 |
Часть I. Когнитивные механизмы и концептуальные структуры репрезентации социокультурных угроз
|
|
|
|
ЧАСТЬ I. КОГНИТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ И КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ УГРОЗ
В. И. Заботкина, О. В. Воробьева, Э. И. Бархатова
Угрозы XXI века: репрезентация в ментальных моделях и в новой лексике
Введение
Понятие социокультурных угроз появилось сравнительно недавно, но практически сразу приобрело характер понятия-знака, понятия-символа, необходимого для описания сложности современного мира и специфики восприятия действующих в нем угроз. Однако, несмотря на чрезвычайную распространенность этого понятия, оно парадоксальным образом очень невнятно и неопределенно. Неудивительно поэтому, что большая часть работ в этой этом проблемном поле исполнена рефлексии по поводу необходимости выработки адекватного языка, но чаще всего эта рефлексия носит поверхностный и несистемный характер. Это приводит к тому, что, предлагая выделение базовых блоков социокультурных угроз, авторы, как правило, оказываются не в состоянии занять сколько-нибудь определенную концептуальную позицию. При этом новые понятия зачастую вводятся без особой надобности, в силу той или иной «когнитивной моды», без всякой предварительной эпистемологической экспертизы возможности и обоснованности их использования в современном научном и публичном дискурсе. Нередко используются понятия, которые вместо четких определений заменяются приблизительными разъяснениями; многие термины соответствуют не одному, а многим понятиям, в том числе семантически неправильно введенным; отдельные понятия пересекаются друг с другом, причудливо накладываются друг на друга и т. п. Все это порождает, с одной стороны, «ярмарку идей», стягивающих когнитивное поле социокультурных угроз, с другой стороны, концептуальный и терминологический хаос, затрудняющие профессиональную рефлексию и коммуникацию при изучении данного феномена.
|
|
|
В значительной мере обозначенные трудности связаны, с одной стороны, с неопределенностью социокультурной сферы жизни общества вообще, ее отличия от других сфер общественной жизни; с другой стороны, (несмотря на эту неопределенность) с настойчивым рассмотрением социокультурных угроз исключительно как отдельного типа угроз, четко отделенных от экономических, политических, экологических, технологических и других угроз. При таком подходе совершенно непонятно, как можно развести их, например, с угрозами безопасности, определенно затрагивающими социокультурную сферу жизни общества. Или с такими внешними угрозами, как международный терроризм, миграции, информационные войны – можем ли мы с уверенностью сказать, что они не представляют угрозу социокультурной жизни общества? Трудности определения и классификации социокультурных угроз как раз и заключаются в том, что они имеют комбинированные источники и многоаспектные проявления, могут быть таковыми как по своему предмету, так и по своим последствиям, а также подразделяться на внутренние и внешние. Например, угроза религиозного фундаментализма может связываться и с процессами глобализации, и с социальными и культурными диспропорциями, и с возросшими возможностями информационных манипуляций. И наоборот: переход к информационному обществу может порождать в сознании людей не одну, а целый спектр разнородных угроз. Более того, разные институты общественной жизни могут в равной степени оказываться агенсами, пациенсами и контрагенсами такой угрозы. Поэтому любая классификация оборачивается неполнотой списка или гетерогенностью критериев.
|
|
|
В этой ситуации более продуктивным, на наш взгляд, является понимание социокультурных угроз не столько как отдельного типа угроз, сколько как способа и специфики их преломления в социально-культурной сфере. Другими словами, социокультурную угрозу можно определить как потенциальное нарушение нормативного порядка в сфере социальных связей, ценностных структур, публичных и приватных отношений, рассматриваемое индивидом или группой как опасность, которая ставит под вопрос воспроизводство того или иного общественно-культурного уклада [см. об этом подробнее: Чубарьян и др. 2019]. Именно в сознании человека различные аспекты жизнедеятельности человека интегрируются в некоторое единство, встречаются, проживаются, взаимодействуют друг с другом. И в этом измерении социокультурные угрозы перестают быть механической суммой социальных и культурных угроз, приобретая свойственную им многогранность, объем и сложность.
В свете сказанного актуальная концептуализация социокультурных угроз может иметь исключительно ситуативно-инструментальный и функциональный характер, а также обладать пространственно-временными условиями и границами. Основное внимание целесообразно сосредоточить не на составлении единого исчерпывающего списка, а на наиболее типичных представлениях об угрозах в разных темпоральных контекстах и общественных стратах (или группах людей), механизмах формирования, осмысления, трансляции угроз в публичном пространстве социума и культуры. Полезными инструментами являются концептуализацияи экспертный анализ различных видов дискурса с учетом стратегий презентации и репрезентации. Под презентацией понимается словесное высказывание, содержащее в себе определенную информацию об угрозах и сопутствующих им смыслах с целью оказания воздействия на реципиента, на его восприятие этой информации как «непосредственно воспринимаемой» и передающей «точный смысл» сообщения. Основной интерес здесь представляют способы и инструменты такого воздействия. Под репрезентацией понимается сложная познавательная процедура экспликации скрытых смыслов, стоящих за восприятием социокультурных угроз и отсылающих к социокультурному контексту жизни и деятельности социокультурных акторов, включая повседневные практики и коммуникативную активность. Другими словами, репрезентация угроз – это всегда представление, моделирование их с помощью некоего «заместителя», «посредника», в первую очередь, символических, знаковых систем, моделей и т. п. Оба понятия – презентация и репрезентация – тесно связаны между собой, т. к., во-первых, определяются по отношению друг к другу, во-вторых, любая репрезентация содержит в себе как прозрачный, так и непрозрачный компонент. Между теми, как справедливо заметила Л. А. Микешина, «за их достаточно тонкими различиями часто стоят самостоятельные познавательные концепции» [Микешина 2007: 7].
|
|
|
Следует учитывать, что изменения и трансформации восприятия, языка описания и стратегий преодоления необходимо рассматривать в более широком контексте трансформации символической политики, внутри- и внешнеполитических приоритетов и других факторов. Продуктивной является установка на сочетание сциентистской и культурологической перспектив, на социальную праксеологию, интегрирующую структурный (нормативный) и феноменологический (интерпретативный, или конструктивистский) подходы.
В качестве такого условного конструкта можно выделить три большие группы социокультурных угроз, в «зазорах» между источниками и возможными последствиями которых можно попытаться ухватить широкий спектр представлений и переживаний, связанных с исследуемым феноменом, – угрозы индивиду, угрозы обществу, угрозы культуре. Угрозы индивиду включают в себя угрозы его безопасности (рост преступности, злоупотребления информационными технологиями – киберагрессия, кибербуллинг и др. ), здоровью (ухудшение экологии, биополитика и др. ), идентичности (этнической, конфессиональной, гендерной, профессиональной и т. п. ), правам и свободам (попрание чести и достоинства, нарушение неприкосновенности частной жизни и т. п. ), качеству жизни (социальная незащищенность, безработица, рост социального неравенства и т. п. ) и другие. Угрозы обществу также содержат в себя аспект безопасности (миграции, социальные конфликты, национальная и религиозная рознь и т. п. ), но наряду с ним предполагают возможные угрозы социальным институтам (брак, семья, наука, образование и т. п. ), общественному единству, общественному воспроизводству и т. п. Угрозы культуре, наряду с ценностным (например, дегуманизация, деаксиологизация) и институциональным аспектами, содержат в себе угрозы историко-культурному наследию, языку, культурно-исторической памяти и т. п.
|
|
|
Осознавая постоянную изменчивость социокультурной сферы, постоянное возникновение новых угроз и, стало быть, подвижность этого списка, основной упор делается на сам принцип концептуализации этой сферы, заключающийся в неразрывном триединстве индивида, социальности и культуры. Отсюда неизбежная условность отнесения угроз к тому или иному уровню обозначенной выше триады: национальные, социальные, религиозные. Конфликты угрожают, с одной стороны, безопасности человека, его идентичности, с другой –единству общества в целом.
|
|
|
