Определения понятия «мышление животных»

<...> В разд. 1.4 было приведено описание структуры мыш­ления человека и названы критерии, которым должен отвечать акт поведения животного, чтобы в нем можно было видеть уча­стие процесса мышления. Напомним, что в качестве ключево­го было выбрано определение А. Р. Лурия, согласно которому «акт мышления возникает только тогда, когда у субъекта су­ществует соответствующий мотив, делающий задачу актуаль­ной, а решение ее необходимым, и когда субъект оказывается в ситуации, относительно выхода, из которой у него нет гото­вого решения — привычного (т. е. приобретенного в процессе обучения) или врожденного».

Иными словами, речь идет об актах поведения, программа которых должна создаваться экстренно, в соответствии с усло­виями задачи, и по своей природе не требует действий, пред­ставляющих собой пробы и ошибки.

Мышление человека — процесс многогранный, включаю­щий и развитую до уровня символизации способность к обоб­щению и абстрагированию, и предвосхищение нового, и реше­ние задач за счет экстренного анализа их условий и выявления лежащей в их основе закономерности. В определениях, кото­рые дают мышлению животных разные авторы, сходным обра­зом отражаются всевозможные аспекты этого процесса, в за­висимости от того, какие формы мышления выявляются теми или иными экспериментами.

Зорина 3. И., Полетаева И. И. Зоопсихология. Элементарное мышление жи­вотных. М, 2001. С. 106-201 (с сокр.).

Современные представления о мышлении животных скла­дывались на протяжении всего XX столетия и во многом отра­жают использованные авторами исследований методические подходы. Интервал времени между некоторыми работами это­го направления составил более полувека, поэтому их сопостав­ление позволяет проследить, как менялись взгляды на эту ис­ключительно сложную форму высшей нервной деятельности.

У высокоорганизованных животных (приматов, дельфинов, врановых птиц) мышление не ограничивается способностью к решению отдельных задач, но представляет собой системную функцию мозга, которая проявляется при решении разнообраз­ных тестов в эксперименте и самых разных ситуациях в есте­ственной среде обитания.

В структуру процесса мышления многие авторы включали способность как к экстренному решению тех или иных элемен­тарных логических задач, так и к обобщению.

В. Кёлер (1925), впервые исследовавший проблему мыш­ления животных в эксперименте, пришел к выводу, что чело­векообразные обезьяны обладают интеллектом, который по­зволяет им решать некоторые проблемные ситуации не мето­дом проб и ошибок, а за счет особого механизма — «инсайта» («проникновения», или «озарения»), т. е. за счет понимания свя­зей между стимулами и событиями.

В основе инсайта лежит, по мнению В. Кёлера, тенденция воспринимать всю ситуацию в целом и благодаря этому при­нимать адекватное решение, а не только автоматически реаги­ровать отдельными реакциями на отдельные стимулы.

Предложенный В. Кёлером термин «инсайт» вошел в лите­ратуру для обозначения случаев разумного постижения внут­ренней природы задачи. Этим термином активно пользуются и в настоящее время при исследовании поведения животных для обозначения внезапных решений ими новых задач, напри­мер, при наблюдении за обезьянами, осваивающими амслен.

Современник и единомышленник В. Кёлера американский исследователь Р. Иеркс на основе разнообразных эксперимен­тов с человекообразными обезьянами пришел к выводу, что в основе их когнитивной деятельности лежат «иные процессы, нежели подкрепление и торможение. Можно предполагать, что в скором времени эти процессы будут рассматриваться как предшественники символического мышления человека...» (курсив наш. — Авт.).

Наличие мышления у животных допускал И. П. Павлов. Он оценивал этот процесс как «зачатки конкретного мышле­ния, которым и мы орудуем», и подчеркивал, что его нельзя отождествлять с условными рефлексами. О мышлении, по мне­нию И. П. Павлова, можно говорить в случае, когда связыва­ются два явления, которые в действительности постоянно свя­заны: «Это уже будет другой вид той же ассоциации, имеющей значение, может быть, не меньшее, а скорее большее, чем услов­ные рефлексы, — сигнальная связь».

Американский психолог Н. Майер (Mater, 1929) показал, что одна из разновидностей мышления животных — способ­ность в новой ситуации реагировать адекватно за счет экстрен­ной реорганизации ранее приобретенных навыков, т. е. за счет способности «спонтанно интегрировать изолированные эле­менты прошлого опыта, создавая новую, адекватную ситуации поведенческую реакцию». К сходному представлению совер­шенно независимым путем пришел Л. Г. Воронин (1984), хотя в своих ранних работах он скептически относился к гипотезе о наличии у животных рассудочной деятельности. По мнению Л. Г. Воронина, наиболее сложный уровень аналитико-синтетической деятельности мозга животных составляет способность комбинировать и перекомбинировать хранящиеся в памяти условные связи и системы из них. Эту способность он назвал комбинационными УР и рассматривал ее как основу для фор­мирования образного, конкретного мышления.

Н. Н. Ладыгина-Котс (1963) писала, что «обезьяны имеют элементарное конкретное образное мышление (интеллект), спо­собны к элементарной абстракции (in concrete) и обобщению. И эти черты приближают их психику к человеческой». При этом она подчеркивала, что «...их интеллект качественно, прин­ципиально отличен от понятийного мышления человека, име­ющего язык, оперирование словами как сигналами сигналов, системой кодов, в то время как звуки обезьян, хотя и чрезвы­чайно многообразны, но выражают лишь их эмоциональное со­стояние и не имеют направленного характера. Обезьяны, как и все другие животные, обладают лишь первой сигнальной сис­темой действительности».

Способность к экстренному решению новых задач. Способ­ность устанавливать «новые связи в новых ситуациях» также составляет важное свойство мышления животных (Дембовский, 1963; 1997; Ладыгина-Котс, 1963; 1997; Рогинский, 1948).

Л. В. Крушинский (1986) исследовал эту способность как основу элементарного мышления животных.

Мышление, или рассудочная деятельность (по Крушинскому), — это «способность животного улавливать эмпирические законы, связывающие предметы и явления внешнего мира, и оперировать этими законами в новой для него ситуации для построения про­граммы адаптивного поведенческого акта».

При этом Л. В. Крушинский имел в виду ситуации, когда у животного нет готовой программы решения, сформированной в результате обучения или обусловленной инстинктом.

Напомним, что это именно те особенности, которые отме­чены в определении мышления человека, данном А. Р. Лурия (1966). В то же время, как подчеркивает Л. В. Крушинский, име­ются в виду ситуации, выход из которых может быть найден не методом проб и ошибок, а именно логическим путем, на основе мысленного анализа условий задачи. По его терминологии, ре­шение осуществляется на основе «улавливания эмпирических за­конов, связывающих предметы и явления внешнего мира».

Американский исследователь Д. Рамбо, анализирующий процесс символизации у антропоидов, подчеркивает когнитив­ную природу этого явления и рассматривает мышление живот­ных как «адекватное поведение, основанное на восприятии свя­зей между предметами, на представлении об отсутствующих предметах, на скрытом оперировании символами» (Rumbaugh, Pate, 1984) (курсив наш. — Авт.).

Другой американский исследователь, Д. Примэк (Premack, 1986), также приходит к выводу, что «языковые» способности шимпанзе (сложная форма коммуникативного поведения) свя­заны с «умственными процессами высшего порядка».

К таким процессам Примэк относит способности к сохра­нению «сети перцептивных образов-представлений, к исполь­зованию символов, а также к мысленной реорганизации пред­ставления о последовательности событий».

Не ограничиваясь обучением шимпанзе созданному им язы­ку-посреднику, Примэк разработал и в значительной степени осуществил комплексную программу изучения мышления жи­вотных. Он выделил следующие ситуации, которые надо ис­следовать, чтобы доказать наличие мышления у животных:

• решение задач, моделирующих естественные для животно­го ситуации («natural reasoning»);

• построение аналогий («analogical reasoning»);

• осуществление операций логического вывода («inferential reasoning»)',

• способность к самосознанию.

Всестороннюю характеристику интеллекта животных дал в своей книге «Мыслящие антропоиды» американский иссле­дователь Ричард Бирн (Буте, 1998). По его мнению, в поня­тие «интеллект» включены способности особи:

• извлекать знания из взаимодействий со средой и сородичами;

• использовать эти знания для организации эффективного повеления как в знакомых, так и в новых обстоятельствах;

• прибегать к мышлению («thinking»), рассуждению («reaso­ning») или планированию («planning») при возникновении задачи;

• осуществлять любые формы соединения отдельных фраг­ментов знаний для создания программы нового действия.

Способность к обобщению и абстрагированию и формиро­ванию довербальных понятий. Эго еще одно важнейшее прояв­ление зачатков мышления животных (Koehler, 1956; Ладыгина-Koтс, 1963; Mackintosh, 1988; и др.). Как указывает Фирсов (1987; 1993), возможно, именно эта форма высшей нервной деятель­ности составляет первооснову других, вышеперечисленных про­явлений мышления. Л. А. Фирсов дает следующее определение данной способности:

«Способность к обобщению и абстрагированию — это умение жи­вотного в процессе обучения и приобретения опыта выделять и фиксировать относительно устойчивые, инвариантные свойства предметов и их отношений».

Способность предвидеть результаты собственных действий. Ряд авторов, исследовавших разумные элементы в целостном по­ведении животных в естественных или близких к ним условиях, особо отмечает еще и этот вид высшей нервной деятельности, а также способность к «активному оперированию следовыми обра­зами и планированию действий» (Панов, 1983; Фирсов, 1987; Visalberghi, Fragaszy, 1997; Byrne, 1998)

Так, всестороннее знание поведения в естественной среде обитания привело этолога Дж. Гудолл (1992) к уверенности в том, что шимпанзе обладают зачатками мышления, которые проявляются в разнообразных формах и многих ситуациях. Она пользуется таким определением мышления:

«Умение планировать, предвидеть, способность выделять проме­жуточные цели и искать пути их достижения, вычленять суще­ственные моменты данной проблемы — вот в сжатом виде суть рассудочного поведения».

«Социальное сознание». Это особая грань процесса мыш­ления животных (social cognition), которая проявляется в спо­собности учитывать поведение сородичей — совершаемые ими действия и их последствия. Примэк и Вудраф (Premack, Wood­ruff, 1978) первыми начали систематическое изучение способ­ности шимпанзе к отвлеченной оценке мысленных состояний других особей и прогнозированию на этой основе их намере­ний. Эту сторону интеллекта животных Примэк назвал «theory of mind», подчеркивая прежде всего ее отвлеченный характер (см. также: Povinelly et al, 1989; 1992; 1995 и гл. 7). Это наибо­лее сложное и трудно выявляемое свойство разума высших по­звоночных.

Мышление животных обеспечивает (теми или иными способами) способность сразу же адекватно реагировать на новую ситуацию, для которой нет ранее подготовленного решения.

Рассмотрим теперь те конкретные эксперименты, в которых можно выявлять различные формы довербального мышления животных, исследовать их природу и выяснить, в какой мере они представлены у животных разных систематических групп.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: