Условия возникновения сознания

Единство и противоречивая взаимосвязь организма с жиз­ненно важными условиями окружающей среды специфически проявляются в эволюционном развитии их потребностей. Это Развитие выражается, с одной стороны, в образовании много­образных специализированных (видовых) потребностей, с другой — в усовершенствовании механизмов (нервно-мышечных систем) их удовлетворения. Всю историю развития живой при­роды можно рассматривать, в частности, в этом аспекте: как расширяются и специализируются потребности организма в соответствии с изменениями условий среды, как разрешается задача удовлетворения вновь возникающих потребностей на разных стадиях биологической эволюции. С развитием средств и способов удовлетворения потребностей связано нарастание относительной независимости потребностей от отдельных эле­ментов условий среды. Чем выше по своей структуре организм, тем большую роль в его поведении играет индивидуальный опыт, который неизбежно накладывает свой отпечаток на формы его взаимодействия со средой. Индивидуально приобретенные фор­мы поведения на высших этапах филогенеза значительно пре­образуют мотивацию поведения, влияя и на изменение струк­туры метаболизма посредством расширения состава потребля­емых веществ. Это влечет в свою очередь дальнейшее развитие способов удовлетворения потребностей, а вместе с тем расши­ряет возможности освоения новых пищевых веществ.

Наряду с этой закономерностью расширения потребностей привлекает внимание узкая специализация потребностей у мно­гих видов животных, особенно распространенная у беспозво­ночных. В ряде случаев она находит свое отражение в их на­звании: бабочка-капустница, яблоневая моль, тутовый и дубо­вый шелкопряды, осиновый листоед. Очень ярко выражена специализация пищевых потребностей у многих паразитов: бы­чий и свиной солитеры, лошадиный и бараний слепни и т. д. Из позвоночных можно привести муравьеда, у которого спе­циализация в средствах и способах питания весьма существен­но сказалась на строении тела. Специализация в средствах пита­ния сказывается на всем поведении животных. Так, оса-каменщица снабжает свое потомство только кузнечиками. Другие осы охотятся только за гусеницами определенных бабочек, за пауком-каракуртом и т. д.

Эти формы поведения обычно описываются как проявления инстинкта. Следовательно, инстинкт в ряде случаев представ­ляет собой более или менее отдаленный результат специализа­ции в области пищевых потребностей. В такой специализации выражено наиболее совершенное, но зато и более ограниченное по своим возможностям к изменчивости приспособление орга­низма к наиболее узкому ряду элементов среды.

Изучение пищевых потребностей исключительно важно для экологии, сельского хозяйства, медицины. Для психологов и фи­зиологов здесь представляет интерес специализация рецепторов и эффекторов, осуществляющих восприятие, дифференцировку, захват и различные способы обработки предметов питания.

Такая же специализация потребностей обнаруживается не только в отношении пищевых объектов, но и в других потребно­стях, из которых обращает на себя внимание область негативных, или отрицательных безусловных, рефлексов на некоторые вне­шние раздражители. В ряде случаев оборонительную реакцию животного удается обнаружить только на некоторые специфи­ческие раздражители в той или иной анализаторной сфере.

Примером того значения, которое может иметь специфи­ческая раздражимость, является патологическая реакция белых крыс и мышей на резкий прерывистый звук, например на зво­нок. Этот звук в опытах Студенцова, повторенных затем мно­гократно как советскими, так и зарубежными исследователя­ми, вызывает у указанных животных сильное возбуждение, сме­няющееся фазами общего торможения, и приводит к появлению судорожных припадков и даже к смерти. В наших опытах такого же типа было обнаружено ускоряющее влияние сильного звука на развитие злокачественных новообразований, вызванных воздействием 9:10 диметил-бензантрацена на кожу животных. Эти наблюдения в дальнейшем нашли подтверждение в ряде Других исследований. Слабый звонок, наоборот, задерживал образование папиллом. Данный пример имеет целью пока­зать практическую значимость изучения отрицательных специ­фических раздражителей, обладающих в некоторых случаях патогенностью, несмотря на свою кажущуюся безобидность.

Понятия специфичности раздражителей и специфичности ответных реакций были введены И. П. Павловым в связи с изу­чением безусловных рефлексов различных животных. По существу всякий безусловный рефлекс может рассматриваться как специфическая реакция животного на специфические для Данного вида раздражители. Вопрос заключается в том, насколько узко тот или иной рефлекс специализирован в рамках того или иного — общего безусловного рефлекса — пищевого, оборони­тельного, полового и т. д.

Пищевая потребность может быть вызвана определенным состоянием внутренней среды. Здесь действительно можно гово­рить о «требованиях тканей». Но она легко поддается регуляции со стороны внешних факторов. Прежде всего, и у животных и у человека легко устанавливается любой суточный ритм наступле­ния пищевой потребности. Даже при извращении суточного рит­ма (опыты О. П. Щербаковой) можно создать наступление голо­да в ночное время у дневных животных, включая обезьян.

Кроме того, пищевая потребность легко и до значительных пределов может поддаваться торможению под влиянием дру­гих, мощных потребностей — стадной, половой, оборонительной, родительской. Она может возникать и в отсутствие «требова­ния тканей» даже на фоне полного насыщения, если появля­ется особенно сильный пищевой стимул. Пищевая потребность может затормаживаться на наличный объект в пользу времен­но исчезнувшего, но «ожидаемого» объекта (опыты Тинклпо и Рогинского над обезьянами, Войтониса над обезьянами, пти­цами, лисами, собаками).

Касаясь роли пищевой потребности в эволюции, можно ска­зать, что ее развитие как в смысле характера пищевых объектов, так и в смысле способов ее удовлетворения создает предпосылку для зарождения и развития двигательной активности (и новой потребности) во всех основных этапах ее модификации: много­образные формы движения у простейших, переход к ползанию у червей, полеты у насекомых и птиц, передвижение в условиях наземной среды у четвероногих, плавательные движения у рыб.

Возможность удовлетворения пищевой потребности вне активной деятельности приводит к редукции двигательных органов и, как следствие этого, — к общему недоразвитию ор­ганов чувств и нервной системы. Деятельность, связанная с до­быванием пищевых объектов, их обработкой, способами по­едания, вызывает многообразные изменения как в строении эффекторных, так и рецепторных систем, не считая глубоких изменений в строении и функциях дыхательной, пищевари­тельной и выделительной систем.

Ни одна из потребностей не может сравниться по своему значению для развития животных с пищевой потребностью. Чем менее доступен пищевой объект для непосредственного потребления, тем более осложнены способы его добывания и обработки. В этом отношении особенно показательно различие, которое возникает между животными-хищниками и раститель­ноядными. На всех ступенях эволюции в пределах каждого типа и класса животные, относящиеся к хищникам, обладают более высоким развитием по сравнению с представителями этого же типа и класса, питающимися растительной пищей. Дальше мож­но произвести разделение на пассивных хищников и активных. Конечно, такой хищник, как асцидия, для которой охота за­ключается в захвате того, что плывет мимо, не имеет необходимости в развитии органов активного перемещения в пространстве, и в результате она оказывается одним из тех представителей хор­довых, которые по своему поведению в дефинитивной стадии в наибольшей степени напоминают беспозвоночных живот­ных и даже уступают некоторым из них, например высшим членистоногим. По сравнению с поведением общественных и хищных насекомых поведение асцидии представляется край­не примитивным. Причиной этого, несомненно регрессивного, развития в типе хордовых является такая специализация пи­щевой потребности, которая приводит к потере необходимос­ти в активном движении в связи с образом питания.

Объект пищевой потребности может представлять для жи­вотного различные степени доступности. Самая простая, не осложненная форма удовлетворения пищевой потребности сво­дится к поглощению пищевых веществ из окружающей среды. Примитивные водные животные, пассивно поглощающие пищу, зачастую уступают в своем поведении простейшим. У губки, например, нет никакого поведения, и она легко уступает в этом отношении инфузориям.

Более сложной является деятельность, в которой необходи­мо, вне отсутствия активного перемещения в пространстве, все же активно захватывать пищу. Такая деятельность свойствен­на седентарным формам животных различных типов вплоть до хордовых. Движения захватывания совершаются при помощи специальных органов — щупалец, представляющих хватательный орган всех хищников, занимающихся охотой, которые оста­ются прикрепленными к одному месту или перемещаются пас­сивно.

Более активной формой пищедобывательной деятельности является зарывание в грунт для питания илом. Здесь возника­ет необходимость более сложного развития мышечной систе­мы, что и происходит на стадии червей. Дальнейший, четвер­тый, этап в развитии пищедобывательного поведения заклю­чается в активном преследовании подвижной добычи. Такая стадия у многоклеточных, хорошо выраженная уже у хищных полихет, развивается в дальнейшем у типа членистоногих, где существует уже чрезвычайное многообразие пищедобыватель­ной деятельности (особенно в классе хелицеровых), и дости­гает у беспозвоночных высшего развития в классе насекомых. Прогрессивное значение развития мышечной активности до­казывается огромной численностью этого класса, насчитыва­ющего около миллиона видов и до конца еще не выявленного.

Развитие типа хордовых происходит по другой линии, но общая закономерность его остается: и здесь пищевая потреб­ность в развитии двигательной активности сохраняет свое ве­дущее значение. Мы уже приводили в качестве примера асцидию, которую по внешнему виду долго принимали за кишечнополостное животное. Но там, где такой прогрессивный признак, как спинная струна, удержался, хордовые животные достигают выс­шего развития, особенно в подтипе позвоночных, которые и заняли господствующее положение в животном мире.

На всех стадиях развития у позвоночных животных можно наблюдать связь строения тела и его функций с пищедобыва­тельной деятельностью. Прежде всего, у позвоночных, как и у беспозвоночных, животных развитие тесно связано с разделени­ем на хищников и растительноядных. Первые обладают без­условным преимуществом в развитии нервной системы и выс­шей нервной деятельности. Однако, как мы знаем, высшие формы позвоночных — приматы — не являются хищниками в настоящее время, а по своему происхождению относятся к на­секомоядным животным. В чем же причина их успешной эво­люции? Причина все та же — развитие двигательной активно­сти. Но здесь на сцену выступает другая система движения по сравнению с перемещением в пространстве — движения, свя­занные со способом добывания и обработки пищевых веществ при помощи конечностей.

Чтобы эта мысль стала доказательной, необходимо остано­виться на значении способа захвата добычи и ее обработки, предшествующих поглощению. Хорошо известно значение появ­ления в эволюции челюстного аппарата на стадии рыб. Челюст­ной аппарат служит важнейшим разделительным признаком в типе хордовых, которые и делятся на бесчелюстных и челюст­ных животных. В то время как бесчелюстные почти вымерли и представлены в настоящее время только двумя классами — ми­ног и миксин, челюстные необычайно прогрессировали и пред­ставляют собой все существующие в настоящее время формы наземных и высшие формы водных позвоночных животных.

В чем заключается значение появления челюстного аппарата?

Челюстной аппарат является наиболее совершенным орга­ном овладения пищевым объектом и его обработки до появле­ния руки у приматов. В соответствии с различными пищевыми объектами и способами овладения ими при помощи челюстей происходит чрезвычайное дифференцирование и модификация его у различных видов животных (особенно у рыб, у которых этот аппарат впервые появился).

Раз, появившись, челюстной аппарат непрерывно развива­ется далее и во многих случаях служит для удовлетворения не только пищевой потребности, но и ряда других. Особое значе­ние он приобрел в качестве органа защиты вследствие разви­тия зубной системы. Этот аппарат чрезвычайно многофункци­онален в процессах обработки пищи. Благодаря его развитию для позвоночных стали доступны такие виды растительной пищи, как плоды, нередко с твердой оболочкой, мясо и кости круп­ных животных, объекты, скрытые в почве, и т. д.

Очень важную функцию принял на себя челюстной аппарат в связи с деятельностью, направленной на создание искус­ственной среды у различных животных (например, гнезда у птиц, постройка плотин и хаток бобрами, где происходит спиливание деревьев, их переноска, укладывание хвороста и т. д.).

У предков приматов — насекомоядных животных — про­грессивное развитие началось в связи с преобразованием другого двигательного аппарата — передних конечностей, эволю­ция которых в отряде приматов привела к появлению человека. Возникновение этого аппарата по своему значению в эволюции стоит в ряду таких признаков, как появление и развитие хор­ды, челюстного аппарата, пятипалых конечностей. Следует иметь в виду, что эволюция того или иного признака связана с уров­нем развития и других систем организма, в том числе и нервной системы, но в данном случае мы сознательно изолируемся от этого для специальных целей анализа именно двигательных структур, подразумевая остальное как само собой разумеющее­ся следствие.

Хватательная функция передних конечностей появляется, во-первых, на основе предыдущего этапа развития двигательного аппарата этих конечностей, во-вторых, как результат возник­шей потребности в новом типе захвата пищевых объектов в свя­зи с переходом от питания насекомыми к питанию плодами и растениями. Решающую роль в дифференциации передних и задних конечностей сыграл переход к древесному образу жиз­ни. Однако не он вызвал к жизни функцию хватания, которая возникла не из цепляния за ветки деревьев, а как замещение хватания при помощи рта. Хватательная функция рук возник­ла в связи с пищевой потребностью. Здесь она заменила челюст­ной аппарат при овладении пищевым объектом и частично при его обработке.

Деятельность рук при обработке пищи в дальнейшем по­служила развитию сложной деятельности, связанной с изго­товлением орудий предками современного человека.

Связь развития наиболее важной функции рук именно с пищевой потребностью доказывается нашими наблюдениями над развитием детенышей обезьян и детей в первые месяцы жизни. Эти наблюдения показали, что хватательная деятель­ность руки возникает в онтогенезе только в связи с пищевой потребностью и совершенствуется в связи с захватом и обра­боткой различных по величине и форме пищевых объектов, в то время как лазательные движения не вызывают никакой не­обходимости в дифференциации пальцев руки, за исключени­ем частичного противопоставления большого пальца, да и то далеко не во всех случаях. И даже более того, наиболее совершенное развитие лазательных движений у некоторых обезь­ян (гиббон, орангутанг) приводит к значительной редукции большого пальца, а у полуобезьян — к редукции II и III паль­цев, к образованию специальных присасывательных подуше­чек, т. е. уводит в сторону от развития совершенной хвата­тельной функции.

Таким образом, если первичная дифференциация конечно­стей приматов вызвана появлением лазательной функции, то развитие хватательного рефлекса связано самым непосредствен­ным образом с пищевой потребностью и представляет собой вто­ричную дифференциацию конечностей приматов.

В рамках пищевой потребности находятся ярко выражен­ные у некоторых животных способы заготовки и запрятывания кормовых запасов. Рефлексы, связанные с этой деятель­ностью, весьма разнообразны. В простейших случаях эти запа­сы производятся на короткие промежутки времени, как, напри­мер, у некоторых видов обезьян, которые имеют специальные защечные мешки, куда направляют часть пищи. Эти мешки ис­пользуются также для хранения и непищевых объектов, тогда период хранения продолжается значительно дольше (камеш­ки, косточки плодов и т. п.). У других животных, также имею­щих защечные мешки, последние используются для сбора мел­ких зерен, которые затем складываются в специальные храни­лища. У некоторых грызунов эти запасы достигают больших размеров. Многие животные (белки, медведи и др.) закапывают пищу. Специфической сложной формой заготовки пищевых за­пасов отличаются некоторые насекомые (пчелы, муравьи и т. д.).

Несомненно, что решающие повороты в развитии движе­ния, играющего ведущую роль в эволюции животного мира, связаны с изменениями процессов пищевого обмена (И. П. Пав­лов), потребностей питания, способов их удовлетворения в свя­зи с новыми формами взаимодействия со средой. В связи с этим важно отметить, что в генезисе потребностей пищевая потреб­ность играет важнейшую роль, так как она является одной из сторон основного свойства живых организмов — обмена веществ, а именно — процесса ассимиляции.

Другая потребность, возникающая из обменных процессов, — "делительная" — по своему характеру имеющая не менее важное биологическое значение, чем ассимиляция, не представляет таких возможностей для эволюции и не может оказать рав­ноценного с нею влияния на процесс эволюции. Конечно, она тоже чрезвычайно развивается и совершенствуется в эволю­ции (почки, кишечник, выделительные органы), но само ее на­значение не вызывает необходимости в активизации организма, поэтому на ее основе не возникает никаких новых экзогенных структур. Все развитие выделительных систем идет внутри орга­низма, и только здесь происходит ее совершенствование. Выде­лительные процессы стимулируются внутренними процесса­ми пищеварения и непосредственно вызываются переполне­нием выделительных резервуаров.

Как пищевые, так и выделительные потребности могут уси­ливаться и ослабляться или даже задерживаться на более или менее длительное время, причем не всегда одновременно. Так, у пчел в зимнее время при сохранении потребности в пище пол­ностью задерживаются выделительные процессы, и освобож­дение от каловых масс совершается в период первых вылетов, предназначенных именно для этих целей. У животных, впада­ющих в спячку, также в ряде случаев исчезают потребности, связанные с добыванием и поглощением пищи.

К числу потребностей, связанных с обменом веществ, при­надлежат дыхательные потребности или, точнее, потребность в газообмене, которая особенно обостряется в случаях его на­рушения. На разных этапах эволюции животных эта потреб­ность выражена весьма различно. У многих животных газовый обмен осуществляется через всю поверхность тела и является наиболее пассивной формой. Здесь потребность не выходит за пределы таких же потребностей у растительных организмов.

С появлением активных форм газообмена и специальных соответствующих органов (жабры, легкие) потребность в газо­обмене может подвергаться в большей степени различного рода нарушениям, так как она в основном сосредоточена в локали­зованных системах организма. Нарушение газообмена у выс­ших животных быстро ведет к гибели. Если отсутствие пищи дает возможность выжить в течение дней и недель, то недоста­ток в кислороде ведет к гибели высших организмов в течение нескольких минут. Это объясняется отсутствием достаточного запаса кислорода в организме высших животных. У тех организ­мов, которые могут довольствоваться в течение длительного периода запасами кислорода в тканях, дыхательная потребность оказывается длительное время не связанной с потреблением кис­лорода из окружающей среды (некоторые моллюски, лабиринто­вые рыбы).

У теплокровных животных возникает потребность в тепло­обмене; в связи с этим у них образуются более или менее слож­ные механизмы.

Особую группу составляет потребность, вызываемая наруше­нием водного обмена (жажда). Хотя удовлетворение этой потреб­ности осуществляется также при помощи рта, глотки, однако оно требует настолько незначительной активной деятельности, что не вызывает новых специальных видов приспособительного поведения, за исключением поисков объекта ее удовлетворения. Когда объект найден, не требуется никаких особых усилий для овладения им. Поиски воды бывают довольно многообразны, но добывание воды из-под грунта присуще немногим животным, в частности приматам. Так, павианы-гамадрилы, которые живут в условиях относительной сухости климата, нередко занимаются раскапыванием дна пересохших рек для добывания воды. Нам не пришлось наблюдать этого в условиях неволи, где не создавались соответствующие ситуации. Изучение водного обмена занимает большое место в физиологии. Известна роль головного мозга в его появлении и колебаниях.

Потребность самосохранения выражена в огромном разно­образии оборонительных и сторожевых (рефлекс осторожнос­ти) рефлексов. Они относительно доступны для точного экспе­риментального изучения, поскольку их появление отражается в вегетативной сфере (пульс, дыхание, вазомоторные сдвиги), Неудивительно, что потребность самосохранения нашла боль­шое место в опытных исследованиях, как физиологов, так и пси­хологов.

В рамках оборонительных потребностей обычно остается и особая ее модификация — потребность в агрессии. Очень часто та или другая форма потребности самосохранения резко превалирует у различных видов животных. Естественно, что у круп­ных и хорошо вооруженных животных потребность в агрессии выражена значительно ярче, чем у мелких и плохо вооруженных форм, особенно не имеющих укрытий. Потребность в агрессии не следует, очевидно, смешивать с потребностью нападения в целях утоления голода. Но несомненно, что именно рефлексы, связанные с хищническим образом жизни, формируют тот или иной уровень агрессивности у различных животных. Термин «кровожадный» существует по отношению к таким животным, агрессия которых выходит за рамки пищевой потребности (вол­ки, тигры). Но и у некоторых растительноядных животных существует ярко выраженная агрессивность. Примером могут служить кавказские хомячки, которых в лабораторных услови­ях нельзя содержать вместе, так как они немедленно нападают и уничтожают друг друга.

Потребность в самосохранении чрезвычайно продуктивна в смысле развития защитных приспособлений и форм поведения. Она не выходит за рамки необходимости и на самых высоких стадиях своего развития не превращается в самостоятельный рефлекс. Никто не захочет испытывать страх ради самого стра­ха, за исключением, может быть, некоторых людей — любителей «сильных ощущений». Но в пределах животного мира нельзя обнаружить ничего подобного: оборонительные рефлексы но­сят ярко отрицательный характер и сопровождаются поведени­ем, направленным на удаление от опасного объекта или места. Что касается агрессии, то, возможно, здесь у некоторых живот­ных и имеется положительная сторона (положительный знак), т. е. существует потребность в соответствующих эмоциональ­ных состояниях, но об этом пока совершенно невозможно су­дить на основании того, что нам известно.

В отличие от потребностей, связанных с обменными про­цессами, потребность самосохранения полностью обусловле­на внешними раздражителями, т. е. является экстерогенной. Она может ослабляться или усиливаться в связи с внутренним состоянием организма, т. е. в соответствии со степенью напря­жения других потребностей — голода, половой потребности и т. д. Но это влияние выражается в торможении, а не в появле­нии или усилении потребностей самосохранения.

У некоторых хищников в природе и у домашних животных в результате специальной дрессировки образуется особая раз­новидность потребности в агрессии — так называемая потреб­ность в охоте. У хищников можно предполагать отсутствие со­ответствия между действительными пищевыми потребностями и количеством жертв нападения. Возможно, что здесь выраже­на тенденция к запасанию пищи впрок. Известно, что волки, загрызшие лошадь и не успевшие съесть ее, возвращаются к трупу в течение ряда ночей. Домашние кошки могут задушить крыс или мышей часто в больших количествах, причем стас­кивают их в одно место. У охотничьих собак существует чисто «спортивный интерес» к охоте — всей ее обстановке и ко всем видам охотничьей собачьей службы. Однако в данном случае налицо специальная дрессировка, которая показывает возмож­ность воспитания агрессивного поведения вне границ пище­вой потребности. Очень важным является выяснение вопроса о появлении некоторых потребностей, не связанных непосред­ственно с той функцией, которая вызвала их появление. Такие потребности характерны для высших животных, и особенно человека, и их выделение является совершенно необходимым для успешного анализа потребностей в их генетической связи.

Изучение развития животных доказывает (А. Н. Северцов) что прогресс той или иной функции ведет к ее расширению Даже на основе деятельности одной и той же структуры: спе­циальные органы для поддержания формы глотки — первые жаберные дуги, выполняющие опорную функцию, начинают выполнять функцию хватания и приводят к образованию че­люстного аппарата; передние конечности наряду с функцией передвижения выполняют хватательные функции и т. д. Раз­витие новой функции приводит в дальнейшем к преобразова­нию структуры.

Такая же закономерность наблюдается и в отношении по­требностей: они либо модифицируются в пределах первоначальных границ соответствующих безусловных рефлексов, либо ходят за пределы данных границ и превращаются в новые потребности.

На известной ступени эволюции - на стадии появления латеральных животных — усложняется и расширяется функция пер