 |
Высказываясь вслух: со страстью о животных страстях
|
|
|
|
Большинство ученых традиционно стесняются открыто говорить об эмоциях животных, но времена быстро меняются. Когда в 2000 году вышла моя книга «Улыбка дельфина: замечательные примеры эмоций у животных», ей была посвящена вечеринка, на которой более 50 выдающихся ученых рассказали свои собственные истории об эмоциональной жизни тех животных, которых они лучше всего знали, животных, с которыми их связывали годы исследований. Они рассказывали истории о любви у дельфинов, рыб и карликовых мангуст; о гневе и агрессии у осьминогов, грызунов и кошек; о радости и горе у пятнистых гиен, GVOHOB и крыс; о смущении, негодовании и ревности приматов. Эти истории показывают, что разные животные живут богатой эмоциональной жизнью, и они также ясно показывают, что ученые испытывают чувства по отношению к тем животным, которых изучают.
Сейчас, когда ученые выражают свои чувства к животным и свободно пишут об их эмоциях, дают имена, а не номера индивидам, которых изучают, это уже не звучит революционно для простых людей — и это большой шаг вперед. Подобные события, развивающие науку, помогают узаконить официальные исследования переживаний животных, равно как и признать существование переживаний у самих этологов. Астрономы страстно и поэтично описывают ночное небо, разделяя с нами свою любовь к звездам и при этом не испытывая страха, что их чувства заставят кого-нибудь сомневаться в достоверности их данных. Аюди понимают, что страсть необходима; она заставляет человека двигаться вперед, когда возникают проблемы и время тянется бесконечно. Страсть питает любопытство, необходимое для научного исследования. И люди понимают, что астрономы могут быть одновременно и страстными, и предельно точными в своих расчетах. Пока этологам не выпадало счастья насладиться такой же уверенностью. Но ситуация меняется.
|
|
|
Итог упомянутой вечеринки удивителен: получилось так, что мне с сожалением пришлось отказать многим выдающимся ученым, просившим включить их историю о чувствах животных в мою книгу «Улыбка дельфина» из-за ограничений в объеме. И ученые продолжают пробивать барьеры, обсуждая эмоции животных в других местах и публикациях. Исследователям больше не нужно вычищать свой язык и смягчать свой текст, используя кавычки, при употреблении таких слов, как «счастливый», «грустный», «ревность» или «горе». Им больше не нужно заниматься словесной гимнастикой, делая утверждения. Животные не просто ведут себя так, «как будто» у них есть чувства. Они у них есть. Ученые могут свободно рассказывать свои истории. И результаты их тщательных наблюдений, показывающие, как мы должны обращаться с животными, сегодня очевидны всем.
АНЕКДОТЫ: ЗНАЧЕНИЕ ЗАБАВНЫХ ИСТОРИЙ
Оценивая чье-то исследование, ученые принимают во внимание, каким образом собирались данные, достоверны ли они, и как эти данные объясняются, интерпретируются и распространяются. Анекдоты — или, иными с\овами, забавные и поучительные истории — это тоже источник данных, и им всегда находится место в описаниях животных, сделанных учеными. Однако некоторые ученые не любят или
Игнорируют анекдоты, потому что это «всего лишь истории». Они не считают их «настоящими данными», потому что они невоспроизводимы повторно и потенциально слишком окрашены личными отношениями и пристрастиями.
Однако значительная часть наших теорий по поводу эволюции поведения также основывается на историях, хорошо это или плохо. Лишь у некоторых ученых это вызывает возражения, возможно потому, что эти истории крутятся вокруг общепринятой унифицированной теории естественного отбора. На самом деле системный анализ анекдотов может дать сведения, которые подтверждаются в результате организованных экспериментов, повторяющих забавные ситуации.
|
|
|
Мне приятно сообщить, что множество историй — это уже множество данных. Анекдоты занимают центральное место в изучении поведения животных и их эмоций, потому что в них содержится настоящий кладезь информации для науки, заслуживающей тщательного изучения. Эмоции не появляются в вакууме. Они появляются в определенном контексте: возникают события, которые вызывают их, они влекут за собой последствия, а тщательно все это описать и означает рассказать историю. Откуда мы узнаем, почему разозлился павиан? Итак, он ест, кто-то отбирает у него еду, он начинает визжать и преследовать другого павиана и, наконец, забирает еду назад. Откуда мы знаем, что маленький красный лис скучает по своей матери? Он пронзительно кричит, ищет мать, а когда эти двое снова воссоединяются, он тесно прижимается к ней, закрывает глаза и тихонько засыпает. Мы можем ограничить свое описание лишь поведением первого павиана и первой лисы, но именно кража и отсутствие матери проясняют ситуацию, и нам становится понятно, что визг и погоня или то, что лисенок кричит или прижимается к матери, не означают, что это радостная игра, любовное соитие или какое-то другое поведение.
Собирая все больше и больше историй, мы накапливаем внушительную базу данных, которую можно использовать как стимул к дальнейшим эмпирическим исследованиям и — да! — к новым историям. Важно отмечать, с какой частотой похожие истории случаются у различных видов, и это также помогает нам определить особые эмоции. Различные виды могут использовать различное поведение для выражения эмоций, но контекст ситуации помогает выявить схожесть их чувств. Более того, чем больше историй, раскрывающих одно и то же явление, мы собираем, тем меньше вероятность того, что личные пристрастия повлияют на сбор данных или на выводы исследователя. И, наконец, анекдоты — это всего лишь данные, на сбор которых, возможно, уходит больше времени, но от этого они отнюдь не теряют своего значения или достоверности.
nt:
|
|
|
