Ужины с Гришковцом закончились. Но… «настроение улучшилось»!

Ужины с Гришковцом закончились. Но… «настроение улучшилось»!

5 июня 2020 года.

Вот и закончился двухмесячный «марафон» ужинов и обедов с Гришковцом. Евгений Валерьевич «официально» объявил, что вчера был торжественный и последний, «потому что это когда-то надо заканчивать…» Он практически не отвечал на вопросы. Посетовал на досадную опечатку в новой книге, из-за чего тираж выйдет только через месяц. Поздравил с днем рождения своего «кемеровского ученика», актера. Рассказал несколько анекдотов. Допил начатую еще 6 апреля водку…

А в основном говорил о том, чем эти ужины были для него. О каком-то «незавершенном переосмыслении» всего того, что с нами произошло (что в нас изменилось) за период карантина. Очень много добрых слов о своих «собутыльниках», нас с вами. И, конечно, большое желание увидеться со всеми в живую на своих спектаклях. Пожелал нам всем помнить друг о друге и «соскучиваться».

Поделюсь своим смешанным чувством. За эти два месяца я успел привыкнуть к тому, что, открывая ЮТюб, я натыкался на очередное напоминание о предстоящем «обеде» или «ужине». И настроение мое улучшалось. Я не всегда смотрел их в прямом эфире. Ни разу с Гришковцом не выпил. Но, всегда просмотр включал под какую-то незамысловатую трапезу.

Я уже писал, что по моему образу жизни, карантин мало что изменил в нем принципиально. Разве что в церковь не было возможности ходить. И если меня спросят через несколько лет: «Чем вам запомнился карантин 2020 года? » Я за ответом в карман не полезу: «Именно этими маленькими, маленькими, и все же ПРАЗДНИКАМИ, которые для нас устраивал Евгений Валерьевич…»

И с одной стороны, конечно, грустно, что все закончилось. А с другой, ведь это все закончилось потому, что закончился карантин. И мы снова можем общаться «так, как раньше». И это важнее. А, значит, «настроение улучшилось»…

Спасибо, Евгений Валерьевич!
Спасибо всем «сотрапезникам»!

СпасиБог!

Гришковец не выдержал или… потерянная сменка.

24 июня 2020 года.

Не выдержал и собрал у себя очередное он-лайн застолье. Уж очень ему хотелось поделиться впечатлениями от вышедшей книги, написанной новой книги и первыми днями работы (правда, пока на съемочной площадке). Я когда увидел анонс этого мероприятия, которое сначала было назначено на 21 число, а потом перенесено из-за страшного ливня в Москве и дополнительного съемочного дня на 22 июня, и удивился и обрадовался одновременно. Так бывало в детстве, когда мультики вроде должны были закончится, а тебе показывают дополнительный, не заявленный в программе.

Поскольку для на для всех 22 июня, это День скорби, первая рюмка была поминальная. Предлагалось вспомнить всех, кто воевал, кто не дожил… Вспомнил Гришковец и то, что в советское время, не было специального Дня скорби, но все вели себя именно в рамках такого отношения к этому особому дню.

Потом Евгений Валерьевич с удовольствием рассказал о том, как он съездил в Москву, завершить съемки второго сезона «Обычной женщины». Гришковцу он очень нравится, а я посмотрел пару серий и дальше не смог. Но, тут было не про сам фильм, а про впечатления от Москвы в районе Патриарших и от людей, которые входили в забытый всеми «рабочий режим». В связи с те, что кафе и рестораны стали открываться Малая Бронная, которая еще десять дней назад была сказочно пустой, превратилась в улей, с чего Гришковец предложил ее переименовать из Малой Бронной в Большую Броуновскую. Ну и люди на съемочной площадке, которые тоже умудрились в 25 человек набиться в двухкомнатную квартиру и там заново учились работать. Судя по том, что рассказывал Евгений, это очень походило на сборище людей, которые отходят от похмелья. Движения не ловкие, за все свое существование хочется попросить прощение сразу у всех…

Писатель похвастался новой вышедшей книжкой «Водка, как нечто большее», с которой в издательстве случился не большой, но значимый казус. Слово «страх» напечатали, как «трах». После чего, хотели весь тираж пустить под нож, но получив неожиданную реакцию читателей, которые вдруг страстно возжелали получить именно такой вариант книги (с «трахом»), передумали. А правильный вариант допечатали. Теперь у кого-то будет возможность получить эксклюзивное издание.

А в конце был прочитан отрывок из новонаписанной за период карантина книги «Узелки». Как я понял, это такие воспоминания из детства. Но, почему-то очень важные, а потому сохранившиеся в памяти на всю жизнь. Прочитанный отрывок был про потерянную в школе «сменку». Я слушал Гришковца и вспоминал свое… Во втором классе я уже ходил в новую школу в Ясенево, куда мы переехали еще весной, поэтому во втором классе я уже не считался «новичком», а был как все. Я выучил свой новый путь от дома до школы, правда иногда я увязывался проводить кого-то из одноклассников и траектории моего возращения домой менялись. Я уже не помню, как я в один из дней возвращаясь из школы очутился во дворе, который сильно был в стороне от привычного рейса. Важно, что в нем стояла старая заброшенная машина, по-моему, горбатый Запорожец. Она была вся побитая, но главное в ней не было стекол, а двери, соответственно, не запирались. Ничто не могло удержать восьмилетнего парня залезть в нее и покрутить рулем, сидя на водительском месте.

Сколько я в ней просидел я уже теперь и не вспомню, конечно. Вернулся домой чуть позже, чем обычно возвращался, за что меня пожурили, но главная трагедия на меня обрушилась утром, когда, собираясь в школу, я не обнаружил на своем обычном крючке мешка со сменкой. А это были, как и у Евгения Валерьевича, только что купленные мне туфли. Точнее так, эти туфли мне привезла из ГДР (! ) моя тетя. Они не походили ни на одни туфли, которые тогда предлагала младшим школьникам советская обувная промышленность. Они были замшевые и разноцветные, что тоже было не обычно для того времени. Я больше скажу, они мне нравились, хотя я ни тогда, ни сейчас к одежде не относился с каким-то особым вниманием.

Так вот мешка с этими замечательными гдровскими туфлями я и не обнаружил, собираясь утром в школу. Догадка и возможное место нахождения моих туфель поразили меня моментально. Я не устраивая особой паника кинулся перед школой в тот двор и ту машину… Чуда не произошло, сменки не было. Помню до сих пор, потому что испытывал первые сильные чувства по поводу «серьезной потери». Не помню, как отнеслись мама и бабушка к известию о пропаже дорогого тетиного подарка, а ужас потери помню до сих пор…

Такие вот истории преодоления…