Проблемы интеграции и адаптации

Этот аргумент может быть суммирован следующим образом: в терминах данной концептуальной схемы мы очерчиваем элементарные компоненты действия и неко­торые аспекты их взаимосвязей. Существенными здесь являются компоненты элементарных актов, а не системы действия в целом.

Во-первых, мы сделали допущение о том, что всякое действие включает в себя связь действующих единиц с объектами в ситуации. Это является основанием для весь­ма важного различения между компонентами, входящи­ми в характеристику ориентирующихся акторов и ком­понентов, характеризующих модальности объектов, на которые они ориентируются, т.е. между этими двумя «ря­дами» элементарных стандартных переменных. Во-вто­рых, мы использовали эти элементарные переменные для классификации типов элементарной комбинации. В ос­нове этого лежало допущение, что на этом уровне они всегда независимы; следовательно, ориентационный ряд (ячейка L на рис. 1) и ряд модальности (ячейка G) рас­сматриваются как взаимоисключающие, каждый тип со­ставлен из компонентов, взятых только из одного ряда. В-третьих, каждая клетка внутри каждой ячейки состав­лена только из двух десигнатов стандартных перемен­ных. В-четвертых, то, что иногда определяется как «противоположные стандартные переменные», никогда не может иметь место в одной и той же клетке. Созданные по этим правилам классификации, распределенные по четы­рем клеткам в каждой ячейке логически исчерпывают все возможности. Мы считаем, что четвертое допущение яв­ляется применением фундаментальной теоремы, относя­щейся к условиям стабильности ориентации. Теорема гла­сит: ни одна ориентация и ни один объект не могут быть определены удовлетворительным образом — для конкрет­ного контекста или ориентации — в терминах обеих альтернатив без разделения, например, универсализма и партикуляризма или специфичности и диффузности.

Соблюдая эти ограничения, мы не видим, однако, при­чины к тому, чтобы композиция возможных типов элемен­тарных актов не исчерпывала всего ряда логически воз­можных независимых вариантов так сформулированных компонентов. Но такое определение ничего не говорит нам об условиях существования системы таких элементарных актов, иных, чем условия лимитирующих обстоятельств, как, например, физические и биологические условия вы­живания. Другими словами, этот уровень анализа описы­вает популяцию единиц действия и некоторые способы, которыми они эмпирически упорядочены друг относитель­но друга. На данном уровне невозможно обеспечить ана­лиз связей в их взаимодействии, которое создает систе­му, подчиненную действию механизмов равновесия и изменения, как систему с процессами «обратной связи» — в некотором смысле организацию этой системы.

Для перехода к этому организационному уровню необходимо попытаться концептуализировать два основ­ных ряда «функций», которые не могут рассматриваться ни как ориентации акторов, ни как значения или модаль­ности объектов, на которые они ориентируются. Ими являются, во-первых, виды внутренней интеграции сис­темы, т.е. взаимоотношения элементарных единиц ак­тор—объект. В рамках нашей системы отсчета это озна­чает нормативные стандарты, на основе которых о таких отношениях можно сказать, что они будут стабильными. Во-вторых, существуют механизмы, посредством кото­рых система как целое адаптируется к той среде, в ко­торой она действует. Поскольку с точки зрения ориен­тации эта среда должна состоять в определенном смысле из объектов, проблема сводится к концептуализации свя­зи между внутренними для системы и внешними ей (хотя в некотором смысле и значимыми) объектами.

Повторяем, все, о чем речь шла выше, составляет пол­ностью законченные элементарные компоненты систем дей­ствия. Поэтому, когда мы имеем дело с этими двумя допол­нительными системными функциями или ячейками подсистем, мы не предполагаем вводить дополнительные эле­ментарные компоненты, а предлагаем новые комбинации этих компонентов. На этой основе ячейки клеток, обозначенных как I и А на рис. 1, сконструированы исходя из гипотезы, что каждая ячейка в двух клетках должна быть определена одним компонентом стандартных переменных, выведенных из каждого из двух элементарных подрядов. Если следо­вать тактике и общим правилам, изложенным выше, то ком­бинации, представленные в этих двух клетках, окажутся ло­гически исчерпывающими для всех возможностей.

В рамках этих правил проблемой является основание для распределения компонентов как между этими двумя клетками и внутри каждой из них, так и между ячейками. Основные принципы рассмотрения этой проблемы более полно будут изложены ниже, после обзора локализаций некоторых проблем системы как целого. Здесь же доста­точно сказать, во-первых, что внутренняя интеграция зависит от совмещения (matching) функции объекта с точ­ки зрения «потребностей» ориентирующегося актора с функциональным значением, по которому категоризиро-ван объект. Так, в некотором смысле, удовлетворение консуматорных потребностей зависит от возможности категоризации соответствующих объектов как объектов катексиса и т.д. Почему включены только два из четырех компонентов, могущих определять это сопоставление (matching), и какие именно, будет объяснено ниже.

Во-вторых, значимость объектов, внешних для сис­темы, — это не их действительное значение в данной системе, а их потенциальное значение для системы — способы, в которых осознается значение или не осозна­ется, могут влиять на функционирование данной систе­мы. В свете этих предварительных замечаний мы можем теперь схематически рассмотреть актуальное содержа­ние, предполагаемое для этих ячеек.

ИНТЕГРАТИВНЫЙ СУБРЯД

Каким образом могут быть проинтерпретированы формальные характеристики ячеек I и А на рис. 1? Ингративный субряд устанавливает первичные условия внутренней стабильности или порядка в системе действия Эти условия могут быть сформулированы следующим образом. 1. Если первичной функциональной проблемой системы, рассматриваемой либо с точки зрения ее струк­турной дифференциации, либо во времени, является адап­тация, то стабильность зависит от универсалистическо-го рассмотрения соответствующих объектов, независимо от того, обладают или не обладают они партикуляристи-ческими значениями, а также от достаточной специфич­ности, лежащей в основе интереса к этим объектам, что исключает более диффузный вид ориентации. 2. Если пер­вичной функциональной проблемой для системы являет­ся достижение цели, то стабильность зависит от внима­ния к возможностям деятельности объекта по отношению к актору, а также от аффективного участия включенности актора в установление оптимальной(кон-суматорной) связи с объектом и, следовательно, от сня­тия «запретов» на такую включенность. 3. Если первич­ной функциональной проблемой является интеграция системы, стабильность зависит от партикуляристическо-го определения соответствующих объектов (т.е. в той сте­пени, в которой они являются также акторами, от их включения в данную систему), а также от сохранения диф­фузного интереса к этим объектам (т.е. эти объекты не должны быть подвержены случайным колебаниям в своих специфичных деятельностях или свойствах). 4. В связи с первичной функциональной проблемой сохранения образ­ца единиц для системы, стабильность зависит от устойчи­вого определения объектов с точки зрения их качеств, независимо от их специфичных деятельностей, а также от аффективно нейтральной ориентации, которая не зависит от специфических ситуативных вознаграждений.

С точки зрения регуляции действия, эти комбинации компонентов стандартных переменных определяют кате­гории норм, управляющих (governing) взаимодействием единиц в системе. Следует дифференцировать сами нор­мы. Система действия по своей природе должна выпол­нять множество функциональных требований; никакая единая недифференцированная нормативная модель или «ценность» не достаточна для достижения стабильности соответствии со всей совокупностью этих различных требований. Следовательно, нормы складываются в диф­ференцированную и структурированную подсистему большей системы. Они устанавливают структурный ас­пект сети отношений (relational nexus) между акторами _и объектами в ситуации.

Именно в силу того, что вышеизложенные положе­ния устанавливают условия стабильного равновесия, включая отношения между совокупностью элементарных компонентов, я считаю, что они дают некоторые предпо­ложения не только о состоянии, но, по крайней мере им­плицитно, и о последствиях различных вариантов этих отношений. Эти предположения рассматриваются ниже после обсуждения вопроса о самой системе.

Адаптивный субряд

В адаптивном субряде формальные основания отбо­ра комбинаций компонентов, как мы отметили, противо­положны тем, которые используются для интегративно-го субряда. Можно сказать, что они комбинируют как внешние, так и внутренние подходы, как инструменталь­ные, так и консуматорные.

Мы представили эти комбинации как «механизмы», определяющие упорядочивание адаптивных отношений системы действия с той средой, в которой она функцио­нирует. Для уяснения этой проблемы следует подчерк­нуть одно важное различение. Когда выше мы говорили об ориентации акторов на объекты и о соответствующих модальностях или значениях объектов, мы указывали компоненты, внутренние для системы действия. Одна­ко объекты конституирующие данную систему следу­ет отличать от объектов, составляющих часть среды этой системы. Понятие, задающее линию разграничения в Данном различении, — «партикуляризм»: объект, определяемый партикуляристично, считается принадлежащим системе. Адаптация имеет дело с отношением всей системы к объектам, которые как таковые не включены в нее.

Адаптивные механизмы, следовательно, должны рас­сматриваться как способы категоризации значений объектов с универсалистической точки зрения, т.е. неза­висимо от их актуального или потенциального включе­ния в данную систему. Эти механизмы — «сим­волические» средства: язык как прототип, но также и эмпирическое знание, деньги и т. д. Использование таких посредников для отнесения к объектам и категориям объектов само по себе не предполагает включение или исключение актора из рассматриваемых объектов в каж­дом конкретном случае. Однако при использовании этих посредников значения должны трактоваться как внутрен­ние для системы, в то время как сами объекты могут быть как внешними, так и не внешними. В этом состоит корен­ное отличие от модальностей, которые являются значе­ниями объектов, которые сами по себе определяются как внутренние.

В этом контексте комбинации стандартных перемен­ных адаптивного субряда могут быть эксплицированы следующим образом. 1. Для того чтобы символизировать адаптивную значимость объектов, принадлежащих сре­де системы действия (например, чтобы понять их когни­тивно), необходимо категоризировать их с точки зрения того, что они потенциально или актуально «делают» (де­ятельности) и ориентироваться на них аффективно ней­трально, т.е. независимо от их возможностей для удов­летворения потребностей актора. Этот «стандарт» определяется как условие стабильности ориентации на внешнее окружение, которая должна максимизировать «объективное» понимание объектов, составляющих эту среду. Из исследований личности мы можем заимство­вать термин стандартной эмпирической «когнитивной символизации». 2. Для того чтобы символизировать и определить объекты, внешние для системы, в соответ­ствии с их значимостью для достижения цели, необходи­мо сосредоточить внимание на их возможном значении для формирования специфической основы интереса или «мотивации» (специфичность). Мы называем это «эксп­рессивной символизацией», обобщением партикуляристических значений до универсалистского уровня значи­мости. 3. Для того чтобы символизировать и определять значимость норм, внешних для данной системы, необхо­димо рассматривать их как аспекты объективно «данно­го» состояния или «порядка» (качество) и связывать с эффективностью, так как актор не может быть эмоцио­нально индифферентным, чувствует он или не чувствует давление указанных норм. Мы называем это «морально-оценочной категоризацией». 4. Для того чтобы сим­волизировать и определить значимость «источников нормативного авторитета», необходимо объединить уни­версалистское определение объекта, обладающего свой­ствами, независимыми от его включения в систему, с диф­фузным основанием интереса, так что указанное значение не может трактоваться как случайное колебание отно­шений между ориентирующимся актором и средой. Мы называем это «экзистенциальной интерпретацией».

Здесь важен и другой вариант внешне-внутреннего различения. Для первых двух категорий — адаптивной и целедостижительной — отнесение к объектам рассмат­ривалось как таковое, безотносительно к тому, включе­ны они или не включены в систему, действующую внутри более обширной системы. В последних двух случаях, од­нако, этот вопрос общего участия в более обширной сис­теме оказывается центральным. Норма обязательна для единиц лишь постольку, поскольку данная единица яв­ляется одним из членов наряду с другими единицами, обя­занными поступать точно так же. Объект является источ­ником нормативного авторитета лишь в той мере, в которой его авторитетность распространяется на другие единицы, определенные точно так же универсалистично и подчененные этому авторитету. По этой причине мы подчеркивали «символизацию» в первых двух случаях и «категоризацию» двух других.

Заметьте, что дифференциация символических по­средников по их функциональной значимости параллельна дифференциации интегративных стандартов. Они также являются результатом процесса дифференциации компонентов, включенных в ряд элементарных стандар­тных переменных, и интеграции выбранных компонентов по ориентационно-модальному основанию. В отличие от внутренней интеграции системы адаптивный субряд от­носится к интеграции системы с ее окружением как час­ти более обширной системы действия.