Давление нарастает. Рождение феодализма
Давление нарастает Ответ на этот вопрос слишком неожиданен, чтобы приводить его сразу. Необходимо еще раз оглянуться вокруг и вернуться в прошлое, — быть может, это поможет понять настоящее и будущее. Когда-то, в IX тысячелетии, открытие земледелия породило Новое Человечество. Изобилие определило характер новых людей: они не убивали стариков и не закапывали вместе с матерями младенцев. Перед ними был целый мир — мир плодородных равнин и голубых рек. Когда им стало тесно на их родине, они водрузили на плечи мотыги и пошли осваивать этот новый мир. В самом конце V тысячелетия они пришли на Великую Равнину. Здесь было много земли и приносящих ил рек, но дальше идти было некуда — это был край света. Две тысячи лет на краю света царил Золотой Век — новые поколения были обеспечены землей и зерном, они не знали голода и войн ради хлеба насущного. Даже когда с севера пришли арии и превратили туземцев в рабов, — даже тогда изобилие не покинуло Великую Равнину. Ведь ариев было совсем немного, а один земледелец даже с плохой земли мог кормить пять человек. Здесь мы подходим к объяснению странного парадокса, ведь в песне «И Си»: Мы пашем на твоих полях, Десять тысяч нас работают попарно... — звучит радостное настроение! А ведь вспомнить циничное изречение: «Старшие должны добросовестно, как домашних животных, кормить младших», — то нам откроется иной смысл происходившего. Ведь они, эти рабы, этот «скот на пастбище», — они были действительно сыты. Как бы то ни было, такое состояние не могло продолжаться до бесконечности. Массивы свободных земель постепенно распахивались, человек медленно наступал на вековые леса и к IX веку освоил почти все удобные земли. К этому времени в долине Хуанхэ проживало уже около 15 миллионов человек, китайский этнос приблизился к границам экологической ниши — и началось Сжатие. Увеличение населения и недостаток земли привели к сокращению запасов зерна в общинах. В неурожайные годы появилась нехватка продовольствия, а на горизонте стали вырисовываться контуры грядущего голода.
Мудрецы прошлого прекрасно понимали суть происшедших изменений. «В древности... усилий не прилагали, а для жизни хватало, — писал великий философ Хань Фэй, — народ был малочисленный, а запасов было в избытке. Поэтому в народе не было борьбы. Ныне же иметь пять детей не считается слишком много, а у каждого из них имеется еще по пять детей... Поэтому-то народ такой многочисленный и испытывает недостаток в припасах, трудится изо всех сил, а пропитания все равно не хватает. Поэтому в народе идет борьба... ». Могущественные биологические законы со свойственным им равнодушием решали судьбу государств и наций. Они говорили, что демографическое давление будет возрастать до тех пор, пока не установится экологическое равновесие и не возобновится естественный отбор. Древние философы понимали, что основными инструментами этого отбора должны стать голод и войны. Но они не представляли себе, что такое экологическое равновесие, и они не знали, как будет выглядеть это равновесие на Великой Равнине. Хотя было ясно, что многое должно измениться.
Рождение феодализма Господа и рабы почти одновременно заметили первые признаки повышающегося давления. И их реакция оказалась почти одинаковой: сильнейшие потребовали выделения своей доли из общего фонда земель. Роды благородных и общины рабов начали распадаться, и это произошло примерно в одно время — в X — IX веках до нашей эры. С биологической точки зрения эти события выглядели вполне естественно: старая родовая организация не соответствовала условиям жизни землевладельцев. Она была унаследована Новым Человечеством от своих предков-охотников, и ее основными принципами были принципы охотников: коллективный труд, равенство и демократия сильных. Во времена изобилия они не вызывали сомнений, теперь же изобилие иссякло, и старые обычаи стали казаться нелепыми.
Приспособление к новым условиям началось с медленного распада старых родов. По-видимому, еще со времен завоевания Общее Поле делилось на две части: «господскую» и «крестьянскую»; теперь же началось более мелкое дробление. Осознав ограниченность родовых угодий, аристократы — «дафу» стали стремиться к выделению из общего фонда своей «заслуженной» доли. Они получали обширные земли с рабами и устраивались на них со своми кланами, «цзу». Помимо семьи «дафу», главы клана, в клан входили также и многочисленные младшие родственники, — те самые «маленькие люди», которые охраняли в бою колесницы аристократов. В эпоху Чжоу их называли служилыми, «ши». Со временем «ши» также стали получать небольшие участки земли — несколько полей и несколько семей рабов, иногда маленькую деревню. Распад ускорялся, и постепенно реальность приобретала новые, удивительно знакомые европейцам черты. Это был феодализм с его сеньорами и вассалами, закованными в латы рыцарями и рабами-сервами, — ведь слово «серв» означает не «крепостной», а «раб». Все было как в Европе: те же арийские завоеватели и те же обращенные в рабов туземцы, но гораздо раньше, почти за тысячу лет до Рождества Христова. Поначалу феоды рыцарей-«ши» и баронов-«дафу» считались родовой собственностью и в некоторых случаях могли быть отняты. Условием их сохранения за владельцем было исправное выполнение родовых обязанностей: участие в ополчении, в родовых собраниях и ритуалах. Но уже очень скоро феоды стали передаваться по наследству: борьба за существование заставляла благородных господ крепче держаться за свое «кровное». С каждым феодом была связана определенная родовая должность, например, сенешаля, стольника, дружинника, «сыма» (военачальника), «чжоу» (ответственного за жертвоприношения), «гуншен» (начальника ремесленников). Они тоже стали наследственными, вплоть до должности «младшего начальника музыкантов, смотрителя за барабанами и колоколами». Вместе с ними стали наследственными и высшие должности главы государства — «вана» и главы рода, князя — «хоу». Это не сделало князей более сильными, наоборот, очень скоро они стали свидетелями распада своих родовых княжеств.
Старые роды — «байсин» были сильны своим единством, народным собранием и ополчением. Теперь же их члены, «дафу» и «ши», получили земли и уединились в своих поместьях. Многие из них перестали приезжать на собрания, а некоторые отказывались участвовать в ополчении. Более того, обособившиеся бароны-«дафу» понемногу стали вспоминать о хищных традициях степной жизни. Нехватка «скота» и «пастбища» побуждала их к междоусобной борьбе и постепенно эта борьба переросла в настоящие частные войны. Иногда эти войны требовали вмешательства самого Сына Неба: «Чжен, глава рода Чжан, — приказывал тогда ван, — Вы захватили земли Го Цзуна. Его деревни — Ши, Чжуй, Фу. Верните Го Цзуну его земли! » В указе следовало бы добавить: «И верните его рабов», — но Сын Неба умолчал об этом, потому что рабы были неотделимы от земли. Господские земли по-прежнему обрабатывались рабами-барщинниками и по-прежнему назывались «Гунь-тянь», Общее Поле. В этом названии еще оставалась доля истины: рабы пахали на Общем Поле коллективно, по очереди впрягались в сохи. Осенью они приносили господину оброк, а зимой крестьянки ткали для него шелк и шерсть. Казалось бы, все оставалось по-прежнему, но в жизни крестьян многое изменилось.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|