 |
Глава пятнадцатая
|
|
|
|
На следующий день я возвращаюсь домой из библиотеки, дрожа от морозной погоды на улице. Келлана обычно никогда не бывает в это время, поэтому стало сюрпризом обнаружить его лежащим на диване с накрытой на глаза влажной салфеткой и прижатой к груди тетрадью. Если представить себе мужчину-модель, пытающегося выглядеть одновременно обеспокоенным и задумчивым и у которого это ужасно получается, то Келлан именно такой парень. За исключением того, что он совершенно искренен.
Я разматываю свой толстый шерстяной шарф и вешаю его вместе с курткой на спинку одного из обеденных стульев. После чего сбрасываю рюкзак и направляюсь в гостиную.
– Хэй, – тихо произношу я. – Ты заболел?
Мгновение он остается абсолютно неподвижен, затем медленно качает головой.
– Ты… что-то обдумываешь?
Его губы искривляются, и он снова качает головой. Он не особо двигается, но я замечаю, что его пальцы усиливают хватку на тетради, будто в ней есть что-то, отчего у меня может возникнуть соблазн украсть ее.
– Хочешь побыть в одиночестве?
Продолжительная пауза, затем очередное качание головой. В итоге он тянется и убирает с глаз салфетку. Его глаза слегка покрасневшие, а в остальном он выглядит как всегда прекрасно.
Я сажусь на краешек кофейного столика.
– Что происходит?
Он тяжело вздыхает и старается встретиться со мной глазами, но не может, поэтому вместо этого фокусируется на потолке.
– Ты когда-нибудь… – он замолкает, вновь вздыхает и повторяет попытку. – Ты когда-нибудь задумывалась о своей жизни и понимала, что была реально дурой?
Я вспоминаю весь прошлый год.
– Да.
Он выглядит удивленным.
– Правда?
– Да. Почему, по-твоему, я провожу все время в библиотеке, занимаясь до потери пульса? Предпочитая проводить вечера пятницы дома, вместо того чтобы гулять с друзьями?
|
|
|
– Я думал, у тебя вообще нет друзей.
Я пинаю его в коленку.
– Задница.
Он улыбается и медленно садится.
– Я просто думал, ты книжный червь. Не то чтобы это было плохо, – быстро добавляет он. – Именно поэтому я попросил тебя переехать сюда. Так твое хорошее поведение сказалось бы и на мне. – Он резко вздрагивает и пытается это скрыть.
– Сработало? – спрашиваю я. – Ты провалил предмет? Все дело в этом? – я киваю на тетрадь, и он еще сильнее за нее хватается.
– Не совсем.
– Тогда в чем?
– Ты была счастлива?
– Когда? В прошлом году? – я пожимаю плечами. – Да. У меня были и хорошие времена.
Но он качает головой.
– Нет, в этом году. Когда ты «была хорошей». До встречи с этим загадочным парнем. Была ли ты счастлива не… занимаясь разными вещами?
Чувствую себя участником одного из тех телешоу, где нужно собрать все картинки, чтобы медленно раскрыть тайную загадку. Я переворачиваю дощечки, но ни у одной из подсказок нет смысла. Не спит с Марселой. Не пил прошлой ночью. Защищает эту тетрадь. Тем не менее я продолжаю подыгрывать и морщу лоб, вспоминая дни без Кросби между моим переездом и Хэллоуином.
– Я была счастливой, – отвечаю я, стараясь быть честной. – Но также и скучной.
Он сглатывает и кивает, будто пытается убедить себя.
– Есть же вещи и похуже, верно? Чем быть скучным?
– Конечно есть. Келлан, что происходит?
Он издает стон и пробегает рукой по своим волосам.
– Нора, я облажался.
– Что-то с твоими оценками?
– Нет.
– С Марселой?
– Что? Нет.
Я ломаю голову.
– Проблемы в команде по легкой атлетике?
– Нет.
– Келлан, я правда не…
– Не суди меня, – прерывает он. – Пожалуйста. – Он выглядит не на шутку встревоженным, отчего сама начинаю переживать. Келлан живая мечта всего колледжа: каждая девчонка его хочет, а каждый парень хочет быть им. Если что-то в его мире не так, нам всем кранты.
|
|
|
– Не буду, – обещаю я, надеясь, что так и будет.
– У меня… – он делает глубокий вдох. – В смысле ее уже нет, но у меня была… была… гонорея. – Он выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок.
– У тебя ИППП[15]? – эхом переспрашиваю я, всполошившись.
– Была, – быстро исправляет он. – Я начал странно себя чувствовать, поэтому пошел к врачу, он выписал мне антибиотики, и теперь все прошло. Она была, а сейчас ее нет. – У него такие широко распахнутые глаза, а слова вылетают так быстро, что он мог бы запросто вещать о заговоре правительства, надев шапочку из фольги.
Медленно всплывают еще несколько кусочков головоломки, и неожиданная загадка проясняется.
– Так поэтому ты и Марсела не…
Он отмахивается рукой, будто это лишь часть проблемы.
– Ага.
– И поэтому не пил прошлой ночью?
Кивок.
– А Кросби знает?
Он хмурится.
– Нет. Сначала мне было стыдно, а потом он был так озабочен этим вечером живого микрофона, что мне не хотелось добавлять ему проблем.
– Так для чего тетрадь?
Он вздыхает и смотрит на нее.
– Там список.
– Чего? – я задаюсь вопросов, сколько переносчиков ИППП у него могло быть.
– Девушек, – отвечает он, покончив с этой теорией. – Доктор сказал, что симптомы обычно проявляются в течение пары недель, но иногда могут занимать месяцы. А так как у меня было несколько… партнерш, то не знаю, где и когда я заразился. Мне нужно связаться со всеми девушками, с которыми я был, и сообщить, что им нужно провериться.
Я думаю об очень длинных списках на стенах в туалете здания Союза Студентов.
– Это неловко.
Он разворачивает ко мне тетрадь. Список состоит из двух колонок и в нем приблизительно пятьдесят имен. И четыре пропущенных места.
Теперь уже мне нужен горячий компресс.
– Несколько месяцев, – произношу я, стараясь звучать буднично. – Ты перебывал со всеми этими девушками с сентября?
– Я проверяю с января, – говорит он решительно. – Просто чтобы подстраховаться.
– Не думаешь, что это немного перебор? – я отчаянно стараюсь не звучать, так сказать, отчаянно. Потому что даже если мы пользовались презервативом во время нашей злосчастной, бездумной сессии в чулане, мое имя – или вернее, мое пустое место – есть в том списке. Я уверена, что у меня ничего нет, но меня определенно лихорадит. И тошнит. Какие симптомы у гонореи?
|
|
|
– Нора?
Я моргаю и понимаю, что он несколько раз меня окликнул.
– Прости, – качаю головой. – Я просто… рада, что ты в порядке.
– Я тоже. Хотя мне предстоит сделать множество неловких телефонных звонков. И немного усиленных поисков в Facebook. То есть, я даже не помню многих из этих девушек. Это ужасно, не так ли?
Судя по моему опыту, определенно да. Пока это работает в твою пользу. Я щурюсь на список и понимаю, что у некоторых записей даже не стоят имена, а лишь заметки. Кухня на вечеринке в доме «Бета Трета Пи». Бассейн в общественном центре. Рыжая из научной лаборатории.
Келлан трет ладонями лицо и умоляюще смотрит на меня.
– Когда доктор спросил со сколькими девушками я был, и у меня ушла минута на подсчеты, он одарил меня таким взглядом.
– Взглядом?
– Да. Неодобрительным взглядом, – в данный момент он смотрит именно так, демонстрируя его мне. Он больше забавный, но также неодобрительный.
– Оу.
– Он пристыдил меня!
Стараюсь не рассмеяться. Он ведь волен делать что угодно и с кем угодно, но в данном случае этот список точно не для повышения его самоуверенности. Вместо ответа я оседаю на пол, обхватив полусогнутые ноги руками. Сейчас я испытываю слишком много чувств. Удивлена, что он признался мне, и не удивлена, что он подхватил что-то после более пятидесяти случайных перепихов. Переживаю, что могла чем-то заразиться, и с облегчением понимаю, что он никогда не сможет выяснить, что именно я являюсь одним из пробелов в его списке. Нервничаю, что он может попытаться это узнать, и уверена, что он никогда не станет этого делать.
– Я рада, что ты мне сказал, – говорю, когда понимаю, что он ждет, чтобы я что-то сказала. – И тебе нечего стыдиться. – Я не очень хорошая актриса, поэтому у меня уходят все силы на то, чтобы произнести эти слова с каменным лицом. – Если я чем-то могу помочь, просто дай знать.
|
|
|
– Никому не рассказывай, – быстро произносит он. – Прошу только об этом. Я собираюсь выяснить как найти этих девушек, а затем… все закончится.
– Закончится, – повторяю я. – Великолепно.
Я не указываю на тот факт, что в ходе этих более чем пятидесяти уведомлений вероятность того, что данный секрет раскроется, растет в геометрической прогрессии.
Похоже, признание скинуло огромную тяжесть с его плеч, потому что в итоге он наконец мне улыбается широкой, облегченной улыбкой.
– Спасибо, Нора, – говорит он. – Рад, что ты тут. Жаль, что мы не встретились раньше, да? Может, тогда я бы не попал в такую переделку.
* * *
Обычно я работаю по вторникам во второй половине дня, но у меня доклад по археологии в пятницу, поэтому взяла отгул, чтобы было время подготовиться. Вместо того чтобы после утренних занятий пойти прямиком домой, я отправляюсь на велосипеде в студенческий медицинский центр на спешно назначенную консультацию. Хоть и знаю, что вероятность наличия у меня ИППП невелика – я была с шестью парнями и всегда пользовалась презервативами – все же трясусь, пока писаю в стаканчик и протягиваю его медсестре, которая обещает сообщить мне результаты по телефону в ближайшие пару дней.
К моменту возвращения домой я лишь отчасти спокойней, чем была, и последнее что мне хочется там обнаружить это Келлана и Кросби, сгорбившихся над обеденным столом и корпящими над тетрадью Келлана с секс-партнершами. Блин. Еще одна вещь из-за которой мне не стоит волноваться, но скорее всего придется. Потому что за исключением положительного результата теста, последнее, что мне хочется – это чтобы Кросби помог Келлану вычеркивать имена из длинного списка его сексападов, зная, что в нем должно быть и мое.
– Все еще возитесь с этим, да? – говорю я, скидывая свои вещи у себя в комнате, прежде чем присоединиться к ним за столом, и надеясь, что это прозвучало непринужденно, а не резко. Слышала, как Келлан звонил Кросби прошлой ночью, и верно предположила, что он все ему рассказал, а теперь он здесь, как замечательный лучший друг, сравнивает имена/описания, сделанные Келанном, с чем-то в своем телефоне. – Чем именно вы занимаетесь?
Мы с Келланом находимся на противоположных концах стола, Кросби же сидит между нами и в данный момент разворачивает свой телефон так, чтобы я могла видеть экран: на нем снятый вблизи снимок стены в туалете здания Союза Студентов. Список Келлана.
Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, но Кросби наблюдает за мной и без сомнения ожидает какой-нибудь тирады по поводу «Кросбаб». Вместо этого я спрашиваю:
|
|
|
– Ты уже кому-нибудь звонил?
Келлан кивает.
– Прошло так неловко, как ты и предсказывала.
– Он идет с конца, – объясняет Кросби. – Начинает с самых последних девушек и просит их позвонить в случае положительного результата.
– Я пользуюсь презервативами, – вклинивается Келлан. – Клянусь. А значит, как бы ни заразился сам, я не распространял это повсеместно.
Я киваю, словно полностью с ним согласна. Когда я сдавала тест, медсестра спросила занималась ли я оральным или анальным сексом с инфицированным человеком, что потребовало бы взятие мазка. Мы с Келланом ничем подобным не занимались, но так как я была свидетельницей как ему делали минет без презерватива – через сорок пять минут после нашего перепиха в чулане – я знаю о еще одной вероятности, где он мог ее подцепить. А если это произошло однажды, то могло бы произойти и дважды. Или – я щурюсь на тетрадь – шестьдесят два раза. Ну, шестьдесят один, ведь я могу исключить себя из возможных оральных переносчиков гонореи.
Я хмурюсь и беру в руки тетрадь. В туалете указаны фактические имена, ведь их обновляет не Келлан. Однако, заметки Келлана совершенно другие. В них записи в стиле: начинается на С или К, блондинка в голубом платье, официантка из закусочной Тапас, девушка с автобусной остановки, и девушка, похожая на Кейт Миддлтон.
– Ты никогда не спрашиваешь у них имен? – задаю я вопрос. – Хоть раз? – Это не очень утешительный приз, но по крайней мере я не единственная безымянная запись в этом бардаке. Хотя меня, кажется, тоже нельзя описать подробней.
– Эй, – говорит Кросби, стреляя в меня острым взглядом, когда Келлан морщится. – Никакого осуждения.
Я закатываю глаза. Он тоже есть на той стене в туалете, и мы все это знаем. Он пытается защитить не только честь Келлана.
– Никаких осуждений, – говорю я, поднимая руки вверх словно сдаваясь. – Это просто немного бы все… облегчило.
Келлан вздыхает.
– Знаю. Урок выучен.
Я тыкаю в верхнюю часть списка.
– Так это самые последние девушки? – Там порядка десяти кандидаток, охватывающих период с октября по ноябрь.
– Да. Сегодня я поговорил с тремя из них, так как они из моей научной лаборатории, и у нас в классе есть список контактов. – О, Боже. – А эти две работают в баре рядом с библиотекой, так что скорее всего я могу найти их довольно легко. Эта – он указывает на номер шесть, обозначенную как Розовые шорты с полоской – по четвергам бегает тем же маршрутом, что и я, значит можно поговорить с ней тогда. Номер семь сестра Дэйна, а восьмая – его кузина...
– Дэйна? – перебивает Кросби, выглядя встревоженным. – Дэйна, который живет от меня дальше по коридору? Дэйна, который думает, что его сестра собирается стать монахиней?
Келлан присвистывает:
– Она определенно не собирается быть монашкой.
– О, Господи.
– Ты можешь попросить у Дэйна их телефоны? Эм, и узнать их имена?
– Убей меня. – Кросби смотрит на меня. – Пожалуйста, Нора. Просто избавь меня от страданий, прежде чем это сделает Дэйн. – Он разворачивается к Келлану. – Как ты с ними познакомился? Они даже не бывают в Бернеме.
– Они были на вечеринке по случаю Хэллоуина.
– Ты сказал, что не спал ни с кем в ту ночь!
– Я не говорил, что не раздобыл тогда парочку номеров и не перезвонил им на следующей неделе!
– А что на счет Мисс Луизиана?
– Ее номер я тоже заполучил, – и он гордо вскидывает вверх руку. – И ее зовут Дана, – пауза. – Или Дарла.
– Ты все только усугубляешь.
– Парни! – восклицаю я. – Давайте сосредоточимся. – Чем быстрее мы найдем ту девушку, тем скорее закончим охоту. Учитывая временные рамки, я наверно пробел под номером сорок один или сорок два, что дает мне двадцать шансов закончить поиски, прежде чем они начнут пытаться вычислить меня. – Что насчет номера восемь? Мега горячая любительница специфического секса?
Кросби выглядит заинтригованным.
– Любительница специфического, да? Насколько специфического ты имеешь в виду?
Я забываю о том, чтобы поморщиться и пинаю его в голень. Он корчится и хмурится на меня, но Келлан этого даже не замечает.
– Очень, – уверяет он мечтательно. – Помнишь, когда мы пошли в тот клуб в начале этого года во время поездки команды по легкой атлетике? – это обращено к Кросби.
– С пеной или змеями?
– С пеной.
– Да.
– Она работала официанткой и была одета в белое кожаное платье – самое крошечное, что я когда-либо видел, несмотря на ее массивную… – Келлан прерывается, вспомнив, что я сижу от него в трех футах. – Ох, у нее было роскошное тело. В общем, мы танцевали, а пена все собиралась, и она продолжала тереться об меня, поднимая платье дюйм за дюймом, пока не показалась вся ее задница, разделенная пополам лишь маленькой тесемочкой красных стрингов. Ну и я типа «Твое платье задралось», а она типа «Знаю», а я типа «Хочешь пойдем куда-нибудь? », а она типа «И здесь хорошо». И следующее, что я помню, мы уже трахаемся прямо там, на танцполе. Было горячо. – Он подпирает рукой подбородок. – Я скучаю по ней.
Я знаю, что должна быть возмущена или обижена, или как-то среагировать на эту историю, но эти последние слова – я скучаю по ней – заставляют меня думать лишь о Кросби. Его сообщении. Его пальцах. Его теле. И о том, как сильно его хочу. Я бросаю на него взгляд, и он смотрит на меня, в его глазах отражаются те же мысли.
Кросби прочищает горло.
– Ладно, – говорит он, ерзая на своем стуле. – Ты знаешь, где она работает. Вероятно, можно позвонить в клуб и оставить свои контактные данные. Будем надеяться, она тебе перезвонит.
Келлан кивает.
– Хорошая мысль, так и сделаю.
Я перевожу дыхание.
– Номер девять? Лин с лестничной клетки в тренажерном зале? Ты встречаешься с девушками на лестничных пролетах? – есть ли такое место, где он не может встретиться с женщинами?
– Мы не «встретились» там, если ты понимаешь, о чем я, – задумчиво усмехается Келлан. – Или вернее, мы встретились там с целью быстрого…
– Думаю, я поняла.
– Она волейболистка, – добавляет он, хоть я и не спрашивала. – Мы трахали друг друга глазами некоторое время, а после одного из ее матчей мы столкнулись и решили пойти заняться этим. Она не снимала наколенники, если ты понимаешь, о чем я.
Я потираю свое покрасневшее лицо. Возмутись, – говорю я себе. – Негодуй! Но все что я делаю – это представляю себя в колено-локтевой позе, а Кросби за мной, передо мной, подо мной вытворяет множество грязных штучек.
Я сбилась со счета, сколько раз мы занимались сексом с той ночи на переднем сиденье его машины. Он регулярно забирает меня после работы, и мы едем куда-нибудь, чтобы пошалить по возможности. Из-за того, что на улице холодно, а я не хочу, чтобы меня арестовали за непристойное поведение в общественном месте – снова – нам приходится быть креативными. Работа ручкой на заднем ряду почти пустого кинозала, по-быстрому у стены в подсобке «Бинс», после того как я впускаю его через черный ход, одна мучительная попытка протиснуться на заднее сиденье его машины, которая закончилась синяками от ремней безопасности на наших телах и клятвой больше никогда не пытаться это повторить.
В итоге мы дошли до такого состояния неудовлетворенности, что я натянула на голову капюшон своей куртки и скрыла лицо, пока мы неслись вверх по лестнице в его комнату в доме братства, так отчаянно желая заняться полностью обнаженным, нормальным сексом, что была готова не обращать внимания на последствия. К несчастью мы оказались не единственными, у кого на уме был секс, и его сосед за стенкой вместе со своей очень звучной партнершей старались изо всех сил наполнить дом звуками своего секса. Когда стена задрожала так, что затряслась кровать Кросби, он накинул джинсы и рубашку и вылетел из комнаты, грозя парню кастрацией, если тот не притихнет. По его возвращению ни у кого из нас уже не было настроения.
К том моменту, как Келлан ознакомил нас с деталями своих шалостей с номером десять (либо Тиффани или Бриттани, но точно с «и» на конце), я уже готова воспламениться. Мне едва удается усидеть на месте, бедра сводит от нужды, и я достаточно знакома с раскрасневшимися щеками и потемневшим взглядом Кросби, чтобы понять, он на аналогичной «грязной странице». Проблема в том, что нам некуда пойти, чтобы ее «прочесть».
Неожиданно звонит телефон Келлана, вырывая всех нас из этого странного сексуального дурмана.
– Это Дэйн, – шепчет он, прежде чем ответить на звонок и поздороваться.
– Хорошо, – отвечает он. – А у тебя? – он кивает и слушает, кивает и слушает, затем почему-то поднимает вверх большой палец. – Он тут, – говорит он. – Конечно, я ему скажу. Круто. Скоро увидимся. – Он вешает трубку и расплывается в улыбке, будто не может поверить в свою удачу. – Это здорово!
Мы с Кросби обмениваемся настороженными взглядами.
– Правда?
Он разворачивается к Кросби.
– Дэйн сказал, что сегодня они собираются прикольнуться над «Каппа Дельтой» и нам нужно там быть. Вообще-то, нужно отправляться прямо сейчас, чтобы помочь с приготовлениями. Давай же. Ты же пришел сюда пешком, верно? Я отвезу тебя.
Румянец Кросби усиливается, и я вижу, как вздымается и опадает его грудь, когда он пытается успокоить дыхание.
– Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас. Ты сможешь поговорить с Дэйном и раздобыть мне те телефончики. Пошли, – он хватает тетрадь и швыряет ее в свою комнату, где та опускается на пол словно птица, умирающая от сексуальной неудовлетворенности.
Я раздосадовано упираюсь взглядом в свои руки, сцепленные на столе, в стремлении удержаться от того, чтобы заграбастать Кросби и утащить его в свою комнату, крича Келлану, что уговор отменяется и он может вновь спокойно приводить в квартиру любую девушку, которую ему заблагорассудится.
– Вообще-то, – напряженно произносит Кросби. – Я присоединюсь к тебе чуть позже. Я хотел попросить Нору просмотреть мой доклад по английскому. Она сказала, что не против проверить его перед сдачей. Это всего пару страниц.
Я никогда не соглашалась проверять его доклад, ведь его не существует. Но Келлан этого не знает, а я более чем желаю подыграть.
– Ты его закончил? – спрашиваю я. – Здорово. Конечно, я просмотрю.
Келлан хмурится.
– А ты не можешь просто отправить его на мыло?
– Я принес распечатку, – говорит Кросби. Он тянется к своей сумке и передает мне скрепленную кипу листов. Это куча рецептов протеиновых коктейлей, способствующих быстрому наращиванию мышц.
Келлан берет с дивана свою куртку и надевает ее.
– Что ж, ладно. Это займет больше пятнадцати минут? Мне нужно заправить машину, так что мы просто смотаемся, заправим ее и вернемся за бумагами – хватит времени? Знаю, что вы оба стараетесь получать хорошие оценки, но сегодняшняя ночь реально важна. В прошлом году «Каппа Дельта» обернули дом «Альфа Сигма Фи» в туалетную бумагу. Использованную туалетную бумагу. Помните?
– Да… – Кросби и я обмениваемся вымученными взглядами.
– А почему бы тебе не заправить машину и прихватить меня уже на обратном пути? – предлагает Кросби. – Я не хочу на заправку.
– Почему не хочешь?
– Там, э-э, угар. От него меня тошнит.
– Правда? С каких пор?
– Всегда.
– Блин, мужик, а я и не знал. – Келлан смотрит слегка скептически, но затем просто качает головой. – Ладно. Я заправлюсь и вернусь за тобой. Думаете, к тому времени вы закончите?
Мы оба замираем. Я первой прерываю молчание.
– Если я буду действовать быстро.
– Не думаю, что это займет так много времени, – добавляет Кросби. – Доклад полностью готов к работе.
Келлан пялится на нас словно мы чудики, затем пожимает плечами.
– Окей, ладно. В общем я пришлю сообщение, когда вернусь. – Наконец он надевает кроссовки, берет ключи и уходит.
Через полсекунды после того как дверь за ним закрывается, Кросби оказывается на мне.
– Ох, слава богу, – бормочет он. Он вырывает у меня из рук бумаги и сметает их на пол, после чего впивается в меня неистовым поцелуем.
– Наконец, – вновь бормочет он мне в губы. – Я умираю.
– Ты умираешь? Я уже несколько дней умираю.
– Держу пари, я больше.
– Держу пари, я сильнее.
С трудом мы встаем на ноги, и я чувствую, как его эрекция упирается мне в живот. Сильно – это подходящее прилагательное.
– Ты выиграл.
– Если мы сделаем это правильно, то оба выиграем.
Я стону в его рот, пока его пальцы расстегивают пуговицы моей блузки. Он даже не заморачивается на то, чтобы расстегнуть мой бра, просто стягивает вниз чашечки и накрывает мои груди руками.
– Кросби, – задыхаюсь я. – Быстрее.
– Мне все время хочется это сделать, – говорит он, отстраняясь на некоторое время, чтобы взглянуть на меня, его пальцы легонько теребят мои соски. – Я думаю о тебе каждый день.
На нем старая концертная майка поверх футболки с длинным рукавом, через голову я стягиваю с него верхний слой и бросаю на пол.
– Я тоже, – встаю на цыпочки, чтобы снова его поцеловать. – Этого недостаточно.
– Нет, – стонет он. – Недостаточно.
Заслышав скрежет ключа, мы отскакиваем друг от друга. Я запахиваю полы блузки и ныряю в свою комнату, пытаясь поправить бра. Слышу проклятия Кросби, затем его майка пролетает мимо меня и опускается на мою кровать – очень слабая попытка скрыть улику.
Я стою спиной к комнате, когда до меня доносится топот ног Келлана, поднимающегося по ступенькам.
– Я забыл телефон.
– Ах, верно, – голос Кросби звучит хрипло и раздраженно.
– Ребята, вы уже закончили?
Мое тело скручивают спазмы сожаления, что все закончилось еще даже не начавшись.
Оборачиваюсь и вижу, что Келлан смотрит на пол, где лежит сметенный со стола «доклад» Кросби. Не задумываясь, я хватаю со своего стола какие-то бумаги и машу ими, чтобы его отвлечь.
– Я подумала, что здесь мне будет проще прочесть, – лгу я. – Так Кросби бы не дышал мне все время в затылок.
Кросби скрещивает руки на груди, отчего его бицепсы бугрятся.
– Я просто хочу убедиться, что ты хорошо потрудилась.
– Нора всегда хорошо трудится, – отвечает Келлан рассеяно. – К тому же она быстрая.
О, боже.
– Вернусь-ка я к работе.
– Точно. Я скоро вернусь. Не напрягай ее слишком сильно, – добавляет Келлан, тыкая в Кросби. – Она делает тебе одолжение.
– Я очень благодарен, – отвечает Кросби, не моргнув и глазом.
– Вот и правильно. Я скоро, – Келлан сбегает по лестнице вниз и исчезает за дверью. На этот раз мы подбегаем к фасадному окну и прячемся за занавесками, наблюдая за тем, как он садится в машину и уезжает вниз по улице.
– Трахни меня, – бормочет Кросби, хватая меня за талию и прижимая спиной к стене.
– Таков план, – говорю я.
Он смеется.
– Ну же, давай. Покажу тебе как сильно я на самом деле благодарен.
Мы в рекордное время раздеваемся до нижнего белья, Кросби подхватывает меня под попу и приподнимает, в итоге я зажата между его грудью и стеной. Обхватываю его ногами и чувствую, как член упирается в ткань моих трусиков. Я задыхаюсь и вращаю бедрами, отчаянно нуждаясь в большем трении. Просто отчаянно, в прямом смысле этого слова.
– Хотелось бы, чтобы у нас было больше времени, – шепчет он, проводя языком по моей шее, легонько покусывая мои соски. – И дверь с замком, от которой у него бы не было ключей.
– Знаю. Знаю, – мне не особо удается думать, когда его рука скользит мне в трусики, проводит по моей попке и опускается ниже, мне между ног, находя ожидающую его влагу.
– Ох, блин.
Я поддерживаю его мнение, когда один из его толстых пальцев проникает в меня. А пару секунд спустя уже цепляюсь за его шею, мои короткие ногти впиваются в мышцы его спины, в то время как я разрываюсь между мольбой о большем и заверениями, что больше не могу ждать.
– Нора, я… Вот, блин, Нора, думаю, что я… – он опускает меня и теперь я уже стою на ногах, пока он торопится к своим брюкам, чтобы достать презерватив. Он дрожит, надевая его, и я понимаю, что в таком состоянии он уже не сможет снова меня приподнять. Говоря по правде, пока он меня трахает, меня не заботит каким именно способом он это делает.
Нет времени дискутировать, так что я просто скидываю с себя трусики и перекидываюсь через подлокотник дивана.
– Давай так, – говорю ему.
Он приподнимает брови.
– Ты уверена?
– Да.
Наши предыдущие встречи не давали особой возможности разгуляться, разве что делать все лицом к лицу и пару раз при случае нырять руками друг другу в трусы. Мы никогда не занимались этим в позе сзади и не пробовали орал, поэтому, когда он входит в меня, я думаю о том, как много раз нам предстоит еще встретиться, чтобы опробовать все, чего мы не делали. Все, что мы хотим сделать. Абсолютно все, на самом деле.
В рекордное время я толкаюсь назад и прикусываю губу, чтобы заглушить крики. Его пальцы крепко впиваются в мои бедра, моя плоть горит, но я даже не пытаюсь его остановить. Следующее, что понимаю – я кончаю, пальцы цепляются за диван, мышцы напрягаются, обхватывают, сжимают. Кросби кряхтит позади меня, ощущая силу моих судорог, и вскоре я слышу, как и он кончает, сгорбившись надо мной и зарывшись одной рукой в моих волосах, словно удерживая себя на якоре.
– Нора, – стонет он, рвано дыша, его бедра грубо врезаются в мои, когда он забывает об утонченности и просто откликается на потребности своего тела. – Нора, Нора, Нора.
Я еле поднимаюсь и кладу ладонь на его затылок – единственное на что у меня хватает сил.
– Кросби.
|
|
|
