Зависимость от контекста как основание типологии
На таком основании выстраивается шкала, на одном полюсе которой высокая, а на другом низкая контекстуальная зависимость. Высокая степень зависимости характеризует культуры, субкультуры, ситуации, в которых большая часть информации, которую используют люди, содержится в предметно-физических и интраиндивидуальных (внутриличностных) формах. И совсем небольшая её часть представлена в виде закодированных, эксплицитных (явно сформулированных), транслируемых сообщений[204]. Низкая степень зависимости характеризует культуры и культурные ситуации, в которых основная часть информации представлена в кодифицированном виде. «В высококонтекстуальных культурах проводится более жесткое различие между «своими» и «чужими», чем в низкоконтекстуальных. В первых люди склонны больше ожидать друг от друга, чем во вторых. При разговоре на волнующую тему представитель высококонтекстуальной культуры ожидает от собеседника полного понимания и поэтому считает ненужными разъяснения и детали. В результате он «ходит кругами», нагромождая детали, но не называя основного предмета разговора. Определение этого ключевого элемента относится к роли его собеседника»[205]. Низкоконтекстуальный тип культуры или коммуникативной ситуации оставляет весьма незначительное место для культивации неопределенности и предполагает четкие и прямые высказывания. Для него характерны требования «пояснить, что имеется в виду», «не ходить вокруг да около», «приступать прямо к делу»[206]. При таком подходе исследовательский акцент помещается на формах и качестве информационного обмена между людьми. Появляется возможность определить культурно ценные источники сведений об окружении, способы их использования, структурные и содержательные аспекты коммуникативных процессов.
Следующие измерения предложены Дж. Хофстедом[207].
1 Толерантность к неопределенности ________________ По сравнению с культурами с высокой толерантностью к неопределенности, культуры с низким соответствующим показателем характеризуются нетерпимостью к двусмысленности, подтекстам, намекам, что проявляется в повышенной тревожности и активности в ответ на них, большей приверженности правилам и абсолютной истине[208]. Здесь люди предпочитают избегать агрессивных проявлений и конфликтов, хотя правомерность такого поведения признается. Важное место в таких культурах принадлежит консенсусу, и соответственно отклоняющееся поведение считается недопустимым. В культурах с высокой толерантностью к неопределенности уровни стресса и действенности «суперэго» (идеологических норм) ниже, а терпимость к расхождению во мнениях и стремление к риску выше, чем в культурах другого типа. Эмоциональные проявления более характерны для вторых, чем для первых. Рассмотрение культурных единиц с этой точки зрения позволяет проследить наиболее распространенные здесь точки психических напряжений и культурно установленных их регуляторов. Становятся доступными для анализа основные побудительные мотивы поведения в ситуациях принятия решения и риска, направление и характер ожидаемой активности.
Дистанция власти ______________________________
Эта переменная определяется «степенью, в какой наименее могущественные члены институтов и организаций считают, что власть распределена несправедливо»[209]. В культурах с большой дистанцией власти последняя рассматривается как фундаментальная, принудительная и референтная составляющая общества, тогда как в другом типе культур власть признается только в легитимизированной форме и используется в её экспертной функции. В первом типе культур конформность и авторитарность представляют большую ценность, чем во втором. В первом типе культур основой свободы считается уважение к индивиду и равенство; во втором — такт, услужливость и богатство. В первом типе культур с идеей богатства ассоциируются счастье, благополучие, любовь. Во втором — источниками богатства считаются наследство, хитрость, воровство.
Изучение культурной единицы в терминах этой переменной наиболее отвечает задачам, связанным с политической жизнью людей. В этом случае проясняются культурные аспекты формирования «политий» (единиц политической активности) и направления их деятельности. Становятся доступными для наблюдения и интерпретации опасения и поведение политических элит. Более понятными оказываются структуры массовой политической активности и стоящие за ними побуждения. Мужественность- женственность _______________
Высокая степень мужественности в культуре предполагает приоритетную ценность вещей, власти, уверенности, тогда как с женственностью ассоциируются ценности человечности, качества жизни, заботливости. В первом типе культур подчеркивается дифференциация тендерных ролей, представительность, амбиции, независимости. Во втором — различия в тендерных ролях размыты, ценятся услуги и взаимозависимость. При таком основании культурной типологии выявляется потенциал активности культурной единицы по отношению к окружению. Оценивается мера экспансионистских устремлений её лидеров и вероятность того, что они будут поддержаны большинством. Появляется также возможность определить выраженность ориентации на поиски и создание нового в культуре, а также на те её области, где такие поиски могут быть наиболее интенсивными. Разумеется, представленные выше основания для типологии культур, культурных единиц, не являются исчерпывающими. Возможны и другие. В данном случае хотелось показать взаимосвязь между типом решаемой исследовательской задачи и основными параметрами, выбираемыми для характеристики объекта. Совершенно очевидно, что в исследовании социокультурных процессов можно использовать не один, а несколько наборов типологических оснований. Это, безусловно, будет способствовать углублению формулируе-, мых гипотез и уточнению интерпретаций полученных данных. В то же время добавление каждого нового параметра делает исследование более громоздким, поскольку любой из них состоит не из одного, но из совокупности показателей, которые не так-то просто отследить, особенно, если помнить, что речь идет о динамических, то есть имеющих временное измерение наблюдениях. В заключение следует еще раз подчеркнуть, что ни одна из предложенных и широко используемых в мировой научной практике типологий культур не является ни абсолютной, ни характеризующей культуру «в целом». Речь идет об относительных, отдельных, хотя и важных устойчивых наборах культурных черт, значимость которых для динамики социокультурной жизни может быть выявлена и оценена в сопоставлении с другими культурными единицами.
Новые акценты в изучении социокультурной динамики____________ Представленные выше ориентиры в познании социокультурных процессов не следует рассматривать как сложившиеся исследовательские направления, подобные структурализму, структурному функционализму, эволюционизму и т. п. Это не более чем показательные примеры возможных подходов к изучению неструктурированных, подвижных, неопределенных областей социокультурной реальности. Пока не зафиксированы даже концептуальные «места» таких областей. Например, идея децентрированного пространства представлена здесь метафорой номадической его де-территориализованности и ризомной динамики. Эти концепции обращены к тем областям исследования, которые можно считать находящимися между установившимися культурными порядками, либо между освоенным и неосвоенным людьми. Представление о вероятностной природе моральных норм является иллюстрацией существования зон неопределенности внутри культурных порядков, в данном случае нормативных. Важность темы такого рода особенно велика в связи с традиционным отношением к устойчивым культурным образованиям как к инвариантам.
Из всего сказанного в этой главе следует, что на самом деле в среде исследователей культуры уже сложились некоторые общие представления о характере реальности, с которой им приходится иметь дело. Правда, пока такие представления носят более «импрессионистский», нежели теоретический характер. Они являются скорее отображением внутриличностных переживаний, а не продуктом интерсубъективной рационализованной рефлексии. Именно поэтому здесь метафора, образ радикально преобладают над концептом и теоретической моделью. Именно поэтому здесь очень четко обозначено авторство и язык изложения индивидуализирован. Иными словами, существует некоторое общее для ряда ученых ощущение новой познавательной области, но пока не сложился общий язык для её описания и не выработана конвенция относительно её границ и внутренней формы. И все же за многообразием выразительных средств, предлагаемых различными авторами, проглядывают некоторые общие очертания этой области и намечаются основные подходы к её изучению. Показать такую общность и было целью данной главы. Познавательные задачи, формирующиеся в представленных поисковых рамках, были сформулированы при изложении материала. Следует подчеркнуть, что подходы к их решению только складываются, причем пока лишь на описательном образном уровне. Тем не менее следует еще раз обозначить эти задачи. Во-первых, исследователей, отказавшихся от идей классического монизма, интересует, как возможно «нормальное» существование плюрального, не системного, не целостного человеческого мира. Совершенно очевидно, что для этого нужны новые исходные допущения о природе социокультурной реальности, часть которых будет сочетаться с прежними по принципу дополнительности (например, относительность понятий «структура» и «процесс»), а часть вытеснит некоторые из предшествующих (например, представление о тотальной системности социокультурной жизни). Необходима также разработка нового терминологического языка, описывающего представления, для которых в предыдущей парадигме не было места. Примерами такой необходимости могут служить заимствование термина «ризома» для обозначения динамических процессов вероятностного, многомерного, неоднонаправленного характера; или же концепция маргинального социокультурного пространства, существующего между определенными культурными порядками, на границах освоенного и неосвоенного. Следует также ожидать широкого заимствования терминологии из других научных дисциплин и их интерпретации применительно к культурно-антропологическим задачам. Примерами могут служить понятие маргинальной полезности, заимствованное из экономики, или социокультурных сетей, перенесенное из области технических наук.
Во-вторых, возникла настоятельная необходимость построения моделей многомерного анализа социокультурных процессов. Как было показано на примере символических объектов, каждый из них не может рассматриваться как «единое целое», если поместить его в пространство социокультурной коммуникации. Символ оказывается в этом случае многослойным объектом, и каждый слой выполняет свою специфичную функцию. При более детальном рассмотрении практически любой культурный объект, социокультурный порядок, любое социальное взаимодействие начинают представляться как неоднородные. Формируется также представление о разноплановости человеческой личности, поскольку её концепция как единой целостности утратила свою эвристическую ценность. Соответственно перед исследователями, принадлежащими к нетрадиционному направлению социально- и культурно-антропологических исследований, стоит задача построения теоретических моделей поведения многомерных подвижных единиц (личность, группа, область культуры) в многомерном подвижном окружении. В-третьих, особую важность сегодня приобретает детальное изучение микроизменений, происходящих в обществе и культуре, а также нестационарных объектов. Долгое время в исследованиях такого рода доминировал интерес к истории человеческого рода и выявлению в нем «традиционных процессов и выдающихся событий». При этом динамика повседневной жизни оставалась за пределами специального внимания исследователей, которые так же мало интересовались нестационарными, неустойчивыми социокультурными феноменами. Тем не менее постепенно в социальной и культурной антропологии начало формироваться представление о том, что изучение микродинамики культуры позволяет увидеть процессы порождения и распада различного рода социокультурных единиц. Более того, подобное знание позволяет более достоверно судить о природе социокультурных изменений, чем спекулятивные исторические реконструкции. Иными словами, сейчас меняется временная шкала в исследовании динамики общества и культуры и историческая перспектива дополняется изучением изменений в тех пределах, которые до сих пор относятся к области «синхронных» событий, то есть измеряемых годами и десятилетиями. Обобщая сказанное выше, следует еще раз подчеркнуть, что примерно с середины 60-х гг. XX в. происходит поворот в изучении общества и культуры, характеризующийся иными по сравнению с классической парадигмой измерениями в изучении социокультурной реальности.
Выводы
1. Смена познавательных парадигм в социальных науках предполагает изменение взгляда на построение типологии культур. Отказ от идеи изоморфизма при трактовке отношений между теорией и реальностью меняет точку зрения на основания типологии культур. Их различия оцениваются с точки зрения содержания проблемы, для решения которой строится типология. Далее, признание значимости «позиции наблюдателя» в отношении выбора предмета и объекта исследования снимает вопрос о классификации культур «самих по себе», каковыми они являются «на самом деле». Исследователь всегда выбирает основания для сравнения сходств и различий, и таких оснований может быть несколько. Наконец, преодоление реификации категории «культура» рассеяло t иллюзию о возможности представить культуру «как целое». Типологии всегда осуществляются по набору показателей, соответствующих предпочтению исследователя. Далее выделяются общие принципы выделения оснований, наиболее часто встречающиеся сегодня при классификациях культур. 2. Типология по антролого-философским основаниям предполагает выявление универсальных проблем, с которыми сталкиваются люди, и их трактовок в различных социокультурных группах и субкультуpax. Соответственно, эти данные характеризуют ценностные основания морального кодекса сравниваемых сообществ, способы оправдания их членами своих привычек и поступков. 3. Типология по основанию социального действия связана с принципами организации взаимодействия и коммуникации в сообществах. При таком подходе их сравнение выявляет экономическую ориентированность этих процессов и типы технологий, используемых при их осуществлении. 4. Типология по основанию форм построения суждений связана с их расположением и сравнением в системе координат, образуемой осями «абстрактность — ассоциативность» и «универсальность — партикуляризм». Такая типология используется для сравнения принципов определения ситуации, отбора информации и её организации в случаях принятия решений в различных обществах. 5. Типология по шкале «индивидуализм — коллективизм» используется при сравнении оснований построения социальных отношений в сообществе и имеет целью определение характерных для разных сообществ источников напряжений и конфликтов. 6. Зависимость от контекста принимается в качестве основания для типологии в случаях, когда речь идет о степени определенности информации в типичных коммуникативных ситуациях. В этом случае сообщества сравниваются по предпочитаемым источникам сведений об окружении, способам их использования, структурным и содержательным аспектам коммуникативных процессов. 2. Толерантность к неопределенности становится типологическим основанием при сравнении культурных единиц с целью выявления побудительных мотивов поведения в ситуациях принятия решений и риска. 3. Типология по основанию «дистанция власти» основывается на сравнении обществ с точки зрения политической культуры: меры участия членов общества в принятии социально значимых решений и влияния государства на социокультурные процессы. Соответственно, становятся доступными для наблюдения структуры поведения представителей политических элит и массовых политических движений и стоящих за ними побуждений. 4. Измерение «мужественность — женственность» позволяет типологизировать определенные культурные единицы с точки зрения форм и интенсивности их активности по отношению к окружению. При этом появляется возможность определить выраженность ориентации на инновационность и на те области культуры, где она проявляется наиболее интенсивно. 5. Культурные единицы могут быть типологизированы по этим или иным основаниям, по каждому в отдельности или по всем вместе — в зависимости от характера исследовательской задачи. Однако следует подчеркнуть, что ни одна из типологий не является ни абсолютной, ни характеризующей культуру «в целом».
Контрольные вопросы
1. Что обусловило изменения познавательных ориентации в исследовании человека, общества и культуры? 2. Как изменилась концепция общества и культуры? 3. Каков образ человека в социокультурном окружении в идеологии постмодерна? 4. Что в познавательном отношении дает концепция расщепленной личности в децентрализованном пространстве? 5. Какие познавательные возможности открываются при изучении динамики устойчивых социокультурных образований? 6. Какие новые объекты, остававшиеся за пределами классической социально-научной парадигмы, вошли в круг интересов сторонников постмодерна, и какие познавательные возможности при этом открываются? 7. Каковы основные направления изучения динамики общества и культуры с позиций постмодерна? 8. Попробуйте с позиций постмодерна рассмотреть любую классическую задачу.
Заключение
Эта книга не случайно завершается краткой главой, касающейся типологии культур. Не случайно также глава помещена в разделе, целиком посвященном постмодерну как особому стилю познания. Приведенные материалы свидетельствуют о том, что в настоящее время подход к типологии культур существенным образом отличается от того, что господствовал в рамках предшествующей познавательной парадигмы. В этом отношении хотелось бы отметить два основных момента. Во-первых, беглое, достаточно поверхностное перечисление оснований для типологий культур и субкультур свидетельствует о том, что здесь полностью отсутствуют классические претензии на представленность единиц классификации в их целостности и онто-логичности. Краткие пояснения к совокупностям типологических оснований указывают, для решения каких исследовательских задач выбирается каждая из них. Приведенные в тексте концептуальные порядки в принципе неоценочны. Это не только не «дикость — варварство — цивилизация» классического эволюционизма, но даже и не «традиционализм — модернизо-ванность» структурного функционализма и неоэволюционизма 1960-х гг. Каждый из наборов оснований представляет характерную для определенного типа культуры совокупность черт, совершенно осознанно относимую к выделенному аспекту её рассмотрения без всякой претензии на то, чтобы представить её как «единое целое». Более того, каждая из изучаемых культур, как видно из сказанного, может классифицироваться не по одному, а по нескольким наборам оснований. И если речь идет о сравнении культур, то возможно, что в зависимости от оснований они могут попадать и в разные, и в один и тот же класс. Такой подход освобождает исследователя от необходимости оценивать культуры в целом по шкале «лучше — хуже», «выше — ниже», «более развитая — менее развитая». Шкалируется пред-ставленность определенных черт, которые нередуци-руемы друг к другу и являются независимыми измерениями. Поэтому в соответствии с решаемой задачей можно составлять большие или меньшие наборы параметров и представлять культуры с разной степенью подробности. А поскольку цель представить культуру «как целое» и «как она есть» в данном случае не ставится, критерием оценки качества исследования является не полнота её представленности, но точное соответствие выбранного классификационного основания и эмпирических показателей характеру решаемой задачи. Во-вторых, этот подход к типологии культур предполагает обращение не к одной, но к нескольким теориям. Так, типология по антрополого-философским основаниям содержит в себе функционалистские начала. Зависимость от контекста определяется совокупностью социобиологических, психоантропологических и функ-ционалистских идей. То же можно сказать о любом из приведенных измерений. Совершенно очевидно, что в данном случае доминирует проблемная ориентация (о ней уже говорилось ранее), при которой в качестве познавательного инструмента принимается не какая-то одна теоретическая ориентация, но набор оснований, заимствованных сразу из нескольких. Такая исследовательская позиция иногда называется «программным эклектизмом», и в современной познавательной ситуации она имеет большой смысл. Когда теоретические средства применяются к решению какой-либо социокультурной проблемы (например, почему во всем мире уменьшается популяция, почему рост преступности приобрел глобальные масштабы, почему межкультурные контакты в одних ситуациях ведут к увеличению степени взаимной толерантности, а в других— взаимной неприязни и т. п.), её нельзя решить в рамках какой-то отдельной теории. Постановка и формулирование такого рода проблем всегда многоаспектны, поскольку при описании каждой из них необходимо выделить: внешние условия её возникновения, то есть дать её историко-культурное определение; внутреннее распределение функций участников ситуации и структуры их взаимодействия, то есть описать её в структурно-функциональных терминах; определение ситуации её участниками и внешними влиятельными агентами, то есть определить её семантику и т. п. Соответственно, чтобы описать проблемную ситуацию, необходимо представить её с различных теоретических позиций, отражающих основные, важные для исследования измерения. Многомерным является не только описание, но и анализ соответствующих процессов. Как известно, социально значимые проблемные ситуации представляют собой локусы наибольшей вероятности изменений в обществе и культуре. Это могут быть изменения на символическом уровне, когда старые культурные формы обозначаются по-новому или новые — по-старому, когда переоцениваются ценности или вводится в оборот новая лексика и т. п. Речь может идти о функциональных изменениях, когда в рамках относительно устойчивой структуры происходит либо формирование функций, дополнительных к уже существующим, либо их вариативное расширение, либо сворачивание тех, что по каким-то причинам утрачивают свою «жизнеспособность». Наконец, возможны структурные изменения, которые могут привести к смене состояний, к кризису и даже к деконструкции социокультурной системы. Совершенно очевидно, что каждый из уровней изменений предполагает соответствующую аналитическую модель. Так, в первом случае набор исходных теоретических представлений может быть составлен из психоантропологических (когнитивистских), структуралистских и теоретико-коммуникативных компонент. Во втором случае наиболее полезными становятся струк-турно-функционалистские модели (особенно модель социального действия), а также коммуникационные построения (в частности, модель социального обмена). Наконец, третий случай предполагает обращение к эволюционистским концепциям масштабного социокультурного изменения, структурно-функциональным идеям социокультурной дифференциации и описанию структур обмена информацией с позиций теории социальной коммуникации. Разумеется, речь идет всего лишь о схемах подходов к решению выделенных классов проблем. По ходу самих решений набор исследовательских теоретических инструментов может расширяться. Просто хотелось подчеркнуть, что сегодня вряд ли возможно решение какой-либо социально- или культурно-антропологической проблемы в рамках единого теоретического подхода. Соответственно исследователь должен владеть всеми, дабы комбинировать их в целостные модели, отвечающие содержанию решаемой проблемы. В связи с этим встает важный вопрос методологического характера. Каждому из представленных здесь социально- и культурно-антропологических направлений, как следует из всего сказанного выше, присущ не только свой ракурс рассмотрения общества и культуры, но и специфичный терминологический язык. Речь идет отнюдь не о том, что одни и те же вещи называются по-разному. Совершенно очевидно, что в рамках каждого из них находит отражение особый уровень социально-культурной реальности. Так, структуралистские и психоантропологические когнитивистские модели описывают процессы порождения артефактов. Структурный функционализм и теория коммуникации предназначены для описания того, что происходит с ними в ходе социальных обменов между членами общества, институтами, социальными классами и другими культурными единицами. Наконец, теории культурной эволюции и волнообразных социокультурных изменений описывают интегральные изменения целых классов артефактов в обществе и культуре, а то и в глобальных масштабах, исторического характера. Если речь идет о полном динамическом исследовании, где необходимо проследить весь путь изменения или весь ход процесса с момента зарождения до какого-то определенного другого момента времени, исследователю необходимо рассмотреть изучаемые феномены на всех трех уровнях: зарождение — взаимодействие с окружением; распространение — коммуникативные сети; динамика — механизмы традиции и структурной трансформации (при определенной форме процесса). Необходимо четко отрефлексировать точки перехода от одного уровня анализа к другому и обозначить происходящую в них смену исследовательского объекта и соответствующего ему концептуального «языка» (включая терминологию). В противном случае задача окажется неразрешимой или её решение будет ложным, поскольку, как показывает исследовательский опыт, закономерности, полученные на одном уровне рассмотрения социокультурных процессов (например, структуралистская концепция порождения знаков и символов), не могут быть прямо перенесены на другой (обмен этими знаками и символами в коммуникативных процессах). Следовательно, адекватное исследование социокультурной динамики предполагает владение навыками разноуровневого анализа и перехода от одной теоретической модели к другой. Современное изучение социокультурных процессов — это новая, интересная и перспективная область научного познания. Она только складывается и потому человек, стремящийся к новому, необычному взгляду на мир, человек с пытливым умом и обостренной чувствительностью к изменчивому, человек, желающий сам участвовать в преобразованиях искусственного мира, найдет в этой области обширное поле для применения своих усилий.
Глоссарий
Автономия функциональная — мера независимости компоненты социальной системы от нормативно предписанных функций; в отношении индивида обусловлена его принадлежностью к различным социокультурным группам с неодинаковыми нормами, с одной стороны, и зонами свободного выбора, остающимися в рамках любого нормативного установления, — с другой. Агрессивность — тип поведения, обычно проявляющийся в ситуациях конкуренции, который связан с возможным нанесением повреждений сопернику, а также с установлением определенного иерархического статуса, превосходства, получением доступа или права в отношении определенной территории. Может принимать форму насилия. Адаптация социокультурная —активный способ взаимодействия человека с окружением, в ходе которого человек как приспосабливается к нему, так и приспосабливает его элементы к своим нуждам; в результате формируется жизненная среда, характеризующаяся относительно высокой степенью устойчивости и предсказуемости. Актор — обозначение активных сторон взаимодействия; человек, совершающий действия в процессе взаимодействия. Альтруизм — тип поведения, не столько удовлетворяющий интересы особи, сколько способствующий поддержанию целостности группы. Оно не приносит пользы своему обладателю и даже может быть ему во вред. Альтруистическое поведение приводит к росту приспособленности другого индивида или группы за счет того, кто его проявляет. Антропология культурная (социальная), этнология — область социальнонаучного познания, связанная сизучением содержания совместной жизни людей сточки зрения обусловленности их взаимодействия и коммуникаций, порождения артефактов и обмена ими в этих процессах. Первоначально относилась к бесписьменным обществам и макроисторическим реконструкциям; в настоящее время используется при изучении современной социокультурной жизни, и в этом контексте происходит её сближение с социологией. Антропология психологическая — область антропологии, в рамках которой изучается, каким образом индивидуум приобретает культурные навыки, культурную компетентность, и как происходит обмен культурной информацией в процессах социального взаимодействия. Поскольку психологическая антропология связана с исследованием специфики именно человеческих взаимодействия и коммуникации, она объединяет элементы биологии, психологии, психиатрии, социологии, лингвистики, а также этологии. На этой базе осуществляется как отбор, так и интерпретация данных. Антропология экологическая — направление постэволюционизма, для которого характерно комплексное, системное изучение механизмов, структур, результатов и последствий взаимодействий людей с их природным и искусственным окружением, закономерных связей между физическими и социокультурными переменными. Основное внимание в исследованиях уделяется адаптационным механизмам в отношениях людей с окружением; энергетическому обмену между обществом и средой; сравнительно-культурному анализу эволюционных универсалий. Артефакт (искусственный объект) — искусственные единицы, создаваемые людьми в процессах взаимодействия и коммуникации для целей социокультурной адаптации (удовлетворения потребностей, интересов, запросов; установления и поддержания отношений с окружением; формирования и изменения жизненной среды). Артефакты можно разделить на следующие категории: вещи, идеи и образы, технологии, нормативные образования, ценностные критерии. Вариация культурная — тип изменчивости культурных феноменов, не затрагивающий основных принятых в обществе принципов формообразования, предусматриваемых такими организационными началами, как художественный стиль, познавательная парадигма. Взаимность (взаимодополнительность) — отношения между сторонами взаимодействия, при которой права одной из них составляют обязанности другой. Взаимодействие социальное — объединение усилий, обмен действиями, специально организованные для изменений в физическом или социальном окружении. Волны (циклы) социокультурные — представления о волнообразных (повторяющихся или обратимых) процессах в исследованиях общества и культуры можно разделить на два типа. Во-первых, гуманитарные, где под циклом подразумевается констатация того, что определенные крупномасштабные социокультурные единицы имеют фиксированную последовательность стадий или состояний без указания на время или обязательность их повторения. Во-вторых, социально-научные, где волнообразная форма применяется для описания смены общих подъемов и спадов, ускорений и замедлений, упрощений и усложнений значений определенных переменных, составляющих социальную систему. Действие — элементарная единица активности, представленная через цели, средства и условия. В рамках функционализма её целесообразно рассматривать в качестве производной типичных ситуаций социального взаимодействия. Деконструкция — процедура разъятия на части того, что представлялось как единая целостность; рефлексия к парадигматическим основаниям с целью проверить их на взаимную совместимость. Децентрирование — представление о множественности культурных порядков в обществе, не имеющих иерархической соподчиненности, рассматриваемых как равнозначные. Деятельность — систематическим образом организованная активность, направленная на выполнение определенной функции, получение заранее известного результата. Процесс, составляемый из соединения последовательных действий. Динамика социокультурная — категория, обозначающая совокупность разнородных изменений и процессов, происходящих в обществе и культуре с выделением их тенденций и движущих сил. Дистанция межличностная — в процессах взаимодействия и коммуникации мера интенсивности контактов участников. Определяется взаимосвязью измерений индивидуальности / коллективности и доступности / недоступности. Она контролируется механизмами регулирования приватности, межличностного пространства и тактильных контактов. Дифференциация социокультурная — понятие, которое в статическом смысле означает внутреннюю расчлененность социальной системы, а в динамическом — процесс формирования в рамках системы новых структурных и функциональных единиц. Диффузия культурная — распространение культурных черт от одной культуры к другой путем добровольного заимствования или принуждения. Дополнительность — отношения между сторонами взаимодействия, при которых каждая имеет свои права и обязанности. Знак — конвенционально принятый артефакт, используемый в качестве заместителя реального объекта, модель, обозначающая его функциональные характеристики, репрезентирующая этот объект и задающая программу действий и поведения его истолкованию. Согласно Ч. Моррису, знак следует рассматривать в трех аспектах: прагматика (отношение знака к интерпретатору), семантика (отношение знака к обозначаемому), синтактика (формальные отношения знаков между собой). Значение — социально кодифицированная, социально функциональная связь между обозначаемым и обозначающим, знаком и референтом, устанавливающаяся в процессах коммуникации и сохраняющаяся относительно постоянной в сходных социокультурных ситуациях. Ч. Моррис выделяет атрибутивные свойства значения знака: делигнативное (указывающее на предмет, несущее чисто информативную нагрузку), оценочное (указывающее на рейтинг обозначаемого среди других, ему подобных), прескриптивное (предписывающее направление действий в ситуации). По функциональным характеристикам значения принято относить к одной из следующих категорий: сигнификативные (отношение знака к сигнификатам, или «содержанию понятий»), денотативные (отношение знака к обозначаемой вещи, референту); ситуативные (относящиеся к интерпретации информации в зависимости от контекста употребления знака). Игра — в социобиологическом смысле особая форма поведения, включающая в себя движения, значимые для других форм поведения (агрессия, перемещения, секс и т. д.), но не вызывающая у наблюдателя впечатления, что действия совершаются «всерьез» и для действительной реализации соответствующих базовых функций. Идентичность — представление индивида о себ
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|