Назначение руководителем цеха 1 глава

Весенний утренний морозец сковал искусственный верх моей голубой нейлоновой «Аля­ски» и покалывал острыми иголками открытые щеки и уши. Потирая снятой с правой руки кожаной перчаткой примороженные уши, я опустился на землю по крутой лестнице сырье­вой емкости, вокруг которой на белом снегу заметил ржавые маслянистые пятна неиз­вестного происхождения. От операторной, быстро перебирая валенками подобранными явно не по размеру ноги, навстречу мне вышла Люба Балхонова.

- Вас Олег Владимирович ищет, - обдавая клубами морозного пара и весело улыбаясь прямо в лицо, сообщает Люба.

- Что ему надо? - подумал я с недоумением и тревогой, перебирая промахи вчерашнего дня и возможные недостатки, которые начальник мог увидеть раньше меня. - Хорошо, сейчас подойду!

За мощной эстакадой десятой улицы озорно перемигивались огни колонн и светились окна многочисленных корпусов производства окиси этилена. С воздушной компрессорной доносился характерный свистящий шум сбрасываемого на свечу воздуха. Обогнув по расчищенной ножом бульдозера широкой пе­шеходной дорожке заснеженный угол насосного помещения, мы с Любой подошли к двери операторной комнаты.

- Да он вас в кабинете ждет! - Люба, прикрывая нижнюю часть лица толстым пуховым платком, резво юркнула в дверь операторной. Я направился в сторону ярко ос­вещенного административного корпуса, невесело рассуждая: «Зачем это я с утра понадо­бился шефу?»

Двойная дверь открывалась с узкого коридора. Мороз, нахох­лившись, сидел за совершенно пустым столом в сером, широкой полоски повседневном кос­тюме. Обычно он с утра переодевался. По всему чувствовалось, что сегодня он находится в нетерпени­и и поджидает меня.

- Входи, присаживайся!..- вместо приветствия показал он на стул с правой стороны стола.

Я присел и огляделся. После ремонта кабинет выглядел довольно уютно и со­временно. Оклеенный имитирующей красное дерево текстурной бумагой дверной тамбур смонтированный заподлицо с книжными и двумя полированными плательными шкафами создавали эффект наличия большой и модной мебельной стенки. Нижняя часть стены под широким окном, также обшитая фанерой и облицованная текстурной бумагой под тон ме­бели, удачно завершала интерьер. Хозяин сидел за столом и хитровато улыбался.

- Прямо не знаю, с чего начать! — он снял очки и застенчиво посмотрел на меня близору­ким взглядом. Повертев очки за толстую роговую дужку, одел их на большой мясистый нос и произнес. - Я ухожу из цеха. …Тебя предлагаю на мое место!

Я ожидал любых неприятностей, но к такому повороту дела не готовился.

- Гм… Почему меня, когда заместитель Павел Филиппович? - резонно спросил я, Воронин был непревзойденным специалистом и наиболее подходил к этой должности.

- Павел Филиппович некстати попал в медицинский вытрезвитель. Его не пропустит парт­ком. - Олег Владимирович посерьезнел и, откинувшись спиной на спинку стула, продол­жил: - я ведь и принимал тебя с условием назначить заместителем. Присматривал­ся, работник ты добросовестный и старательный. С директором мы беседова­ли. Собирайся, идем к Казакову.

Управление завода расположено неподалеку и мы, молча пройдя мимо шумной установки воздушной компрессорной, уже через десять минут сидели в кабинете Николая Васильевича Казакова. Симпатичный и рано поседевший Николай Васильевич только заступил на должность, сменив Абдуллина. Он вертелся на мягком крутящемся кресле красно­го цвета, много разговаривал, но вел себя вполне демократично. Меня он запомнил как студента, которому совсем недавно давал рецензию на дипломную работу.

- А Журавлев!.. - громко воскликнул он и приветливо улыбнулся умными чуть на вы­кате глазами. - Как же, помню, помню!.. Хорошая дипломная работа была. Очень ориги­нальный способ осаждения ты изобрел для соли ванадия. - Казаков улыбался и разго­варивал со мной как с давно знакомым человеком. Хотя я не успевал вставить в разговор ни единого слова. - Мы подумали и решили назначить тебя вместо Мороза. Отзывы о тебе хорошие, парень ты умный, я думаю, потянешь. Первое время мы с Олегом Владимировичем будем тебе помогать. - Олег Вла­димирович вел себя с директором довольно свободно и раскованно. По всему чувствова­лось, что их связывают не только служебные отношения. - Пригласи Метельскую! - Казаков, повернувшись вместе с креслом, небрежно бросил вошедшей секретарше.

Когда он нажал кнопку звонка, я не успел заметить, но буквально через три минуты Валя Метельская шумно хлопнув дверью, вошла в кабинет.

- Оформляй приказ: - Олега Мороз назначить начальником цеха сорок восемь, а Журавлева назначить на его место - начальником цеха тридцать че­тыре.

- А куда девался Мишаков?.. - удивилась Валентина.

Валентина Метельская была не из тех работников, которые узнают новости последней. На этот раз она, действительно, оказалась в неведении о последующих на заводе перестановках.

- Мишакова назначим главным технологом завода!

Посчитав разговор законченным, мы с Валентиной Метельской вышли из кабинета дирек­тора каждый со своими мыслями. Валентина, что-то буркнув мне вслед, направилась в отдел выполнять указание директора. Что она сказала, я не расслышал. Для меня столь неожидан­ное предложение было как лестным, так и страховитым. Я ведь и начальником установки работал всего два неполных года и вдруг такая ответственность! Не имея задушевных друзей в тридцать четвертом цехе, я направился в старый, пятьдесят второй цех, поделиться ново­стью и посоветоваться с друзьями.

- Если ставят, стало быть соглашайся! - тотчас мудро порекомендовал бывший товарищ по совместной работе на приготовлении катализатора Глеб Иванов.

Мы присели с ним в курилке насосной, помолчали и, стряхнув пепел с привычной сига­реты с фильтром, я поделился, как со старшим товарищем.

- Кой разбе­рутся, глядь ты и научишься! – подтвердил он свое мнение.

«Дай-ка, - думаю, - зайду к Кузькину».

- Владимир Матвеевич! – говорю, - может не браться за такой груз, инженерного опыта-то маловато.

- Опыт, Петя, …это накопление определенных стереотипов мышления, которые позволяют действовать в определенной ситуации, отталкиваясь от уроков прошлого! Это не всегда правильный выбор, где-то необходимо принять неординарное решение проблемы! Вот здесь вам неопытным, но образованным и карты в руки!

«Вот, - думаю, - завернул Матвеич!» Больше советоваться было не с кем, и я молча направился продолжать работу по своим обязанностям начальника установки.

Утром шестого марта 1986 года, Олег Владимирович срочно собрал на оперативное совещание инженерно технических работников цеха. Совещания проводились не часто. В ожида­нии задерживающегося начальника, не по возрасту стройный и подтянутый Анвар Масолимович оживленно переговаривался с Ворониным.

- Здорово дорогой!.. Как на втором фронте, план по рационализации выполняется? - громко рокотал раскатистый голос Воронина.

Павел Филиппович подтрунивал над рационализа­торской деятельностью Рахмаева, при этом он отчаянно жестикулировал руками. Рахмаев от­вечал со спокойным достоинством:

- Крутимся!.. На установке всегда можно найти поле деятельности для рационализации.

Его безукоризненный русский язык отдавал едва за­метным башкирским акцентом. К тому времени в его копилке уже числилось более сот­ни рационализаторских предложений.

Наконец появился довольный Олег Владимирович и стремительной походкой прошел на свое место в торце стола. Не снимая подбитую стриженым бараньим мехом коричневую куртку, и тяжело плюхнувшись на скрипучий стул, он окинул близоруким взглядом собрав­шихся цеховых руководителей. Такой подход всех озадачил.

- Прямо, …не знаю с чего начать!.. - он протер платочком, ярко блеснувшие в рассеянном свете открытого окна, стекло очков.

Начал Олег Владимирович свою речь, как и со мной. Он слово в слово повторил сказанное мне недавно выражение.

- Я ухожу от вас. Начальни­ком цеха с сегодняшнего дня назначен Журавлев!.. - переждав установившееся напряже­ние и полюбовавшись произведенным впечатлением, Олег Владимирович встал, и произ­нес, прощаясь:

- Я на одиннадцать часов назначил совещание в сорок восьмом цехе. При­каз о назначении зачтет директор, остальное доскажет сам Журавлев. До свидания, - и вышел, оставив нас в удивленном и напряженном молчании. Пауза затянулась.

Спустя несколько минут в кабинет, внимательно осматриваясь по сторонам, и что-то говоря под нос, вошел директор завода.

- Куда у вас вешают пальто? - спросил он, глядя на меня как на старого знакомого.

Я вынужден был принять от него тяжелое зимнее пальто с каракулевым воротником и се­рую высокую тоже каракулевую папаху.

- Так, …уютно живете! - оглядел он помещение и подошел к Воронину. - Здравствуй Павел Филиппович - тебя я знаю, …Юрий Егорович Шабалов - тоже знаю! Раз уж я к вам пришел, да­вайте будем знакомиться!..- Анвар Масолимович Рахмасв– как же!…Слыхал, слыхал! Уважаемый человек, а вот познакомиться не довелось!..- директор сел на стул начальника цеха, про­должая говорить. Он говорил и говорил без умолка, пока не перебрал всех наших инженеров. Его слушали молча, ожидая, когда он объявит о главной цели своего прихода.

- Ну, вот, кажется, со всеми познакомились!.. Теперь легче будет работать. Я д퐰ቀ췝荀㼝�龔얰탒▅㐸�엔㓧樶搵老胒ჸ绺磶Ϭᠥ먏ͮ᤽䨜٬氩㰲⛡ﮬ࿟帒ሯ뇏㨃弗擔뀣䢌鬍굷뀮咟쭤狜顔尿�謉野곞붛ʸ祎苏꿇䑋�ꥍ懗䩧ꎛ凯㛎ꁱ䔏䪆夛擿䲬鳣酙䩢퓂溼⹠Ｄ䚭긷澮༷扐琻⾐ࢱ贁䔪縖뎋鍔癃鎜瞎궫ᖗ鳦㷨꡴令轅㔮㛠鴗㣰◕�㺡ቚӽЏ庥秣硰䆝樷鈤柏ㇳ䡌糧Ⴭ䈯ᇍ͒᱀ᴅ듶줲㳗﬎緤ꂡ段㽭錭꩟祚㒦Ṷ믦跕꛱쨏ꛠ釙♱䳅渏㷊혡鿶⟜㬳秿숤昔̡潉㚞簌䩝쇖䮦⋪銎穰�㊺ご뉰ꆏ꿮ڣ직᱙펿ꟶ఼᧙᳒킼鶭␱侫멵뀰㽮ꁀ࣯䎲핞ʲ颣⻒릚ꇔ셈틘漚鼘⻟齲䫫㸄압쬺腄蓻馔錽䮭ⴡ潒ꂰ촸쟓薎䃢㞫諾�뷷鵃ͪ氟䅰꽌୽ꝺ빫冪㡧滞鰹钽븇돼䕧ꄽ宅蕟䴌迳꿌嘊㈃忕偖劉殳Ꙕ흆咐ꏉ꩟籔ꞗ춷Ƣ憹䶏磛쒂涅閘뚒⑈ഹ劈컥᪘᝶뙛납軦�豅㡦듷㔒٠ᙠ榗䋡梓爒甜㍬↲☾䵠闃ꋺ䃩泯凞ева…- И, здесь, он повторил уже рассказанную мне историю с дипломной работой. - Прошу всех на первых порах помогать новому начальнику. Мы со своей стороны тоже поможем. Приказ я вам ос­тавляю, сами почитаете. Журавлев! …У тебя есть что сказать?

- Благодарю за оказанное доверие, я постараюсь его оправдать… А теперь, прошу ИТР цеха остаться и, мы, немного поговорим между собой.

Проводив директора до парадного выхода, я вернулся и занял место начальника цеха, до этого момента его никто не зани­мал.

Первая беседа оказалась насколько памятной, настоль и неприятной. Мне пришлось, не изворачиваясь и не кокет­ничая перед будущими подчиненными, сказать все, что я знаю и думаю об оставшихся цехо­вых инженерах. Слушали молча. Грехов у многих да, пожалуй, за исключением Рахмаева водилось множество, и Олег Владимирович откровенно пересказал мне все совер­шенные ими оплошности и промахи. Моя резкая откровенность естественно вызвала неприязненное отно­шение, которое преодолевалось впоследствии долгие годы. Механик установки Насретдинов тут же уволился. Мотивировал увольнение он переменой места жительства, но я думаю, он тотчас же понял, что со мной не сработается. О его уходе собственно никто не пожалел.

Должностные перестановки, начиная с уровня начальника цеха, производятся генеральным директором и утверждаются парткомом объединения.

Во вторник ровно в пятнадцать часов мы: - Г.М Мишаков - назначаемый на должность главного технолога, О.В. Мороз и я, несколько взволнованные предстоящей встречей с гене­ральным директором, вышли на лестничную площадку на втором этаже управления объеди­нения. Ожидание встречи явно затягивалось.

- Давай-ка закурим, Петь! - неожиданно обратился ко мне Мороз.

Он остановился напротив меня, широко расставив ноги и скрестив руки за спиной под рас­стегнутым пиджаком. Надо думать и он волновался, ведь вообще-то давно уже не курил. По­хлопав по карманам темно-синего пиджака, я достал распечатанную пачку «Стюардессы», уго­стил Олега Владимировича и закурил сам, жадно глотая мутный дым. Наблюдая, как Миша­ков трясущимися руками несколько раз сломал спичку, прикуривал папиросу «Беломор ка­нал», мне почему-то грустно подумалось: «Вот пять лет отработал начальником цеха и нев­роз заработал, сейчас я радуюсь, а пройдет пять лет и мои руки затрясутся!»

- Олег Владимирович!.. Дали хотя бы совет, как мне работать, - обратился я к Морозу, ско­рее для того, что бы снять установившееся напряжение.

- Совет это можно: берись за любое дело. Их нет таких, которые недоступны к выполнению нормальным человеком. …Должность начальника цеха многогранна. Там много обязанностей. Но много дел сразу способны делать только вундеркинды. Мы, простые люди и считай, - если сделал в день одно мероприятие, значить прожил хорошо и день прошел не зря.

Пока он философствовал, в коридор выглянул Казаков и пригласил нас к генеральному. Тот же от­деланный полированным деревом кабинет с полным собранием сочинений В.И. Ленина и всеми тридцатью тремя томами большой советской энциклопедии за спиной генерального директора. Строгий интерьер не располагал к праздным разговорам. Когда мы, дружно подвигав тяжелые мягкие стулья, скромно присели около стола совещаний, Ка­заков коротко перечислил наши былые заслуги.

- Чем это у тебя сын болеет? - неожиданно спросил Тюгаев, перейдя от своего рабочего к широкому столу совещаний и коротко кивнув всем волевым не­улыбчивым лицом. - Мы с твоей женой как-то вместе в Москву летели.

Суровый взгляд генерального директора усмирял и более привычных к нему людей, я же попав на прием всего лишь вторично, несколько растерялся.

- Да, …туберкулез у него, - невпопад брякнул я и густо покраснел, поняв, что сказал не то.

- Как, …такой молодой мальчик и туберкулез? - искренне удивился Тюгаев.

- Извините, не туберкулез, а ревматизм сердца, - немного успокоившись, запоздало по­правляюсь я. - …Но по утверждениям врачей это не опасно.

На этом невзыскательном разговоре наше утверждение закончилось. Тюгаев черными чернилами автоматической ручки аккуратным почерком, не спеша, поставил подпись под приказом. Мороз остался просить, как мы поняли персональную доплату, мы с Мишаковым облегченно вздохнув, вышли из кабинета и направились в партком.

В просторном зале заседаний парткома, занимающим весь конец здания в правом крыле управления, при утверждении меня лишь спросили: - Как обстоят дела в вашем цехе по сохранности имущества работающих людей? - подобного вопроса я не ожидал. Он прозвучал по той причине, что у нас из бытового помеще­ния у работника службы КИП украли трикотажную олимпийскую куртку.

Дела повседневные.

С чего начать? Извечный вопрос, завсегда встающий перед человеком, принявшим новую должность. Осмотрелся. Кабинет довольно просторный, имеется два книжных шкафа с мно­гочисленными полками. Много бумаг. Как всегда начал с пересмотра документации. Ненужных на мой взгляд документов набралось около двух мешков и, все их, я безжалостно выбросил на мусорную свалку! На полках шкафов освободилось место. Секретаря в штатном расписании не было, поэтому цеховую канцелярию вел я сам. Несколько дней раскладывал по папкам бумаги, сортируя их по назначению и надписывая папки.

Чтобы не впасть в немилость коллективу второй установки посетил хозяйство А.М. Рахмаева. Сама установка по насыщенности оборудования оказалась не особенно сложной. Начальник производил обнадеживающее впечатление. В толстом вязаном свитере под грубой шерсти пиджаком и седой шевелюрой, он давал толковые обстоятельные пояснения по режиму и комплектации людьми. Мы вошли в операторную представительной командой – Рахмаев с механиком установки Евгением Новиковым, энергетик А.Б. Толстов да мы с Павлом Филипповичем. В бесконечно длинной операторной сразу стало заметно тесно, там прохаживали вдоль щита вахтовые аппаратчики: Раис Назаров, Сергей Матвеев и Алим Булатов. Я обратил внимание, что у Алима пуговицы застегнуты через одну. Сделал ему замечание. Рахмаев заулыбался и вежливо отвернулся. – Алим ужасный скряга! Таким образом он продлевает срок службы пуговиц! – сообщил он, когда мы вышли с операторной. Прошли мы и холодильную установку. Невысокий плотный Геннадий Игин оказался немного знакомым: – в стародавние времена обучались в параллельных группах училища. На установке штат комплектации стабильный и опытный. Руководители бригад Камиль Хисамов, Александр и Раис Назаровы, Рамиль Рахматуллин имели почти двадцатилетний стаж работы на этой же установке. «При такой отдаленности, это просто замечательно, что коллектив и начальник установки зрелые и опытные люди!» – благоразумно рассудил я.

- Петр Алексеевич! В цех ожидается комплексная проверка! – как гром среди ясного неба несколько дней спустя, звонит мне заместитель главного инженера по технике безопасности Зоя Федо­ровна Назарова. - Приведите в порядок документацию и проверьте оборудование.

- Хорошо сказать приведите, я еще не все знаю, где что лежит! – буркнул я, переданное ей указание совсем не обрадовало.

Бросив телефонную трубку, я лихорадочно думаю: «Что же теперь делать?»

Времени на размышления уже не оставалось, поэтому собрал ребят и всех озадачил. Сам лихорадочно перебираю наличествующие пробелы. Недостатков имелось достаточно, чтобы уже сегодня вновь освободить меня от должности.

Ночь на шестнадцатое марта прошла бессонно. Встав пораньше, я выехал на работу трам­ваем. Медленно шагая по хрустящей на утреннем морозце площади центрального управления, вспоминал все больше и больше недоработок. Идти на работу совсем не хотелось. Я проклинал тот день, когда согласился принять должность. Сев в полупустой рейсовый ав­тобус, я проехал по территории объединения по длинному кольцу. Рабочий день еще не начался и высокие безлюдные этажерки соседних цехов, ярко освещенные желтоватым светом электрических лампочек, на фоне чер­ного неба светились, будто широкие новогодние елки. Добравшись до цеха и быстро пробе­жав по операторным, зашел в кабинет и в который раз стал проверять свои доку­менты и журналы.

О боже!.. - в журнале ознакомления с приказами нет фамилии механика установки Ф.А. Ахметзянова. Что там росписи, фамилия его, начисто, вылетела из головы.

- Фарит! Запиши себя и распишись поскорее в журнале…, - забежав в кабинет начальника установки, об­ращаюсь к Ахметзянову.

- Да вот же я расписался! - тычет Фарит в роспись напротив своей фамилии.

- Извини, брат!.. Очень волнуюсь, - я извинился и пошел ждать комиссии. Будь что будет!

Комиссия прибыла в десять часов. После небольшого совещания члены её разошлись по службам. Лично меня проверял заместитель начальника Ана­толий Пантелеевич Сидорец.

- Приготовь для меня папку приказов и документы служебного пользования, - довольно

вежливо и обходительно попросил Анатолий Пантелеевич.

Я немедленно выложил обе папки на стол. Усевшись в мое кресло, и постепенно перелистывая подши­тые документы, Сидорец делал небольшие пометки в своем блокноте, изредка просил пояс­нить то или иное выражение. Попутно он расспрашивал меня о прошлой деятельности. Ближе к обеду он надолго исчез из кабинета. Я в недоумении поджидал проверяю­щего, не выходя с рабочего места. Наконец решил посоветоваться с Шабаловым.

Сквозь тонкую дверь кабинета механика доносились возбужденные голоса. Открыв дверь, я в глубоком изумлении остановился у порога. Шабалов низко склонив набыченную голову с нагловатой ухмылкой на лице, предавался размышлениям над шахматной доской. Напротив него, от нетерпения потрясая кудряшками, и широко разложив руки по крышке стола, с довольным видом восседал инспектор по котлам - Виталий Николаевич Михайлов. Около него, чуть склонив голову и внимательно наблюдая за игрой, стоял мой проверяющий - Анатолий Пантелеевич. Заместитель главного механика Леня Зюляркин, бы­стро перебрасывая зажеванную папироску из угла в угол рта, нервно ходил от стола до две­ри и обратно.

- Ходи сюда, я тебе говорю! Вот! Я тебе давно сказал, зачем офицера отдал! Вот! - слово «вот» у Зюляркина густо пересыпало каждое предложение.

Несмотря на явное неудовольствие в выражениях, глаза его весело поблескивали. Расстегнутый ворот светлой клетчатой со­рочки глубоко оголял волосатую грудь. А обстановка в кабинете механика сложилась вполне домашняя и свойская.

Посчитав себя излишним, я прикрыл дверь, и пошел обедать. Проверка продолжалась всю неделю и закончилась простым совещанием с приказом.

В то время как я втягивался в ритм работы, как-то незаметно подкрался конец месяца. Завершение месяца для начальника цеха время беспокойное, это подведение итогов по выполнению плановых заданий, проверка документации на оплату заработной платы и дополнительной платы со­гласно положений о премировании и по исполнению расходных норм сырья, реагентов и энергетических затрат.

- Принеси нам паспорта на качество всей продукции находящейся в парке!.. - неожиданно потребовала начальник плано­вого отдела Флюра Даутовна Якшигулова.

Ранее подобного требования мне не предъявляли. Такой документ выдает лаборатория ОТК. Ранее документы на доплату я сдавал инженеру по нормированию оплаты труда Елене Конновой. Покладистая Лена редко предъявляла претензии к документации. Её начальник уже пожилая женщина Надежда Ниловна, показалась не в меру рачительной хозяйкой заводского фонда оплаты. Склонив простоволосую голову с орлиным профилем к разложенной по столу документации, она внимательно прове­ряет протоколы на оплату персонала за исполнение обязанностей отсутствующих работни­ков. На каждую справку положи ей другую справку. Кажется все службы разом решили выжить нового начальника. Еле-еле рассчитался я с ними.

Закрыв месяц, исполняющий обязанности начальника установки Риф Рашитов беспрестанно напоминает мне о необходимости его освобождения и вывода в смену. Чтобы окончательно снять проблему, я предложил эту должность старшему аппаратчику первой бригады Поворотову. Тем более, что временно обязанности он уже исполнял. Прямой и бескомпро­миссный Григорий Александрович отказался наотрез:

- Плати - буду работать, а за такую зарплату не только я, …никто с тобой работать не будет! - он хлопнул дверью и вышел.

Оклад начальника установки я представлял хорошо. Две­сти пятнадцать рублей ноль пять копеек. Я его получал полтора года. Решил посоветоваться с директором.

- Пиши докладную!.. Уломаем!.. - Казаков с виду был безобиден, но крутоват.

Я так и поступил. Написал докладную и оформил приказ. Пораженный Поворотов, увидев приказ о назначении, лишь только качнул головой, почему-то молча завизировал его и, в заме­шательстве, вышел из кабинета. Больше разговоров на тему оплаты у нас не завязывалось.

- Ну, как?.. Освоился?.. - главный инженер завода Иван Сергеевич Рубан, расстегнув обе пу­говицы светло коричневого пиджака, присел на стул и заправил за стол конец упавшего на крышку широкого коричневого галстука. - Пригласи Павла Филипповича, поговорить надо.

Павел Филиппович вошел, вставляя в рот неизменную «беломорину». Он чиркнул спичку, прикурил и поздоровался, выпуская вместе с приветствием клубы синеватого дыма.

- Садись Павел Филиппович! …Разговор предстоит серьезный. По какой норме закрылся?

- Закрыл по плану, но перерасход имеется. Думаю, вернем в апреле за счет переработки оборотных спиртов! - Павел Филиппович явно преувеличил наши воз­можности.

- Ты мне лапшу не вешай!.. - Иван Сергеевич строго помахал указательным пальцем и по­додвинул к себе лист чистой бумаги. - Вам Щебекино какого качества сырье поставляет? Точную цифру не назову, но, думаю, не более шестидесяти процентов основного вещества.

- Так мы же с кубовых остатков получаем высшие спирты! - Павел Филиппович недо­уменно пожал плечами.

- Так! А куда пойдет «восьмерка»?.. В отходы? …Вот тебе и расходная норма! - Рубан быстро чертил на листе схему из округленных им цифр, соединяя их стрелками.

Я в разговоре не участвовал. Выйдя из-за стола, взял папку отчетов и раскрыл её на стра­нице лабораторных анализов. Павел Филиппович на отчет даже не взглянул. Обладая фено­менальной памятью, он помнил все цифры наизусть!

- Я надеюсь, мысль мою вы прекрасно поняли! - Иван Сергеевич встал из-за стола и взялся за свое демисезонное пальто. - Продумайте режим, по которому можно получить из ку­бового остатка еще один спирт, кроме широкой фракции. Тем самым вы снизите расходную норму и обес­печите сырьем производство пластификатора. - Он одел пальто, накинул рыжую ондат­ровую шапку и вышел из кабинета.

- Да нам всего-то поднять температуру куба в пятьдесят третьей колонне и получай на здоровье! — Павел Филиппович уже сидел на месте Рубана и, к нарисованным на листе стрелкам, ставил режимные показатели.

- Ну, коли все так просто, готовь проект распоряжения по заводу и режимные показатели по всей цепочке. Проведем опытный пробег.

В апреле таковой пробег мы провели. Но результат оказался не настолько блестящим, как предполагалось. Выход составил всего тридцать девять с полови­ной процентов. Получать можно, но потери при переходах значительные.

Тем временем, глубже вникая в производство, я выяснил, что разговоры о замене топ­лива в котельной, на уровне главных специалистов, нет-нет да возникали и затухали. Вопрос стоял за малым - никто не решался взять на себя ответственность.

- Ты Павел Филиппович приготовь смесь в топливных емкостях, что бы до утра её хватило, утром посмотрим, как поведут себя котлы! - даю указание своему заместите­лю.

- Да мы уже сколько раз пробовали! - Павел Филиппович, энергично размахивая руками, подходит к телефонному аппарату. - Давай дорогой!.. Принимай с пятьдесят второго цеха куб. Трубопровод полностью кубовым прокачаем и будем топить!.. — громко кричит он в трубку начальнику установки Поворотову.

- Ты не горячись Павел Филиппович! - строго осаждаю я ретивого заместителя, - оформим протокол, согласуем с котлонадзором, тогда и затопим.

- Да кто тебе согласует!.. Мы уже несколько раз начинали, требуется согласие проект­ного института и завода изготовителя. Проектный институт давно переименовали, завод отвечает — топливо не наше дело! - горячо убеждает меня Воронин.

- Что же, пиши протокол! Начнем сначала. - Котлы дело серьезное, хочется все выполнить в нормах правил.

Аппаратчик нагрева Сергей Мартынов высокий, худощавый и нескладный парнишка имел какую-то приторможенность в характере. Простой и исключительно исполнительный, он мог в тоже время прогулять или выйти на вахту с запахом спиртного. Иногда допускал оплошности и промахи в работе. Мне жаль было этого нескладного, вечно небритого, покрытого светлым пушком неокреп­шего парня. Встречался я и с матерью его, которая очень просила поддержать непутевого сына. Придешь утром, а Сергей черпает широкой деревянной лопатой гидроочищенный ке­росин в заглубленной насосной. Волосы встанут дыбом, побранишься и скорее организуешь помощь. Продолжать работать так дальше становилось опасным.

Так и случилось. Тревожный ночной звонок разбудил меня в третьем часу. С трудом нащупав в темноте телефон­ную трубку, я громким шепотом спросил:

- Алло!.. Что произошло?

- Хлопок какой-то у вас в котельной!.. Я выслала груз такси, одевайтесь и выходите на ули­цу, - говорит диспетчер завода Коннова.

Вера сама еще не знала, что там, в цехе произошло. Осторожно, дабы не разбудит семью, одеваюсь и выхожу в глухую ночь. На улице апрель, но ночной морозец не позволяет застояться на месте. Пока жду груз такси, дай, думаю, позвоню с телефона автомата.

- Да все нормально, Серега напугался только! Можно бы и не приезжать, - Петр Иванович говорит четко и спокойно, но, чувствую, что-то он не договаривает.

Когда я, ужасно продрогший на свежем ветре, подъехал в открытом груз такси к операторной, в ярко освещенной комнате меня встретили: старший аппаратчик Петр Иванович Коннов и дежуривший по заводу, мой бывший руководитель Олег Владимирович Мороз.

Предыдущая1234567891011Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: