 |
2. Преодоление кризиса в философии
|
|
|
|
2. Преодоление кризиса в философии
Хотя в эпоху, непосредственно предшествовавшую Шейху Озарения, то есть к концу V — началу VI века хиджры (первая половина XI в. ), нападкам противников философии подверглась именно перипатетическая школа, однако эти нападки имели своей целью не только перипатетическую мысль, но философию как таковую, с намерением изъять из оборота такой метод исследования. Если бы эти намерения увенчались успехом, это привело бы к полному интеллектуальному застою, к изоляции и ослаблению философии. Нужно было, чтобы философия развивалась и чтобы она смогла ответить на критику оппонентов, таким образом обеспечив возможность для философствования. Эта инициатива была предпринята Шейхом озарения.
Как философ, Сухраварди не отрицал суть философского поиска, а бросил вызов особой перипатетической философии с ее особым подходом и взглядом. Он был уверен в состоятельности философского мышления и своими усилиями пытался установить согласие между разумом, сердцем и верой и выработать общий для них всех язык — вернее, общую методологию. Вероятно, если бы не было этих усилий, то философия была бы отодвинута далеко в сторону. Поэтому можно считать, что обретением второго дыхания исламская философия обязана Шейху озарения.
3. Возрождение скрытого слоя содержания перипатетической философии
Философия в V/XI в. была исключительно полемической и схоластической. Тем не менее перипатетическая философия, которая развилась в лоне ислама, не осталась верной схоластической тенденции аристотелевской мысли. За ее сухим внешним обликом скрывалась мистическая и созерцательная тенденция и неоплатоническая склонность, которые постепенно заняли место в самом сердце этого философского течения. Так или иначе, перипатетическая философия Ибн Сины содержала в себе проблески ишракизма, на что мы указали выше. Однако, к сожалению, в произведениях Бахманйара и Лавкари они исчезли, и дело ограничилось схоластической полемикой. Если бы эта схоластическая тенденция продолжалась, несомненно, глубокие и сравнительно скрытые стороны исламской философии, которые, с одной стороны, в результате историческойошибки были восприняты как часть аристотелевской философии, с другой, оказались созвучными учению калама, а с третьей, были созвучны мистицизму и получили освещение в трудах Ибн Сины, были бы полностью отвергнуты, — возможно даже, что свет философии в исламской цивилизации мог окончательно угаснуть.
|
|
|
В своем комментарии к «Талвӣ х̣ а̄ т» Ибн Каммуна считает Шейха озарения последователем учения Авиценны, в частности, в том виде, в котором оно представлено в«Иша̄ ра̄ т». Однако это утверждение можно понять и в том смысле, что Сухраварди на самом деле продолжил намеченный Ибн Синой (в частности, в заключительных главах «Иша̄ ра̄ т» и в «Х̣ икма машрик̣ иййа») путь с целью основать независимую исламскую философию и преуспел в этом. Эти слова Ибн Каммуны, которые были сказаны в VII в., имеют историческое значение, так как они свидетельствуют, что философия озарения, несмотря на все ее нападки на философию поздних перипатетиков, не считалась совершенно чуждой последней и полностью отделенной от нее. Кроме того, из этих слов следует осознание того, что и Ибн Сина предположительно хотел развить философскую мысль в этом направлении.
4. Углубление и обогащение философии
Целью усилий любого философа является обогащение философии. И до Шейха озарения исламские философы прилагали такие усилия, но его работа имела свои отличительные особенности. Сухраварди ссылался на опыт философов, живших до Аристотеля,
|
|
|
представлявших различные культуры и традиции и разные регионы (такие как Индия, Китай, Иран, Вавилон, Греция и т. д. ). Известно, что он, в меру возможностей своего времени, с присущей ему проницательностью изучал их. Его взгляд на Платона отличается от других распространенных в то время воззрений. Ибн Сина был уверен, что он изучил и постиг суть учения Платона, но не нашел в нем ничего существенного, и удивлялся, на чем основана его слава и почему его восхвалял Первый Учитель. Однако Шейх озарения имел и другое, прямо противоположное, мнение на сей счет и ставил Аристотеля ниже, чем Платона[1]. Проницательный взгляд Шейха озарения видит в Платоне то, чего не находит в Аристотеле. Прийти к такому выводу в те времена — довольно удивительная вещь.
Сухраварди испытает особую благосклонность к древнеперсидской философии и в своей философии озарения рассматривает большинство ее положений — взять, например, учение о дольнем и горнем мирах или зороастрийскую ангелологию. Все это свидетельствует о глубине его осведомленности относительно древнеперсидской мудрости и владении им ее техническим языком. Он обладал подобными же познаниями относительно других философских и научных школ своего времени.
Если попытаться оценить его труд по меркам его времени, то это примерно то же самое, как если бы сегодня кто-то сопоставил исламскую философию со всеми западными философскими учениями, дав им глубокую оценку и указав как на их положительные, так и отрицательные стороны. Совершенно ясно, что это требует огромной эрудиции. В свете этого ценность работы Сухраварди становится еще более явной.
Создавая свою философию озарения, Сухраварди выполнил несколько важных задач, в том числе:
1) предложил новый взгляд на предшественников. Он считает точки зрения и произведения древних мудрецов символическими, аллегорическими и имеющими глубокий скрытый смысл. По этой причине одним из его предприятий стала попытка расшифровки их символов; этот подход и метод присутствует и в работе Муллы Садра;
2) использовал наследие прошлого: как было сказано, Сухраварди изучал, анализировал и оценивал взгляды мудрецов прошлого, их отрицательные и положительные стороны, и в самом деле впитал в себе наследие этих школ;
|
|
|
[1] Маджму‘а-и мус̣ аннафа̄ т. Т. 2. С. 11.
3) реконструировал учения предшественников. В числе достойных внимания предприятий Сухраварди — предложенный им новый анализ мудрости прошлого (то, что мы называем «реконструкцией»).
Подобная работа — подлинное искусство, так как, кроме убеждения и решительных усилий, она требует умения и мастерства. Такое предприятие имеет немного прецедентов — к примеру, с целью разъяснить и доказать субстанциальное движение (х̣ арака джавхариййа) Мулла Садра основательно изучил предшественников и их утверждения относительно предсуществования души телу. Или, к примеру, Ибн Сина в некоторых ситуациях пересказывал и анализировал слова философов-предшественников, ограничиваясь, однако, исключительно древнегреческими мыслителями. Шейх озарения выполнил гораздо более широкую задачу: он даже пересказывает некоторые мысли Будды (Будасфа). Последующие философы широко использовали эти его исследования. Например, Мулла Садра говорит: «Большинство древних и древнейших мыслителей не имеют твердой позиции в вопросе о переселении душ», — хотя сам он не предпринял самостоятельного исследования этой темы, использовав вместо этого исследования Сухраварди. Такие мыслители, как Кунави, также всерьез воспринимали работы Сухраварди и указывали на то, что Платон и его предшественники придерживались метода озарения.
|
|
|
