Глава 16. Незваный гость, или Волею судьбы. (Никита)

С тех пор, как я ушел из его квартиры, прошло уже четыре дня. Он сам попросил меня об этом, предпочел остаться в одиночестве.
Вечером я сидел на веранде. Передо мной на столе стоял ноутбук.
Электронная почта... Письмо... Письмо, которое я до сих пор не решался открыть.
Я и так знал, что там написано. Если не в деталях, то хотя бы в общих чертах. Я знаю, что его не стало. Но вину за эту смерть я чувствую на себе, как будто это я его убил. Конечно, он угрожал мне, но он ведь только угрожал, не переходя к активным действиям. Так, Романов, кажется, ты просто пытаешься сейчас оправдать его и очернить себя. Самоедство становится моим вторым именем. Ненавижу себя за это. Я забываю, как произносится фраза: «я люблю себя». В последнее время только ненавижу, ненавижу.
Так и не открыв письмо, закрыл страницу. Открыл текстовый документ. Очередная моя статейка...
Мое внимание привлек силуэт рядом с воротами моего дома. Присмотревшись, стало понятно, что у этого человека известные мне имя и фамилия. Артем Щеглов, тот самый воздыхатель Макарова. Вот только что он делает рядом с моим домом, да ещё и в такое время? Странный элемент... Может, Макс не сказал ему, что улетает, предпочел оставить эту информацию в секрете? Да, Макс, это так в твоем стиле. Исчезнуть и не вернуться...
Первым желанием было послать мальчишку по всем возможным адресам, потом подняла голову какая-то дурацкая жалость, обычно несвойственная мне. Даже стало любопытно, что такого придумает для меня судьба-злодейка?
Спустившись вниз, я остановился перед воротами, посмотрел на Щеглова. Он выглядел на редкость помятым и не сказать, что в добром здравии. Пора переименовывать свой дом в приют-вытрезвитель. Сначала одного подбираю, теперь второго.
- И что привело тебя в мой дом? – иронично поинтересовался я.
- Где Макс? – тихо спросил Тёма.
- В Англии прохлаждается. Тебе об этом не уведомили?
- Нет, - отрицательно покачал он головой.
Точно. Макс, как всегда, в своем репертуаре. Выключи свет, и телефон, и интернет... Уходя, он уходит и больше не возвращается. Хотя, иногда все же делает исключения, но лишь для того, чтобы развлечься, раскрасив серые будни яркими красками.
- Понятно. Ты думал, что он со мной?
- А что ещё мне было думать?
- Помимо меня у него есть вагон и маленькая тележка бывших.
- Ты особенный, - засмеялся Щеглов.
Так... А вот это уже интересно. С каких это пор я стал особенным?
- Ты так и будешь держать меня за воротами? – продолжал настаивать парень.
- А тебе есть, что мне сказать?
- Есть.
- Ладно, проходи, - согласился я, приглашая его войти.
В чужом доме он совершенно не терялся. Первым делом прошел в гостиную, отыскал там виски, к которому испытывал особенно теплые чувства мой отец. Да уж, виски он любил куда сильнее меня. Сына своего он с давних пор считал испорченной сволочью, и с годами это убеждение лишь крепло, свое мнение обо мне родитель не менял.
- Поставь на место, - прошипел я.
- Какой ты не гостеприимный, - хмыкнул Щеглов.
Бутылку на место так и не вернул, наоборот приложился к горлышку. Ну, точно дом алкоголиков. Кто не придет, те либо уже пьяны, либо тут напьются.
- Что ты хотел от меня услышать?
- Почему Максим уехал?
- Не легче у него спросить?
- Нет. У него телефон выключен.
- Значит, так хочет с тобой разговаривать.
- А с тобой?
- И со мной тоже. Мне он не звонил.
- Получается, он кинул нас обоих? – прищурился Артем.
- Нет, меня он не кидал. Потому что все равно, где Макаров, с кем, и что его подвигло на тот или иной поступок. Другими словами, мне просто наплевать, к тому же у меня есть парень, и только его мнение меня волнует.
- И давно он появился?
- Кто?
- Парень этот.
- Кажется, что был всегда, - произнес я, не избегая своего вечного возвышенно-восторженного тона.
- А все-таки?
- Три с половиной года назад.
- Тот, который женился, что ли? – ухмыльнулся Щеглов.
- Он самый.
- Везет, - протянул парень.
Да, как же! Прямо везение необыкновенное. Представляю, что случилось бы с тобой, почувствуй ты на собственной шкурке все то, что пережил за последнее время я. Сомневаюсь, что ты и дальше говорил бы что-то о счастье, улыбающемся мне на каждом шагу. Поняв, что больше ничего говорить мне не собираются, я вновь направился на веранду, где меня ждала недописанная статья и чашка кофе без сахара.
Артем потопал за мной, время от времени прожигая взглядом мою спину.
И что он хотел этим сказать? Наверное, просто грустно сидеть в одиночестве, вот и нашел свободные уши, которые пока еще готовы его слушать, и не посылают матом.
Отбросив в сторону все посторонние размышления, я попытался сконцентрироваться на своей статье, но это у меня получалось плохо, если не сказать, отвратительно. Все потому, что я привык работать в одиночестве. Единственный, чье общество мне не мешало – Ливанов. Ему нравилось смотреть на меня, когда я работал. Он говорил, что у меня довольно вдохновленный вид в такие моменты...
А ещё меня вымораживает, когда кто-то заглядывает через плечо на экран. Опять же, кроме Михаила. Он обычно смотрел на статьи взглядом профессионального оценщика, в итоге моя писанина неоднократно подвергалась критике, но Щеглов-то что в этом понимает? Ничего он не понимает, только отвлекает меня своим присутствием.
- Могу я узнать, что держит тебя здесь? – начинал потихоньку закипать я.
Мозг запоздало выдал дельную мысль, что я мог не пускать посетителя в свой дом.
- Я тебе мешаю? – удивился он.
- Честно говоря, да.
- А почему?
- Просто так. Мешаешь, и все тут.
- Ты ждешь кого-то?
- Нет. А к чему такие вопросы?
- Пытаюсь понять, в чем причина, по которой ты хочешь от меня избавиться. Объяснить это можно было бы лишь тем, что ты ждешь кого-то в гости, но раз ты не ждешь, то я вновь запутался.
- Пить меньше надо, - язвительно заявил я.
- Я не пил.
- Конечно.
- Немного выпил.
- Умница.
- Хватит язвить.
- Я хочу, чтобы ты от меня отвалил, и я, наконец, дописал свою статью.
- О чем статья? – вновь попытался пробудить у меня интерес к разговору.
- О гуманоидах, - отвлеченно бросил я, сделав три ошибки в слове «девальвация», а затем спешно исправляя свои недочеты.
- Какой-то ты скучный, - протянул он, опираясь локтем на стол и прикладываясь к моему кофе. – Фу, какую гадость ты пьешь!
- Не хуже той, что совсем недавно пил ты.
- Хуже. От той хотя бы легкость в голове появляется, а от этой только горечь на языке.
- Шел бы ты своими советами.
- Только вместе с тобой, - нежно ответили мне, слизывая с губ кофейную пенку.
По логике, в этот момент мне следовало выбросить его из дома, но я просто сделал вид, что ничего не замечаю, вперив свой взгляд в экран. Но вновь погрузиться в работу с головой мне не позволили, на этот раз зазвонил телефон. Щеглов напрягся. Подумал, что Макаров вспомнил о моей скромной персоне, но он ошибался. Мне звонил Ливанов.
- Что с лицом? – хмыкнул я, показав ему имя на дисплее. – Это не твой Макс, успокойся.
Разговор с Мишей вышел коротким и малосодержательным, в первую очередь потому, что он был не в состоянии нормально разговаривать, иными словами, он напился. Конечно, я его понимаю. У него хотя бы есть на то реальная причина. Если бы мне сообщили, что мой отец трагически погиб, я бы тоже напился, и это притом, что я со своим отцом не очень-то близок, а для Ливанова отец сейчас был единственной связью с прошлым. Ещё я, но... Но я мог напомнить ему лишь о части прошлого, не обо всем.
Получив разрешение приехать, он попрощался, и я в который раз за сегодняшний вечер попытался сконцентрироваться на своей работе.
- Твой парень, да? – поинтересовался Артем.
- Да, - коротко отозвался я.
- А он красивый?
- Обыкновенный.
- Зачем тебе нужен обыкновенный? Красивые должны встречаться с красивыми, - переходя на шепот, заявил он.
- Себя я красивым не считаю.
- А Макс тебя таким считал.
- Слушай, затрахал уже своим Максом!
- Да ладно, не нервничай так. На, выпей, - он протянул мне бутылку.
- Не пью, - отчеканил я.
- Брезгуешь? – хмыкнул он.
- Здоровье берегу, раз уж честь сберечь не удалось, - прошипел я.
- Можно подумать, - фыркнул он.
- Подумай, если можно.
Осознав, что ничего ему со мной не светит, парень, наконец, отошел от стола, сел напротив меня и начал тупо сверлить взглядом, то и дело прикладываясь к горлышку. Спасением от этого назойливого взгляда стало появление Михаила, который, в общем-то, должен был своим присутствие охладить пыл Щеглова. Во всяком случае, мне так казалось, но я никогда не был гениальным логиком, способным просчитать, какой ход сделают в тот или иной момент окружающие. Потому-то теперь в очередной раз оказался в такой ситуации, которую даже в страшном сне представить не мог.
Ливанов послушно прошествовал за мною на веранду, где вольготно расположился Щеглов, потягивающий виски, да время от времени одаривавший нас ленивым взглядом. Впрочем, я и так уже был изучен им вдоль и поперек, так что теперь основное внимание сконцентрировалось на Михаиле. Ливанов тоже проявил некоторый интерес к Артему, и вот теперь они заинтересованно смотрели друг на друга, а я ощущал себя лишним на этом празднике жизни. Не знаю, почему, но я чувствовал, что ничего хорошего из этой встречи не получится, во всяком случае, для меня. А вот для них, кажется, что-то начиналось.
Артем соизволил подняться со стула, прошествовал к нам, протянул Ливанову руку и томно произнес:
- Артем. А вы?
- Михаил, - ответил тот безразлично.
- Приятно познакомиться, - нежно промурлыкал Щеглов, возвращаясь на свое место.
Мне захотелось приложить его лицом о косяк, но что-то меня остановило.
- Это кто? – спросил Ливанов тихо.
- Очередная брошенка Макса.
- А что он здесь делает?
- Макса ищет, - ответил я.
- Понятно, - произнес Миша. – Никит, можно тебя кое о чем попросить?
«Да, сука, попроси. Попроси рассказать об этом Щеглове и свалить отсюда, чтобы не мешался под ногами».
- О чем? – равнодушно спросил я.
- Свари мне кофе, а то голова болит немилосердно.
- Конечно, - выжал я жалкую улыбку и ушел, хотя делать этого совсем не хотелось.
Я старательно варил кофе, хотя подсознательно чувствовал, что мне не стоит возвращаться туда. Уже сейчас, когда я поднимался по лестнице, мне хотелось запустить этой кружкой кому-нибудь из них в голову, потому что я даже приблизительно представил, какую картину я застану на веранде, и как мне будет плохо после этого... Не могло быть иной картины, потому что меня редко подводила интуиция, и потому что... Потому что их желания в данный момент явно совпадали. Я почувствовал себя лишним уже в тот момент, когда только пересеклись их взгляды; когда же они остались наедине...
Интуиция, моя дорогая и любимая интуиция, как всегда оказалась на высоте. Один мимолетный взгляд, и все мои надежды на будущее рушатся в этот момент. Я выронил чашку из рук, кипяток частично вылился мне на руку, частично на ногу, обжигая кожу через джинсы... Дикая боль, но я не обращал на нее никакого внимания. Чашка разбилась, но и звон бьющейся чашки не отвлек их от куда более занимательного процесса. Щеглов сидел на краю стола, опершись ладонью на столешницу, глаза были прикрыты, а с губ то и дело срывались стоны. Ливанов же целовал его в шею, рубашка была расстегнута, над его джинсами колдовал Артем. Надо же, так увлеклись, что ничего не слышат. Ну и пусть, пошло оно все куда подальше... Наверное, нужно было закатить истерику, влезть в драку, выбросить их обоих из своего дома, но я в который раз решил поиграть в благородного мальчика, способного простить любой проступок, смириться с обстоятельствами и пожелать счастья любимому человеку. Макс, мы с тобой квиты. Я отобрал у тебя Ливанова, но и сам его долго рядом с собой удержать не смог. Да и стоит ли удерживать, когда любовь уже и не любовь вовсе, а так... мучение? Подбросив на ладони ключи, я забрал с собой один комплект. Ещё один должен быть у Ливанова, так что сможет открыть дверь. А то, мало ли. Вдруг увлекутся настолько, что забудут дверь закрыть. Хотя, в этом-то я как раз и не сомневаюсь. Однозначно забудут, если даже не услышали, как разбилась чашка.
Я плелся куда-то, не разбирая дороги. В итоге забрел в лес, вышел к реке и уселся на берегу. Топиться, конечно, не собирался. Набрал камешков и начал бросать в воду, чтобы отвлечься от своих постоянных спутников – переживаний.
Вот она сила химической реакции. Один раз посмотрели, через пару минут уже в объятиях друг друга. Встреча со мной ничего в Ливанове не пробудила, Щеглову удалось вернуть какие-то воспоминания, не зря же он так похож на прежнего меня. Ну и ладно. В конце концов, я же решил для себя, что больше не будет в моей жизни никаких мужчин. Вот пусть их у меня и не будет. Вообще никто мне не нужен. Никто. Вновь стану жить для себя, отправив лесом все свои переживания.
Мне противно вспоминать о том, что я видел... Да, Макс, теперь я понимаю, как ты чувствовал себя в тот момент, когда понял, что я пошел против тебя. Теперь я отлично тебя понимаю, потому что нас уравняли, поставив на одну доску. И я понял, какой тварью был в свое время. Прости меня, Макаров... Зря я все это делал.
Словно по заказу, в кармане зазвонил телефон. Потянувшись, чтобы достать его из джинсов, я коротко выругался. Обожженная рука болела немилосердно, словно с меня живьем кожу сдирали. Холодный воздух забирался под легкую ветровку. Такое чувство, что и в этот раз я не отделаюсь легким испугом. Снова будет простуда, отвратное першение в горле и сопли по колено, общение с окружающими с помощью записок и прочие «радости» жизни.
- Да, - тихо произнес я.
- Привет, - достаточно радостно произнес Максим.
Прости, не могу разделить с тобой твою радость.
- Макаров, твое предложение в силе? Или ты не хочешь меня видеть?
- Какое предложение?
- Мысль о том, что мне неплохо бы перебраться в Соединенное королевство.
- Не понимаю, с чего вдруг, - пробормотал он растерянно.
- Рассказать, так не поверишь, - хмыкнул я.
- Поверю, - отозвался Макаров. – Говори.
- Не хочется, если честно.
- Что такой настрой упаднический?
- Прости, - само собой сорвалось с губ. – Прости...
- За что? – оторопел Макс.
- За все, - тихо ответил я. – За него прости. Это было сделано только потому, что я хотел тебе доказать, что тебе будет плохо без меня. Я думал, что ты раскаешься и прибежишь ко мне, но ты и не думал этого делать. Ты вместо этого... А потом я влюбился в него... Зря. В этом была моя самая главная ошибка. Нельзя было влюбляться в него. Никогда. Мне вообще влюбляться нельзя, потому что я превращаюсь в размазню...
- Насчет размазни это ты точно подметил, - скептически хмыкнул Макаров. – Проблема твоя в том, что ты не знаешь, когда именно нужно сказать себе «стоп». Ты хочешь вечной, безграничной любви. Чистое чувство, то, что до гроба, а такого не бывает. А, если и бывает, то один случай на миллион. И все же попытайся растолковать мне, такому непонятливому, что у тебя случилось, отчего ты готов прямо сейчас все бросить и лететь к человеку, который тебе двести лет не приснился, вместо того, чтобы радоваться жизни и зажиматься по углам с Ливановым.
- Да есть уже, кому зажиматься, - тихо ответил я. – Антанта мне не по душе.
- Очередная девочка, подобранная заботливым родителем?
- Очередной мальчик, подобранный на обочине жизни.
- И кто?
- Последняя любовь Самурая, - усмехнулся я.
- Может, Казановы? – спросил Макаров, знакомый с классикой.
- Нет, именно Самурая, - поправил его я. - Знаешь, есть такая писательница, Татьяна Полякова. Вот её книга называется «Последняя любовь Самурая».
- Ты читаешь такие книги?
- Я читаю все. Там главный герой по типажу на тебя похож. И внешне, и взглядами на жизнь. Тоже вечно своих воздыхательниц бросал, а они по нему убивались, не зная, где его искать. А потом какая-то там скромница, умница нашлась, в которую он влюбился. К чему я собственно об этом заговорил... Вспомни, с кем зажигал в последнее время, и поймешь, с кем зажимается Ливанов, и почему я остался не у дел.
- Со Щегловым? – засмеялся Макс.
Не верил в такую возможность.
- С ним, - ответил я.
- Быть того не может.
- Я же видел. Я знаю, что так и есть.
Макаров замолчал. Пытался осмыслить полученную информацию. Судя по всему, получалось не очень хорошо.
Я бросил еще пару камешков в воду...
- Ты там топиться случаем не собрался? – спросил Максим.
- Нет, я же не дурак, - хмыкнул я.
- Тогда почему плеск воды слышится?
- Потому что я сейчас на речке.
- В такое время?! У вас же сейчас около двух ночи?
- Так и есть.
- Какими судьбами тебя на речку занесло?
- Ушел из дома, чтобы не мешать влюбленным.
- Они что, в твоем доме?! – воскликнул Макаров.
- Да, - безразлично отозвался я.
- И почему ты до сих пор не вышвырнул обоих?
- Ну... Вот так. Тебе меня никогда не понять, у нас разные взгляды на жизнь, - пояснил я. – И, кстати, почему ты звонишь мне в такое время?
- Я о времени как-то не задумывался. Сейчас только на часы посмотрел, и понял, что уже очень поздно. Тогда возникает вопрос, какого хрена ты бегаешь по кустам, пока в твоем доме тебе же изменяют? Тебе не кажется, что они могут перепихнуться в квартире того же Ливанова? Или ещё где-нибудь? Да хоть в тех же кустах у речки.
- А мне все равно... Нет, правда, все равно, - ответил я. – Надеюсь, что у тебя там все сложится куда удачнее, чем у меня здесь.
И нажал отбой. Макаров, прости, но говорить нам с тобой не о чем. Иначе уже через пару минут наш относительно спокойный разговор перерастет в скандал. Единственное, до чего я додумался в конечном итоге, что уходить из дома насовсем было не самой лучшей идеей. Вернусь и лягу спать. Наплевать мне на то, что происходит в других комнатах. В конце концов, мой дом. Имею полное право там ночевать.
Как всегда, мне «повезло». У двери нашей комнаты я замер. И так было понятно, что же происходит за закрытой дверью. Прислонившись спиной к стене, я несколько минут с упорством мазохиста, решившего насладиться болью сполна, стоял и жадно ловил каждый их вздох, каждый стон, каждый выкрик. Зажал себе рот ладонью, чтобы не выдать своего присутствия. Прокусив руку, почувствовал вкус собственной крови... А по щекам вновь потекли горячие дорожки слез... Когда же я выть-то перестану? Даже не знаю.
Бесшумно я прошел в ванную, почистил зубы, а потом долго мок под душем, думая, что возвращаться домой мне не стоило. Лучше бы ещё раз простудился.