 |
Мировая система и система границ
|
|
|
|
| Уровни | Политические единицы де-юре | Политические единицы де-факто |
| Макрорегионы | Региональные международные организации и блоки (например, ЕС, НАФТА, НАТО, СНГ, Организация арабских государств и др.) | Культурные («цивилиза-ционные») макрорегионы (например, исламский мир, арабский мир, славянский мир, западно-христианский мир и др.) |
| Страны | Государство (должно иметь признанные и легитимные границы) | Политическая общность, основанная на относительно стабильной политической и/или этнической идентичности |
| Районы | Районы, провинции, земли и т.д. | Ареалы с особой региональной (культурной) этнической идентичностью внутри страны |
| Местности | Коммуны, муниципалитеты и т.п. | Ареалы дневных и недельных жизненных циклов людей |
А. Существующие политические границы (границы «де-юре»):
а) между политическими блоками и странами, входящими в разные межгосударственные организации;
б) государственные;
в) между субъектами федераций и провинциями внутри стран.
Б. Границы между ареалами идентичностей (культурно-политические рубежи «де-факто»):
а) между культурными («цивилизационными») макрорегионами;
б) между ареалами государственных (политических) идентичностей:
аа) существующих;
аб) «строящихся»;
в) между культурными (этнокультурными) районами внутри стран.
Стрелки – размывание идентичностей.
Рис. 13. Модель системы политико-административных и государственных границ и идентичностей в Восточной Европе (границы «де-юре»).
Источник: Koiossov V., O'Loughlin J. New borders for new world orders: territorialities at the fin-de-siecle//GeoJournal. 1998. Vol. 44. № 3.,
«де-юре»: фронтальные государственные границы между политическими блоками и странами, входящими в разные межгосударственные организации; «простые» государственные границы и политико-административные границы внутри стран. Как видно из рисунка, границы «д е – ю р е» не всегда совпадают с культурно-политическими рубежами (или границами «д е – ф а к т о»). Даже границы между культурными макрорегионами («цивилизациями») могут «сечь» государственную территорию страны. Но границы «д е -ф а к т о» могут при определенных обстоятельствах (вследствие раскола страны или в результате значительных изменений в ее политическом режиме, связанных с трансформацией государственного устройства) вновь обрести официальный статус политико-административных или даже государственных.
|
|
|
Таким образом, происходит перераспределение функций между границами. Бывшие государственные границы становятся административными или культурными рубежами, так или иначе влияющими на жизнь общества, и наоборот. Культурная граница, или граница «де-факто», выполняет прежде всего внешние функции контакта между культурами, тогда как границы «де-юре» – внутренние, обесйечивая суверенитет и территориальную целостность государства, социальную и этнокультурную интеграцию его населения. Государственные границы – это прежде всего линии раздела, символы независимости, физически выраженные в пространстве (пограничные посты и таможни, контрольно-следовые полосы и т.п.).
Прекрасный пример системной, органической взаимосвязи между внешними и внутренними границами, между границами «де-юре» и «де-факто» – современная Украина. Наиболее сильна украинская этническая идентичность, как известно, в западных областях, которые входили в состав одного с Россией государства лишь в течение короткого периода 1939-1991 гг., да и то за вычетом нескольких лет оккупации во время Второй мировой войны. Небольшая река Збруч, отделяющая нынешние западные области от остальной части Украины, много лет служила границей между Российской и Австро-Венгерской империями. В советское время, после присоединения западных областей Украины к СССР, эта граница была «разжалована» в административную, отделяющую Тернопольскую область от Хмельницкой. Но это не только административный рубеж, но и ярко выраженная культурная граница между районами Украины – Подолом и Галицией, прекрасно видный, например, на любых электоральных картах.
|
|
|
Достаточно пересечь Збруч, и разница в культурном ландшафте видна невооруженным глазом: на галицийской стороне бросаются в глаза многочисленные часовни, распятия на перекрестках, храмы, принадлежащие униатской и католической церквям. Многие села похожи своими примыкающими друг к другу двухэтажными домами скорее на небольшие центрально-европейские городки («местечки»). Эти дома, в которых до войны, как правило, проживало преимущественно польское и еврейское население, разительно отличаются от традиционных украинских хат к востоку от Збруча, окруженных палисадниками и огородами.
Другой классический пример сохранения в культурном и политическом ландшафте ныне не существующих государственных границ – Польша. В этой стране на всех выборах выявляются значительные различия в поведении избирателей между районами на западе, переданными этой стране после Второй мировой войны и заселенными выходцами из Галиции и бывшего польско-советского порубежья, восточными воеводствами, входившими когда-то в состав Российской империи, и юго-западными, территория которых принадлежала Австро-Венгрии.
Впрочем, в истории, конечно, случалось, что новые государственные границы не совпадали с членением культурного пространства. Но в любом случае, даже когда государства присоединяли к себе новые территории вопреки воле их жителей, государственная граница быстро трансформируется в культурную, в «шрам истории» на карте страны или региона. Существование единого правового, экономического и информационного пространства в пределах государственных границ делает свое дело.
Перераспределение функций между границами в сильной степени зависит от сдвигов в идентичности населения.
|
|
|
Как мы уже отмечали, самоидентификация человека с определенной территорией – этнической и/или политической – всегда носит иерархический характер. Обычно человек ощущает себя одновременно и гражданином своей страны, и жителем одного из ее регионов, и жителем своего поселения или местности. При этом разные уровни территориальной идентичности могут играть разную роль – подчиненную или господствующую. Если в каком-либо регионе местная этническая или этнокультурная идентичность усиливается за счет общенациональной, политической, это грозит территориальной целостности страны. Абсолютно неизменных, вечных идентичностей не существует. Государство и полити-
ческие элиты должны постоянно бороться за лояльность граждан, изыскивать все новые «маркеры», отличающие «своих» от «чужих» и составляющие основу территориальности людей, поскольку восприятие «своей» и «чужой» территории есть важнейшая часть их идентичности. Обычно в стране конкурируют несколько концепций политической идентичности, соответствующих разным внутри- и внешнеполитическим ориентациям.
Этническая, или, точнее сказать, этнотерриториальная идентичность – лишь один из видов иерархически соподчиненных иден-тичностей, причем не самый важный. Если она приобретает слишком большой вес в самоидентификации целой социальной группы, значит, общество нездорово.
Например, согласно исследованиям московских этносоциологов, в Северной Осетии этнический компонент идентичности у представителей титульного народа наивысший среди многих обследованных этнических групп. В этом – прямой результат напряженной обстановки в республике, наводненной беженцами-осетинами, покинувшими свои дома в Южной Осетии (входящей в состав Грузии) в результате грузино-южноосетинской войны, спровоцированной первым «демократическим» президентом 3. Гамсахурдиа, а также конфликта с Ингушетией по поводу территориальной принадлежности Пригородного района [Дробижсва и др., 1996].
Главные виды территориальной идентичности – этническая и национальная (политическая, государственная), могут быть в гармонии, но нередко находятся в остром конфликте, от исхода которого зависит система политических границ. Иногда идентичность меняется крайне медленно, но в критических обстоятельствах сдвиги в ней могут произойти за считанные месяцы.
|
|
|
Так, многие политологи пытались объяснить, как могло случиться, что около 3/4 электората Украины проголосовало на референдуме 17 марта 1991 г. за сохранение Советского Союза, а всего через семь с половиной месяцев, 1 декабря, те же 3/4 высказались за независимость этой страны, и административные границы между Украиной и Россией превратились в государственные. Два мощных фактора действовали в одном на--правлении: большинство избирателей, по крайней мере в Восточной и отчасти в Южной и Центральной Украине, стремилось избежать угрозы голода, исходившей, согласно распространенному тогда представлению, от России, а правящая консервативная номенклатурная верхушка – непредсказуемости политики Кремля, захваченного «демократами», и угрозы лишиться власти и привилегий. Таким образом, пропаганда временной коалиции националистов и коммунистической номенклатуры, про-
тивопоставлявшая жителей Украины («нас») – «другим» в «голодной» России и, конечно, в далеких в культурном отношении республиках Средней Азии и Закавказья, оказалась весьма эффективной.
Выделяется четыре типа этнической идентичности:
• моноэтнический – только с одной этнической группой;
• биэтнический или множественный (одновременно с двумя или несколькими группами);
• маргинальный: слабая или нестабильная самоидентификация с двумя или более этническими группами и «шатание» между ними, что может привести к полному отторжению, отбрасыванию человеком этнической идентичности – к так называемому этническому нигилизму. Космополитизм может рассматриваться как форма маргинальной идентификации;
• панэтнический, т.е. сильная идентификация с группой, которая включает множество этнических групп (например, восточно-или южнославянская, арабская и т.п.) [Pirie, 1996].
Глобализация и, в частности, усиление международных миграций ведут к увеличению доли смешанных браков и, соответственно, числа людей с двойной или даже множественной идентичностью. Иногда разные экстерриториальные идентичности мирно сосуществуют в сознании человека, но порой вступают в острый конфликт, заставляя своего носителя делать нелегкий выбор или приводя его к кризису (например, в бывшем СССР или бывшей Югославии, где последние переписи фиксировали сотни тысяч так называемых югославов, не относивших себя ни к одной этнической группе).
|
|
|
|
|
|
