В. Создание новых «оболочек» — финансово-промышленных групп

Банк А

Биржа А

Завод А

Рисунок 4. Приватизация государством государства. Перераспределение собственности в ходе реформ

AHA ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

Этот процесс опирался не на законы, принятые парла­ментом, а на постановления правительства, которые пере­давали в собственность отдельные экономические субъек­ты. Были разрушены оболочки, и каждое отделение бывше­го государственного банка приобрело независимый статус — стало коммерческим банком, каждая торговая организа­ция — биржей или торговым домом. Три бывших государ­ственных спецбанка — Промстройбанк (обслуживающий промышленные предприятия), Жилсоцбанк (обслуживаю­щий организации социальной сферы) и Агропромбанк (ра­ботающий с предприятиями агропромышленного комплек­са) — рассыпались на сотни коммерческих банков, каж­дый из которых был в недавнем прошлом территориаль­ным управлением своего прародителя.

Были приватизированы и некоторые министерства. Наи­более яркий пример такого рода — концерн «Газпром», созданный в августе 1989 г. на базе Министерства газовой промышленности СССР, который возглавил бывший ми­нистр В.Черномырдин³⁴. Другие примеры малоизвестны широкой публике: на базе Министерства тяжелого, энер­гетического и транспортного машиностроения был создан концерн «Тяжэнергомаш», на базе Министерства транспорт­ного строительства — корпорация «Трансстрой» и т.п. Эти государственные концерны были акционированы в 1992 г. и стали монополистами в своей отрасли. В тот же период, еще до массовой приватизации были созданы крупнейшие российские акционерные компании «Норильский никель»³⁵ и «Алмазы России»³⁶. Активно приватизацией своих управ­лений занималось Министерство внешней торговли.

Латентный период приватизации происходил достаточ­но безболезненно. В то время, пока население пыталось спасти свои банковские сбережения и как-то выжить в ус­ловиях гиперинфляции, внимание государственных чинов­ников было приковано к эффективному обмену власти на собственность, созданию новых плацдармов и «запасных аэродромов». Кроме прямой приватизации (как, например, это происходило со спецбанками), в которой главным дей­ствующим лицом была технократическая часть номенкла­туры (хозяйственники, профессиональные банкиры), про­исходило и спонтанное создание коммерческих структур,

Глава 5. Российская бизнес-элита

непосредственного отношения к номенклатуре вроде бы и не имевших. Во главе таких структур появлялись молодые люди, в биографиях которых номенклатурные позиции не значились. Однако их головокружительные финансовые ус­пехи наводили на размышления — откуда в их распоряже­нии оказались такие огромные деньги? Объяснить это можно было только одним: государство само инициировало их бизнес и вливало туда значительные средства. Молодые люди, мгновенно ставшие миллионерами, не будучи сами «номенклатурой», были ее доверенными лицами, трасто­выми агентами государства. Мои собеседники-бизнесмены не раз признавались, что именно так появились крупные частные банки с огромными уставными капиталами: «Ме­натеп», Инкомбанк, Альфа-банк, ОНЭКСИМбанк и др. Термин «уполномоченный» все шире входил в оборот и стал применяться официально для закрепления особой приви­легии — обслуживать наиболее важные государственные операции. Самой большой льготой 90-х годов в России ста­ло разрешение заниматься такой коммерческой деятель­ностью, которая приносила сверхприбыли. Это было раз­решение властей на обогащение.

Основными представителями нового «класса уполномо­ченных» были спецэкспортеры и уполномоченные банки. Именно им было разрешено концентрировать капиталы, получать наивысшие прибыли. В экономике произошел рас­кол на «уполномоченный сектор» и остальные отрасли. Упол­номоченными — то есть близкими к государству, контроли­руемыми государством — стали экспортные отрасли (нефть, газ, металлы, лес и некоторые другие) и финансовые ин­ституты. Именно эти отрасли давали самые быстрые и круп­ные прибыли. Именно эти отрасли стали приоритетными. Практически каждая приоритетная отрасль имела своего политика-куратора: ТЭК — премьер-министра В.Черномыр­дина; металлы — вице-премьера О.Сосковца; экспортно-импортная торговля — министра О.Давыдова; финансы — главу Центробанка РФ В.Геращенко. Постепенно практика внедрения института уполномоченных распространилась и на территории. Первое территориальное сообщество уполно­моченных (этот прообраз будущей олигархии) появилось в Москве. Ее основой стала «Группа Мост» (В.Гусинский),

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

объединяющая строительные, торговые и финансовые уч­реждения. Куратором этого бизнеса стал мэр Москвы Ю.Лужков. Затем тот же процесс пошел и в регионах.

Руководство других отраслей или институтов, не попав­ших в число уполномоченных, возмущалось создавшимся положением, критиковало правительство. Некогда могуще­ственные директора ВПК, оставшиеся на обочине россий­ского капитализма, приложили немало усилий для образо­вания своего лобби. Но провал на выборах их политических структур во главе с А.Вольским и Ю.Скоковым еще раз продемонстрировал, что их время еще не настало.

В этот период в экономике происходили не только пла­новые, но и стихийные процессы: промышленность дегра­дировала, в бизнес проникали ловкие представители «плу­тократии», которые по недосмотру иногда добивались столь впечатляющих успехов, что становились народными геро­ями. Появились первые финансовые пирамиды, которые действовали вне государственного контроля. «МММ» и ана­логичные структуры вызвали волну скандалов в обществе, и с ними решено было бороться. Но причиной недоволь­ства властей их деятельностью были не столько нарушения закона (ведь государство само занималось строительством пирамиды государственных облигаций — ГКО), сколько то, что большие деньги не должны были делаться вне госу­дарственного контроля. Стихийным нуворишам «перекры­ли кислород», пирамиды были разрушены, народ потерял свои деньги, а новоявленные миллионеры оказались за решеткой или скрылись за границей. Рынок достаточно быстро начал очищаться от самодеятельных бирж, от пи­рамид типа «МММ» и от мелких банков. В то время как народный капитализм, развиваясь с самого низа, постепенно становился на ноги, номенклатурный капитализм уже во­рочал миллиардами. Между этими двумя секторами эконо­мики была пропасть, преодолеть которую оказалось прак­тически невозможно. Среднего бизнеса, как и среднего клас­са, в России еще не существовало.

В то же время реальный сектор экономики в России продолжал стагнировать. Коллапс СССР вызвал наруше­ние горизонтальных экономических связей, привел к раз­рывам технологических цепочек, к раздроблению гигант­

Глава 5. Российская бизнес-элита

ских производственных объединений. На каждом таком раз­рыве образовывались фирмы-посредники, в функции ко­торых входило перепродавать, юридически оформлять, иначе говоря, восстанавливать нарушенные цепочки свя­зей. Эти посреднические фирмы были представлены, как правило, частным капиталом и находились в положении более процветающем, нежели сами производители.

Этот период развития рынка в России был периодом первоначального накопления капитала вовсе не для всех. Лишь независимые, стихийные предприниматели действи­тельно пытались сколотить свои первые капиталы, брали кредиты для того, чтобы начать свое дело. Уполномоченный сектор экономики никогда не был ни мелким, ни бедным. Там шел процесс перераспределения, а не первичного накопления. Децентрализация системы управления эконо­микой была перегруппировкой сил, в которой, безуслов­но, присутствовали элементы неуправляемости и хаоса. Рожденные уполномоченными банки хотя и прошли период проб и ошибок, но всегда (даже не будучи вначале очень крупными) занимали особое положение стратегических лидеров. Когда период перегруппировки сил был закон­чен, новые уполномоченные сразу перешли к концентрации капитала.

В период латентной приватизации были созданы круп­нейшие банки, концерны и приватизирована часть про­мышленных предприятий. Все это оказалось в руках класса уполномоченных. Власть партийно-государственной номен­клатуры была обменяна на собственность. Государство, по сути дела, приватизировало само себя, а результатами это­го воспользовались сами «приватизаторы» — государствен­ные чиновники. Параллельно в России создавался народ­ный капитализм, вызвавший к жизни новую буржуазию. Становление класса уполномоченных шло иным путем, и именно эта небольшая группа стала прообразом будущей бизнес-элиты страны. Дикий капитализм и номенклатур­ный капитализм шли рука об руку, но почти не соприка­сались: номенклатуру никогда не интересовали мелкие предприятия, а для стихийной буржуазии номенклатурный бизнес был абсолютно недоступен. Пропасть между круп­ным и мелким бизнесом в России была следствием раз­личного генезиса этих двух социачьных групп.

AHA ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

Завершая анализ генезиса бизнес-элиты, приведем об­щую схему формирования этой влиятельной силы россий­ского общества.

Политическая элита Бизнес-элита

Разночинцы Разночинцы

Рисунок 5. Происхождение бизнес-элиты

На рисунке 5 приведены данные исследования «Транс­формация бизнес-элиты России» (2001 г.), которые гово­рят о том, что почти половина (41%) крупных предприни­мателей страны имеет номенклатурное происхождение, то есть в различные периоды своей жизни работали в органах советской власти. Однако среди 59% неноменклатурных предпринимателей значительная часть является представи­телями так называемого класса уполномоченных либо вы­ходцами из номенклатурных семей³⁷. Советская номенкла­тура, чувствуя, что теряет свои позиции в политическом пространстве, конвертировала власть в собственность, об­меняв политический капитал на экономический. Элита проторила дорогу в бизнес, и теперь этот путь стал для нее надежной гарантией сохранения высокого статуса и при­вычного образа жизни.

Бизнес-элита и олигархия

Удачливые бизнесмены из разряда уполномоченных быс­тро преумножили свои капиталы и стали создавать новые структуры, пытаясь освоить самые прибыльные сферы биз­неса. С каждым годом число коммерческих структур, при­

Глава 5. Российская бизнес-элита

надлежащих наиболее успешным бизнесменам, стремитель­но росло. Однако самые известные предприниматели стра­ны далеко не всегда являлись самыми крупными собствен­никами. В этот наивный период «рискованного капитализ­ма» на пике популярности оказывались не те, кто контро­лировал основные экономические ресурсы.

Приведем данные исследования «Лидеры российского бизнеса», проведенного в 1993—1995 гг. сектором изучения элиты Института социологии РАН. В ходе исследования был проведен контент-анализ деловых изданий и выявлены причины популярности ведущих предпринимателей того времени.

Артем Тарасов:

— в 1989 г. заплатил партийные взносы (он был членом КПСС) с суммы месячного дохода в 3 млн. руб., что пре­восходило средний заработок в 10 000 раз;

— был избран в 1990 г. народным депутатом РСФСР;

— выступал в Верховном Совете РСФСР против пре­следований частного бизнеса.

Герман Стерлигов:

— создание «Клуба молодых миллионеров»;

— шокирующие интервью в прессе о том, как он стал миллионером за 1 месяц;

— огромная рекламная кампания биржи «Алиса»;

— намерение поставить в Рио-де-Жанейро памятник Ос-тапу Бендеру из чистого золота.

Константин Боровой:

— огромное количество интервью в СМИ;

— создание Партии экономической свободы.

Михаил Ходорковский:

— создал первый известный коммерческий банк на базе ЦНТТМ;

— слухи о том, что банк «Менатеп» создан на деньги КПСС.

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

В конце 1992 г. в России насчитывалось около 1 млн. новых экономических структур, в которых было занято 16 млн. человек, составляющих 22% от всей рабочей силы. Была создана новая банковская система, некоторые ми­нистерства и крупные предприятия получили статус ак­ционерных обществ. Но в целом промышленность была все еще недоступна для частного бизнеса. Бурно разви­вался и процветал лишь спекулятивный сектор экономи­ки. Российская индустрия год от года деградировала и на­ходилась в плачевном состоянии. «Старые», некогда вли­ятельные, директора предприятий были оттеснены на обочину экономической жизни «новыми русскими». Между ними обозначился конфликт, суть которого была такова: директора боялись и не хотели прихода «новых русских» на производство. А последние считали «красных» дирек­торов рудиментами социализма, которым место на свал­ке истории.

Приведем несколько высказываний обеих сторон этого конфликта перед началом массовой приватизации 1992 г.³⁸

Константин Боровой, президент Российской товарно-сырьевой биржи: «Старые директора ничего не делали для преобразования экономики. Они довели ситуацию до со­стояния, когда не делать реформы было уже нельзя. Близко прежних директоров нельзя подпускать к приватизации! Они умеют только получать и распределять. Предприни­мателей надо пускать, а прежних хозяйственников исполь­зовать как экспертов. Как они доберутся до власти, тут же опять начнут создавать социалистические предприятия».

А вот мнения людей с другой стороны — «красных ди­ректоров»:

Анатолий Даурский, генеральный директор фабрики «Красный Октябрь»: «К сожалению, сейчас у нас пре­небрежительное отношение к директорскому корпусу, а я в своем деле еще 100 очков вперед дам любому моло­дому предпринимателю. У меня огромный опыт: когда ничего нельзя было, я ухитрялся действовать между мо­лотом (рабочими) и наковальней (управленцы)».

Глава 5. Российская бизнес-элита

Владимир Чопов, генеральный дирекор НПО «Пласт­масс»: «Боровые, Стерлиговы имели мощную финансо­вую поддержку от КПСС, а не свою голову и свои руки. Они получили большие деньги, не прилагая особых уси­лий. Деньги эти как приходят, так и уходят, поэтому я не рассчитываю на эту категорию предпринимателей. У нас идет купля-продажа, элементарная спекуляция, а не ин­вестирование. А предпринимателей-миллионеров пока десятая доля процента, и, кроме шума по телевидению, они не смогли осуществить ни одного реального проекта. А в производстве нужно вкалывать, а не спекулировать».

Противоречие между позициями предпринимателей и директоров впоследствии проявится в полной мере. Его драматическим исходом будет настоящая война, которая разгорится между новыми собственниками и трудовыми коллективами предприятий, возглавляемыми «красными ди­ректорами». У частного бизнеса начала 90-х годов уже были достаточные финансовые ресурсы для наступления на ин­дустрию, но недостаточно опыта и понимания, как выво­дить из глубокого кризиса промышленность страны.

В этот же период происходит образование государствен­ных унитарных предприятий (ГУПов), которые станут ос­новой «государственного бизнеса». Они были созданы в 90-е гг. как своеобразный компромисс между рыночной и плановой экономикой и юридически представляли собой акционерные общества со стопроцентным участием госу­дарства. Первый опыт такого рода был проведен в Пскове губернатором Е.Михайловым, администрация которого ак­тивно вела политику банкротства крупных предприятий региона, в результате чего производственные активы от­торгались в счет погашения налоговой недоимки. Так воз­никли первые областные ГУПы — «Псковалко» (Псков­ская алкогольная компания), «Псковобллеспром» (Псков­ский областной леспромхоз), «Эколес», «Псковторф», «Псковвторма» и др.³⁹ Опыт был признан удачным, и ГУПы получили федеральное распространение. В 2003 г. в России существовало 9846 федеральных ГУПов и 37 081 федераль­ных госучреждений, среди которых 40% считаются убы­точными⁴⁰.

⇐ Предыдущая29303132333435363738Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: