Параграф четвертый. Образы права в мелодиях славянского народного творчества

Следующий источник правового мира славян – памятники народ­ного творчества и художественной литературы. В них, как отмечал замечательный советский ученый И.Т. Голяков, как в «зеркале жизни», отражены многие правовые явления³. Вместе с тем они формировали правосознание и в конечном счете оказывали мощное воздействие

¹ Цит. по: Дитятин И. Статьи по истории русского права. СПб., 1895. С. 390.

² Павлов-Сильванский Н.П. Указ. соч. С. 219.

³ Голяков И.Т. Избранное. М., 2008. С. 3.
230

Глава вторая. Славянское право

на развитие права в целом. Так дух времени и дух народа становились «духом права»¹.

Одной из основных мелодий легенд, сказаний и песен славянских народов был призыв к вольной жизни и свободе. В восприятии древ­них славян свобода была самым драгоценным даром. Так, в одной из сербских песен поется:

«Я не голоден и пить не жажду,

Я по воле только стосковался,

Как попал к тебе в полон в темницу,

Невтерпеж сидеть в темнице стало»².

Во многом созвучны слова украинской песни «Маруся Богу-славка»:

«Ой, вызволи, Боже, нас всех, бедных невольников,

Из тяжкой неволи,

Из веры басурманской

На ясные зори,

На тихие воды,

В край веселый,

В мир крещеный.

Выслушай, Боже, в просьбах наших,

В молитвах несчастных»³.

Такие же слова звучали во многих песнях западных славян – по­ляков и чехов, словаков и моравов. Не случайно в одной из польских песен сказано: «Вольность измеряется количеством крестов», – иными словами, количеством тех, кто погиб, защищая ее⁴.

Вместе с тем древнеславянские песни нередко предупреждали об опасности, таившейся в безудержном стремлении к свободе. Об этом поется в новгородских былинах «О Василии Буслаевиче», который принес много бед со своими «веселыми удалыми добрыми молодцами»⁵.

¹ Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. СПб., 1875.
С. 38.

² Юришич Янко // Песни южных славян. М., 1976.

³ Маруся Богуславка // Героический эпос народов СССР. М., 1975. С. 15.

⁴ Цит. по: Клочко Н.Н. Этноцентрические мифологемы в современном славянском
коллективном сознании // Политическая лингвистика. Вып. 20. Екатеринбург, 2006.
С. 126–134.

⁵ Новгородские былины. М., 1978. С. 5.

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

Вольница были причиной многих междоусобных войн, кото­рые обескровили славянские земли, о чем повествуют все славян­ские летописи. Вместе с тем все они призывали защищать свободу от иноземных врагов. Так, в одной из древнерусских былин есть такие строки:

«Вы седлайте-тко добрых коней

И садитесь-тко на добрых коней,

Поезжайте-тко в чисто поле под Киев-град,

И постойте вы за веру за отечество,

И постойте вы за славный стольный Киев-град,

И постойте вы за церквы-ты за Божии,

Вы поберегите-тко князя Владымира»¹.

Такой же мотив звучал в песнях южных славян. При этом отметим, что они, как правило, не разделяли былинных героев между народами и государствами. Все они были славянами. Так, Марко Королевич стал героем песен сербов и болгар, боснийцев и хорватов, македонцев и черногорцев.

Столь же мощно в славянском народном творчестве звучала вторая мелодия – равенства. Многие русские, польские, чешские народные сказания рассказывали о том, что цари, короли и князья происходили из крестьян, ремесленников либо иных простых людей. Так, согласно легендам, сохраненным в «Повести временных лет», первый князь Киева был перевозчиком на Днепре².

Во многом сходные предания сохранились в летописях других славянских народов. В частности, в «Чешской хронике» Козьмы Пражского утверждается, что первый король Чехии Пржемысл был крестьянином («пахарем») и что, вступая на престол, он пожелал взять с собой «свои лапти, сплетенные из лыка, и велел сохранить их на будущее» и что они «хранятся в Вышеграде в королевских палатах доныне».

В «Великой польской хронике» отмечено, что один из первых поль­ских князей Лешек Первый был «искуснейшим в золототканом деле мастером». Простолюдином был и его преемник Лешек Второй. Как повествует летопись, вступая на престол в царских одеяниях, «он по­ложил одежды своей бедности по правую сторону трона, показывая

¹ Илья Муромец и Калин-царь // Былины. М., 1998. С. 122.

² См.: Повесть временных лет. С. 50.
232

Глава вторая. Славянское право

этим добродетель своего положения и своей покорности, желая также показать потомкам, что короля более красивым и видным делает скорее смирение, чем пурпурные одежды»¹. К простому сословию – земле­пашцев – относился и Пяст, основатель новой княжеской династии в Польше².

Герои всех древних сказаний славян признавали власть правите­лей. Но только до той поры, пока не появлялась угроза предательст­ва, произвола либо нарушения исконного порядка и вольностей.

Здесь проявлялась третья основная мелодия народных сказок, песен и былин – борьба добра со злом.

В русской «Голубиной книге» эта вековечная борьба представле­на так:

«Это не два зверя собиралися,

Не два лютые собегалися,

Это Кривда с Правдой соходилися,

Промежду собой бились-дрались,

Кривда Правду одолеть хочет,

Правда Кривду переспорила.

Правда пошла на небеса

К самому Христу, Царю Небесному;

А Кривда пошла у нас вся по всей земле,

По всей земле по свет-русской,

По всему народу христианскому.

От Кривды земля восколебалася,

От того народ весь возмущается;

От Кривды стал народ неправильный,

Неправильный стал, злопамятный:

Они друг друга обмануть хотят,

Друг друга поесть хотят.

Кто не будет Кривдой жить,

Тот причаянный ко Господу,

Та душа и наследует

Себе Царство Небесное»³.

¹ Великая польская хроника. Главы 2 и 3.

² См. там же. Глава 7.

³ Голубиная книга // Повести Древней Руси. С. 347.

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

В приведенных строках «Голубиной книги» отчетливо слышна еще одна мелодия славянских песен и былин – призыв к праведной жизни. Те, кто следовал ему, могли воссиять как «солнце праведное»¹ и в этом уподобиться Христу².

Борьба со злом, конечно, требовала жертв. И народные песни сла­вили тех, кто, невзирая на опасности, жертвовал собой. Так, в одной из них Марко Королевич, отправляясь на бой с турецким наместником, говорит:

«Косово, ой, ровное ты поле!

До чего мы дожили с тобою!

Уж теперь не князь наш благородный,

Злой Арап тобою управляет!

Не снесу я этого позора,

Не стерплю великой той печали,

Чтоб чинил Арап свои обиды,

Целовал и девушек, и женщин.

Я отмщу за вас сегодня, братья,

Отмщу за вас или погибну!»³

Следующая мелодия древнеславянских песен, легенд и преданий – призыв к созиданию. В представлении древних славян созидательный труд был столь же священен, как и ратный подвиг. Многие былинные герои, совершив «святое дело» освобождения родной земли⁴, возвра­щались к прежнему крестьянскому (Иван Крестьянский сын), ремес­ленному (Никита Кожемяка) либо купеческому труду (Садко).

Летописи постоянно воспевали созидательный труд славянских князей. Так, «Повесть временных лет» рассказывала о том, как киев­ский князь Ярослав, «утерев пот» после ратных дел, перешел к сози­данию. В его правление строились города, церкви, основывались новые монастыри⁵. Распространялось книжное знание. Сам Ярослав

² В сознании древних славян Иисус часто воспринимался как «солнце праведно».
В частности, см.: Житие благочестивого короля Уроша // http://www.vostlit.info/Texts/
Dokumenty/Serbien/XIV/Danilo_II/Vita_Urosi/text.htm.

³ Марко отменяет свадебную пошлину // Песни южных славян (http://mifolog.ru/
books/ item/f00/s00/z0000021/st048.shtml).

⁴ Никита Кожемяка // Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. Т. 1. М., 1985.
С. 263.

⁵ Повесть временных лет // Повести Древней Руси. С. 169.
234

Голубиная книга (вариант Кирши Данилова) // Повести Древней Руси. С. 350.

Глава вторая. Славянское право

знал пять языков и любил книги, «читая их часто и ночью, и днем». Поэтому повелел он собрать «писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множест­во…» Летописец Нестор писал: «Велика ведь бывает польза от учения книжного; книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо от слов книжных обретаем мудрость и воздержание. Это ведь – реки, напояющие Вселенную, это источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они – узда воздержания… Тот, кто читает пророческие беседы, и евангельские и апостольские поучения, и жития святых отцов, обретает душе ве­ликую пользу»¹.

В Хорватской земле король Будимир, приняв крещение, повелел гонимым христианам «возвратиться в свои места, восстановить и ис­править города, разрушенные и сожженные язычниками», вернуть земле ее прежний вид, «дать людям настоящие законы», как сказано в Хорватской летописи XII в.

Еще одна ведущая мелодия славянских сказаний – воспевание справедливости, обращенное не только к князьям, иным правителям и судьям, но и к простым людям. Они должны были искать правду и защищать ее. Этому учили сказки и былины, древние летописи и жития святых.

По особенному звучали сказания о судах. В одних воспевались судьи, которые «праведен суд судити»². В других, напротив, высмеивались, как в сказках о «Шемякином суде», продажные, вероломные либо неразумные судьи³. В третьих звучал стон обиженных и обездоленных неправедным судом:

«Што неправедные судьи расселяются…

Никуды от их, злодиев, не укроешься,

Во темных лесах найдут оны дремучих,

Все доищутся в горах оны высоких,

Доберутся ведь, во матушке – сырой земле,

Во конец оны крестьян всех разоряют»⁴.

¹ Повесть временных лет. С. 169–170.

² Орлов А.Н. Героические темы в древней русской литературе. М., 1945. С. 122–123.

³ См.: Шемякин суд // Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. Т. 3. М., 1986.
С. 5–10.

⁴ Русские плачи. Цит. по: Голяков И.Т. Суд и законность в художественной литера­
туре // Голяков И.Т. Избранное. С. 74.

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

Призывая к справедливости, древние летописи предупреждали о той опасности, которая грозит той стране, в которой о ней забыли. Обра­щаясь к этой теме, летописец Нестор писал: «Если же какая-нибудь страна станет угодной Богу, то ставит ей Бог цесаря или князя правед­ного, любящего справедливость и закон, и дарует властителя и судью, судящего суд. Ибо если князья справедливы в стране, то много согре­шений прощается стране той; если же злы и лживы, то еще большее зло насылает Бог на страну ту, потому что князь – глава земли»¹.

Впрочем, в бедах, которые часто случались в славянских землях, были виновны все – и правители, и простолюдины. Так, описывая нашествие половцев в 1093 г., летописец Нестор со скорбью отмечал, что это Божий бич, необходимый для того, чтобы люди, опомнившись, воздержались от злого пути своего².

«Повесть временных лет» содержит страшные картины разорения Руси. Так, в том же году после взятия Торчевска «половцы запалили город огнем, и людей поделили, и много христианского народа повели в вежи к семьям своим и сродникам своим; страждущие, печальные, измученные стужей, скованные, в голоде, жажде и беде, с осунувшимися лицами, почерневшими телами, в неведомой стране, с языком воспаленным, раз­детые бродя и босые, с ногами, исколотыми тернием, со слезами отвечали они друг другу, говоря: «Я был из этого города», а другой: «А я из того села»; так вопрошали они друг друга со слезами, род свой называя и взды­хая, взоры возводя на небо к Вышнему, ведающему сокровенное»³.

По утверждению Нестора, так Бог казнит тот народ, который впал во грехи.

Следующая мелодия древнеславянских сказаний – сострадание. По описанию Нестора, святитель Руси князь Владимир с особым вни­манием воспринял заветы Христа и повелел «всякому нищему и бедно­му приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньги». А для больных и немощных он повелел снарядить телеги и положить на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в одних бочках, а в других – квас, и развозить по городу и раздавать все необходимое⁴.

¹ Повесть временных лет. С. 159.

² См. там же. С. 226.

³ Там же. С. 228–229.

⁴ Там же. С. 147–148.
236

Глава вторая. Славянское право

Эту традицию продолжили многие русские князья, о чем свиде­тельствует «Поучение» князя Владимира Мономаха. «Всего же более, – призывал он, – убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите, и подавайте сироте, и вдовицу оправдывайте сами, а не да­вайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души…»¹

Тому же учил Даниил Заточник, убеждая: «Щедрый князь – как река, текущая без берегов через дубравы, поит не только людей, но и зверей; а скупой князь – как река в берегах, а берега каменные: нельзя ни са­мому напиться, ни коня напоить… Да не будет сжата рука твоя, княже мой, господине, на подаяние бедным: ибо ни чашею моря не вычерпать, ни нашими просьбами твоего дому не истощить»².

Такие же мотивы повторяются во многих других славянских рукопи­сях. Так, «Востоковская легенда» рассказывает, как чешский князь свя­той Вацлав (Вячеслав – в русской традиции) «всем убогим делал доброе, бедных кормил и одевал по евангельскому учению, больных рабов питал, вдов не давал обидеть, всех людей убогих и богатых миловал…»³.

Примечательно в этом отношении описание жизни сербского ко­роля Милутина. «Из всех городов и краев и многих сел и соседних зе­мель, – писал автор его жития, – шли нищие и странные и немощные, хромые и слепые и прокаженные, дабы принять щедрую милостыню из его рук; никогда не расходились эти убогие из его дома, никогда не оскудевала кроткая и добрая его щедрость...» А когда приходила ночь, король «снимал с себя царское платье, что носил днем, и обла­чался в худую и старую одежду, прикрывал лицо свое, дабы никто его не узнал, и брал с собой двоих-троих верных слуг, которым приказал молчать об увиденном, брал с собой множество золота и другого по­требного для дачи убогим, дабы наполнить их утробы сполна. Как истинный кормилец кормил голодных, как нелицемерный даритель милостыни любил нищих и убогих. Тайно выйдя со двора своего и придя в обиталища их, где они спали, давал золото, еду и одежду в их руки. А те удивлялись и не знали, откуда им это дается, не знали, что это –

² Cлово Даниила Заточника, написанное им своему князю Ярославу Владимировичу.
Перевод Д.С. Лихачева.

³ Востоковская легенда. Перевод А.И. Рогова.

Повесть временных лет. С. 236–256.

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

добрый их кормилец, который днем творил милостыни, а ночью пре­бывал среди них и как слуга стоял пред ними, ревнуя Христу»¹.

И наконец, еще одна основная мелодия – вера в Христа, которая пронизывала многие славянские летописи, песни, сказания и жития святых.

«Повесть временных лет» рассказывает, что с принятием христи­анства Божия роса пала на многие страны, в том числе на Русскую землю². Одной из первых христианство приняла княгиня Ольга. Она, как писал летописец Нестор, была «предвозвестницей хри­стианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед рас­светом». В ней он видел «русское познание Бога, начало нашего с ним примирения», святую, которая и после своей смерти молится Богу за Русь³.

Через тридцать три года христианство принял ее внук Владимир. А вместе с ним и вся Русская земля – «сад» новых людей, сердце ко­торых было обращено к познанию Бога истинного⁴.

Такие же мотивы звучали в сказаниях южных, восточных и запад­ных славян.

Христианская вера вела к новой жизни. Убеждая в этом, Хорватская летопись XII в. рассказывала о преобразованиях короля Звонимира. «Этот почтенный король, сын доброго отца, – писал летописец, – стал весьма почитать и любить церкви, помогать добрым и истреблять злых. И всеми добрыми он был любим, а злыми ненавидим, потому что терпеть не мог зла… При добром короле Звонимире веселилась вся земля, потому что полна и украшена была всяким добром, а города изобиловали серебром и золотом. Бедный не боялся, что богатый съест его, ни слабый, что у него отнимет сильный, ни слуга, что господин поступит с ним несправедливо. Потому что король всех защищал, сам не дозволял того... Земля полна была всякого блага».

0 плодотворном влиянии христианства рассказывала и «Чешская
хроника». Так, повествуя о правлении князя Болеслава II, летописец
отмечал, что он «был чрезвычайно предан христианству», выступал рев­
ностным «поборником католической веры, отцом сирот, защитником

¹ Данило II. Житие Милутина. Перевод М. Хартановича.

² Повесть временных лет. С. 130.

³ Там же. С. 97–98.

⁴ Там же. С. 146.
238

Глава вторая. Славянское право

вдов, утешителем страждущих, духовных и странников благочестивым покровителем, славным основателем божьих церквей»¹.

Такие строки находили отклик во многих сердцах, потому что они, как сказано в «Слове о Законе и Благодати», были обращены:

«Не к несведущим…

Но к призобильно насытившимся сладостью книжной,

Не к врагам Божиим, иноверным,

Но к настоящим сынам Его,

И не к сторонним, а к наследникам Небесного Царства»².

Сказанное объясняет, почему мелодии народного творчества так часто находили отражение в памятниках славянского права.

Так, в «Изложении чешского земского права» пана Андрея из Дубы утверждалось, что земское право «в своем установлении было и должно быть свободным», что каждый человек «начиная от короля и до тка­ча» не может противостоять велениям либо избежать действия этого права, что прежде право было свободным, потому что «его защищала свободная рука», но что теперь оно стало зависимым, о чем скорбят и люди, и Бог³.

Многие летописи требовали, чтобы благо правосудия было предос­тавлено всем – и богатым, и бедным, достойным и недостойным. Так, «Великая польская хроника» сохранила предание о том, как сподвиж­ники князя Болеслава Кривоустого хотели устроить расправу над кня­зем Збигневом, предавшим Польшу. Но их остановил воевода Боле­слава словами: «Недостойно и противоречит праву, чтобы наказание предшествовало суждению. И мы не можем и не должны выносить никакого приговора, пока он не признает свою вину на суде или не бу­дет изобличен свидетельством людей, заслуживающих доверия»⁴.

Народные представления о том, каким должно быть право, отраже­ны во многих челобитных, прошениях и петициях, которые подавались правителям. Нередко они содержали целостные, хорошо продуманные программы правовых преобразований. Так, в «Большой челобитной» Ивана Пересветова царю Ивану Грозному 1540-х гг. указывалось:

¹ Козьма Пражский. Указ. соч. Глава 22.

² Митрополит Иларион. Слово о Законе и Благодати // Повести Древней Руси. С. 13.

³ Пан Андрей из Дубы. Изложение чешского земского права // http://www.vostlit.info/
Texts/Dokumenty/Tschechien/XIV/Andrej_iz_Duba/text.phtml?id=2545.

⁴ Великая польская хроника. Глава 20.

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

«Бог помогает… тем, кто трудится и Бога призывает в помощь, тем, кто любит правду и судит праведным судом…

О первом турецком царе султане Магомете… хоть неправославный царь, а устроил то, что угодно Богу: в царстве своем ввел великую мудрость и справедливость, по всему царству своему разослал верных себе судей, обеспечив их из казны жалованьем, на какое можно про­жить в течение года. Суд же он устроил гласный, чтобы судить по все­му царству без пошлины, а судебные расходы велел собирать в казну на свое имя, чтобы судьи не соблазнялись, не впадали в грех и Бога не гневили. А если наградит он какого вельможу за верную службу городом или областью, то пошлет к своим судьям и велит выплатить тому по доходной росписи единовременно из казны...

И вот он великую справедливость установил в своем царстве и снаб­дил уставом купеческий торг, так что только на слово можно и купить, и продать хоть на тысячу рублей...

В каком царстве правда, там и Бог пребывает, и не поднимется Божий гнев на это царство»¹.

Столетие спустя (в 1650 г.) московскому царю была подана че­лобитная о назначении судей из всех сословий, чтобы они судили «по старине и по правде» и могли оберегать Русскую землю от насилия «сильных людей»².

Конечно, подобные челобитные редко достигали цели. Вместе с тем они были продуктом той закваски подлинного права, которая бродила в общественном сознании славян и во многом определяла развитие обычаев, законодательства и практики его применения.

Параграф пятый. О правовом гении славян и памятниках его зако­нотворчества

Существуют несколько мифов, которые препятствуют восприятию и изучению славянского права.

Первый миф – это миф о позднем происхождении и отсталости славянского права. К этой теме мы уже обращались, доказывая, что развитое право существовало у славян еще в дохристианскую эпоху и что в дальнейшем оно впитывало в себя многие модели

¹ Пересветов И.В. Большая челобитная // http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?cat_
ob_no=12715&ob_no=12716.

² Цит. по: Голяков И.Т. Суд и законность в художественной литературе // Голяков И.Т.

Избранное. С. 77. 240

Глава вторая. Славянское право

классического римского права: в православных землях через рецеп­цию византийского законодательства (в основном из его кратких изложений Эклоги и Прохирона), а в католических землях через допущение прямого действия сводов католического церковного законодательства.

Однако эти факты редко упоминаются представителями других правовых школ. За редкими исключениями, они не исследуют акты славянского права¹, но при этом приводят ничем не подтвержден­ные суждения о несовершенстве и варварской жестокости права славян.

Даже такой объективный исследователь, как Э. Аннерс, допус­кает много неверных суждений в отношении древнерусского права. Так, он отмечает, что по сравнению с западноевропейским оно ос­тавалось дольше «на примитивной стадии своего развития», что «со времени уничтожения татарского ига в XV в. и до 1649 г. правовая система России представляла собой разительный контраст с госу­дарственным законодательством Западной Европы», что наказание за уголовные преступления «во многих случаях было чрезвычайно жестоким» и т.д.² Как мы увидим позже, такие утверждения далеки от правды.

Второй миф – это миф о том, что славянское право – это исклю­чительно продукт воли царской или княжеской власти. Конечно, в истории славян, как и всех других народов, было много неразумных и деспотичных правителей, которые вслед за чешским князем Боле­славом могли сказать:

«Так я хочу, и так сделаю я;

Пусть разум заменит мне воля моя»³.

Однако не они определяли судьбы славянского права. Нанесенные ими раны быстро исцелялись и не нарушали правовой строй, основу которого составляли ценности христианства и народовластия. И только в ХХ в. он пошатнулся и в конечном счете рухнул под лавиной ком­мунистических реформ.

¹ Славянское право становилось предметом полноценного изучения крайне редко.
В ряду классических работ, достойных упоминания и благодарности, следует указать
труды американских ученых Дж. Хазарда и Г. Бермана, французских ученых Р. Давида
и М. Лесажа, английского ученого У. Батлера и некоторых других.

² Аннерс Э. История европейского права. М., 1994. С. 251, 253.

³ Козьма Пражский. Указ. соч. Глава 19.

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

Третий миф – это миф о том, что славянское право не самобытно, что оно всегда стремилось стать частью иной, в частности в ХХ в. – социали­стической, а в настоящее время – романо-германской, системы права.

Несколько иную позицию занимает современный французский исследователь Р. Леже. Он относит российское право к формирую­щимся правовым системам, чье будущее еще не определено. Вместе с тем бóльшую часть других славянских правовых систем он включа­ет в семью романо-германского права. Впрочем, большого интереса к ним он не проявляет. Так, польскому праву в его книге посвящено три страницы, а праву Чехии – менее одной страницы.

Перечисленные мифы не отвечают цели познания славянского права. Перед ними стоит иная задача: его низведение к уровню при­митивных, порочных, в лучшем случае – заимствованных, форм.

А между тем оно ни в чем не уступало другим правовым систе­мам. В его развитии, как и везде, были свои достижения и неудачи, яркие и невыразительные, нередко – постыдные, страницы. Но, как бы то ни было, оно всегда было не только самобытным и жизненно стойким, но и величественным, даже в таких чудовищных проявле­ниях, как сталинизм.

О правовом гении славян свидетельствуют многие памятники за­конотворчества, превосходившие современные им законодательные акты других европейских государств.

Какой-либо подробный анализ истории развития славянского зако­нодательства в рамках этой книги невозможен. Поэтому остановимся лишь на некоторых его образцах.

И первой по праву должна стать Белая книга славян. Ее текст не со­хранился. И тем не менее она, несомненно, влияла на многие памят­ники славянского права.

Следующей вехой славянского законотворчества стал болгарский Закон судный людям.

Отдельные его фрагменты, связанные в основном с судоустройством, были приведены выше в разделе о влиянии христианства на государство и право. Теперь дополним их разбором других норм. Но прежде чем их представить, отметим одну характерную черту этого акта – стремление к обоснованию норм права с целью усиления их воздействия на созна­ние тех, к кому они были обращены.

Так, в ст. III, посвященной военной добыче, были следующие при­мечательные строки: «Отправляясь на бой с врагами, подобает остере-242

Глава вторая. Славянское право

гаться всех неприязненных слов и дел, направить мысль свою к Богу и молитву сотворить и сражаться в ясном сознании, ибо помощь дается от Бога светлым сердцам. Не от большей силы победа в бою, а в Боге крепость. И после того как Бог победу дал, шестую часть следует взять князю, а остальное все возьмут себе все люди, разделив поровну между великими и малыми».

Одна из основных задач – ввести общественные отношения в те границы, которые определены Законом. С этой целью ст. XVI требо­вала: «Никто не может прибежавшего в церковь вывести насильно. Но прибежавший рассказывает попу сущность спора и вину, им совер­шенную, и да примет поп его как просящего убежища, а причиненное им будет установлено и рассмотрено по закону. Если кто попытается силою из церкви вывести вбежавшего туда, то, кто бы он ни был, да получит 140 ранящих ударов и тогда, как подобает, расследуется про­ступок прибегшего к защите церкви».

Той же цели служили нормы ст. ХVII: «Кто имеет спор с другим и не доверил владетелям, но действует самовольно или властью или силой принудил к чему-либо, то если сделал это с целью получить подлинно свое, лишается своей вещи и возвращает ее. Если он что-либо чужое возьмет, то по суду владетеля той земли его бьют, поскольку не в его власти было самому себе быть судьей. И поскольку так поступил, то воз­вращает тому, у кого было взято».

Закон судный людям сохранял много древних правовых установле­ний, о чем свидетельствует поэтическая форма их изложения. В дока­зательство приведем ст. XXVI: «Кто чужое стадо загонит в свой загон и совершит это в первый раз – избивается; во второй же – из страны изгоняется; в третий – продается, но прежде возвращает все, что за­гнал».

Новеллы болгарского Закона судного людям были использованы во многих славянских землях, в том числе на Руси.

Подлинный расцвет славянского права наступает в середине XIV в. Практически во всех славянских землях принимаются акты, которые становятся вершинами законотворчества той эпохи. При этом отметим, что бóльшая их часть была принята в очень краткий период – менее пятнадцати лет.

И первым актом правового гения славян стал польский Вислицкий статут 1347 г., впоследствии вошедший в состав «Полного свода ста­тутов Казимира Великого».

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

Привлекает внимание уже первая статья этого акта, в которой было определено его действие во времени: «Так как все постановления и Статуты предусматривают дела и действия будущие, а не прошлые, то мы желаем, чтобы все наши постановления, ныне на великом соборе в Вислице принятые, относились не к прошлым, а только к нынешним и будущим делам»¹.

Значительное число норм Вислицкого статута было направлено на укрепление основных начал правосудия. Так, ст. СХIII указывала: «Так как в судебных делах у справедливых судей нельзя ничего до­биться обманом, взять верх лицеприятием, опрокинуть правосудие за плату и так как судьи, держа весы в руке, взвешивая равными ча­шами, должны выносить справедливый приговор, имея перед глазами при его обдумывании и составлении самого Бога, они не должны как расточители своей чести и гонители ее чинить какой-либо ущерб дру­гой стороне вопреки своей совести и справедливости, из лицеприятия или за подарки…»

Начала подлинного правосудия укреплялись нормами, посвя­щенными процессуальным правам. «Так как никому самая полная защита не может быть запрещена, – устанавливала ст. Х, – поста­новляем, что в судах нашего королевства каждый человек, к какому бы сословию он ни принадлежал и какое бы положение ни занимал, может и должен иметь своего адвоката, защитника (прокуратора) или же пролокутора»².

Столь же подробно регламентировались гарантии исполнения су­дебных решений. Примечательна в этом отношении ст. IV: «Тот, кто проиграл дело в суде, должен удовлетворить выигравшего согласно приговору суда, а не выходить из суда прежде, чем удовлетворит выигравшего. Некоторые же, бедностью или строптивостью дви­жимые, уходят из суда, будучи осуждены за долг и не дав никакого удовлетворения противной стороне. Поэтому мы желаем, чтобы такие непослушные не извлекли из своего коварства какой-либо пользы. И пусть, как только они будут осуждены в суде, их пере­дадут в руки их противников связанными, а если же, находясь в их власти, убегут оттуда, то будут тем самым свободны и от власти

Вислицкий статут 1347 г. // http:vostlit.info/Texts/Documenty/Polen/XIV/kasimir_ statut.htm.

² Пролокутор обеспечивал дополнительную помощь стороне по делу. В отличие от адвоката он должен был в суде находиться рядом со своим доверителем.

Глава вторая. Славянское право

и от долга. (Но) осужденные за долг из воровства всегда считаются присужденными к уплате».

В то время, когда в большей части государств Европы крестьяне были полностью порабощены, Вислицкий статут предоставил им достаточно широкие гарантии имущественных прав. Так, ст. LIII устанавливала: «Сохранился до сих пор ложный обычай: когда ка­кие-нибудь кметы покидают этот свет, не оставляя потомства, все их имущество, движимое и недвижимое, называемое выморочным (puscina), привыкли прибирать к своим рукам господа. Теперь же, изгоняя этот ложный обычай, мы постановляем, чтобы на имущество этих умерших, сколько бы там ни было найдено, была бы приобретена для приходской церкви большая чаша за полторы гривны, а остаток имущества без всяких препятствий должен перейти к ближайшим родственникам или родителям».

Регламентируя статус крестьян, Вислицкий статут закреплял право крестьян покидать имения своих панов. Статья LXIX ука­зывала: «Из-за того, что подданные покидают панские имения без всяких к тому надлежащих оснований, (эти имения) часто пустеют, и наши рыцари сочли нужным противодействовать без промедле­ния этому ущербу. Поэтому мы нашей волей устанавливаем, чтобы из одного села в другое вопреки желанию господина села, в котором они живут, могло перебраться не больше чем один-два кмета или обитателя, за исключением таких случаев: первое – когда господин села изнасилует дочь или жену своего кмета; второе – когда по вине господина имущество крестьян было разграблено или захвачено; третье – когда отлучают (от церкви) кмета за вину его господина. В этих случаях не только два, три или четыре кмета могут уйти, но и все там проживающие могут уйти, куда им любо».

Значительное число норм Статута было направлено на нравствен­ное оздоровление общества. Так, за сквернословие и непристойности, возбуждавшие ссоры среди людей, налагался на виновного штраф в пользу потерпевшего в таком размере (60 гривен), «как если бы он убил его» (ст. LXXXIV). Лица, совершившие убийство своих родных чтобы стать их наследниками, объявлялись лишенными не только на­следства и «той выгоды, в жажде которой они согрешили», но и чести и тех почестей, которые они имели (ст. LXXXVIII).

Несколько лет спустя в Сербии принимается еще один великий памятник славянского законотворчества – Законник Стефана Душана

Часть вторая. Правовое сообщество христианской традиции права

(1349 г.; дополнен в 1354 г.)¹. Его основной целью было установление незыблемого правового порядка в стране. Требованиям Законни­ка должны были подчиняться все, в том числе и самодержец земли Сербской.

«Повелевает мое царское величество: если пишет грамоту мое цар­ское величество или по злобе на кого-либо, или по любви, или по ми­лости и эта грамота отменяет Законник не по правде и не по закону, как пишет Законник, то судьи да не верят такой грамоте, но да судят и вершат (дело), как (следует) по правде… И все судьи пусть судят по Законнику справедливо, как написано в Законнике, и да не судят по страху моего царского величества» (ст. 173–174)².

Законник ставил цель укрепления всех сторон общественной жиз­ни. Поэтому его первые статьи были посвящены религиозной жизни. «Да очистится христианство», – призывала первая статья. С этой целью Законник регламентировал многие стороны светской жизни, в том числе брачно-семейные отношения, которые традиционно находились под сенью церкви.

Этот акт подробно регулировал взаимные обязательства церкви и общества. «В духовном деле каждый человек да имеет повиновение и послушание к своему apxирею», – указывала ст. 4. Подчеркивая зна­чение церкви, ст. 25 освобождала ее от всех тягостей (оброков и повин­ностей). Вместе с тем Законник возложил на нее многие обязанности, в том числе по призрению за нищими. «И по всем церквам, – было сказано в ст. 26, – да выдается пища убогим, как записано ктиторами; кто же из митрополитов и епископов и игумнов не будет кормить, да лишится сана».

Укрепляя царскую власть, Законник запрещал проведение народ­ных собраний (ст. 68). Вместе с тем он вводил много норм, которые ограничивали возможный произвол со стороны знатных людей, судей и царских слуг.

Одной из таких гарантий стал принцип судебного разрешения споров. Статья 185 этот принцип закрепляла так: «Bсе жители моего

¹ Законник был только одним из этапов полномасштабной кодификации сербского
права. По повелению Стефана Душана был составлен его Свод, в который помимо За­
конника были включены Закон Юстиниана (краткая компиляция норм византийского
права) и Синтагмы Матфея Властаря (сборник канонических правил).

² Законник Стефана Душана // http: www.vostlit.info/Texts/Documenty/serben/zakon-
nik_Stefan.Dusan/Text.htm.

Глава вторая. Славянское право

царства, что судятся между собою за вражду, за разбой, воровство, прием людей, за убийство, за землю, да идут к судьям». При этом было подчеркнуто, что каждый должен обращаться в тот суд, который действует по месту его проживания (ст. 184).

Подкрепляя принцип судебного разрешения споров, Законник устанавливал многоступенчатую с

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: