напоила землю, храбрые в ужасе бежали, люди отведены в рабство, земля и труд сделались достоянием иноплеменников, а «мы сами, – говорит проповедник, – сделались предметом поношения для соседних земель и посмешищем для врагов наших». Татарское иго имело самое печальное влияние на русскую жизнь вообще и на просвещение в частности.

В монастырях притаились остатки книжного образования и нравственных сил, которые поддерживали в русских людях бодрость и надежду на спасение. Число училищ до такой степени уменьшилось, что с XIV в. летописцы совершенно не упоминают о них.

Уменьшилась грамотность не только в простом народе, но даже в духовенстве и среди князей и бояр. В XV в. – если бы и захотелось кому выучиться грамоте, негде было, за недостатком училищ. Приходилось почти безграмотных людей ставить в священники.

Вся Русь, отрезанная татарами от Византии, а Польшей, Литвой и Ливонией – от образованной Европы, все больше и больше усваивала черты азиатских нравов. Одно только в русской жизни этого периода представляет явление утешительное и многообещающее. В борьбе с татарами окрепла Москва и понемногу сделалась новым средоточием политической силы.

С XV в. начинаются в северо-восточной Руси решительные попытки выйти из долгого невежественного застоя. Новгородский епископ Геннадий усердно хлопочет об учреждении повсюду хотя бы начальных училищ, в которых можно было бы обучить людей чтению Псалтыри и Апостола, чтобы из таких людей можно было наконец ставить грамотных священников. В 1499 г. Геннадий собирает и составляет полный список книг Святого Писания, Максим Грек (1480–1556) усердно исправляет испорченные безграмотными писцами богослужебные книги и старается исправить нравы духовенства. Князь Андрей Курбский убеждает московских бояр не чуждаться науки и не бояться книг. Царь Иван Васильевич на Стоглавом соборе (1551) повелевает:

- по всем городам ставить грамотных и нравственно-благонадежных священников и дьяконов, у которых в домах и завести училища, чтобы все правильные христиане отдавали им своих детей в учение: читать, писать, знать церковное пение и получать правильное воспитание;

- завести грамотных писцов, дурные списки книг отобрать, сверить с хорошими переводами, переписать без ошибок и разослать по всем церквам.

Последняя мера, разумеется, не могла осуществляться за недостатком грамотных писцов и справщиков; но делу помогло учреждение (в 1553 г.) первого печатного двора, т. е. типографии в Москве, благодаря энергичному ходатайству перед царем митрополита Макария.

Одним из выдающихся произведений русской литературы XVI в., являвшегося основным сводом нравственных норм и правил многих поколений российского православного общества, была «Книга, называемая Домостроем, которая содержит в себе полезные сведения, поучение и наставление всякому христианину – и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам», – таково полное название этого уникального труда, вобравшего в себя многовековой уклад, традиции, опыт русской семьи, сохранившего немало ценного, практически полезного для современного человека, семьи, общества. С первых строк «Домострой» заставляет размышлять о дне минувшем и сегодняшнем, анализировать, делать выводы. В первом поучении «Наставление отца сыну» указывается, что основная роль в русской семье отведена мужчине, надежному, работящему, ответственному.

Проблемы морали и нравственности русской православной семьи – лишь один из аспектов, затронутых в «Домострое». Всего же в книге наставлений, советов, поучений – 64. Большая часть из них содержит рекомендации по ведению хозяйства, регламентирует отношение к православной церкви, ее служителям, Богу. Вечные истины «Домостроя» способствуют утверждению в обществе согласия и миролюбия, осознанию необходимости трудиться, заботиться о близких, родных, слабых. По мнению В.М. Пилипова, это произведение сегодня нуждается в переосмыслении [3].

Пока северо-восточная Русь томилась под татарским игом, постепенно крепла в борьбе с татарами и готовила окончательное свержение ига, юго-западная Русь, составившая с Литвою Великое Княжество Литовское, опередила ее в образованности. В связи с близостью к Польше и Европе, юго-западная Русь легко заимствовала оттуда и научное образование, и европейские обычаи и понятия. Однако в образовании со времени присоединения Литовского Княжества к Польше (1569) начало решительно проявляться польское влияние – в смысле порабощения русской народности, подчинения русского языка польскому, а православия – католицизму. Для этой цели были введены религиозная уния (1596), католическая пропаганда и иезуитское воспитание.

Усилия одиночных, хотя и энергичных поборников русской национальности и православия – каковы, например, князь Андрей Курбский со своими соратниками князем Оболенским и бежавшим из Соловецкого монастыря Троицким игуменом Артемием, князь Константин Острожский – конечно, не могли остановить поработителей. Понадобились другие средства – общественные.

Они нашлись в церковных братствах: Львовском, Киевском, Луцком, Могилевском, Оршанском, Брестском и др. До этого времени эти братства существовали отчасти с филантропическими целями, помогать бедным и больным прихожанам, отчасти с целями обеспечения приходу начального образования и подготовки сведущих и образованных священников и дьяконов.

Теперь же эти братства стали заводить училища (братские школы) по образцу иезуитских коллегиумов и в них стали давать такое значительное и многостороннее знание, с помощью которого можно было бы подготовить надежных противников враждебной православию религии, побороться с врагами их же оружием – просвещением, красноречием и диалектикой. В курсы этих училищ вошли языки: греческий, славянский и польский, грамматика, риторика, пиитика, диалектика, нравственное богословие и др. предметы. Первое из этих училищ было основано в Остроге князем Константином Острожским в 1580 г. При нем же была и типография, в которой в 1580–1581 гг. напечатана первая полная славянская Библия. По образцу Острожского училища стали открываться подобные же училища и при других братствах.

Из всех южнорусских высших училищ особенно прославилось то, которое под именем «Школы эллино-славянского и латино-польского письма» было в 1589 г. учреждено братством при Богоявленской церкви в Киеве. Здесь главным деятелем был митрополит юго-западной Руси Петр Могила. В 1631 г. стараниями и пожертвованиями митрополита школа получила совершенно такое же устройство как высшая иезуитская коллегия и стала называться Киево-Могилянской академией, а с 1701 г. – просто Киевской академией.

Берестяные грамоты

 

В 1951 г. в Новгороде была найдена первая берестяная грамота. С тех пор количество берестяных грамот, найденных в Новгороде, Пскове, Смоленске, Рязани, Москве, исчисляется сотнями. Береста была удобным и очень дешевым материалом для письма. Березовое лыко варили в воде, чтобы кора стала более эластичной. Лист бересты со всех сторон ровно обрезали, придавая ему прямоугольную форму. Писали на внутренней стороне коры, выдавливая буквы особой костяной, деревянной или металлической палочкой – писалом. Техника письма на бересте позволяла текстам сохраняться в земле в течение многих столетий.

Содержание берестяных грамот разнообразно: частные письма, хозяйственные заметки, жалобы, деловые поручения и даже... школьные упражнения (публикуемая грамота № 46 написана явно школяром). Берестяные тексты свидетельствуют о достаточно широком распространении грамотности на Руси.

Ниже приводятся тексты новгородских берестяных грамот XIII–XV вв.

Грамота 377

От Никиты Ульяне. Иди за меня замуж. Я тебя хочу, а ты меня. А на то свидетель Игнат Моисеев <...>

Грамота 46

Невежа писал, Недума показал, а кто это читал <...>

 

Грамота 43

От Бориса Настасий. Как придет эта грамота, так тотчас пришли мне слугу на жеребце, потому что у меня здесь дел много. Да пришли рубаху, рубахи забыл.

Грамота 271

Поклон от Якова куму и другу Максиму. Купи мне, кланяюсь, овса у Андрея, если он продаст. Возьми у него грамоту да пришли мне хорошего чтения. Да прикажи привезти мне <...> Если же не будет овса, то <...>

Грамота 272

От Савелия Максиму. Как договаривались, пришли мне второго коня. Ну зачем ты во второй раз подверг меня такой опасности? Рать ударила под Копорьем. А я, не имея второго коня, имущество побросал, а частью его растерял. А теперь пришли <...> Очень плохо мне с одним конем – ни дома <...> ни дров привезти, ни матери послать не на чем <...>

 

Хрестоматия по истории русской культуры: Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. / Сост. Ю.С.Рябцев. - М., 1998. – С. 294-295.

Древнейшие книги

 

Изготовление древних рукописных книг, в отличие от берестяных грамот, было делом дорогим и трудоемким. Материалом для них служил пергамен – телячья или ягнячья кожа. Ее подвергали сложной обработке: очищали от шерсти, промывали, обезжиривали, отбеливали, срезали неровности. Затем кожу резали на прямоугольные листы и сшивали в тетради, которые собирали уже в книгу.

Писали на пергамене гусиным пером. Его обезжиривали горячим песком, кончик расщепляли, срезали наискось и затачивали перочинным ножичком. Чернила для письма изготавливали из ржавчины с добавлением коры деревьев, вишневого клея, меда, кваса и других компонентов. Все это придавало им нужные вязкость, цвет и устойчивость. Промакивали написанное при помощи мелкотолченого песка.

Чтобы защитить книгу от механических повреждений, ей делали переплет из двух досок, обтянутых кожей. Нередко поверх досок на книгу надевали своеобразную «суперобложку» – богато украшенный металлический оклад.

Значение книги и книжных знаний хорошо понимали уже во времена Киевской Руси, о чем свидетельствует приведенный ниже фрагмент из «Повести временных лет».

Средневековые рукописи нарядно оформлялись. Перед текстом делали заставку – часто орнаментальную композицию в виде рамки, внутри которой помещалось название раздела или главы. Первую, заглавную букву в тексте – инициал – писали крупнее и красивее остальных, иногда в виде человечка, животного, птицы. Завершался текст концовкой – небольшим рисунком, например изображением двух птиц. Самым сложным видом иллюстрирования книг были миниатюры – цветные рисунки на отдельных страницах. Книги, содержащие множество миниатюр, назывались лицевыми и особенно ценились.

Древних рукописных книг до нас дошло очень мало – около 130 экземпляров XI–XII вв., по предположениям ученых– лишь каждая тысячная. В их числе три древнейшие – «Остро мирово Евангелие» (1056) и два «Изборника Святослава» (1073 и 1076).

«Изборник» (сборник) 1076 г. был составлен неким киевским книжником «грешным Иоанном» для великого киевского князя Святослава Ярославича. В сборник были включены «из мног книг княжих» произведения византийских писателей, а также славянские тексты, один из которых – «Слово некоего инока» – приводится ниже. Автор слова, так же как и автор «Повести временных лет» летописец Нестор, пишет о пользе чтения книг.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: