Солнце в одиннадцатом доме 14 глава

Влияние второго дома на Солнце скажется в том, что всякая подготовка к принципиальному выбору будет у этого человека иметь оттенок апробации того или иного объекта внешнего или внутреннего мира и приобретет этическое звучание. Другими словами, всякий его выбор задевает не вполне исследованную часть внешней среды и потому должен производиться не просто так, а следуя определенным правилам, которые человек должен сам выработать в течение жизни (кое-что о них подскажут аспекты Солнца и положение второго дома в гороскопе).

Комплекс среды: она хочет уничтожить меня целиком или частично при первой же возможности.

Луна во втором доме

Далеко за пустыней Безразличия и хребтом Эгоизма лежит мой оазис Личной Жизни.

Адаптация этого человека к среде требует включения энергии заботы, однако ему не всегда сразу ясно, кто о ком должен заботиться: он о ней или же наоборот. Во всяком случае, при включении ситуации второго дома этому человеку делается неуютно и возникает (иногда смутное) ощущение, что надо навести уют, кого-то обогреть, накормить и т. д. На низком уровне проработки этим «кем-то» оказывается сам человек, который начинает интенсивно заботиться о себе за счет окружающей среды, и при гармоничной Луне это может у него долгое время неплохо получаться.

Проработка аспекта обнаруживает, однако, скорее противоположную этику адаптации: сначала человеку следует думать о насущных нуждах среды, и потом тоже, а уж она сама в некоторый момент позаботится о нем.

С другой стороны, любая ситуация заботы (независимо от того, проявляет ее человек или принимает) будет связана у него с непростым приспособлением к окружающей среде и потребует выработки специальной этики: кому можно помогать, когда, каким образом, при каких условиях и т. д.

Комплекс среды: изменения в окружающей обстановке лишат меня необходимой мне заботы; при частичной проработке аспекта комплекс модифицируется: мне не удастся справиться на практике с задачей помощи всем нуждающимся.

Меркурий во втором доме

Адам, конечно, ел плоды с дерева познания, но он хотя бы не опрыскивал его ядохимикатами!

Для успешной адаптации к среде этому человеку придется прибегнуть к, так сказать, научному способу ее постижения и налаживания с ней связей и отношений: он (добровольно или принудительно) пытается установить законы, которым она подчиняется, или же наоборот, подчинить ее (и себя) определенным правилам, облегчающим адаптацию.

Этот аспект опасен соблазном наложения на среду предвзятых о ней представлений, в частности, априорно предполагаемых законов, которым она по идее должна подчиняться, и структур, которые для нее идеально подходят. Конечно, некоторые априорные соображения такого рода у человека могут быть, но ему следует помнить, что смысл второго дома это эмпирическая проверка, и во всяком случае не настаивать на своем, когда практика адаптации оказывается неудовлетворительной.

Проработка аспекта дает человеку возможность принять участие в разработке такого важного вопроса, как этика эмпирической науки. Не нужно думать, что запретив вивисекцию и ядерные испытания, люди закроют эту тему. Изучение природы должно быть очень тактичным и в любом случае санкционированным Планетарным Логосом — иначе мы имеем шанс погибнуть от собственной черной магии (в облике, скажем, научно-технической революции), как это по преданию случилось с цивилизацией Атлантиды.

Комплекс среды: она слишком хаотична и непредсказуема, и потому угрожает разрушением порядка и закона моего личного существования.

Венера во втором доме

По-настоящему добрым может считаться лишь человек, умеющий переводить это качество из внутреннего мира во внешний.

Этому человеку для адаптации в среде нужно увидеть и ощутить в ней Божественное присутствие... однако это легче сказать, чем сделать. Смысл аспекта заключается в том, что любовь, заключенная в человеке, должна пройти испытание в условиях, близких к полевым, но все же под наблюдением гида, который в трудных случаях подскажет, какая часть окружающей среды нуждается в любовном внимании человека и каком именно.

Вообще второй дом символизирует последнюю фазу развития планетного принципа, когда ее энергии в человеке уже полностью синтезированы и остается лишь научиться использовать их на практике, — но это тоже оказывается совсем не просто и требует выработки специальной этики. В данном случае этика касается взаимодействия любящего Бога в человеке и внешней (по отношению к этому Богу) среды. Говоря более конкретно, человек должен понять, что именно в среде нуждается именно в его любви (а не, скажем, заботе (Луна) или деятельном участии (Марс)) и дождаться, пока это что-то его любви не попросит, и дать ровно столько и ровно такого качества, сколько потребуется — чтобы не плодить паразитов и не нарушать энергетический баланс проявленного мира.

На низком уровне проработки человек просто-напросто ждет, а не дождавшись — требует от среды любви (так, как он ее понимает), а когда недопонимает, очень обижается на всех, кроме себя.

Комплекс среды: вся ее любовь идет мимо меня или причиняет одни страдания.

Марс во втором доме

Формируя себе среду, старайся о ней не забывать.

Адаптация этого человека к среде потребует от него больших усилий и конкретной работы — в отличие от предыдущего аспекта, где при должной любви она происходит словно по волшебству, сама собой. Человеку может казаться, что его работа нужна среде — но это чаще всего заблуждение. Главная его задача заключается в тестировании своих трудовых навыков в условиях, приближающихся к полевым, выработке правильной этики обращения с обрабатываемыми материалами и формами и совершенствовании умения слушать голос гида в ситуациях работы в изменившейся внешней среде. Типичная ситуация для Марса во втором доме, например, такая. Семилетний мальчик предлагает, приехав в гости к бабушке, помочь ей по хозяйству. — А что ты можешь сделать? — Давай, почищу картошку. — А ты уже умеешь? — Да. И вот он сидит перед пятью картофелинами и медленно, неуклюже, грязно и трудолюбиво их чистит.

Это довольно сложный, или, во всяком случае, беспокойный для его обладателя аспект, поскольку каждое свое новое умение, навык, технику человек пытается тут же приложить практически, и сталкивается зачастую с сильным ее сопротивлением; при этом важно преодолеть искушение как грубого навязывания среде своих действий и форм, так и попыток обиженного ухода под лозунгом: «не хочешь — не надо». В действительности «надо», но не среде, а самому человеку: научиться работать тонко и адекватно ее потребностям.

Комплекс среды: она хочет меня повредить или вовсе расчленить.

Юпитер во втором доме

Познавая самого себя, ты быстро поймешь, что начинать лучше с других.

Этот человек для успешной адаптации к среде должен проявить такие качества, как широту и всесторонность охвата; попутно выяснится, насколько приложима практически его энергия синтеза.

Включение второго дома переживается им в некотором роде тотально: ему кажется, что если окружающая среда меняется, то она меняется целиком, то есть на место старой приходит новая, ни в чем на прежнюю не похожая и требующая адаптации по всем фронтам сразу: так бывает, когда человек одновременно меняет специальность, жену и страну обитания.

Если говорить о нуждах среды — так, как она повернута к человеку — то ему кажется, что он должен думать сразу обо всех ее проблемах, как это делают экологи и градостроители. С другой стороны, аспект дает человеку очень сильное ощущение всестороннего внимания к нему со стороны среды — но понять, чего именно она от него ждет (и что предлагает), не так-то просто.

На низком уровне этот человек может быть очень тщеславен и склонен использовать всякое изменение как в себе, так и в среде для сбора чужого внимания — а такие возможности у него найдутся. Проработка идет в направлении переноса внимания на среду и ее потребности синтеза, практикуясь в котором, человек может научиться слышать голос гида и формировать единые объекты как вовне, так и внутри себя в трудных, непривычных и даже незнакомых внешних условиях.

Комплекс среды: она хочет от меня слишком много и грозит мне утратой цельности.

Сатурн во втором доме

Насколько же легче с тобой миру, пока ты есть — никто, и звать тебя — никак.

Для этого человека адаптация к среде носит характер личного испытания, в ходе которого он должен обрести индивидуальность, расширить сознание и обрести качественно новые способности. Эта адаптация проходит в подчеркнуто полевых условиях, когда внешняя помощь и поддержка сведены к минимуму и единственное, на что остается надеяться, это голос гида, диктующий, как правило, очень тонкую и своеобразную этику.

Изменившаяся среда поворачивается к человеку в первую очередь своей непонятной, неизведанной стороной, с непонятными законами и отношением к нему самому, но он, тем не менее, должен найти в ней свое место и понять и научиться исполнять возложенные на него обязанности.

Этот аспект часто дает страх, но в то же время и тайное желание перемен в окружающей среде, без которых человеку через некоторое время становится скучно и он чувствует, что не двигается в своем развитии и перестает чем-либо отличаться от всех остальных людей.

Комплекс среды: я боюсь, что не смогу ей соответствовать, поскольку это потребует от меня умений и качеств, которыми я очевидно не обладаю.

Глава 7
ПЕРЕХОД ОТ САХАСРАРЫ К АДЖНЕ, или СЕДЬМОЙ ДОМ

Ключевые слова: идентификация в среде; принятие вызова; оппозиция; противостояние; диссидентство; Главный Враг или Оппонент.

«Узнаю этот ветер, налетающий на траву,

под него ложащуюся, как под татарву.

Узнаю этот лист, в придорожную грязь

падающий, как обагренный князь».

(И. Бродский)

Эта глава открывает вторую часть книги, посвященную дневным домам (с седьмого по двенадцатый), которые представляют диалектические переходы сверху вниз, то есть с данного уровня на нижележащий. При этом объект теряет набранный при восхождении по дневным (то есть первым шести) домам информационно-энергетический потенциал и передает его среде; проблема же заключается в том, чтобы сделать это адекватно, то есть в соответствии с ее потребностями и возможностями объекта.

Таким образом, объект (в нашем тексте это часто человек) в этих ситуациях предстает в жертвенной роли — но это вовсе не значит, что он несчастен (так же как включение дневного дома, то есть ситуация жертвенности среды, вовсе не гарантирует счастья); более того, потребность в самых различных видах делиться с окружающим миром имеющимся потенциалом присуща, по-видимому, всем объектам без исключения, хотя манифестируется ими не всегда и порой достаточно тонко. Адекватно проведенная ситуация дневного дома во многих случаях переживается человеком как блаженная пустота и глубокое чувство, что он реализовался, отдав среде то, что у него было, но ему на самом деле не принадлежало — и его дар был принят. Наоборот, плохая проработка дневного дома приводит человека к ощущению богача, близящегося к смерти, и не имеющего, кому передать свои сокровища. Он тщетно ищет ответа на вопрос: зачем у меня все это? — и не находит, и его богатство отравляет его.

Психологически дневные дома переживаются не то что легче, но как бы яснее ночных, да и с социальной точки зрения они гораздо виднее и значимее. Люди с преобладанием планет в ночной полусфере в этом воплощении набирают потенциал, тратить который будут другие — а сами они, может быть, родятся с сильными дневными домами в следующий раз, когда им хочется больше помогать среде, чем совершенствоваться за ее счет. Однако не будем забывать, что отдать можно лишь то, что имеешь, и сколь бы ни были значительны кармические наработки человека и как бы впечатляюще ни стояли планеты у него над горизонтом (автор не связывает напрямую первое и второе!), все равно, как и полагается микрокосму, на половине своих транзитных потоков человек будет набирать свой потенциал, и соответствующая проработка ему так же необходима, как и в случае радостного (или горестного) спуска по дневным домам.

* * *

Седьмой дом означает идентификацию объекта в среде. Раньше, то есть до включения дома, он был благополучно в ней релаксирован, растворен, включен в ее информационно-энергетический обмен и находился на своем месте — и вдруг что-то случилось: он ощутил себя в чем-то инородным, не таким, каким всегда предполагалось ему быть и существовать.

Итак, первое ощущение, свойственное седьмому дому, — это отторжение объекта от среды и даже в известной степени противопоставление его ей. Объект под седьмым домом становится в известном смысле диссидентом, инакомыслящим, ею, так сказать, вскормленным и вдруг потерявшим чувство родства и дерзающим заявить свою независимость и особое мнение.

Так выглядит внешне негативный вариант включения седьмого дома. Внешне позитивная его разновидность выглядит как приглашение на подвиг: среда выделяет объект и предлагает ему решить ее проблему, которая в прежнем (сахасрарном) состоянии была бы для него неразрешимой. В качестве «помощи» среда предлагает по существу то же самое, то есть свое отторжение, но вместе с тем и возможность прояснения синтетический индивидуальности объекта.

Здесь нужно подчеркнуть различие между третьим и седьмым домами. Результатом обоих переходов является аджновское, отдельное бытие универсального объекта, но если в случае третьего дома этот объект создается заново (синтезируется), то в случае седьмого дома ничего не создается: объект лишь отделяется от среды и в противопоставлении ей обнаруживает свое уникальное и автономное бытие. Седьмой дом, таким образом, представляет собой процесс разрыва связей со средой и взятие на себя определенной роли, прямо связанной со способами идентификации. Например, поэт, восклицающий: «Вся современная мне поэзия — говно!» — безусловно выделяет себя из общего литературного процесса и среды, но одновременно как бы утверждает, что качество стихотворной продукции в его стране слишком низко и, главное, берется его радикально улучшить, показав на личном примере, как в действительности нужно писать стихи. Другими словами, указанный тезис вполне возможен (с диалектической точки зрения) в авторском предисловии к сборнику стихов, но совершенно неуместен, скажем, в профессиональном критическом разборе, имеющем цель прокомментировать, но не исправить, существующее в настоящий момент в поэзии положение вещей. Аналогично, великий философ Иммануил Кант в предисловии к одной из своих книг («Пролегомены») без ложной скромности пишет, что до него метафизика стояла на голове, а он пришел, чтобы поставить ее, наконец, на ноги — типичная заявка по седьмому дому.

Итак, седьмой дом означает ситуацию вызова, который объект бросает среде или она — ему; при этом неважно, кто бросает перчатку, а существенно лишь, чтобы она была поднята и поляризация объект-среда обозначилась. При этом происходит, с одной стороны, идентификация и индивидуализация объекта, с другой — обозначается некоторое совершенство среды, которое она к окончанию седьмого дома благополучно разрешает, осуществляя двойственный переход от аджны к сахасраре, то есть реализуя второй дом. Другими словами, за счет того, что данный объект выделяется из среды, принимает вызов и идентифицируется, какой-то другой объект благополучно адаптируется к среде (порой занимая прежнее место первого или его часть).

На низком уровне проработки (а часто и на среднем и даже на высоком) включение седьмого дома воспринимается и человеком и средой как возникновение отчетливого антагонизма. Человек ощущает, что он больше так (то есть как всегда) жить не может, что среда его буквально выталкивает, что он не такой, как все, и не в состоянии больше влачить унылую лямку привычного существования и пора, наконец, бросить вызов — и бросает его, а среда принимает, хотя часто не совсем так (или совсем не так), как имел в виду человек.

Тонкость ситуации седьмого дома заключается в том, что этот антагонизм в большей мере создан самой средой, то есть не так уж волен человек в своем выборе бунтовать — не бунтовать, и далеко не в той степени зависит от него способ противопоставления себя к среде, как ему может вначале показаться. Другими словами, чаще всего среда (судьба, карма, Божий промысел) выбирает его как субъект бунта и подкладывает ему в подсознание специфику бунтарских идей, но понять это человек обычно в состоянии лишь много позже. Крупной иллюзией является его впечатление, что диссидентство и прямое противостояние может ему что-то дать: в действительности его деятельность окажется жертвенной в интересах среды, и лучше понимать это с самого начала. Среда, включая объекту седьмой дом, как бы ставит его на прорыв — и внешне отделяется от него, но на самом деле, конечно, составляет с ним одно целое, как едины в поляризации плюс и минус. Зато в рамках этой поляризации, разорвав многие связи со средой и лишившись в ней привычного, адекватного себе места, объект обретает синтетическое единство и независимость, находя в этом для себя новые прелести.

* * *

Опасности и препятствия. Как и любой другой, седьмой дом включается во вполне определенные моменты, которые очень важно не пропустить — и не спутать его с другими домами. Противоположная опасность заключается в имитации ситуаций седьмого дома, когда он еще не созрел — тогда вызов окажется ложным, преждевременным и неадекватным и либо не будет принят средой, либо принесет и ей, и человеку одни неприятности. Если же человек, наоборот, не замечает включение седьмого дома, он может пропустить наиболее удачный момент для провозглашения своего диссидентства, и его вызов и свершения в результате окажутся куда мельче, чем он мог рассчитывать.

Надо сказать (вот автор и говорит), что очень редко встречаются люди, точно фиксирующие включение седьмого дома. Основная масса делится на его, так сказать, энтузиастов, чей кумир — Пылкий Боец, и, наоборот, нелюбителей, покровительствуемых Годящей Тихоней.

Пылкий Боец (типичный паразит седьмого дома) делает все, чтобы не дать человеку очень серьезно включиться в проблемы среды, и заставляет его вставать к ней в оппозицию по самым поверхностным и несущественным для обоих поводам. Кроме того, он провоцирует в человеке неуважение и агрессию против среды, иногда прямо: «Посмотри, как она примитивна, груба, пошла и вообще не соответствует твоему уровню, а к тому же еще чего-то нагло требует и вымогает, как будто ты ей чем-нибудь обязан!» — а иногда косвенно, указывая на опасности, от нее исходящие (наполовину выдуманные), ее коварство, неискренность и т. п. В результате подобных провокаций человек, чувствуя себя совершенным героем, начинает преждевременно ломиться в открытые двери, которые никто от него и не думал затворять, вступает в сражение с ветряными мельницами, принимая их за огнедышащего дракона и вообще создает гораздо больше шуму, чем реального вреда или пользы для среды и тем более самого себя. А когда седьмой дом в самом деле включается, силы человека уже на исходе, а главное — он уже не сможет встать в ту оппозицию к среде, которую ему на самом деле стоило бы занять.

Наоборот, Годящая Тихоня стоит на позиции: «А куда торопиться?» — имея в виду, что освоенное бытие в среде надежно и испытанно, а засвечиваться и начинать воевать с ней — дело пустое, и лучше его по возможности отложить — авось пронесет. Именно по ее поводу была сложена поговорка: «гром не грянет — мужик не перекрестится», хотя современная Тихоня и в этом грозном случае креститься не посоветует — ведь молния уже позади... Результатом Годящей Тихони будет то, что человек пропустит не только начало, но и добрую половину седьмого дома, не заметит того, что указующий перст среды (и судьбы) давно направлен в его сторону и надо как-то определить свою позицию, хотя, конечно, ох как не хочется записываться ни в бунтари, ни в диссиденты. Когда же это случается, то происходит уже помимо воли и выбора самого человека, причем в довольно грубой форме, и он начинает буквально воевать со средой, ее ненавидеть и обвинять во всех мыслимых и немыслимых грехах — однако поляризация уже произошла, и изменить ее характер очень трудно, если вообще возможно.

Очень важно не путать ситуаций седьмого и первого дома; психологически человек бывает к этому склонен, особенно если между этими домами есть планетарная оппозиция (то есть в карте есть по планете в каждом из этих домов, и эти планеты стоят в аспекте оппозиции). Как же это возможно?

Занимая особую, выделяющую его в среде и даже выталкивающую его из среды позицию, человек остро ощущает свое «я», как оно освобождается из-под власти среды и проявляется при этом как единое целое. И стоит ему забыть (или с самого начала не подозревать), что внутренняя, глубинная цель его деятельности — забота о среде (пусть даже в форме жесткого ей противостояния) и что единство его «я» обусловлено в данном случае исключительно особым поведением среды, как откуда ни возьмись появляется паразит-искуситель, специфический для седьмого дома и занимающийся переключением внимания человека на как бы первый! Этот паразит (Диссидент Самовластный) превращает работу по уточнению диссидентской позиции человека в не омраченное заботами и вниманием к среде самовыражение, когда занятие особой позиции и противопоставление себя среде происходят не исходя из ее интересов и надобностей, а по принципу «как моя левая нога захотела». Вариант этого паразита — Диссидент-Любитель, подменяющий седьмой дом пятым, то есть непринужденной игрой с окружающей средой, которая в данном случае к играм не особенно склонна, и человек через некоторое время сможет в этом наглядно убедиться.

* * *

Теперь рассмотрим проявления седьмого дома в групповых ситуациях.

Седьмой дом в жизни пары возникает в следующих вариантах: один из партнеров занимает особую позицию и противопоставляет себя другому как среде; пара выделяется из внешней реальности и в чем-то противопоставляет себя ей; пара бросает вызов парному эгрегору, воспринимаемому ею как внутренняя среда обитания.

В парных отношениях часто проявляется эффект, вообще характерный для седьмого дома — персонификация среды в том или ином объекте, который воплощает для человека ее противостояние и таким образом становится на низком уровне его Главным Врагом, а после некоторой проработки — Основным Оппонентом. Вполне естественно, что в данных отношениях эту роль часто исполняет партнер, и здесь мне очень важно понять, какая часть моего особого, оппозиционного отношения связана с его личностью, а какая является переносом на него антагонизма между мной и средой или между мной и парным эгрегором.

Проработка ситуаций противоречия между партнерами укрепляет парный эгрегор и через некоторое время он создает потенциально конструктивную оппозицию между парой и внешним миром: например, молодые супруги решают рожать и воспитывать своих детей не так, как это делали их родители и деды. Начинается эгрегориальная война, которая чаще всего кончается отселением молодой пары и ее обособлением, которое со всех сторон обозначает ее новые позиции, и пока аджновский уровень не достигнут, то есть не происходит эгрегориального размежевания по всем позициям (как нравственным, так и материальным), существенным для парного эгрегора, эта война не кончается.

Седьмой дом в жизни семьи, так же как и в жизни пары, может проявляться трояко: один из членов семьи (или целая группа) встает в оппозицию к остальным; семья в целом занимает особую позицию в социальной среде; семья начинает воевать сама с собой, то есть своим эгрегором. Строго говоря, третья ситуация всегда первична и если ее не разрешить в главных чертах на тонком плане, она со временем материализуется в первую или вторую, причем весьма неприятную для участников типа, когда противостояние оказывается преимущественно деструктивным для всех участников.

Таким образом, если отец семейства начинает вызывающе часто отсутствовать дома по вечерам, ссылаясь на неведомые «совещания», или мать, вместо того чтобы готовить семье завтраки, обеды и ужины, обкладывается учебниками астрологии и картами Таро и беспрерывно учит своих подозрительных новых знакомых, как нужно правильно изживать свою карму, нимало не напрягаясь болезнями собственных детей, то можно быть уверенным, что он (она) бросили вызов семейному эгрегору и хотят перестроить с ним свои отношения — может быть, взяв на себя новые обязанности, но предварительно пересмотрев старые; остается лишь понять, чего хочет от них семейный эгрегор: как внутри семьи, так и за ее пределами.

В жизни государства седьмой дом используется для идентификации в жизни общества, то есть в ситуациях, когда не вполне понятно, зачем оно есть и что делает, или, наоборот, когда его не устраивает его роль в обществе.

Часто включение седьмого дома производится идентификацией врага общества — внешнего или внутреннего; важно лишь, чтобы он воспринимался как Главный Враг, на которого можно спроецировать все недовольство народа как среды своим государственным устройством и конкретной властью. Седьмой дом, однако, есть лишь подготовка к будущей войне, а не сама война: его задача — вычленить в среде «врага» и обрисовать со всех сторон его контуры. В странах низкого эволюционного уровня «врага народа» как бы назначают, не спрашивая его мнения на этот счет: это могут быть инородцы (евреи), носители чужой идеологии, этнические группы, исповедующие иные религии и т. п. В более культурных обществах роль носителей седьмого дома берут на себя более или менее добровольно различные диссиденты, оппозиционные блоки и фракции в парламенте, забастовочные комитеты и особенно крутые рок-группы.

Мудрые государственные деятели умеют правильно и вовремя увидеть возникающую в обществе поляризацию и, умело нейтрализуя ее, не то что укрепить свое государство, но сделать его более органичным для народа. Пути, на которых это удобнее и эффективнее делать, определятся положением седьмого дома в Зодиаке, его планетами и их аспектами.

Седьмой дом в деятельности фирмы проявляется в различных поляризациях типа «мы-они», и хорошо, если эти противопоставления не становятся антагонистическими.

Вообще включение седьмого дома часто означает, что у фирмы не все в порядке: нарушено ее нормальное функционирование во внутренней или внешней среде, возник какой-то прорыв и его необходимо как-то заткнуть. Иногда (в зависимости от традиций фирмы) при этом в первую очередь отыскивается виновник, который становится козлом отпущения или врагом фирмы номер один. Более культурный вариант заключается в поиске добровольцев, которые возьмут на себя тяжесть отыскания и заделывания пробоины в трюме.

Иногда седьмой дом проявляется изнутри в виде диссидентских настроений того или иного сотрудника или подразделения, имеющих свое мнение, резко отличающееся от общепринятого. Правильная реакция администрации заключается в том, чтобы дать бунтарям некоторую автономию и попутно переложить на них тяжесть эгрегориальной поляризации, вызвавшей к жизни их особую позицию.

Седьмой дом в книге несет зачастую ее основную энергетическую нагрузку — это поляризация или антагонизм между героем и его оппонентом, так или иначе представляющим оппозиционную реакцию среды. В психологических повестях и романах в качестве оппонента часто выступает незримый демон, внутренний враг или враждебная позиция судьбы, никак не дающая герою добиваться поставленных целей. Этот внутренний враг (или злая судьба) воплощается в образе того или иного текущего Главного Врага (иногда это близкий родственник: брат, отец, жена, ребенок), победив которого, человек быстро получает аналогичного — или убеждается в своем психологическом поражении. В сказках и приключенческих романах под седьмым домом идет выбор злом своей жертвы — ею чаще всего оказывается герой или лицо, им опекаемое, — или, наоборот, личный выбор героя в ситуациях типа «добровольцы, шаг вперед». Адекватное окончание ситуации седьмого дома — обособление героя от окружающей среды и переход его в особое собранное состояние готовности ответить на социальный вызов — конструктивно или деструктивно, в зависимости от положения и аспектов седьмого дома в гороскопе книги (и, в некоторой степени, ее автора).

* * *

Сильный седьмой дом дает человека, которому не приходится скучать в окружающей среде: то ли он ее будоражит, то ли она постоянно обращает на него пристальное и заинтересованное внимание — разобраться трудно и далеко не всегда возможно. Во всяком случае, прожить в замке из слоновой кости ему не удастся и скорее всего не захочется.

На низком уровне проработки он будет часто воевать — вернее, становиться в позицию воина (насколько она окажется последовательной, уже другой вопрос). Ему очень важно не вставать в оппозицию по мелким поводам и раньше времени, то есть пока он не ощутит конструктивность и важность своего особого мнения — в первую очередь для среды, и лишь во вторую — для своего самоопределения.

При слабом первом доме у этого человека будет соблазн недооценки своих сил как оппонента; ему будет постоянно казаться, что его Главный Враг гораздо интереснее и сильнее него, хотя в действительности он как основной противник будет почти всегда сильнее своего партнера. В начале проработки весьма возможны поражения при слишком грубо-прямолинейном понимании своего диссидентства, но это не значит, что его следует сворачивать и полностью мириться со средой: на самом деле она все равно не пойдет на это, и человеку придется так или иначе искать более тонкие и в то же время адекватные потребностям среды способы своего противостояния и идентификации в ней.

Предыдущая6789101112131415161718192021Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: