Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Смерть как важнейшее после рождения событие




 

Каждый боится смерти, но никто не бо­ится быть мертвым.

Роналд Нокс

 

Смерть — это не производство трупа, это высшая степень унижения, потому что вы забрали то, что дадено Богом, то, что никто добровольно никогда не от­даст...

Андрей Кочергин. Из раннего.

 

Только никому не говорите, но мы все сдохнем! Часто смерть духовная опережает смерть физи­ческую, что страшнее в разы. Но факт остается фактом — мы реально все сдохнем, причем в самом от­вратительном смысле этого слова. Уснуть и не проснуть­ся с умильной улыбкой на лице не удастся практически никому.

Перед тем как это произойдет, подавляющее боль­шинство людей будет обильно гадить под себя, бороться трясущимися руками с онкологией, безрезультатно ка­рабкаться из ямы инсульта и потеть холодным потом при воспоминании про два «неудачных инфаркта». И это только кажется, что дедушка старый — ему все равно. Чем ближе конец, тем страшнее глядеть вперед, потому что смотреть в пропасть без сжатия мошонки может или кастрат, или олигофрен. Смерть просто обязана пугать все живое, и она пугает своей необратимостью, когда уже ничего не исправить, не починить того, что сломал, не зацеловать плачущие глаза обиженных тобой близких и не упасть на колени перед посторонними, когда-то оскорб­ленными тобой.

Смерть — это обратная сторона рождения, оконча­ние свободы, сдуру, опрометчиво предполагавшей «безлимитный трафик».

Вот уж хрен — memento mori, твою мать! Помни и не забывай о финише.

Помни о смерти каждый день, и лишь это сможет придать твоим поступкам именно фатальную осмыслен­ность и необратимость. Скольких молодых ребят и дев­чонок скосила костлявая, причем скосила без объявления войны — походя, грубо и холодно. Так убивают тарака­нов — не потому, что они даже мешали кому-либо, а по­тому, что они просто умеют умирать. Мы все умеем уми­рать, причем часто это делаем осознанно, что значитель­но более высокопарно, чем безмозглое рождение.

Смерть и ее существование вокруг нас — это внеш­ний фактор, регулирующий правила игры — настоящей, не детской игры, называемой жизнью. Без смерти мы ни­когда бы не смогли понять, что есть жизнь, не хватило бы нам объективности и относительности анализа. И чем более омерзителен предполагаемый процесс ухода, тем более ярким и честным должен быть тот краткий миг между первым всхлипом новорожденного и хрипом по­следнего вздоха, затухающего в легких.

Боюсь ли я смерти сегодня? Вру себе, что не боюсь. Более того, отношусь к ней холодно и прагматично, впро­чем, как и любой усталый мужчина, похоронивший к со­рока годам всех своих друзей и боевых товарищей, ос­тавшись при этом более чем живым, но уже не глупым парнем. Стоит ли мне после всего, что я уже пережил, бояться того, что неизбежно, что в любом случае настигнет и остановит? В начале Пути, безусловно, — да! Что­бы потом, осознав все возможные стороны бытия и ухо­да, понять: да пошла она!.. Я не буду трепетать перед этой дамой, хотя бы потому, что любой подобный трепет спо­собен исказить картину происходящего и испачкать всю предыдущую жизнь липкой слабостью последних секунд. Не готов!

Я искренне мечтаю уйти с оружием в руках, не уто­мив своими маразмами близких и не разглядывая в зер­кале свое старческое убожество. Роль почтенного главы семейства мне явно не подходит — рожей не вышел, а быть семейным пугалом гордость не позволяет. Впрочем, мы не хозяева своих судеб в полной мере. Фатум уже проложил курс и расставил точки на галсах, мы можем лишь ускориться или слегка вильнуть, но глобально об­мануть «облака» не удавалась никому и никогда.

Так какой смысл цепляться любой ценой за этот мир, когда эта «любая цена» может оказаться мерзостью и подлостью, когда весь остаток никчемной жизни будешь мечтать о пуле в лоб вместо отсроченной пули в затылок. Какой смысл поддаваться страху сдохнуть, точно зная, что сдохнешь в любом случае.

Какой смысл вообще бояться чего-либо, кроме позо­ра и трусости, если нет и не может быть ужаса перед ес­тественным концом существования?!

СМЕРТЬ НЕ СТРАШНА, ЕСЛИ ЖИЗНЬ ПРО­ЖИТА ЧЕСТНО И СОВЕСТЬ НЕ НОЕТ ПО НОЧАМ, СЛОВНО ОТБИТАЯ ПЕЧЕНЬ.

Из раннего:

Что может быть прекраснее возможности рух­нуть сражаясь, не ожидая эфемерной победы, а всего лишь исполняя свой долг, очерченный одна­жды принятым решением. Это ли не истинная по­беда — победа над самой смертью, которая не су­мела напугать, унизить, но ухитрилась возвысить и оставить ваше имя в сердцах потомков. Как уже горят путеводными звездами имена Матросова, Гас­телло, как останется в нашей памяти имя Брата на­шего Дениса Мыларщикова, погибшего, сражаясь за свои идеалы с топором в руках, как и положено русскому мужику, не готовому засунуть свою граж­данскую позицию в задницу общественного безраз­личия!

Растет Василиска Мыларщикова, растет теперь уже без папки, отдавшего свою жизнь за то, чтобы такие девчушки, как она, не были бы в зрелости из­биты своими мужьями на улице. Любая мерзость, увиденная нашими глазами, моментально ложится пятном на наше сердце, и, если мы прошли мимо, оно почернело ровно на размер этого пятна. И к это­му я опять-таки не готов! Меня мама так воспита­ла, добрая женщина!

Да, Денис умер за свои идеалы, а зачем они нужны, если за них не готовы умереть? Очень мо­жет быть, что он ввязался в «уличную грязь», а кто сказал, что эта грязь имела право на существова­ние? Он умер с топором в руке, а кто сказал, что он в шесть раз быстрее не умер бы без него?

Вы не хотите умирать на улице? Сидите дома. Вы не хотите ввязываться в отвратительное, дабы пре­кратить мерзость хотя бы вокруг вас? Очевидно, вы просто трус.

Не ходите за лидером, любуйтесь собственной ничтожностью, отражающейся в зеркале, берегите себя. Вам еще нужно жрать, срать и размножаться, у вас куча дел — при чем тут подвиги во имя нрав­ственности! Ваше имя забудут уже ваши правнуки. Денис Мыларщиков — наш Герой! Заметьте: не я, уж точно не вы, а Он! На моей совести ровно все то, о чем я говорю и во что верю, да вот только, в отли­чие от вас, я за свои слова и поступки всегда плачу и не перестану платить. Впрочем, откуда такая за­бота обо мне и моих братьях? Вы часом не из об­щества защиты животных?

Матросову было очень трудно заставить замол­чать пулемет, и ему пришлось победить его своей Смертью. Так и Денис навсегда будет гореть в серд­це любого уважающего себя мужчины, знакомого с нашими идеями и образом жизни. Он умер за свои идеалы, доказав их значимость для нас. А ведь он не лукавил и не мечтал о дешевой славе.

Кто будет кормить детей наших убитых брать­ев? Спросите: а кто будет кормить моих, случись мне сдохнуть?! На это я обычно говорю, что не хер было выходить за Кочергина и не хер было от него рождаться! Вляпались, так уж будьте любезны раз­делять с ним его судьбу, как и положено жене и детям воина.

В России смерть — непременное условие, необ­ходимое для того, чтобы стать великим. Виктор Цой уже навсегда стал культовой и почти мифологиче­ской фигурой, а глядя на сегодняшнего Гребенщико­ва, понимаешь, что этому повезло гораздо меньше.

Что есть смерть? Думаю, вы этого не знаете, а мы знаем, так как именно в рамках нашей подго­товки мы вполне сознательно «убиваем» своих слу­шателей. При отработке пары-тройки тем убивали до полного ухода и выцарапывали обратно. Про удуше­ния вы наверняка читали. Так вот, именно в смерти нет ничего страшного и травмирующего психику. Для понимания этого и проводится тренинг. Страшна не смерть, а именно ее пугающая составляющая — пси­хический прессинг.

Что делаем мы? Мы создаем именно его — мак­симально возможный психический прессинг. Это за­менитель страха смерти. Ведь биологически раздра­жение, радость и угроза жизни вызывают одни и те же процессы: выделяются адреналин и эндоморфины, повышается частота сердечных сокращений и кровяное давление, возникает эйфория с необъек­тивным восприятием действительности. Вопрос: что не так в нашей методике, столь часто критикуемой?

Мы не поднимаем частоту сердечных сокраще­ний?

Не вызываем в психике процесса противодей­ствия внешней угрозе?

Не обостряем внимание и исполнительность?

За пару дней не впихиваем в голову того, что другие не могут впихнуть и за пару лет?

Не закладываем «боевой» опыт?

Чего еще мы не добились тем, что по-честному грубы и невоспитанны?

Ну и хватит уже об этом... Надоело, честное слово. Тем более что я вовсе и не рекламирую наш подход как единственно возможный и самый верный. Более то­го, я еще вполне серьезно прошу: НЕ ХОДИТЕ К НАМ ЗАНИМАТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО Я БУДУ БИТЬ ВАС ПАЛКОЙ И ОРАТЬ МАТОМ. По-другому тренировать не умею.

 

Не ходите к нам, пожалуйста, и не тренируйтесь, но будьте так любезны — перестаньте иронизировать на наш счет. Я же не даю вам советов и не хмыкаю пре­небрежительно, говоря о вас!..

Самый доступный лечебный стресс — голодание. Именно по причине стойких психических раздражите­лей организм приходит в состояние возбуждения, а при отсутствии энергозатрат на переваривание и выведение отходов он бросает все силы и внимание на больной орган. Многие болезни наша система защиты элемен­тарно не замечает, усыпленная всякими там обезболи­вающими и жаропонижающими средствами.

Я вот старательно не пью таблеток (витамины и пи­щевые добавки — это другое) и считаю, что если болезнь вползла, то организм обязан ее победить или погибнуть как нежизнеспособное существо.

Поверьте — между душевными и телесными заболева­ниями разница лишь в том, что одни проистекают из дру­гих. Это заметили уже давно, я всего лишь присоединился к очевидному. Например, заболевания поясницы, как пра­вило, возникают у психованных особей. «Зло» накаплива­ется в копчике, вот и дает побочные выбросы в спину.

Я практикую моку со, то есть сидячую медитацию пе­ред и после занятий на тему «Как вы сегодня погибли». Это помогает научиться легкому, естественному отно­шению к смерти. Еще один крайне эффективный тре­нинг — доведение человека до пограничного состояния. Человек не знает, что такое смерть, — стоит ему показать.

Нами разработаны несколько практических тренин­гов на эту тему. Например, берем пояс от кимоно, двое ребят накидывают «подопытному» петлю на шею и на­чинают медленно ее стягивать (ВНИМАНИЕ! Ни в ко­ем случае не делайте этого самостоятельно!), а тренер внимательно смотрит ему в глаза. Стучать нельзя, хва­таться за петлю нельзя, дергаться нельзя, можно поте­рять сознание и приближенно узнать, что такое смерть, заодно выяснить, что ничего страшного в ней нет. Тре­нинг ужасающий, крайне опасный, проводится он толь­ко при очень компетентном тренере, знающем, как ока­зать первую помощь. Этот же тренинг помогает на­учиться правильно сопротивляться удушению, коротко дышать носом, прижимать подбородок, максимально напрягать шею.

Об этом частенько пишут всякое, и я удивлен столь пафосным отношением к обычному, на мой взгляд, психиче­скому тренингу. Невозможно понять отношение к жизни бойца, спеца и т. д., не разобравшись с его отношением к смерти. Страх смерти — естественная вещь и вполне оп­равданная, но ступор, наступающий у неподготовленного человека при угрозе жизни, есть вещь опаснейшая! Все наши тренинги направлены и рассчитаны на управляемое снятие всех сковывающих факторов, мешающих выполне­нию реальной боевой задачи или победе в спортивном по­единке. Не тренинг позволяет снижать стрессы, вызван­ные страхом смерти, а вся система обучения. Человек есть совокупность его представлений о собственном негатив­ном жизненном опыте. Радости и веселья ничему не учат, другое дело — горе и несчастья. Спросите себя: много вы помните по-настоящему счастливых моментов в жизни? А теперь вспомните, какие трудности вы пережили и как себя вели в этот момент. Ага! Вот вы и есть этот самый че­ловек, преодолевающий трудности.

 

Чем хуже, тем лучше! Это не я сказал, а один китаец, звали которого Мао Цзэдун.

Помянул я сейчас великого кормчего, и вспомнились вдруг ситуации, когда человеку действительно бывает плохо, причем именно физически плохо. Приведу не­сколько примеров и скажу, что надо делать, чтобы вы­жить и успеть добежать до доброго доктора.

Тяжелые удары в голову, как правило, сопрово­ждаются травмами носа. Никогда не сморкайтесь, если у вас пробита голова, — инсульт где-то рядом, а он вам и даром не нужен!

Если вы получили по шее, попробуйте пальпиро­вать ее. Помните, что перелом основания черепа не­совместим с жизнью, хотя часто бывает, что он да­же не болезнен. Если вы нащупали отек, то намо­тайте на шею неплотную, но массивную повязку и аккуратно, лучше с посторонней помощью, ложитесь, поддерживая голову рукой.

При подозрении на перелом челюсти попробуй­те укусить себя за палец — если «не кусается», то челюсть действительно сломана. Ну и ладно, ниче­го страшного, надо приложить холод и двигать в лицевую хирургию. Выбитые зубы следует немед­ленно выплюнуть. Гораздо страшнее ими подавить­ся на вздохе, чем потерять такую ценность.

Выбитый глаз суньте в пакет, пакет в любую чистую тряпку и на лед от ближайшей морожени­цы, затем у вас есть пара часов на операцию — бегом в 03.

Резаные и рваные раны головы и лица не мажь­те йодом и не злоупотребляйте перекисью водорода, достаточно промыть их водой и перевязать. В идеале рана сшивается не позже двух часов после ее по­лучения, позже придется срезать отмершие края. Некрупные порезы и рассечения вполне стягивают­ся лейкопластырем. Сначала прилепите несколько кусков к одному краю раны, затем стяните рану как можно плотнее и приклейте второй край, затем под бинт — и в больницу. Обязателен укол против столб­няка.

Любые колото-резаные раны живота заклеива­ются разорванным пластиковым пакетом и перема­тываются бинтом. Как правило, кровотечение при этом не слишком мощное — мешают спазмы. Если выпали внутренние органы, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ИХ ЗА­СУНУТЬ ОБРАТНО, сложите в рубаху, пиджак, все в руки — и бегом в ближайшее медицинское учреж­дение.

Если нож остался в вашем теле — это естествен­ная пробка, которую нельзя вынимать. Кстати, про­цесс извлечения не так уж и прост и крайне болез­нен — самому не соваться!

Стреляная рана колена — крайне болезненное поражение, дающее массу мелких костных оскол­ков, но опасность кроется скорее в разрыве круп­ной артерии. При обильном кровотечении алого цвета срочно наложите жгут в области паха или над коленом, но его нельзя держать дольше двух ча­сов, особенно летом. Да, и не пытайтесь опирать­ся на поврежденную ногу! Как правило, костные ос­колки вынимают, более того, вынимают и крупные части разбитого сустава. Это место имеет крайнюю подвижность, и восстановление его функциональ­ности крайне проблематично. Простреленное коле­но может оказаться показанием к ампутации! Сейчас широко применяют металлические и полимер­ные имплантанты суставов. С коленом сложнее, но в свое время гениальный Елизаров при помощи своего чудо-аппарата выращивал не то что колено, но и пальцы! Да, знаете, что самое страшное при простреленной кости голени? Это попытка побе­жать; открытый (осколочный) перелом со смещени­ем будет обеспечен с большой долей вероятности. При переломе (отеке) гортани либо ранении шеи с последующим обширным спазмом применяют тра­хеотомию, то есть попросту вскрывают гортань но­жом под кадыком. Если больной сопротивляется или у него конвульсии, прижмите его спиной к земле, прицельтесь и врежьте аккуратно в челюсть. Как только бедолага «уснет», можно резать. Ставите кли­нок на гортань, а второй ладонью не спеша бьете по рукоятке.

Настоящий мужчина должен уметь шить собствен­ную шкуру и спасать бестолковых окружающих. Расскажу немного о шитье в поле и на улице.

Прежде всего, приготовим шовный материал и иглу. Любая, в идеале толстая, шелковая нитка или тонкая рыболовная леска режется на куски санти­метров по пятнадцать — двадцать пять. Их длина очень зависит от ваших навыков, места ранения и ширины раны. Количество нитей рассчитывается примерно так: длина раны, поделенная на двухсан­тиметровые отрезки. Затем помещаем нитки в вод­ку, одеколон, еще лучше перекись водорода, спирт. Если все это недоступно, в раствор марганцовки чуть розового цвета; если и этого нет, в раствор йода цвета слабенькой мочи. Все инструменты об­рабатываются в этом же растворе. Пафосное обжи­гание иглы на газовой, а то и на бензиновой зажи­галке — совершенно крайний случай, как и прижи­гание раны на открытом огне. Это делают при ампутации, чтоб кровь остановить.

Иголка, оптимальная длина которой составляет не более двух-трех сантиметров, аккуратно загиба­ется наподобие рыболовного крючка. Весь шовный материал лежит в растворе не менее десяти минут; прокипятить все это на улице вам вряд ли удастся.

Потом берете пинцет помощнее, пассатижи, ку­сачки или хоть что-то, что может усилить удержа­ние иглы. Затем иглу с продернутой ниткой зажи­маете и начинаете прокалывать рану с наружного края внутрь, стараясь захватывать только кожу, от­ступая от края не более пяти-семи миллиметров, протягиваете нитку, прокалываете рану с внутрен­него края, крючок иголки как раз позволяет не за­цепить мясо, а аккуратно попадать под кожу. За­тем стягиваете оба конца, рана достаточно легко сходится, а на нитке завязывается узелок. Для это­го, кстати, можно использовать зубы. Если рана скальпированная или рваная и кожи «не хватает», следует сделать легкие надрезы параллельно шву на небольшом удалении от основной раны — они могут не зашиваться ввиду небольшого размера. Данная операция помогает стянуть рану, но, безус­ловно, требует определенного навыка.

Рану йодом не мажут, им можно обработать по­ле вокруг операционного места, а шов стоит обра­ботать зеленкой. Колоть следует любой доступный антибиотик, при шитье хорошо помогает двух- или пятипроцентный лидокаин. Десятипроцентный при­менять не стоит — он чересчур дубовый. Отлично по­могают витамины группы В и, конечно, антиоксидант, витамин С. Все это вгоняется в ягодицу, а ли­докаин — вокруг раны по кругу. Более серьезные препараты может применять только врач.

Да, шить только руками, без пассатижей, тоже можно, но крайне тяжело.

Делал я это прежде всего на себе, и не для форсу бандитского, а потому, что если я учу людей выживать в условиях ранения, то не имею права растолковывать это «на пальцах». Я более чем уверен в том, что каж­дый практикующий хирург обязан пройти через это, чтобы понять, что он шьет и режет не резиновых ку­кол из секс-шопа, а живых людей, которым бывает боль­но, а иногда и очень-очень больно!

Сначала я на себе показал, как правильно делать рас­сечение, что пригодится, случись извлекать осколок, на­пример, затем стал демонстрировать, как сшивать рану при помощи плоскогубцев. Нервишки трепыхались при этом так, что, обработав спиртом руки, я не обработал нож, а начав шить, так запутался в собственной крови, что не затянул второй стежок и не сделал третий. Пер­вый шов получился ужасным, но дело я завершил впол­не прилично, предпоследний и последний швы оказались нормальными. Этот случай еще раз подтверждает, что од­но дело — шить других, но совсем другое, когда сам се­бя штопаешь. Опыт я получил неоценимый!

Проблема посттравматического поведения совершен­но не освещена в популярной литературе. Так, на моих глазах человеку разорвали суставную сумку плечевого сустава, дергая уже сломанную руку и наивно пытаясь ее вставить. А все почему? Да потому, что никогда вы­виха не видели, а уж его точно не перепутаешь ни с чем. Извините за пафос, но когда у тебя на спине хри­пит, умирая, мальчишка девятнадцати лет и ты точно знаешь почему, то поверьте: давать ему нюхать наша­тырь в голову не приходит. Единственный способ под­готовить себя к негативным испытаниям — это обще­ние с компетентными людьми, например специали­стами по военно-полевой хирургии. Меня часто умиляют американские последователи филиппинской системы обращения с ножом — сразу прошу у них прощения за возможную бестактность, — когда показывают, как можно, блокируя, подставлять предплечье под порез но­жа. Это же ужас! Я прошу их показать шрамы на ру­ках от этих порезов, так они просто не понимают, чего от них хотят, ведь это была простая имитация.

Как можно обучать слушателей столь авантюрной вы­думке, даже не попробовав ее на себе?!

Опыт, опыт и еще раз реальный опыт. Свой, чужой, да хоть вражеский — все в копилку, глядишь, когда-ни­будь не сдохнешь там, где уж точно был бы должен.

Что-то разошелся я сегодня, несколько переборщил...

Да, совсем забыл напомнить. При черепно-мозговой травме следует резко сократить потребление воды, уменьшить черепное давление. Желательно внутривен­ное введение глюкозы с аскорбинкой; если капельница недоступна, то вполне можно заменить ее подкожным введением. Эффект примерно тот же, но есть шанс вос­паления, так что не давайте раствору застаиваться, мас­сируйте, ну и, конечно, холод на голову и шею.

Хорошо приводит в себя нажатие на точку, находя­щуюся прямо под носовой перегородкой, никакой наша­тырь не сравнится по эффекту.

 

Перед боем казачки не ели, а водочку рукавом заню­хивали. Зачастую ранения в живот более болезненны, чем опасны сами по себе. Рассечение кишечника опасно пре­жде всего тем, что возможны перитонит и последующий абсцесс. Попросту говоря, дерьмо, вываливаясь в брюш­ную полость, вызывает воспаление внутренних органов, которое неминуемо приводит к заражению крови, и... ка­юк. Чем дольше эти пищевые остатки не выпадут и чем меньше их будет, тем больше у вас времени для того, что­бы добраться до больнички. Условие одно — ВОДЫ НЕ ПИТЬ, физраствор внутривенно, как уже говорил, кусок пакета на рану и повязка.

Люди часто гибнут от суеты. При мне в клубе де­вочка упала в обморок, обожравшись наркотиками, мне пройти не дали визжащие подруги. Конца истории не знаю, видел лишь, как бездыханное облеванное тело волокли к выходу — ни рот не очистили, ни язык не вынули, ни пульс не проверили — вот ведь болваны. И ведь меня не подпускали, хотя у меня есть принцип: насилие в спасении жизни — то же насилие. В этом слу­чае инициатива хуже триппера — помочь толком не дадут, а быть соучастником «убийства» более чем не­разумно, так что при оказании помощи не пытайтесь делать это любой ценой. Пусть окружение пострадав­шего человека воспринимает вас адекватно, а то ведь еще разгоряченные бойфренды могут заподозрить в вас торговца «дурью», перепугавшегося за клиента, и т. д. Короче, в каждом конкретном случае обязательно долж­но приниматься решение на активные действия, при­чем именно спокойное, взвешенное решение, а не сум­бур с максимальной скоростью бесполезных движений и мыслей.

 

Сразу предупреждаю: кто начнет издевательски хи­хикать, того ночью посетит жидкий стул, шведский стол или каменный цветок не выйдет. Однажды я на собст­венной шкуре ощутил наличие, а скорее отсутствие — не ржать! — энергетической защиты...

В 1990 году я служил на Кавказе, по делам служ­бы был в штабе округа, в Тбилиси, и там, болтаясь от нечего делать по гостинице, увидел у одной да­мы шишку на лодыжке. Как выяснилось, это были последствия недавнего перелома, хотя прошедший после травмы год говорил о том, что, видимо, опу­холь останется надолго, возможно навсегда... Для дамы до тридцати это почти катастрофа.

— А что, давай уберу, — авантюрно предложил я.

И ведь убрал очень простым способом. Лечение больного органа или члена (в данном случае имеет­ся в виду нога, а не то, что вы подумали) примитив­но сводится к усилению притока крови к больному месту. Можно осуществлять его пассивно, прогрева­нием, можно активно — массажем, а можно ком­плексно. Для этого надо с ужасным лицом запустить механизм кодирования, попросту говоря, напугать малахольную девицу. «Ты что же, \ милая, задницей вместо головы думаешь — еще пара месяцев, тут бы и до операции дело дошло... Но, слава Богу, успеем, сейчас на глазах все растает...»

После этого я начал примитивное выдавливание по кровотоку в сторону сердца, а затем тупо подер­жал «горящую» ладонь над больным местом. Эта про­цедура очень проста и применяется практически во всех туземных медицинах. Держишь ладонь над по­раженным местом на расстоянии от двух до десяти сантиметров, причем без всякой экстрасенсорной чепухи, одухотворенного выражения лица и «взма­хов крыла» умирающего лебедя. Когда ваши биото­ки встречаются с биотоками больного, ладонь явно начинает гореть, то же происходит с больным ме­стом, налицо катализация процесса.

Короче, шишка ушла дня за два, и началось... На­помню, это был город Тбилиси, Восток, одним словом.

Я, как клоун из телевизора, принимал толпы больных и шаманил почище Чумака и Кашпировского. Сразу оговорюсь, что популярность моя бы­ла обоснованна, в том числе и категорическим от­казом от денег, так что не зарастала народная тро­па в номер А. Кочергина.

Примитивность процесса и достаточная типич­ность болезней привели к тому, что остеохондрозы я лечил за один прием, от силы два, шеи вправлял ми­нуты за две, даже истериями не гнушался, а как-то раз ухитрился диагностировать скрытый порок сердца у тридцатипятилетнего мужика, о котором он даже не подозревал, а всего лишь задыхался перед дождем.

Так вот, все бы ничего, купался я в лучах грузин­ского обожания, латал потрепанные организмы и был удивлен такой всеобщей запущенностью в час­ти контроля здоровья, как вдруг ко мне приводят де­вочку-азербайджанку, беженку. У нее полгода назад умерла мать от рака груди, так вот ее тетка, жен­щина небогатая, с трудом говорящая по-русски, со­общила, что девочке поставили тот же диагноз, а именно рак груди. Я был удивлен, ведь в то время подобные вещи считались врачебной тайной, а она пояснила, что врач-онколог взял анализы и сооб­щил: собирайте деньги, девчонка умирает. На лекарства все равно не хватит, а на морфий придется рас­кошеливаться, его на Кавказе колют только за день­ги, как, впрочем, и все остальное. Девочка совсем не говорила по-русски, выглядела маленьким дох­лым подростком. Когда я узнал, что ей уже двадцать пять, моему удивлению не было предела. На груди ее имелось уплотнение размером с кулак, которое я сразу отказался лечить, справедливо отметив, что я не врач и ничего в этом не понимаю. Тетка запри­читала, мол, все равно никто не берется, а кто бе­рется, тот не по деньгам. Девочка, видимо, что-то по­нимая, смотрела на меня так, как будто я только что подписал ей приговор и вот-вот стрельну в глаз...

Короче, я сказал:

— Хрен с вами, попробую. Только не гундеть, не мешать, не опаздывать.

И при этом допустил несколько серьезных оши­бок.

Ошибка № 1. Я, ввиду предполагаемой серьез­ности задачи, назначил ежедневные «процедуры».

Ошибка № 2. Я, как безотказный АК-47, продол­жал принимать восторженных и возбужденных халя­вой туземцев!

Ошибка № 3. Я не имел ни малейшего представ­ления о защите, даже руки после «джигитовки» не держал в проточной воде!

Надо сказать, что некоторый опыт в области ре­конструкции повреждений я имел. Дело в том, что род мой происходит из глухой лесной Сибири, где в глухих таежных деревнях проживает целый клан Кочергиных, по большей части глубоких стариков. Так вот, бывая там, я был обучен обычному для тех мест противодействию болезням, зверям и варнакам, то есть лихим людям, причем противодействие это но­сит несколько мистический характер.

Через неделю «лечения» пальпация показала практически полное отсутствие уплотнения, но вот незадача — я перестал спать и плохо ходил, прак­тически перестал есть, температура подскакивала до сорока, а съедаемый горстями аспирин даже по­та не вызывал. Я прилетел в Челябинск и через десять дней уже катался на «скорой». Медики ни­как не могли поставить диагноз. Менингит —не подтвердилось, брюшной тиф — не выявлено, лихо­радка неясного генеза — а вот это меня рвало на части. При этом все анализы — как у Терешковой перед полетом, даже РОЭ крови, что говорит об от­сутствии воспаления в организме.

Спас меня врач-терапевт со «скорой», приезжав­ший ко мне в пятнадцатый раз. У меня уже начина­лись галлюцинации и стал барахлить «мотор», я то­гда сильно похудел, весил около шестидесяти пяти килограммов, что для меня куда меньше, чем про­сто мало. Он посмотрел на меня с укором и говорит:

— А ну, давай вспоминай, что необычного делал в последнее время? Людей лечил... Как лечил?! — И тут он как заорет: — Что же ты молчал, придурок?! Беги в церковь, иначе ласты склеишь при такой динамике.

Самое забавное, поняв, отчего заболел, я при­шел в себя буквально через пару часов, но в цер­ковь сходил все равно.

Мораль в том, что энергии тела существуют, — это я узнал на собственной шкуре.

После физического общения с неприятными людьми надо обязательно влезть в холодную проточную воду, душ тоже подойдет. Вода уносит не только физическую грязь, но, видимо, и более тонкие негативные субстанции.

Прошу не судить меня строго и не ругать за призна­ние наличия чего-то потустороннего. Этим рассказом я всего лишь хотел обратить ваше внимание на наличие скрытых форм опасности и вовсе не призывал верить во всякий шаманский астрально-экстрасенсорный бред — все проще и тупее, если угодно.

Как раз о том, что это такое, как этим пользоваться и как избегать неприятных составляющих, я и хотел бы побеседовать с почтенной публикой, если, конечно, она уже не заготовила пару гнилых помидоров для запуска в личико доморощенного «энергоносителя».

Говорят, что суеверие есть тяжкий грех! Уверуй — и сбудется. Попробую-ка я дать физические объяснения «космических энергий» и «огненных шаров, вылетающих из задницы».

Все колдуны, экстрасенсы и прочая, прочая, прочая налегают в своем маркетинге на суеверия, вбитые в нас на уровне генетики, и лень, тоже доставшуюся нам от пращуров. Вот темнота-то была! Да, именно лень — ма­ло кто хочет бороться за любимого человека, если он, ска­жем, загулял или запил. Шмыг к жуликоватой бабульке, и айда в бубен бить, фотографии 9x12 жечь и кошачь­ей мочой умываться. Помогает быстро, затраты только материальные и никаких нервных. Благодать, но ведь бес­платный сыр обычно хранится в мышеловке.

Как только посыпанный куриным пометом суже­ный или благоверный воспылает нежной страстью и нач­нет испытывать аллергию с сыпью за ушами к футболу, рыбалке, водке, пионервожатым и школьницам в корот­ких юбках, так тут же у него начнется, скажем, сглаз или порча. Например, пучит его, бедолагу, или энурез какой приключится, а дорожка-то уже протоптана. А ну с низ­кого старта на второй заход! Причем несомненная «при­чина» этой порчи — наверняка соперница прокляту­щая — будет выявлена медитативно с сопутствующим визуальным анализом родимого пятна на ягодице потер­певшего. Ну и запускается вся порча ей, падле, в обратку, умноженная на пять, а при наличии премиальных и на все на десять... И так до бесконечности. Дело даже не в «присаживании» на ворожбу, а именно в оккультной примененности таковой. Существует она — объективно существует, сам видал.

А отсюда следует, что к бабкам — ни ногой, пусть они хоть крестами увешаются. Когда человек говорит: «Гос­поди, Господи...», неизвестно, какого именно Бога он по­минает, для кого и козлоногий — бог.

Так что такое биоэнергия? Не судите строго: теория моя и не обязательно правильная.

Мышечные сокращения происходят исключительно под воздействием биотоков, проходящих по нервной си­стеме, по сути являющейся электрической сетью орга­низма. Чем выше качество управляющего прибора — а у нормального человека это то, что сверху, — чем меньше сопротивление самой сети или, скажем, выше сечение проводника, тем выше сила тока. А ведь любой ток не­минуемо вызывает явления магнитного потока, который в свою очередь распространяется со скоростью света на практически неограниченные расстояния, всецело упо­добляясь волнам в эфире. Более того, эти магнитные по­токи имеют свою частотность и модуляцию в силу неод­нородной природы источника излучения, следовательно, помимо примитивного магнетизма, подобная чепуха мо­жет и, видимо, переносит заданную информацию, как, скажем, вода и кровь. Вот и разгадка. При массаже — плевать каком, контактном или бесконтактном, — мы идеомоторно представляем картинку процесса выздоров­ления и посылаем этот управляющий сигнал в ослаблен­ный орган для катализация регенерации. О как умнень­ко-то!.. Электромагнитные волны, проникая в ткани, вы­зывают сокращение волокон, причем заданное, и обеспечивают приток крови к пораженному участку. Вот и все.

Мне было четырнадцать лет, когда в Сибири я пер­вый раз увидел человека, стреляющего из обреза. Первый раз увидел того самого варнака, оборванного человека с ружьем, живущего в лесу, явно без паспорта. Первый раз услышал лешего, и это не шутка, первый раз был очевид­цем, как домовой у коровы молоко выпил, научился ку­лаком вправлять сотрясение мозга, чем и пользуюсь до сих пор, первый раз почувствовал, что в тайге погибнуть легче, чем выжить, и увидел первую «молодую» смерть от запоя...

Уважаемые господа, во-первых, следует разобраться с терминами «демонизм» и «сатанизм», которые часто напрямую отождествляют, и совершенно напрасно. На планете Земля человек изначально находится во власти князя мира сего, сатана владеет этим миром, и единст­венный способ избежать этой власти — религиозное раз­витие. Но не любое, потому что когда человек говорит: «Господи, Господи», неизвестно, к какому Богу он обра­щается. То есть если конкретно и жестко (да простят ме­ня атеисты), то неверующий человек — это пассивный сатанист, так как знаменитые слова Гитлера, кстати, мис­тика и масона: «Кто не с нами, тот против нас» — это слова из Святого Писания, означающие, что сидеть на за­боре между добром и злом невозможно: очень больно в ягодицах. Вот и выходит, что, к большому сожалению, не­верующий человек находится «с темной стороны забо­ра». Это пассивный сатанизм, а вот под активной его формой подразумевается именно отправление культа не­чистого, о чем вы наверняка в курсе.

Что же такое демонизм?

Все, что нас окружает, имеет двойственную природу. Любые знания можно получить как с одной стороны за­бора, так и с другой. Различить природу этих знаний до­статочно просто.

Знания, полученные через суммарный нравственный, духовный и физический подвиги, — это светлые прояв­ления.

Легкость выздоровления, обучения, фантастичность возможностей при явно невысоком моральном уровне экстрасенса, мастера, колдуна, говорят, скорее всего, о де­монической природе знаний. Демоны — это те силы, ко­торые скрыты внутри всех вещей, стихий и т. д. Доступ к их использованию сокрыт высшими силами именно по причине бездумного использования их горделивым чело­веком. Однажды Апостолы спросили Спасителя, как он ходит по воде, на что им было отвечено, что будь их ве­ра величиной хоть с маковое зерно, тогда и откроется им Царствие Небесное.

Чтобы получить экстраординарные способности че­рез медитацию и реализовать таким образом собст­венную гордыню, не нужно практически ничего кроме абстрактной — абстрактной ли? — покорности и физи­ческого терпения. Скажем так: если рассматривать энер­гию Ки не как биомеханику, а как некую мистическую субстанцию, то вы и получите мистическую, демоническую субстанцию. Всякое дерево познается по плодам его. Посмотрите на мастеров Востока новейшего вре­мени. Сказать, что это не пафосные люди, окружающие свою жизнь мистикой и легендами, — значит, погрешить против истины.

Хотите пример? Да сколько угодно.

Что известно про «легендарного» Такэду, учителя Уэсибы, последнего самурая Японии, который, невзи­рая на закон, до гробовой доски носил меч и убил в поединках более пятидесяти человек? Да ничего, кроме того, что он последний патриарх стиля в дзю дзюцу, на­гло сворованного Уэсибой (да простят меня его поклон­ники) и переименованного на новый лад. С какой це­лью, как вы думаете? Да все гордыня, я уж про деньги молчу. Вот это и есть немощи человеческие, толк

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...