Политическая связь бизнеса и власти

Собственники, менеджеры и директора больших кор­пораций всегда агрегировались в политику государств. По этому поводу велись многочисленные споры, поле кото­рых постепенно перемещалось с вопроса о допустимой сте­пени влияния крупного бизнеса на государство на вопрос — как политика взаимодействует с интересами бизнеса. Две стороны этой проблемы отражены в понятиях «бизнес-ори­ентированные политики» и «политически влиятельные биз­несмены». Для анализа первой стороны проблемы важно исследовать, как корпоративные цели бизнеса транс­формируются в политические цели, а для второй стороны — как идеологические ориентации политиков влияют на раз­витие бизнеса. Другой подход — исследование проникно­вения бизнес-элиты во власть, с одной стороны, и поли­тиков в бизнес, с другой. Российские реалии сделали акту­альным даже такую постановку вопроса: какая из двух со­циальных групп — политики или бизнесмены — обладает большим влиянием на политический процесс и может быть названа стратегической группой элиты.

Понятно, что целью любой привилегированной группы общества является создание таких условий, при которых гарантировалось бы наследование богатства, привилегий и культурного доминирования следующим поколением. Со­хранение контроля над приобретенными ресурсами явля­

Глава 5. Российская бизнес-элита

ется недостаточным, так как большая степень нестабиль­ности в политической жизни постоянно ставит под сомне­ние само существование наследуемого статуса. Поэтому в любом обществе бизнес-элита обладает определенным кон­серватизмом, выступает за стабильность и в то же время борется за права частной собственности. Соединенная пу­повиной с политическим классом, бизнес-элита изначаль­но была включена в процесс принятия решений, являясь одной из субэлитных групп. По мере развития реформ эли­та все более фрагментировалась. Связи между ее группами трансформировались, теряя императивный характер, при­сущий взаимоотношению элементов иерархических струк­тур. Если экономическая элита советского периода полно­стью и безоговорочно подчинялась решению верхнего эше­лона политической элиты, будучи отрезанной от принятия политических решений, то в российском обществе перио­да трансформации политические цели приобретшей отно­сительную независимость бизнес-элиты уже не всегда были тождественны целям политиков и чиновников.

Элита в ходе трансформации не оставалась одной и той же группой. Она менялась: и структурно, и функциональ­но, и идеологически. Эта быстрая трансформация обуслов­ливала отсутствие сформированного группового самосоз­нания. Каждая часть элиты пыталась влиять на центры вла­сти, которые также находились в динамике; каждая пыта­лась стать самостоятельным центром власти в сфере своих, определенных законом, полномочий. Те же группы элиты, которые не имели институционального политического ста­туса (а именно к таким группам надо отнести бизнес-эли­ту), не могли использовать подконтрольную им управлен­ческую функцию, и им приходилось действовать нелеги­тимно. В определенные периоды бизнес-элита проникала во власть настолько глубоко, что становилась ее стратеги­ческой группой. И тогда, кроме возможности лоббировать свои интересы, финансируя деятельность политиков, спон­сируя политические проекты, бизнес-элита бралась за ре­шение принципиальных вопросов жизни общества — вплоть до определения дальнейшего пути развития.

Едва оформившись как социальная группа, российские бизнесмены встали перед необходимостью отстаивать свои

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

интересы в политической сфере, так как слишком зависе­ли от нее. Цели политической деятельности бизнес-элиты колебались от простого лоббизма интересов отдельных ком­паний и получения экономических привилегий до опреде­ления политического курса, формирования высших орга­нов власти, контроля за назначениями на высшие государ­ственные посты. Все попытки участия бизнес-элиты в по­литике России сводились к следующим формам: личное и открытое участие предпринимателей в выборах; иниции­рование создания политических партий и общественных движений и их дальнейшее спонсирование; приобретение и активация своих политических связей для влияния на процесс принятия политических решений; подкуп чинов­ников и развитие целой агентурной сети «своих людей во власти»; покупка постов в структурах исполнительной вла­сти; организация политических акций. Кроме форм поли­тического участия, бизнес-элита оказывала немалое влия­ние на принятие общегосударственных решений. Техноло­гия такого влияния могла быть различной: от публичных выступлений и приобретения общероссийских СМИ в соб­ственность с целью дальнейшего формирования обществен­ного мнения до спонсирования «мозговых команд» и по­пыток непосредственного влияния на полиси-мейкеров.

Если появление бизнес-элиты мы связываем с «комсо­мольской экономикой», возникшей в 1987 г., то попытки бизнесменов участвовать в политическом процессе стано­вятся отчетливо заметны лишь два года спустя, когда нача­ли создаваться первые бизнес-ассоциации. Процесс инсти-туционализации политического влияния бизнеса сразу был разделен: независимо друг от друга создавались как ассо­циации стихийных бизнесменов, так и ассоциации, пред­ставляющие интересы номенклатурного бизнеса. К струк­турам первого типа относились Союз кооператоров, Союз риэлтеров, Партия народного капитала и т.п. У истоков организаций второго типа стояли «отцы номенклатурной экономики» — Константин Затулин (бывший работник ЦК ВЛКСМ, автор идеи ЦНТТМ, МЖК и МЦ) и Аркадий Вольский (бывший работник ЦК КПСС), Сергей Егоров (бывший работник ЦК КПСС и глава Госбанка России в 1973—1987 гг.). Действия номенклатурных бизнес-органи­

Глава 5. Российская бизнес^элита

заций были согласованы с властями. Стихийные же бизнес­мены действовали импульсивно, энергично и не всегда по­следовательно. Они добивались некоторых успехов, пока вла­сти не обуздывали их чрезмерную активность (как это было, например, с партией Народного капитала С.Мавроди).

Первые шаги в политике бизнесменов были наивно-амбициозными. Во время первой волны становления рос­сийского бизнеса на поверхность политической жизни всплыли яркие и одиозные личности типа Артема Тарасо­ва, Германа Стерлигова, Константина Борового. Предпри­ниматели номенклатурного типа еще не были известны широкой публике, так как действовали более осторожно. А.Тарасов легко победил на выборах 1990 г. и стал народ­ным депутатом РСФСР. Вплоть до выборов 1993 г. он оста­вался единственным представителем частного бизнеса в рос­сийском парламенте. В том же 1990 г. бизнесмен Герман Стерлигов создал «Клуб миллионеров» и шокировал пуб­лику своими интервью в прессе, выражая крайне антисо­ветские и националистические взгляды. Впоследствии он финансировал националистическую партию «Русский на­циональный собор», во главе которой стоял его дядя, ге­нерал КГБ Александр Стерлигов. Первой политической организацией стихийного бизнеса стала созданная в 1990 г. Партия свободного труда, организаторами которой стали академик В.Тихонов и Артем Тарасов⁶².

Параллельно с этим начался процесс организации поли­тических и лоббистских структур, выражающих интересы бизнеса, контролируемого государством. В феврале 1991 г. проходит всесоюзный съезд директоров промышленных предприятий с участием высшего руководства страны, и для работы с частными предприятиями создается Россий­ский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), зарегистрированный на следующий день после введения свободных цен — 3 января 1992 года. РСПП стал правопре­емником Научно-промышленного союза СССР, созданного в 1990 г. Аркадием Вольским, который становится также во главе РСПП⁶³. В том же 1991 г. создается Ассоциация российских банков, которую возглавляет С.Егоров, быв­ший глава Госбанка РСФСР. Кроме этого в зоне контроли­руемого государством бизнеса создается ряд других орга­

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

низаций: Конгресс бирж, Московская конвенция предпри­нимателей, Союз нефтепромышленников и проч.⁶⁴

Несколько месяцев спустя А.Вольский предпринимает шаги для объединения всех бизнес-ассоциаций номенкла­турного сектора и объявляет о создании нового обществен­но-политического движения — Всероссийского союза «Об­новление», который впоследствии станет каркасом другой влиятельной политической силы 90-х годов — «Граждан­ского союза». Учредительная конференция ВС «Обновле­ние» прошла с большой помпой в Колонном зале Дома Союзов в Москве. На конференции выступали влиятель­ные политики: Ю.Яров (председатель комитета Верховно­го Совета России по экономической реформе); В.Шумейко (вице-премьер правительства России); С.Филатов (замес­титель председателя Верховного Совета России); Н.Гончар (председатель Моссовета); Н.Травкин (председатель Демок­ратической партии России). В союз «Обновление» вошли пред­ставители промышленного директората, предприниматели производственной сферы, народные депутаты, ученые и др.

В мае—июне 1992 г. происходит становление Партии эко­номической свободы (ПЭС), объединяющей представите­лей «стихийного» бизнеса. Противостояние структур Воль­ского и Борового становится все очевиднее с углублением экономического кризиса. Директорат, стоящий за Вольс­ким, пытается сместить правительство Гайдара и резко кри­тикует его действия. Частные бизнесмены во главе с Боро­вым выступают против РСПП Вольского, в поддержку гай­даровских реформ. В ответ на попытки Вольского объеди­нить «красных директоров» Боровой выступает с обраще­нием к руководителям 27 партий, профсоюзов и движе­ний, предлагая сформировать союз конструктивных сил. Эта инициатива приводит лишь к объединению ПЭС с Парти­ей конституционных демократов, которые играют более чем скромную роль на политической арене страны. В том же1992 г. создается еще ряд «проходных» структур, пытаю­щихся стать «главными» представителями новой буржуа­зии: это Партия консолидации, Ассоциация промышлен­ников и предпринимателей России и многие другие⁶⁵.

В этой борьбе между «красными директорами» и наби­рающими влияние новыми бизнесменами на раннем этапе

Глава 5. Российская бизнес-элита

развития рынка в России победителей не было. Директора не получают той поддержки от государства, на которую они рассчитывали, а новые русские еще не успевают на­брать политического веса. Как показали итоги декабрьских выборов в Федеральное Собрание, ни одно из существую­щих предпринимательских объединений не могло привлечь сколь бы то ни было значимое количество голосов избира­телей. «Гражданский союз» А.Вольского не сумел набрать необходимых 5% голосов избирателей на парламентских выборах 1993 г. Партия консолидации во главе с бизнесме­ном Валерием Неверовым, Объединение «Преображение» Кахи Бендукидзе не были допущены к выборам, так как не собрали необходимых 100 тысяч подписей. В Думу 1993 г. попали лишь те предприниматели, которые находились в «тени» известных политических фигур: представители Ас­социации приватизируемых и частных предприятий — по списку «Выбора России» Е.Гайдара, активисты движения «Предприниматели за новую Россию» — по списку Партии российского единства и согласия С.Шахрая⁶⁶.

Осознание своей слабости, которую и директора, и но­вые бизнесмены ощутили в период выборов в Федераль­ное Собрание 1993 г., привело к новой волне создания пред­принимательских союзов и альянсов. Под эгидой прави­тельства Е.Гайдара создается ассоциация приватизируемых и частных предприятий. В 1994 г. создается «Круглый стол бизнеса России», в который входит более 70 коллектив­ных членов. Возглавил организацию И.Кивелиди, убитый несколько лет спустя в своем офисе. Была создана Федера­ция товаропроизводителей России, которая задумывалась как крупнейшая лоббистская структура российских про­мышленников. Ее возглавляет Ю.Скоков, один из самых влиятельных политиков тех лет, близкий президенту Ель­цину. Все перечисленные организации были, по сути, но­менклатурными: они создавались по инициативе или с со­гласия властей, возглавлялись бывшими партийными и комсомольскими функционерами, их штат состоял также из бывших номенклатурщиков, их офисы располагались или в комплексе бывших зданий ЦК КПСС на Старой площа­ди, или неподалеку.

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

Основными спонсорами избирательной кампании но­ября-декабря 1993 г. стали группа «Мост», концерны «Ол-би», «Микродин», «Гермес», «Нипек»; банки «Националь­ный кредит», Инкомбанк, «Менатеп», «Столичный», АО «Внешэкономкооперация»⁶⁷. Но, несмотря на активные усилия со стороны уполномоченных предпринимателей и политиков, курирующих развитие бизнеса, вплоть до зало­говых аукционов 1995 г. политическое влияние частного сектора экономики все еще оставалось слабым, а структу­ры, созданные для этой цели, малоэффективными. Только после 1995 г. страна начинает ощущать наступление бизне­са на власть.

Этот процесс имел меньше противодействия в регио­нах, где обозначилась тенденция увеличения доли хозяй­ственников в легислатурах. Среди региональных депутатов 21% составили руководители предприятий различных форм собственности и 31% — представители структур исполни­тельной власти, 10,2% — руководители агропромышлен­ного комплекса⁶⁸. М.Малютин так комментировал регио­нальные выборы 1994 г.: «При выборах по округам пройти в депутаты могут только три категории личностей: 1. Мест­ные начальники (преимущественно административные с некой долей советских)... 2. Старое хозруководство (особенно на селе) плюс некое число «бизнесменов» в компрадор­ской зоне, которые будут составлять — как «начальство второго сорта» — лояльную оппозицию начальству «пер­вой категории»... 3. Политические маргиналы»⁶⁹. Так регио­нальные партхозактивы советской эры постепенно транс­формировались в местные олигархии.

Только к выборам 1995 г. коммерческие структуры по­дошли достаточно готовыми к тому, чтобы оказывать за­метное влияние на их исход. Главной приметой времени стало не только образование мощных холдингов, за кото­рыми стоял уполномоченный капитал, но и финансирова­ние этими холдингами избирательных объединений. В по­гоне за усилением своего влияния доминирующая группа российского бизнеса предпринимает, казалось бы, стран­ные шаги: их финансовая поддержка распространяется на весь спектр политических организаций страны. Это означа­ло, что для бизнеса важнее было получить места в парла­

Глава 5. Российская бизнес-элита

менте, чем поддерживать какое-либо идеологическое на­правление. Унаследовав политический цинизм комсомоль­цев, уполномоченные бизнесмены поддерживают на вы­борах и компартию, и демократов. Подчас финансово-про­мышленные группы большие средства вкладывали в изби­рательные кампании левых (например, КПРФ), чем в под­держку предпринимательских блоков (таких, как ПЭС К.Борового). Это объяснялось тем, что предприниматели хотели заранее заручиться поддержкой наиболее вероят­ных победителей, а также тем, что не желали стать залож­никами какой бы то ни было одной политической силы. Конкуренция между собой брала верх над осознанием об­щих интересов.

Доминирующую группу предпринимателей уже тогда начали называть «олигархией», имея в виду не столько сра­щивание власти и крупного бизнеса, сколько конкретную группу из. 15—17 человек, получивших широкую извест­ность благодаря успехам на залоговых аукционах, а также близости к властям. Именно в 1995 г. некоторые из этих бизнесменов впервые вошли в рейтинг 100 наиболее влия­тельных политиков России, ежемесячно публикуемых «Не­зависимой газетой».

После думских выборов 1995 г. власть убедилась в том, что финансовая помощь «олигархов» будет необходима на предстоящих в 1996 г. президентских выборах. В феврале 1996 г. по распоряжению правительства РФ созывается пер­вый всероссийский съезд предпринимателей⁷⁰. Класс упол­номоченных был мобилизован на поддержку переизбра­ния Б.Ельцина, рейтинг которого был удручающе низок. Тринадцать наиболее влиятельных бизнесменов выступили с открытым обращением к властям с предложением отка­заться от выборов, чтобы спасти страну от катастрофичес­кого раскола. Среди инициаторов «Заявления 13-ти» были Б.Березовский и М.Ходорковский, которые в тот период вовсе не испытывали трепета перед демократическими цен­ностями и готовы были бороться с коммунистами их же методами. И хотя это предложение не было принято и вы­боры президента состоялись, это был звездный час оли­гархии. Они чувствовали себя силой, перед которой долж­но было склониться даже государство.

Анатомия российской элиты

А НА ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

Политическое влияние олигархов было обеспечено не только ростом их капиталов, но и тем, что в их руках ока­зались многие как электронные, так и печатные средства массовой информации: несколько самых популярных теле­визионных каналов, радиостанций, газет, журналов. В то время как государственные СМИ теряли свое влияние из-за недостаточного финансирования, медиамагнаты нани­мали лучших журналистов, вкладывали значительные сред­ства в развитие своих СМИ, что не замедлило сказаться на их тиражах и рейтингах. Вплоть до 2000 г. все (за исключе­нием еженедельника «Аргументы и факты») сколько-ни­будь влиятельные издания находились в руках «олигархов»⁷¹. Это привело к тому, что несколько предпринимателей (Б.Бе­резовский, Р.Вяхирев, В.Гусинский, В.Потанин) стали вхо­дить в десятку самых влиятельных политиков страны.

Эта небольшая доминирующая группа бизнесменов до­стигла пика своего могущества к 1996—1997 гг.: они дела­ли принципиальные публичные заявления, встречались с президентом и премьер-министром, с их мнением счита­лись правительство и Государственная Дума. В обществе за­говорили о «семибанкирщине», о том, что страной управ­ляют не политики, а денежные мешки. В слабом государ­стве воцарилась власть денег. Триумфом политического вли­яния «олигархов» стало их проникновение в структуры ис­полнительной власти: 14 августа 1996 г. Владимир Потанин становится первым заместителем председателя правитель­ства, а Б.Березовский — заместителем секретаря Совета Безопасности РФ. Десятки банкиров входят в различные пра­вительственные и парламентские комитеты и комиссии.

На фоне этой активности уполномоченного бизнеса попытки «сторонних» бизнесменов играть в политику вы­глядели фарсом. Именно так общество расценило участие в президентских выборах предпринимателей Мартина Шак­кума (в 1993 г.) и Владимира Брынцалова (в 1996 г.). Ввя­завшись в гонку за высший государственный пост без ма­лейших шансов на успеху они использовали выборы как лучшую из всех возможных видов рекламы.

В ходе региональной избирательной кампании 1997— 1998 гг. тенденция усиления роли крупных хозяйственни­ков проявилась еще более отчетливо. Местный бизнес при­

Глава 5. Российская бизнес-элита

влек к выборам профессиональных политтехнологов и имиджмейкеров. Размеры финансовых ресурсов, затрачен­ных на агитацию и пропаганду в центральных и местных СМИ, многократно выросли. Итогом этой работы стало то, что представители директорского корпуса, промыш­ленной и финансовой элиты получили большинство во многих региональных парламентах. Так, в Пермской и Пен­зенской областях кандидаты от бизнеса получили около 65% депутатских мандатов⁷², в Смоленской и Томской об­ластях — около 70%⁷³, в Тамбовской областях — около 60%⁷⁴. Избрание в региональные органы законодательной власти представителей финансово-промышленной элиты свиде­тельствовало о слияния капитала и власти в России.

Рост влияния финансово-промышленных кругов в го­родах сопровождался ростом влияния директората агропро­мышленного комплекса в сельской местности. В результате во всех региональных законодательных собраниях руково­дители акционерных обществ, унитарных предприятий, банков и других коммерческих структур стали доминирую­щей силой. При этом относительно больше становится но­вых предпринимателей, которые теснят на выборах тради­ционный директорат, особенно в тех территориях, где ве­лика доля разорившихся предприятий. Рост числа предпри­нимателей в местных легислатурах происходил за счет уменьшения доли депутатов, не входящих в структуры вла­сти и бизнеса. Столь очевидный дисбаланс социального представительства был обусловлен материальной и право­вой необеспеченностью большинства граждан страны, что усиливало их зависимость от владельцев финансовых ре­сурсов. Это определяло и «материалистическую» мотива­цию электорального поведения. Руководители хозяйствен­ных и финансовых структур, стремясь попасть в законода­тельные органы, повсеместно практиковали скупку голо­сов избирателей и разные формы подкупа.

Согласно региональному законодательству, запрет на совмещение депутатского мандата с предпринимательской деятельностью распространялся только на депутатов, ра­ботающих на постоянной основе. Таким образом, владель­цы и руководители экономических структур получили важ­нейшие законодательные, контрольные и кадровые пре­

12*

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

рогативы. Наличие института совместительства в региональ­ных законодательных органах создало юридическую и орга­низационную возможность корпоративной унии власти и крупного капитала, когда финансово-политические груп­пировки использовали в своих интересах инструменты вла­сти. Нашествие бизнес-элиты в легислатуры всех уровней закрывало доступ в законодательные органы для интелли­генции, активистов общественных структур. Вслед за Госу­дарственной Думой региональные парламенты все более становились ареной лоббирования интересов бизнеса.

Тот же процесс нарастания прямого влияния бизнеса на региональную политику заметен и при формировании органов исполнительной власти. С каждым годом увеличи­валось число губернаторов-бизнесменов. «Первой ласточ­кой» была Калмыкия, где известный предприниматель К.Илюмжинов был избран президентом еще в 1993 г. В 1996 г. губернаторские кресла заняли еще три местных оли­гарха — в Мурманске Ю.Евдокимов (представляющий ин­тересы московской АФК «Система» в регионе), в Кали­нинграде — Л.Горбенко, и в Ненецком АО — В.Бутов. Волна выборов 2000—2001 тг. дала новое прибавление — губерна­торами своих территорий становятся главы крупнейших про­мышленных структур: на Чукотке — РАбрамович, глава нефтяной компании «Сибнефти» (2000 г.); на Таймыре — А-Хлопонин, глава «Норильского никеля» (2001 г.); в Эвен­кии — Б.Золотарев, один из руководителей нефтяной ком­пании ЮКОС (2001 г.). В Краснодарском крае, Корякском автономном округе и Приморском крае побеждают мест­ные олигархи — А.Ткачев, ВЛогинов и С.Дарькин (де­кабрь 2000 г.). Позже к этому списку добавились Х.Совмен в Адыгее, В.Штыров в Республике Саха, М.Батдыев в Ка­рачаево-Черкесии, Н.Киселев в Архангельске.

Особенно олигархия укрепилась в российских регионах. Жестокие удары, которые сыпались на амбициозных пред­принимателей в центре, миновали большинство провин­циальных коммерсантов. Старая Ельцинская олигархия тер­пела крах, а в регионах процесс слияния бизнеса и власти продолжался. Кризис 1998 г. способствовал этому: разорив­шиеся московские бизнесмены закрывали региональные филиалы. Принадлежавшие олигархам структуры перехо­

Глава 5. Российская бизнес-элита

Таблица 19. Действующие бизнесмены — губернаторы на 01.07.2004

■ Имя	Регион	Год избрания на пост губернатора
1. Илюмжинов К.	Калмыкия
2. Бутов В.	Ненецкий автономный округ
3. Абрамович Р.	Чукотский АО
4. Логинов В.	Корякский АО
5. Ткачев А.	Краснодарский край
6. Хлопонин А.	Таймырский (Долгано-Ненецкий) АО
7. Золотарев Б.	Эвенкийский АО
8. Дарькин С.	Приморский край
9. Штыров В.	Республика Саха (Якутия)
10. Совмен X.	Республика Адыгея
11. Батдыев M.	Карачаево-Черкесия
12. Киселев Н.	Архангельская область

дили в руки местных администраций или аффилированных с ними компаний. После кризиса 1998 г. продолжался пере­дел собственности. В случае кризиса частной компании воз­можны были два сценария: возврат акций в лоно государ­ства (то есть национализация) или замена одного частного собственника другим (переприватизация). И тот и другой путь активно использовался местными властями. Бархатная национализация посткризисного периода проходила в ин­тересах местных властей. Первый опыт такого рода был проведен губернатором Псковской области Е.Михайловым, который ввел монополию на производство и оптовую про­дажу алкогольной продукции⁷⁵. Было создано первое госу­дарственное унитарное предприятие (ГУП) «Псковалко». Модель оказалась весьма эффективной, и за год в регионе было создано еще 8 ГУПов, ставших монополистами в своих отраслях. В пользу только что созданного ГУПа у местного

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

предприятия отторгались производственные активы — в счет погашения налоговой недоимки. Недоимщиков банкроти­ли, их собственность отходила ГУПам (то есть переходила под контроль местной администрации). Действия Михай­лова настолько соответствовали духу времени и интересам региональной элиты, что его опыт быстро распространил­ся по всей территории страны.

Московские олигархи вытеснялись из регионов не только в пользу провинциального истеблишмента. В выигрыше ока­зались и местные предприниматели, дружественные (или родственные) властям. В Курске губернатор Руцкой пере­дает аптечную сеть города своему старшему сыну Дмит­рию, ставшему генеральным директором АО «Курскфар-мация». Младший сын губернатора получил должность ме­неджера ОАО «Курскнефтехим», 49% которого находятся в собственности московской фирмы «РуА», генеральным директором которого опять же является Руцкой-младший. Братья губернатора тоже удачливы: старший возглавляет государственно-акционерную компанию «Фактор». Млад­ший стал заместителем начальника УВД области по обще­ственной безопасности. Даже мать губернатора Зинаида Иосифовна выступила соучредителем некой фирмы «Глат». Руководит культурой в Курске Анатолий Попов — тесть губернатора⁷⁶.

Переприватизация и укрепление местной олигархии лавинообразно проходят по всем регионам России. Но осо­бый размах этот процесс приобретает в национальных рес­публиках, где все отчетливее проступают черты автокра­тии. В Башкирии складывается клан родственников прези­дента Рахимова: сын Урал стал вице-президентом холдин­га «Башнефтехим»; племянник жены президента Азат Кур-манаев — президентом Башкредитбанка; жена президента Луиза Рахимова занимает ответственный пост в Министер­стве внешних связей и торговли республики. Национализа­ция экономики Башкирии также идет полным ходом: со­зданы государственные монополии в ключевых сферах эко­номики («Башлеспром», «Башкирская топливная компа­ния», «Башхлебоптицепром», «Башавтотранс»)⁷⁷.

К 2000 г. силы региональных олигархов настолько ок­репли, что они начали экономическую экспансию в сосед­ние регионы. Появились олигархи, влияние которых бази­

Глава 5. Российская бизнес-элита

руется на межрегиональных горизонтальных связях. Разви­тие их бизнеса сопровождалось постепенным приобрете­нием предприятий — поставщиков или потребителей их продукции. В результате диффузии их бизнеса образовались финансово-промышленные группы, которые не имеют прямого отношения к московским олигархам первой вол­ны. Наиболее яркий пример такого типа — Алексей Мор­дашов, генеральный директор АО «Северсталь» (Черепо­вец, Вологодская область), который вошел в число топ-миллиардеров журнала «Форбс». Ту же политику межреги­ональной экспансии демонстрируют предприниматели Петербурга, Свердловской и Самарской областей, Башки­рии. Новыми холдингами трансрегионального масштаба в последние годы стали Уральская горно-металлургическая компания, Новолипецкий металлургический комбинат, «Румелко», ФПГ на базе Башкредитбанка, Петербургская ФПГ «Новые программы и концепции», «Евразхолдинг».

Бизнес-элита встретила приход к власти Владимира Путина настороженно, но с надеждой. В кулуарах олигархи обсуждали преемника, и общим мнением было признание удачности выбора. В мае 2000 г., через 2 месяца после из­брания Путина президентом, за городом состоялась его пер­вая встреча с наиболее влиятельными бизнесменами. Эту встречу сами олигархи окрестили «шашлычной»⁷⁹. Тогда было достигнуто соглашение о нейтралитете: Путин обе­щал не трогать олигархов, но взамен потребовал от них не вмешиваться в политику. Впоследствии станет ясно, на­сколько молодой президент был серьезен, делая это пре­дупреждение. Все, кто ослушались его, вскоре были жесто­ко наказаны.

Таблица 20. Ставленники крупного бизнеса в элитных группах

(в %%)⁷⁸

	Высшее руковод­ство	Депутаты Госдумы	Прави­тельство	Региональ­ная элита	В целом по ко­горте
Ельцинская когорта	2,3	12,8	0,0	2,6	4,4
Путинская когорта	15,7	17,3	4,2	8,1	9,3

AHA ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

Объявив одним из приоритетов своей политики «рав-ноудаление» олигархов, Путин обозначил, что не допус­тит вмешательства бизнеса в кремлевские дела. Это каса­лось прежде всего тех олигархов, кто имел больший поли­тический вес: Бориса Березовского и Владимира Гусинс­кого. Березовский считался спонсором семьи Ельцина, его связывала личная дружба с дочерью президента Татьяной Дьяченко. Он влиял на самые высокие назначения: его кре­атурами считались глава администрации президента А. Во­лошин и премьер-министр М.Касьянов. По слухам, имен­но Березовский подсказал Волошину кандидатуру преем­ника — молодого чекиста Путина. Могущество Гусинского строилось на его медиаресурах. Ему принадлежали самый влиятельный канал телевидения — НТВ — и ряд печатных изданий. И Березовский и Гусинский парили так высоко, что считали себе неуязвимыми. Доверенные лица Путина пытались вступить в переговоры о сотрудничестве, но все­могущие магнаты отвергли предложения и отказались слу­жить новой власти. Им казалось, что они сильны, а моло­дой президент слаб. Но они ошибались.

Первой жертвой новой власти стал проигнорировавший «шашлычное соглашение» Владимир Гусинский. В июне 2000 г., всего через месяц после заключения «пакта о не­вмешательстве», он был арестован по подозрению в хище­нии госсобственности в особо крупных размерах, выразив­шемся в приватизации петербургской телекомпании «Рус­ское видео». Один из моих кремлевских собеседников из окружения Путина сказал, что крайнее раздражение пре­зидента вызвала одна из телепрограмм «Куклы» на канале НТВ. В этой передаче Путин был изображен в виде Крошки Цахес — жестокого уродца из одноименной сказки немец­кого писателя Гофмана. Путин, смотревший передачу дома в кругу друзей, побледнел и тихо сказал сквозь зубы: «Этого я Гусинскому никогда не прощу». Спецслужбы сделали все, чтобы непокорный олигарх покинул страну.

Вскоре напряжение возникло вокруг другого олигарха, Владимира Потанина. Прокуратура возбудила уголовное дело о незаконности продажи 38% акций РАО «Нориль­ский никель» компании Потанина «Интеррос». Замести­тель генерального прокурора Ю.Бирюков направил Пота­

Глава 5. Российская бизнес-элита

нину беспрецедентное письмо с предложением перечис­лить государству $140 в качестве компенсации за занижен­ную стоимость компании⁸⁰. Ни суда, ни приговора по это­му делу не было. Но Потанин после недолгого размышле­ния принял решение, что лучше заплатить, чем и спас свой бизнес от дальнейшего разрушения. Следующим в списке на «равноудаление» оказался глава «Альфа-группы» Михаил Фридман. В структурах принадлежащей ему Тю­менской нефтяной компании прошли обыски. Причиной этого было возбуждение уголовного дела по обвинению в финансовых махинациях на ТНК, имевших место в 1997 г. Последствий это дело не имело. По слухам, Фридман, так же как и Потанин, «откупился». Не обошли стороной не­приятности и главу крупнейшей компании России «Газ­пром» Рема Вяхирева, в офисе которого летом 2000 г. также прошли обыски. Тогда же налоговая полиция сообщила о возбуждении уголовных дел против руководителя ЛУКОЙ­Ла В.Алекперова и главы АвтоВАЗа В.Каданникова. При­глашений «на разговор в Кремль» ждали и другие олигархи.

Бизнес-сообщество впало в растерянность. Такое масш­табное наступление властей на Ельцинских олигархов не могло быть случайным. После недолгого обсуждения оли­гархи решили, что им нужна организация для того, чтобы координировать свои действия по противостоянию влас­тям. Было решено не создавать новую структуру, а исполь­зовать для этих целей действующий Российский союз про­мышленников и предпринимателей (РСПП), который воз­главлял влиятельный Аркадий Вольский. Осенью 2000 г. олигархи вошли в РСПП, потеснив позиции его бывших руководителей — директоров-производственников. После того как к руководству РСПП пришли крупнейшие биз­несмены, эту организацию стали называть «профсоюзом олигархов».

Следующей жертвой режима стал Б.Березовский, кото­рый никак не мог поверить в то, что Путин, возвышению которого он способствовал, станет его врагом. Могуществен­ный олигарх продолжал вести себя независимо, не шел на поклон к новым кремлевским властям и вскоре поплатил­ся за это: он был вынужден покинуть страну во избежание ареста. Новая власть демонстрирует решимость избавиться

А НА ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

от тех, кто не хочет жить по новым правилам игры, кото­рые установили пришедшие с Путиным силовики. Эти пра­вила просты: лояльность в обмен на возможность быть бо­гатым в России. Под лояльностью понимается следующее: мало выражать одобрение действиям президента на сло­вах, надо помогать делом: финансировать социальные и политические проекты, инициированные Кремлем, «дру­жить» с чиновниками (то есть платить им «надбавку» к зар­плате). Больше всего новую власть раздражают бизнесме­ны, которые «высовываются», работают на свой имидж, выступают с яркими инициативами. Если предприниматель занимается благотворительностью по собственному хоте­нию, власть трактует это как желание заработать полити­ческий вес (что недопустимо). Если же благотворительные проекты рекомендуются властью, бизнесмен, поддержи­вающий их, идентифицируется как лояльный гражданин. Становится ясно, что любая инициатива, выходящая за рамки бизнеса, наказуема — вот главный постулат «поли­тики равноудаления». Но бизнесмены не сразу осознали, где проходит красная черта, за которую нельзя пересту­пать. Только дело ЮКОСа поставит окончательный диаг­ноз: власть не допустит никакого вмешательства бизнеса в политику.

Михаилу Ходорковскому долгое время удавалось лави­ровать между угрозами, нависшими над бизнесом. «Рав-ноудаление» 2000 г. его не коснулось. И казалось, что опас­ность миновала. В 2002 г. Ходорковский начинает широко­масштабный проект, связанный с созданием фонда «От­крытая Россия». Скрытой целью этого проекта было созда­ние новой генерации политиков демократической ориен­тации, которая будет призвана составить каркас новой вла­сти. Ходорковский считал, что крупный бизнес должен стать основной политической силой в стране. Не бюрократия, а предприниматели должны формировать власть. После эмиг­рации Березовского Ходорковский стал неформальным лидером олигархов, генерирующим новые политические проекты. Это не могло не вызвать напряженного внимания кремлевских силовиков к его деятельности. Путину докла­дывали, что Ходорковский готовится к 2008 г., присма<

⇐ Предыдущая29303132333435363738Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: