Глава 12. Кто я, или Моя новая жизнь. (Михаил)

«- Я не понимаю, какого черта?!
- Почему ты предъявляешь мне претензии?
- Как это почему? Потому что я – твоя жена.
- Рад это слышать.
- Прекрати надо мной издеваться!
- Ты первая начала.
- Ты обещал! Ты говорил, что все это закончится. Ты сказал мне, что этого не будет. Но первую же брачную ночь я провожу в одиночестве, а ты... Ты свалил к своей шалаве.
- Не смей так говорить!
- А что? Правда глаза колет? Шалава, шалава, шалава... – она начинает напевать это слово, но наткнувшись на холодный взгляд, замолкает. - Противно слушать, да? Но другого слова я не нахожу, потому что нет другого слова! Хотя, почему нет? Шлюха и блядь! Вот так-то, Мишенька! А теперь ты говоришь мне, что разведешься со мной. Не слишком ли много ты на себя берешь?
- Зачем нам жить вместе?
- Зачем ты женился?
- Ты и сама прекрасно знаешь!
- Ты говорил, что изменять мне не станешь.
- Даша, черт тебя побери, что тебе от меня нужно?!
- Ненавижу тебя, лживая тварь. Это отвратительно, ненавижу таких, как ты.
- Каких? – кажется, в голосе проскальзывает насмешка.
- Моральных уродов.
- Но ты же говорила, что тебе все равно.
- Врала! Ненавижу вас.
- Тогда зачем вышла замуж?
- Потому что люблю деньги. Я выходила замуж за них, а не за тебя.
- Тем более, твои претензии беспочвенны.
- Я не позволю тебе жить двойной жизнью.
- На чем это основано?
- Потому что я высоко себя ценю. Я не позволю вытирать об меня ноги. Если ты не со мной, ты и прошмандовке своей не достанешься.
- На каком основании ты используешь такие слова?
- Это надо же! Ни стыда, ни совести. Явиться на свадьбу, ещё и пытаться мне польстить. Фу, противно. Двуличная сука! Как, впрочем, и ты!
Она пытается помешать мне вести машину, резко сворачивает влево. Машина вылетает на встречную полосу. Слишком громкий скрежет, слишком яркая вспышка, словно кто-то одновременно включил множество фонарей, и весь их свет направлен мне в глаза. Удар, темнота, а потом пробуждение на больничной койке...
- Вынуждены сообщить вам, что в результате аварии ваша жена погибла, а у вас амнезия.
И только один вопрос в голове. Настойчивый, не дающий покоя ни днем, ни ночью...
- Кто я? – едва слышный шепот, срывающийся с губ...»
Все мы, как белый лист бумаги, чья девственная чистота не запятнана грязью чернил или типографской краски. На этот лист рано или поздно начинают записывать события, происходящие в нашей жизни, и в конце дороги, отмерянной каждому из нас, мы получаем целый альбом, книгу или даже собрание сочинений, посвященное конкретному человеку, себе. В этой книге есть место слезам и смеху, горести, скорби и радости, любви и ненависти. Но человек, который ничего не помнит, так и остается чистым листом для самого себя. Именно для себя, а не для окружающих. Они внимательно наблюдают за подобными людьми, считая, что амнезию чем-то вроде милого развлечения. Когда дело не касается тебя лично — это не проблема, но, когда ты сталкиваешься с амнезией лицом к лицу, становится не до смеха. Искать свое жизнеописание, хватаясь за малейшие детали, боясь выпустить из рук тонкую ниточку, что связывает тебя с твоим прошлым.
Сейчас я чувствовал себя именно этим чистым листом. У меня не было прошлого. Только настоящее и будущее. И единственная ниточка с прошлым – этот сон, который снится мне уже на протяжении недели, с завидным постоянством. Не проходит ночи, чтобы мне не приснился этот «милый» разговор с супругой.
Наверное, я должен испытывать при воспоминании о ней хоть какие-то чувства, но в душе пусто. Я не чувствую ничего, словно погиб не дорогой мне человек, а кто-то посторонний. Абсолютно никаких чувств. Жаль, конечно, что человека не стало, но не более того. К тому же, мне не давала покоя мысль о том, что моя семейная жизнь не была результатом моей безумной влюбленности в ту девушку... Как же её звали? Даша... Да, точно, Даша. Она все время повторяла мне о том, что я в первую брачную ночь сбежал к какой-то шалаве, которая присутствовала на нашей свадьбе. Сколько девушек там было? Достаточное количество, но почему-то ни одну из них я не помню, все кажутся мне такими же далекими, как и сама Дарья. Выходит, у меня была любовница. Кто она? Как выглядит? Как я с ней познакомился? Как долго длилась наша связь? Если верить всему тому, что мне наговорила Даша, любовницу свою я обожал. Тогда почему не женился на ней? Это было бы более здравым решением, иначе получается совершеннейшая околесица. Я хочу быть с одной девушкой, но почему-то делаю предложение другой...
Поднявшись с кровати, я тут же схватился за голову; слишком резко вскочил, вот в глазах и потемнело, и голову пронзила какая-то странная боль. Нужно было найти список гостей, который мне отдал отец. Может быть, взгляд на имена и фамилии приглашенных гостей помогут мне что-нибудь вспомнить. Но мои надежды не оправдались, все равно пустота, никаких ассоциаций. Девушки, как девушки. Имя последнего приглашенного человека была замазано. Не вычеркнуто, а именно замазано. Достав нож для бумаги, я стал стирать подсохший слой замазки, словно пытался найти ответ на свой вопрос, возлагал надежды на это имя. Последним приглашенным гостем оказался мужчина. Никита Романов. Кто это такой? Вообще никаких ассоциаций. Хотя, есть одна. Долгое время в России правящей династией были Романовы, но вряд ли он имеет к ним какое-то отношение. Каким образом он попал на нашу свадьбу? Видимо, приглашенный гость со стороны невесты. В моей жизни людей с таким именем стопроцентно никогда не было.
Но, тем не менее, я не мог успокоиться. Мне хотелось узнать, по какой причине незнакомый парень попал на мою свадьбу. Что он там забыл? Вообще подозрительно смотрится, когда со стороны невесты присутствуют гости-мужчины. Сразу же возникает ассоциация: они – бывшие любовники. В дружбу между мужчинами и женщинами мне верилось слабо, хотя, если допустить мысль о том, что мужчина – гей... От этой мысли меня тут же перекосило. Вот уж кого я действительно на дух не переношу, так это геев. Мерзкие создания, если честно. Отец как-то в разговоре упомянул о том, что за мной в выпускном классе пытался ухаживать какой-то парень. Ощущения после того, что я услышал, были отвратительными. Словно я с головой нырнул в грязь. Жутко, если честно. Так что пока будем придерживаться мнения о том, что некий Романов – любовник моей жены. Не важно, бывший или не бывший. Важен тот факт, что она мне изменяла и при этом имела наглость упрекать меня в чем-то таком же.
Взяв с подоконника сигареты, я вышел на балкон и посмотрел на хмурое небо, затянутое тучами. Чего же так хреново на душе? Наверное, от того, что я чувствую себя овощем. Я не помню, как я жил. Не помню, с кем дружил, кого любил, а кого ненавидел. Все люди мне незнакомы. Они знают меня, а я не знаю их. Улыбаюсь в ответ на приветствие, отвечаю им, но кто они и как я с ними познакомился, понять не могу.
Выкурив три сигареты подряд, я набрал номер своего отца. Нужно было немедленно поговорить с ним и понять, почему имя последнего гостя было вычеркнуто из списка гостей. Может, потому, что я понял, кем он приходится невесте, и она решила отложить свидание со своим любовником до лучших времен?
Ответил отец не скоро. Пришлось набрать его номер раз десять, прежде чем он соизволил ответить.
- Да, - коротко произнес он.
- Папа, мне надо с тобой поговорить.
- О чем?
Мне кажется, или он насторожился? Хотя, что тут удивительного? Не каждый день его сын теряет память. Правильно, далеко не каждый. Возможно, отец просто подумал, что ко мне начала возвращаться память? И точно...
- Ты что-то вспомнил? – поинтересовался он. Голос стал спокойнее и увереннее.
- Я хотел поговорить с тобой об одном человеке...
- О каком? – отец вновь занервничал. Да что с ним такое сегодня?
- Знаешь, я сейчас просматривал список гостей...
- И?
- Последним в списке стоит некто Никита Романов. Кто это?
Отец коротко выругался, но потом взял себя в руки и намного спокойнее спросил:
- Миш, ты точно хочешь это знать?
- Раз спросил, то, наверное, да.
- Трудно ответить на твой вопрос, - уклончиво ответил он.
- Почему?
- Не хочу делать тебе больно.
- Больно ты мне не сделаешь. Я все равно ничего не помню, и не думаю, что события прошлого могут вызвать во мне какие-то эмоции. Просто хочу знать, с какой радости этот человек попал в список приглашенных. Если других я хотя бы отрывочно, но помню, то его не помню совершенно. Даже образ его представить для меня проблематично.
- Может, это и к лучшему, - произнес отец решительно.
- Почему?
- Потому что этот человек принес тебе одни неприятности.
- Пап, скажи напрямую. Хватит ходить вокруг да около.
- Он спал с твоей женой, - произнес отец холодно. – Проще говоря, Романов – любовник Дарьи. Вот и все. Ты уверен, что хотел это знать, или я мог умолчать о своих знаниях?
- Так я и подумал, - подытожил я.
- О чем ты? – встревожился он.
- Увидев это имя среди гостей, я пришел к выводу о том, что он каким-то образом связан с Дашей. Вряд ли он имел какое-то отношение ко мне.
- Память человека избирательна. Она оставляет только то, что тебе дорого, а все остальное беспощадно вычеркивает, так что временами амнезию можно воспринимать, как дар, а не как проклятье, - ответил мне папа.
- Возможно, ты прав, - тихо ответил я.
На самом деле, согласиться с этим утверждением я не мог, потому что воспринимал амнезию, как угодно, но только, не как подарок судьбы. Я сам себе казался беспомощным и жалким. Только отец знает все о моем прошлом, но из него слова не вытянешь. Ещё есть фотографии, но они... Они мало о чем мне говорят.
О себе я знаю ничтожно мало. Имя, возраст... Знаю, что учусь теперь уже на четвертом курсе, и был женат на девушке по имени Даша, впрочем, брак этот долго не продлился. Еще предположительно знаю, что у меня есть любовница, но кто она, даже слабого представления не имею. Если память, действительно, оставляет лишь то, что мне, действительно, дорого, то почему я не помню ничего, что связано с этой девушкой?
Или же в последнее время было что-то, что заставило нас с ней отказаться друг от друга?
«- Ты обещал! Ты говорил, что все это закончится. Ты сказал мне, что этого не будет. Но первую же брачную ночь я провожу в одиночестве, а ты... Ты свалил к своей шалаве.»
Голос бывшей жены настойчиво звучит у меня в голове. Я обещал, говорил, что этого не будет. Значит, я все-таки пытался разорвать с ней отношения, но так и не смог. Тогда я не смог от нее отказаться, а теперь так просто забыл о той, кого любил. Это не поддается никакому объяснению. Неужели моя любовь была настолько слабой? Или она была настолько болезненной, что я предпочел избавиться от воспоминаний о ней?
- Кто же ты? Кого я любил? К кому я свалил?
На данный момент вопросов в моей жизни было гораздо больше, чем ответов. Одни вопросы, от которых уже голова идет кругом...
- Я никогда тебя не оставлю, - прошептал я то, что пришло мне в голову.
Кому я говорил эти слова? Даше или той, другой, любимой? Наверное, все-таки любовнице, потому что, сколько раз не представлял Дашу, в тот момент, когда я произношу ей эти слова, всегда терпел фиаско. Вместо нежной улыбки раз за разом представлялась только перекошенная от злобы физиономия.
Вечером, когда мое отчаяние достигло своего пика, я все-таки решил выбраться из квартиры и направился в офис отца, пешком. Машина стала грудой металлолома, да и признаться, после недавних событий мне этот вид транспорта не импонировал, толкаться в метро тоже не хотелось. Потому прогулка стала самым оптимальным вариантом.
Но без приключений мой поход в офис не обошелся. Стоило только переступить порог, как я оказался в эпицентре скандала. Охрана отца выпроваживала на улицу какого-то наглого молодого человека. Из всей их перепалки я выхватил только одну фразу:
- Да какого черта вы меня выгоняете! Я имею право знать.
На секунду наши с ним взгляды пересеклись, и молодой человек потерял всю ту наглость, которой буквально насквозь был пропитан, даже сопротивляться перестал. Его глаза неотрывно смотрели на меня, зрачок расширился, как будто он увидел привидение и теперь стоял на пороге великого открытия. Судя по всему, парень меня знал, вот только он для меня был незнаком. Возможно, когда-то, где-то мы пересекались, но, однозначно, не общались друг с другом. Или же это опять игры моей памяти? Может, так, а, может, нет. Забыв о том, что собирался подняться к отцу, я вышел на улицу. Спустя некоторое время двери разъехались, и того парня вышвырнули на улицу, но его это, кажется, мало волновало. Он вновь уставился на меня, тем самым убедив меня в том, что мы знакомы. Теперь, когда он находился так близко, я мог рассмотреть его. Длинная светлая челка, зеленые глаза, какая-то ненормальная для парня смазливость. Я бы даже сказал, порочное лицо. Ресницы длинные, как у девчонки, губы красивые, четко-очерченные... Хотя, с каких это пор меня тянет на разглядывание других парней?
- Значит, Макс не соврал, - облизав губы, прошептал парень. – Все так, как он и сказал.
Макс? Откуда еще Макс нарисовался? Кто мне объяснит, кто такой этот честный информатор?
- Чего вы на меня уставились? – не вытерпел я.
- Вы? – растерянно переспросил он. – Ты меня не помнишь? Или просто пытаешься сделать вид, что не помнишь?
- Понятно, вразумительного ответа от вас не получить, - резюмировал я и собирался вновь вернуться в офис, когда меня схватили за рукав. Как же меня это бесит! Ладно бы меня попытался остановить человек, от которого я знаю, чего ожидать, но от человека, даже имени которого не помню... Это было настолько отталкивающе.
- Отпусти, - холодно произнес я, резко переходя на «ты».
- Неужели совсем не помнишь? – спросил он потерянно.
- Наполовину, - язвительно ответил я.
То, что произошло в следующий момент, напоминало собой дурацкую мелодраму, вроде «Белоснежки» для нетрадиционно ориентированных взрослых. А как ещё обозначить тот факт, что этот смазливый блондинчик полез ко мне целоваться, как будто всю жизнь только этим и занимался? И чего он этим хотел добиться? Думал память мне вернуть? Надеюсь, пощечина его отрезвит...
Она, действительно, отрезвила.
- Ненавижу таких, как ты, - презрительно выдал я и, оставив его за пределами офиса, шагнул внутрь помещения.
Проходя мимо поста охраны, я на время притормозил и поинтересовался у одного из папиных охранников:
- Скажи, кто тот парень, которого вы недавно выбросили на улицу?
- Романов, - отвлеченно ответил охранник.
- Спасибо, - поблагодарил я своего собеседника.
Но эти знания нисколько мне не помогли. Скорее, они внесли в душу раздрай. С какой радости любовнику моей жены лезть с поцелуями ко мне? Спрашивать об этом у отца почему-то совсем не захотелось. Что-то подсказывало, что всей правды он мне не скажет.