Тема 2. Институт собственности и инновации

Теория инновационного предприятия играет важнейшую роль в анализе результативности функционирования экономики. Такая теория должна быть направлена на объяснение того, при каких условиях деятельность фирм приводит к инновациям и воздействует на экономический рост, распределение дохода и финансовую стабильность экономики, в которой эти фирмы функционируют.

Динамический потенциал инновационного предприятия. Из попыток, которые были сделаны для внедрения анализа инноваций в теорию трансакционных издержек, самой уместной, исходя из наших целей, является «динамическая теория коммерческих институтов», предложенная Ричардом Ланглуи и Полом Робертсоном. Как они предполагают в начале своей книги Фирмы, рынки и экономические изменения: «Один из способов понять наш проект в этой книге состоит в том, чтобы трактовать его как попытку более глубокого внедрения эволюционной экономики в традиционные области теории трансакционных издержек путем изложения и применения эволюционной теории экономических способностей». Сосредотачивая внимание на коузианско-уильямсонианском вопросе о том, почему два или большее количество разных вертикально связанных видов деятельности, которые могут осуществляться двумя или большим числом разных фирм, можно интегрировать в одну фирму, Ланглуа и Робертсон ссылаются на процесс, который они называют «систематическими инновациями».

Они утверждают, что «динамические трансакционные издержки» решают проблему координации при наличии потребности в системных изменениях. Системные инновации требуют одновременных изменений во множестве стадий производства. Индивидуальные акторы, которым нужно вовлекаться в эти изменения, окажутся не способными или не готовыми осуществлять такие изменения без координации. Как констатируют Ланглуи и Робертсон, фирма преодолевает «динамические» трансакционные издержки экономических изменений. Именно в этом смысле мы можем говорить, что фирма решает проблему координации: она позволяет держателям взаимодополняющих ресурсов договориться относительно базовой природы систем производства и распределения продукта. Фирма обеспечивает структуру в системе структурной неопределенности.

Рассмотрим соотношение между теорией трансакционных издержек Уильямсона и теорией инновационного предприятия. Уильямсон приписывает возникновение трансакционных издержек поведенческому условию, которое вслед за Кеннетом Эрроу он называет «оппортунизмом», и познавательному условию, которое вслед за Гербертом Саймоном он называет «ограниченной рациональностью». Уильямсон определяет «оппортунизм» как условие «преследования личного интереса с использованием коварства». «Оппортунизм», говорит Уильямсон, «означает предоставление неполной или искаженной информации, особенно когда речь идет о преднамеренном обмане, введении в заблуждение, искажении и сокрытии истины или других методах запутывания партнера».

Взятые вместе условия оппортунизма и ограниченной рациональности благоприятствуют выбору рынков, а не иерархий. Тогда почему в современной экономике иерархии существуют и растут? Решающим условием, которое согласно Уильямсону благоприятствует иерархиям, а не рынкам, является «специфичность активов». Уильямсон ввел в свою аргументацию понятия специфичности активов как deus ex machina, когда стало очевидно, что предпосылки оппортунизма и ограниченной рациональности объясняли, почему рынки, а не иерархии, организуют трансакции. Специфичность активов является неотъемлемым свойством «трансакционно-специфических активов длительного пользования» как человеческих, так и физических, которые нельзя употребить в альтернативных сферах использования, – т.е. в других трансакциях – без финансовых потерь.

Уильямсон проводит различие между специфичностью физического актива и специфичностью человеческого актива. Специфичность физического актива может существовать из-за того, что он называет «специфичностью местоположения» – отсутствия физической мобильности инвестированных ресурсов, которые расположены в конкретном месте вблизи от конкретного поставщика или покупателя, – или из-за «специализированных активов» – «предназначенности» капитальных благ на выполнение конкретных целей (даже если их можно легко перемещать), особенно если осуществлены инвестиции в обслуживание ограниченного размера рынка (в крайнем случае, одного конкретного покупателя). Специфичность человеческого актива может существовать из-за потребности в непрерывности (существования феномена «обучения делом») или в коллективизме (существования «командного духа») при разработке человеческих ресурсов.

Каковы следствия из специфичности активов для выбора между рынками и иерархиями? Согласно Уильямсону: «Трансакции, различающиеся по своим характеристикам, поручаются управленческим структурам, которые разнятся по их организационным издержкам и компетенциям, для того чтобы обеспечить подходящий вариант (главным образом, экономию на трансакционных издержках)». В частности, он принимает гипотезу, согласно которой «рыночная контрактация «уступает дорогу» двусторонней контрактации, а та, в свою очередь, вытесняется объединенной контрактацией (внутренней организацией), по мере постепенного углубления специфичности активов».

Но почему при столкновении со специфичностью активов, оппортунизмом и ограниченной рациональностью внутренняя организация, или иерархия, превосходит рыночную контрактацию? Согласно Уильямсону, экономические достоинства внутренней организации заключаются в ее относительной способности «разрешения проблем».

Стороны, участвующие в трансакции, могут конструировать контракт, выполнение которого юридически обеспечивается государством для ослабления оппортунизма, но условие оппортунизма – «человеческая природа, какой мы ее знаем» – остается. Тем не менее вполне может случиться так, что организационные структуры, которые «разрешают проблемы» в целях генерирования лучшей экономической результативности, добиваются этого, трансформируя условия специфичности активов, ограниченной рациональности и оппортунизма, которые теория трансакционных издержек трактует в виде заданных ограничений. В самом деле, как я покажу ниже, такие трансформации отраслевых, познавательных и поведенческих условий представляют собой ключ к пониманию того, что делает фирму инновационной и что создает потребность в организациях, а не рынках, для достижения лучшей экономической результативности.

«Специфичность активов» не является заданной для фирмы; она представляет собой результат стратегии фирмы по разработке и использованию производственных ресурсов. Фирма, не инвестирующая в специфические активы, не может осуществлять инновации. В самом деле, решения, касающиеся специфических типов активов, в которые фирма должна инвестировать, являются сущностью инновационной стратегии. При заданных технологических, рыночных и конкурентных видах неопределенности, неотъемлемо присущих инновационным инвестиционным стратегиям, в ретроспективе любая отдельная фирма может сделать ошибочный стратегический выбор, касающийся специфических активов, в которые нужны было инвестировать. Однако инновационное предприятие должно осуществлять стратегический выбор и участвовать в конкуренции на базе специфических активов.

Кроме того, после выбора инвестиций в специфические активы перед инновационным предприятием, занимающегося к примеру разработками биотехнологий, возникает сложная задача, состоящая в том, чтобы трансформировать его инвестиции, осуществленные в физические и человеческие ресурсы, в продукты более высокого качества и с более низкими издержками, чем те, которые были доступны прежде. Это инновационная трансформация требует кумулятивного и коллективного – или организационного – обучения. Обучение является кумулятивным, поскольку (как отмечала Пенроуз) оно не может быть осуществлено целиком за один раз; сегодняшняя способность инновационной организации к обучению зависит от того, чему она фактически научилась вчера. Обучение является коллективным, поскольку (как также отмечала Пенроуз) оно не может быть осуществлено целиком в одиночку; ценность того, чему какой-либо человек научился в организации, зависит от того, насколько это знание интегрировано с результатами обучения других участников в иерархическом и функциональном разделении труда в данной организации. Организационное обучение дает фирме возможность (выражаясь языком теории трансакционных издержек) снять ограничения на рациональность.

Из попыток, которые были сделаны для внедрения анализа инноваций в теорию трансакционных издержек, самой уместной, исходя из наших целей, является «динамическая теория коммерческих институтов», предложенная Ричардом Ланглуи и Полом Робертсоном. Как они предполагают в начале своей книги Фирмы, рынки и экономические изменения: «Один из способов понять наш проект в этой книге состоит в том, чтобы трактовать его как попытку более глубокого внедрения эволюционной экономики в традиционные области теории трансакционных издержек путем изложения и применения эволюционной теории экономических способностей». Сосредотачивая внимание на коузианско-уильямсонианском вопросе о том, почему два или большее количество разных вертикально связанных видов деятельности, которые могут осуществляться двумя или большим числом разных фирм, можно интегрировать в одну фирму, Ланглуа и Робертсон ссылаются на процесс, который они называют «систематическими инновациями».

Они утверждают, что «динамические трансакционные издержки» решают проблему координации при наличии потребности в системных изменениях. Системные инновации требуют одновременных изменений во множестве стадий производства. Индивидуальные акторы, которым нужно вовлекаться в эти изменения, окажутся не способными или не готовыми осуществлять такие изменения без координации. Как констатируют Ланглуи и Робертсон, фирма преодолевает «динамические» трансакционные издержки экономических изменений. Именно в этом смысле мы можем говорить, что фирма решает проблему координации: она позволяет держателям взаимодополняющих ресурсов договориться относительно базовой природы систем производства и распределения продукта. Фирма обеспечивает структуру в системе структурной неопределенности.

В чем состоит вклад Ланглуи и Робертсона в теорию инновационного предприятия? Основное затруднение, связанное со взглядом Ланглуи и Робертсона на «системные инновации», заключается в том, что они не описывают их в виде инновационной стратегии. Они просто постулируют, что время от времени в определенных отраслях возникают системные инновации и сами собой внедряются в тех фирмах, которые хотят остаться конкурентными в таких отраслях. Они не объясняют, как, когда и почему возникают системные инновации, и, в частности, не задают вопроса о том, какую роль сами фирмы могут играть в генерировании инноваций.

Второе затруднение состоит в том, что при наличии подразумеваемой необходимости усваивания фирмами инноваций во время их возникновения в теории Ланглуи – Робертсона нет обучения, которое выходило бы за пределы «базовой» фирмы, «обучающей» своих внешних поставщиков тому, что они уже не смогут остаться независимыми компаниями, но должны присоединиться к вертикально интегрированной компании.

Впоследствии в статье, написанной в соавторстве с Николаи Фоссом, Ланглуи констатировал, что в своей совместной с Робертсоном книге он построил широкую теорию отраслевой динамики на основе идеи о том, что вертикальная интеграция происходит в основном не тогда, когда фирмы решаются на освоение новых областей схожих возможностей, а когда фирмы насильно вовлекаются во взаимодополняющие, но не похожие виды деятельности, поскольку только таким образом они могут осуществить прибыльную реконфигурацию производства и распределения.

Возникновение системных инноваций заставляет фирму, играющую роль интегратора систем, убеждать независимых поставщиков в том, что они должны отказаться от своей независимости. Неявная предпосылка состоит в том, что когда происходит такое изменение в вертикальных отношениях, предполагаемые выгоды от системных инноваций будут в некоторой степени компенсированы «динамическими трансакционными издержками» преодоления сопротивления со стороны чрезвычайно индивидуалистических фирм.

В самом деле, для теории инновационного предприятия фундаментальное затруднение, связанное с подходом Ланглуи – Робертсона, заключается в том, что они трактуют фирму так, как если бы она была единичным актором, т. е. как если бы она была индивидом-одиночкой. Поэтому они не предлагают никакого подхода или программы исследования организации индивидов, занимающих должности в рамках специализированного разделения труда внутри фирм.

В области экономической теории пионерная работа по пониманию фирмы как кумулятивной и коллективной организации была сделана Эдит Пенроуз в ее классической работе 1959 года Теория роста фирмы; самое последнее издание этой книги было осуществлено в 1995 году. Пенроуз представляла современное корпоративное предприятие в качестве организации, управляющей собранием человеческих и физических ресурсов.

Люди приносят вклад в фирму, предоставляя трудовые услуги не только как индивиды, но и как члены команд, вовлеченных в процесс обучения тому, как лучше использовать производственные ресурсы этой фирмы, включая их собственные ресурсы. В любой момент времени подобное обучение наделяет фирму опытом, который дают ей производственные возможности, не доступные другим фирмам даже в той же самой отрасли, которые не накопили тот же самый опыт.

Аккумуляция инновационного опыта позволяет фирме преодолеть «менеджериальный лимит», который в теории оптимизирующей фирмы приводит к возрастающим издержкам и ограничивает рост фирмы. Инновационная фирма может перемещать и изменять свои существующие производственные ресурсы для получения преимущества в виде новых рыночных возможностей.

Каждый шаг в продвижении на рынок нового продукта, в том числе и в области биотехнологий, позволяет фирме использовать неиспользовавшиеся производственные услуги, аккумулированные посредством процесса организационного обучения. Эти неиспользовавшиеся производственные услуги могут обеспечить основу для роста фирмы как через внутренние взаимодополняющие инвестиции в разработку нового продукта, так и через поглощение других фирм, которые уже разработали взаимодополняющие производственные услуги.

Отрасли, организации и институты. С точки зрения сравнительного анализа межстрановых различий, база навыков, используемая предприятиями для трансформации технологий и получения доступа к рынкам, может заметно варьировать даже в рамках одного и того же вида отраслевой деятельности в одну и ту же историческую эпоху, приводя к различным инновационным результатам.

Теория инновационного предприятия должна учитывать влияние кумулятивности, коллективности и неопределенности инновационного биотехнологического производственного процесса на способности и стимулы коммерческих предприятий к трансформации технологических и рыночных, а значит, конкурентных условий, характеризующих отрасль в конкретный момент времени. Такие способности и стимулы коммерческих предприятий, представляющих инновационные биотехнологии, к трансформации этих отраслевых условий в целях генерирования инноваций, в свою очередь, зависят от «социальных условий инновационного предприятия», определяемых взаимодействием коммерческих организаций и социальных институтов в инновационном процессе.