Русская Церковь при преемниках св. митрополита Ионы. Митрополит Феодосий.

По словам Голубинского, "новый период отношений рус­ских митрополитов к константинопольским патриархам -период фактической независимости их от последних и факти­ческой автокефалии - начинается собственно с Феодосия... Таким образом, поставление Феодосия в митрополиты было весьма важным событием русской церковной истории, начи­навшим в отношении к положению митрополитов новый ее пе­риод. Но оно было вместе весьма важным событием и истории гражданской: Феодосии был первый митрополит, которого великий князь утвердил сам, непосредственно и единствен­но, в качестве преемника императоров греческих".

В момент избрания митрополита Феодосия внешнее по­ложение Русской Церкви было сложным. С одной стороны, в ее жизнь активно вмешивалась католическая церковь, стре­мившаяся навязать унию, и, поставившая униатского митрополита Григория в Литве. С другой стороны, константино­польский патриарх, находившийся под властью турок и толь­ко что сам состоявший в унии с католиками, стремился вос­становить зависимость Русской митрополии от него, потерян­ную при митрополите Ионе. Чтобы избежать возможных посяга­тельств с той или другой стороны, св. митрополит Иона еще при жизни благословил на свое место Феодосия, являв­шегося ростовским архиепископом. Выбор св. Ионы был сог­ласован с великим князем и епископатом. Сама форма этого предварительного избрания была необычной: была написана благословенная грамота с подписью и печатью митрополита Ионы, которую положили на престол в Успенском соборе. После кончины, 3 мая 1461 г. состоялся собор русских епископов, на котором Феодосий и был возведен в сан мит­рополита. Ранее митрополит Феодосий (его фамилия Бывальцев) в течение десяти лет был архимандритом Чудова монас­тыря в Москве. С 1454 года поставлен архиепископом Рос­товским. На митрополичьей кафедре Феодосий пробыл недол­го: уже в 1464 году он ушел на покой.

Деятельность митрополита Феодосия была последова­тельно направлена на укрепление Русской Церкви. Против возможных происков униатского митрополита Григория Фео­досий писал в Новгород, который не хотел попадать в по­литическую зависимость от Москвы и мог вступить на опас­ный путь компромиссов с Литвой. Стремясь к сохранению мира и единства внутри Церкви и страны, митрополит Фео­досий, вместе с великим князем Иваном Васильевичем, от­казали Пскову в его просьбе о создании самостоятельной Псковской епархии (Псков входил в Новгородскую архиепископию). Просьба псковичей о создании отдельной кафедры в их городе диктовалась в то время в значительной степе­ни неприязненными отношениями между Новгородом и Пско­вом. Митрополит Феодосий прилагал большие усилия к исправ­лению нравов духовенства. Эту деятельность он начал еще архиепископом Ростовским. Став митрополитом, он начал решительно отстранять от служения недостойных, обращая особое внимание на целомудрие священнослужителей и их подготовку к священнослужению и пастырству. Со стороны внешнецерковных отношений при митрополите Феодосии имел место весьма замечательный факт: поставление им греческого митрополита для иерусалимского патриархата по просьбе патриарха. Это событие имело огромное значение для Рус­ской Церкви: оно говорило о фактическом признании на пра­вославном Востоке законности русской автокефалии.

Оставив митрополичью кафедру, митрополит Феодосии взял на себя подвиг ухода за расслабленным старцем, кото­рому служил много лет. Скончался в 1475 г. в Троице - Сергиевом монастыре.

Преемником Феодосия стал митрополит Филипп I, поставленный в митрополиты собором епископом 2 ноября 1464 го­да по благословению Феодосия, из епископов Суздальских.

При митрополите Филиппе продолжались нестроения в Пскове и, особенно, в Новгороде. Митрополиту вместе с ве­ликим князем пришлось увещевать псковичей подчиняться их архиепископу в Новгороде. Развитие событий в Новгороде было связано с сложившейся сложной политической ситуацией. В Новгороде существовала группа, крайне враждебно настроен­ная к Москве, во главе со вдовой посадника Борецкого -Марфой - "посадницей". Эта группа была готова подчинить­ся Литве. После смерти архиепископа Новгородского св. Ионы (5 ноября 1470 г.) дух разделения проник и в церков­ные круги: появились сторонники литовского митрополита Григория. Митрополит Филипп в двух обширных грамотах уве­щевал новгородцев сохранить верность Русской Православ­ной Церкви и политическую верность великому князю. Нов­городцы, однако, не слушали увещаний и заключили договор с королем Казимиром. Хотя в договоре предусматривалась свобода православия в Новгороде, со временем новгород­ское православие разделило бы трудную судьбу Юго-запад­ной митрополии, - в случае успеха замысла новгородцев. В 1471 г. великий князь Иван Васильевич выступил в поход против новгородцев, и митрополит до этого увещевавший новгородцев, пишет Ивану III послание с ходатайством за них и призывает его к милосердию. В знаменитой битве на реке Шелони (14 июля 1471 г.) новгородцы были полностью раз­громлены. В новом договоре с великим князем была подчерк­нута и церковная зависимость Новгорода от митрополита Московского.

В 1470 году митрополиту Филиппу пришлось защищать свои права перед константинопольским патриархом. Дело том, что в это время униатский митрополит Григорий по­каялся в отступничестве, отрекся от унии и был принят православие патриархом Дионисием I. Но, присоединив Гри­гория к православию и получив от него богатые дары, пат­риарх признал его митрополитом не только Литовским, но и всея Руси и потребовал отстранения, как незаконного, митрополита, находящегося в Москве, т.е. Филиппа. Патриарх склонял и новгородцев признать Григория, что крайне обостряло положение. -

Это была попытка уничтожить автокефалию Русской Церкви, законность которой константинопольские патриархи все еще не признавали. Ответ Русской Церкви и великого князя сформулирован в послании Ивана3 в Новгород к тог­да еще жившему архиепископу Ионе. Великий князь утверж­дает, что русское православие выше греческого, запятнан­ного унией, и подчеркивает политическую зависимость гре­ческой церкви от турецкого султана. В Москве понимали, что султан не преминет использовать зависимое положение патриарха в целях давления на Русь. От имени митрополита и епископов он решительно отмежевывается от константино­польского патриарха, имеет его "чюжа" и "отреченна". Та­кая твердая позиция говорит о том, что независимая Рус­ская Церковь к этому времени достаточно окрепла. Однако богословское обоснование автокефалии не выработано, а идея превосходна русского православия уже содержала в за­родыше мысль о национальной исключительности, приведшую в будущем к расколу.

Хотя униатские притязания Рима перестали быть опас­ными, митрополиту Филиппу пришлось соприкоснуться с ка­толиками. В 1472 году Иван III вступил в брак с Софьей Палеолог, воспитывавшейся в Риме. Брак имел большое значение политическое: Иван III получал юридическое основание считаться преемником византийских императоров, а Рим, ве­роятно, рассчитывал вовлечь Россию в предполагаемый крес­товый поход против турок. Кроме того, Рим мечтал обра­тить Русь в католичество при помощи этого брака. Папа Сикст IV послал с Софьей своего легата, кардинала Анто­ния, перед которым на всем пути несли католический крест с распятием. Не желая оказывать почести католицизму, мит­рополит заявил, что если легат войдет в Москву с крестом, то он, митрополит, выйдет в другие ворота. Тогда великий князь потребовал убрать крест, и легат подчинился.

Во время пребывания папского легата в Москве была сделана попытка богословских прений между ним и митропо­литом Филиппом, причем, инициатива исходила от митрополита. К встрече митрополит готовился заранее, но кардинал укло­нился от прений под предлогом отсутствия книг. Каковы бы ни были причины нежелания папского легата спорить с пра­вославными (случай весьма редкий для католического деяте­ля), в Москве его расценили как поражение, и митрополит мог радоваться успеху своего вызова.

При митрополите Филиппе в 1472 году была начата по­стройка нового Успенского собора в Кремле. Старый собор, построенный при Иване Калите, обветшал, и, к тому же, его скромные размеры не соответствовали теперь значению и престижу Русской Церкви. Но построить собор митрополит Филипп не успел, он скоропостижно скончался 5 апреля 1473 г., в разгар строительных работ.

Митрополит Геронтий был поставлен в митрополиты в Петров день, 29 июня 1473 года, из епископов Коломенских.

Длительное правление митрополита Геронтия ознамено­валось многими крупными событиями как в церковной, так и в государственной жизни.

Следует, прежде всего, отметить постоянные столкно­вения митрополита с великим князем то по второстепенным,

то по более существенным вопросам. Так, в 1478 году воз­ник конфликт из-за Кирилло - Белозерского монастыря, кото­рый митрополит передал из ведения Ростовского архиепископа Вассиана удельному князю Михаилу Андреевичу Верейскому. Но великий князь встал на сторону архиепископа Вассиана (который был его духовником) и вернул ему монастырь.

В 1479 году при освящении Успенского собора в Крем­ле возник спор о хождении "посолонь". Митрополит считал правильным ходить против солнца и был готов покинуть ка­федру. Спор принял острый характер, и великий князь даже запретил освящать новые храмы, пока не будет выяснен этот вопрос. Наконец, митрополит настоял на своем, а Иван III признал свою ошибку.

В 1480 году произошло событие, имевшее огромное зна­чение в русской истории: столкновение с золотоордынским ханом Ахматом, закончившееся бескровной победой русских и окончательным падением татарского ига. После трехмесячно­го стояния на реке Угра против друг друга двух воинств, татары бежали. Огромная роль Русской Церкви в этой побе­де заключалась в том, что митрополит и епископы настаива­ли на решительной борьбе с врагом, в то время, как неко­торые советники предлагали великому князю спасаться в бегстве. И митрополит Геронтий, и духовник Ивана III архи­епископ Ростовский Вассиан (Рыло) слали великому князю послания, в которых воодушевляли его на борьбу с Ахматом.

"Послание на Угру" архиепископа Вассиана вошло в число лучших произведений древней русской литературы. Иван III, тем не менее, был склонен более слушать "богатых и брюхатых" (по выражению летописца) советников. Лето­пись ярко описывает приезд великого князя в Москву и рез­кое обличение его со стороны Вассиана: "Нача же владыка Вассиан зле глаголети князю великому, бегуном его называя.., а граждане роптаху на великого князя". Летописи сохранили отрывок пастырского послания по поводу победы над Ахматом, которое да над ордынцами была достигнута без сражения, и послании говорится: "да не похвалятся несмысленнии о своем безумии, глаголюще: мы своим оружием избавихом Русскую землю, но дадут славу Богу и Пречистой Его Матери Богородицы, тот бо спасе нас, и престануть от таковаго безумия". Бог даровал эту великую победу из милосердия, чтобы рус­ские не возгордились, - таков был взгляд Церкви на собы­тия.

В этот же период было покончено с новгородскими воль­ностями. В 1478 году Иван III вынужден был предпринять про­тив Новгорода решительные меры: многие новгородцы были выселены, был снят и вывезен вечевой колокол - символ новгородской вольности, и отобраны многие земли, в том числе церковные: у архиепископа и (частично) у шести круп­нейших монастырей. Это была первая секуляризация церков­ных имений. В 1480 году был арестован Новгородский архи­епископ Феофил, обвиненный в сношениях с Литвой. На его место в 1483 г. впервые поставлен московский инок Сергий. До этого новгородцы сами выбирали себе архиепископа из природных новгородцев. Теперь они навсегда лишились этой привилегии.

При митрополите Геронтии начало активно действовать и было, наконец, обнаружено крупное противохристианское движение иудейского направления, известное как " ересь жидовствующих ".

Внешние церковные отношения при Геронтии были менее активны, чем при его предшественниках. Но при нем в ставленническую грамоту епископа было включено (около 1480г.) обязательство не принимать митрополитов, посвященных в Константинополе и зависящих от неверных. 28 мая 1489 г. митрополит Геронтии скончался.

Движение жидовствующих

Религиозное направление, известное в старое время как "ересь жидовствующих", в современной светской литера­туре именуется "московско-новгородской ересью". Это новое наименование не отражает ни содержания, ни смысла движе­ния, а только область его преимущественного распростране­ния. Слово "ересь" также мало подходит для определения. В источниках оно употребляется в своем исконном смысле, -как "мнение". Поскольку здесь отрицалось само Божество Иисуса Христа и вся православная догматика, то ясно, что речь идет не об искажении христианства, а об его отрица­нии. Движение имело не этнический, а религиозный характер. Поэтому его следует считать не еврейским ("жидовство" -древнерусское название еврейства), а иудаистским. При этом речь идет именно о движении, как явлении общественного и религиозно-политического характера, учение которого хотя и базируется на Ветхом Завете, но имеет довольно неясные границы. Поэтому наиболее точным определением данного об­щественно-исторического явления будет "движение иудействующих".

Основными источниками о движении жидовствующих явля­ются сочинения архиепископа Новгородского Геннадия и преп. Иосифа Волоцкого. Оба они, являясь активными деятелями борьбы с появившейся сектой, хорошо изучили ее суть и происхождение, и поэтому достоверность ими сведений не может вызывать сомнений у добросовестных исследователей. Особенно подробно о ереси рассказывает преп. Иосиф. В первую очередь, благодаря его усилиям, влияние секты было ослаблено.

До сих пор является спорным вопрос; имело ли движение четко сформулированное и заключенное в систему учение, или оно было стихийной смесью христианских, иудейских, рационалистических и мистических элементов? Видимо, нельзя отрицать его стихийности в целом, но ядро движения обла­дало четко сформулированной программой, в которую посвя­щались, по-видимому, лишь лица, заслужившие доверие. Ско­рее всего, суть пропаганды была близка к учению современ­ных иеговистов и субботников. Те и другие, как и древние иудействующие, отрицают всю догматику и обрядность Церк­ви, Иисуса Христа не признают Богом, но лишь особым ду­ховным существом, сотворенным и посланным человечеству. Отсутствие грубого отрицания существования Христа помогает им вести прозелитическую деятельность в христианской сре­де. Поскольку же о самом родоначальнике движения Схарии и его сподвижниках известно, что они придерживались иудейства, нет основания отрицать иудейское вероисповеда­ние в ядре движения.

Начало движения относится к 1470 г. Оно возникло в Новгороде при следующих обстоятельствах. Вступив в пере­говоры с королем Казимиром, новгородцы пригласили к себе Киевского князя Михаила Александровича. С его свитой и прибыл в Новгород некто Схария, который и стал тайно на­саждать в Новгороде иудейское учение. Что за личность был Схария, откуда он попал в Киев, действовал ли он самосто­ятельно или нет, - осталось невыясненным. Однако, судя по характеру его проповеди, он мог быть ученым астрологом -каббалистом. Вскоре на помощь Схарии, ввиду его успехов, прибыло еще несколько - два или больше - таких же "уче­ных" из Литвы, что говорит о согласованной координации их "миссионерской" деятельности. Успехи Схарии, видимо, превзошли его собственные ожидания. Ему удалось обратить двух священников: Дионисия, Алексия и членов их семей настолько, что оба священника хотели обрезаться, но были удержаны своими новыми наставниками, боявшимися случай­ного разоблачения. Особенно ревностным был Алексий. В знак признания его усердия ему и его жене дали новые весь­ма символические имена Авраама и Сарры. Из этого вполне очевидно, что их переход в иудейство был всецелым. Фор­мально они оставались православными, но к Церкви отно­сились нигилистически. Пасху праздновали по-иудейски. В дальнейшем иудейские проповедники надолго исчезают из ис­торического поля зрения, представив вести пропаганду рус­ским прозелитам. Пропаганда эта шла весьма активно, при­чем, среди совращенных были лица как простого звания, так и духовного. Присоединенные к движению вели себя совер­шенно скрытно. Умело поставленная конспирация, вообще, мало свойственная русскому человеку, также, очевидно, ор­ганизовала Схарией и его помощниками, имевшими, как сле­дует понимать, богатые традиции в технике конспирации. Благодаря этому, учение распространялось не только в Нов­городе, но и по селам в течение целых 17 лет без всякого сопротивления. Особенное внимание иудействующие обращали на духовенство, совращая маловерных или добиваясь проник­новения своих тайных агентов в ряды православного духовен­ства через их рукоположение в священный сан. Об их успехах свидетельствует, например, такой факт, как присоединение к иудействующим протопопа Софийского собора Гавриила.

В 1480 году Иван III посетил Новгород в связи с мера­ми, принимаемыми против сепаратистских настроений новго­родцев. Руководители иудействующих Алексий и Дионисий су­мели войти в доверие к великому князю. Легко представить, что на фоне всеобщего недовольства новгородцев увозом вечевого колокола, конфискацией церковных земель, выселе­нием влиятельных семейств и арестом архиепископа, два тай­ных лжеучителя стремились поддерживать и всячески одобрять действия великого князя, тем более что эти действия носи­ли отчасти противоцерковный характер. Не подозревая, с кем имеет дело, Иван III так расположился к льстивым лжесвя­щенникам, что взял их с собой в Москву, сделав Алексия протопопом Успенского собора, а Дионисия протопопом Ар­хангельского собора. Теперь движение получило самые бла­гоприятные условия для распространения в центре Церкви и государства, чем оно и воспользовалось. Алексию и Ди­онисию удалось значительно расширить ряды иудействующих, причем, среди завербованных ими отступников от правосла­вия были такие видные лица, как архимандрит Симонова мо­настыря Зосима - будущий митрополит и думный дьяк Федор Курицын. Иудействующие сумели проникнуть даже в велико-княжескую семью, совратив невестку великого князя Елену. Таким, образом, успехи их пропаганды были очень велики. Только в 1487 году тайна иудействующих была, наконец, ра­зоблачена. Это произошло также в Новгороде, пьяные от­ступники затеяли ссору и случайно выдали себя. Архиепис­коп Новгородский Геннадий, как только узнал об этом, стал принимать энергичные меры, но движение уже окрепло и по­бедить его стало уже нелегко. В 1488 году в Москве сос­тоялся соборный суд над группой из четырех новгородских иудействующих, но решительных мер не было принято.

После смерти митрополита Геронтия (1489) иудействующим удалось провести на митрополичью кафедру своего ставленника - Симоновского архимандрита Зосиму, посвящен­ного в сентябре 1490 года. Зосиме, однако, пришлось внеш­не осудить иудействующих по требованию архиепископа Ген­надия. В октябре этого же года состоялось соборное рас­смотрение их деятельности и обличенные в иудействе были осуждены на заточение. Часть из них была отослана в Нов­город к архиепископу Геннадию, который передал их публич­ному позору. Эти меры не остановили движения, особенно в Москве, где у него были сильные покровители. Иудействующие даже активизировались, используя то обстоятельство, что 1492 год от Р.Х. являлся 7.000 годом от сотворения мира, и, по распространенному поверью, в этом году ожи­дался конец мира. Поскольку ничего не произошло, отступ­ники указывали православным на ложность их мнения, как на ложность веры. Главнейшие деятели иудействующих сохра­нили свое влияние и распространяли лжеучение. Наконец, открылось иудейство Зосимы. 17 мая 1494 года он был уда­лен с кафедры по обвинению в развратной жизни, хотя глав­ной причиной было его неверие. На его место 20 сентября 1495 года был поставлен Симон, до этого игумен Троице - Сергиева монастыря. Иудействующие продолжали держаться под могущественным покровительством дьяка Федора Курицына, пользовавшегося особенным расположением великого князя, видимо, благодаря своим астрологическим знаниям. Лишь после его смерти (в последних годах XV века) борьба с иудейским движением приняла решительный характер. Глав­ными борцами выступали архиепископ Новгородский Геннадий и преподобный Иосиф Волоколамский. В 1503 году был созван собор по вопросу о вдовых священниках, на нем был поднят и вопрос об отступниках. В 1504 году собор осудил главных из них на смертную казнь. Другие были посажены в заключе­ние.

Собор 1504 года нанес сильнейший удар иудейскому движению, которое после этого уже не могло обрести прежнего размаха и силы.

Каким образом иудейская (и около иудейская) пропаган­да могла добиться определенных успехов и продержаться сравнительно долго в православном государстве, где в это самое время мы знаем немало выдающихся подвижников Церк­ви? Очевидно, "строительным материалом" для иудейских мис­сионеров служили стихийный материализм и остатки языческих суеверий, которые всюду существовали даже в периоды выс­шего торжества христианства. Так, сам Иван III, по всей очевидности, был довольно индифферентен в вопросах веры и в своей деятельности больше исходил из политических соображений момента и из выгоды. Вместе с тем, несомнен­но, Схария и его сподвижники были хорошими специалистами в области магии и своими достижениями старались убедить маловерных. Огромную роль в их деятельности имел чисто отрицательный, разрушительный момент: вслед за отрицанием христианской догматики отрицались обрядность и нравствен­ность. Чувственная свобода и прямой разврат составляли пи­тательную среду их деятельности. Наконец, лжемудрые выход­цы с Запада обладали запасом таких теоретических знаний и чуждых православию идей, перед которыми часто терялось неискушенное сознание русского обывателя. И если он не был укреплен верой, ему трудно было устоять перед чарованиями иудейских кудесников. В Русской Церкви не хватало переводов книг Священного Писания: лишь борьба с иудействующими дала толчок к созданию в конце XV в. знаменитой "Геннадиевой" Библии (по имени архиепископа Геннадия). Определенную роль сыграло и то, что в Новгороде в XIV в. су­ществовала ересь стригольников, остатки которой, видимо, сохранились позднее и подготовили почву для Схарии. Вмес­те с тем они выступали против церковного землевладения, что находило понимание у Ивана III и многих бояр.

Движение иудействующих оказалось специфическим яв­лением именно Московской Руси. В Руси Литовской, откуда и пришла в Новгород иудейская пропаганда, среди право­славного населения в это время неизвестно сколь - нибудь широкое распространение подобных групп и кружков. По-ви­димому, их относительному успеху способствовала и более значительная изоляция русских от внешнего мира, чем в Литве, при отсутствии развитого научного знания в правос­лавном духе.

Нельзя не обратить внимания и на то, что движение возникает именно в тот момент, когда Россия, только еще освобождаясь от иноземного ига, начинает с необычной быстротой набирать силы, становясь крупнейшим и единствен­ным независимым православным государством, и русская Цер­ковь получает возможность стать самой мощной православной силой в мире. При этом антихристианская пропаганда наце­лена на слабое место - Новгород, где почва уже была под­готовлена стригольничеством и политическими страстями. Трудно представить, какова была бы русская история при дальнейшем успешном развитии дела иудействующих.

Москва - Третий Рим

Знаменитая теория "Москва - Третий Рим" выкристал­лизовывалась параллельно с освобождением Руси от татар­ского ига и стремительным ростом Московского государства. Современные исследователи считают, что толчком к ее раз­витию послужило расширение контактов с окружающими на­родами, осознаваемое с позиции Православного вероучения.

В Европе существовала "Священная Римская империя" во главе с германским императором. Со времени Ивана III русские государи стремились утвердить отношения равенства с этой империей. Установление автокефалии русской Церкви, осознание Руси единственным свободным оплотом Православия также являлось важнейшим фактором формирования идеи "Москва - Третий Рим". В понимании древнерусских книжни­ков "Рим" - символ универсального мирового теократического государства, существование которого обусловливается его отношением к истинной вере. Исторически существует цепоч­ка мировых теократий, смена которых обусловлена предупреж­дением Спасителя: "Отымется царство от народа сего и даст­ся народу, приносящему плоды его, и учение о трех Римах де­лит христианскую историю на три отрезка. Первый, "ветхий" Рим включает раннехристианскую историю и пал вследствие деления Римской Церкви от Вселенского православия. Вто­рой, "новый" Рим - Константинополь - знаменует расцвет и распространение христианства, он погибает вследствие ут­раты благочестия в большей части христианского мира, в том числе, в самом Константинополе. Третий Рим - Москва и Русское государство - соответствует последнему периоду мировой истории. Эта историософская концепция нашла пре­имущественное выражение в знаменитой формуле старца Филофея из псковского Елеазарова монастыря в его послании к великому князю Василию Иоанновичу: "Два Рима пали, тре­тий стоит, четвертому не бывать". Возможны только три Ри­ма, поскольку три - священное число. Эта теория была обусловлена эсхатологическим настроением русского общест­ва. Так, падение Константинополя в 1453 г. воспринималось как признак последних времен. Наступление конца мира жда­ли в 7000 году от сотворения мира, т.е. в 1492 г. от Р.Х.

Широкое распространение имели апокалиптические апокрифы. Таково "Откровение Мефодия Патарского", повествующее о смене земных царств и о последнем периоде земного мира, когда последний благочестивый царь вручит, будто бы, зем­ное царство самому Господу Богу. Имела хождение, в пер­вую очередь в Новгороде, легенда о "белом клобуке": буд­то бы, император Константин передал папе римскому Сильвестру белый клобук, который позднее попадает на Русь, в Новгород, как отличительный признак преимущества русской Церкви. Измена православию на Флорентийском соборе 1437-- 1439 гг. со стороны греческого императора и патриарха воспринималось как апокалиптическое событие. Но признаки упадка веры имелись и на Руси: таково было движение жидовствующих.

В то же самое время пала власть татарского хана, рус­ские земли объединились вокруг Москвы, великий князь Иван III женился на племяннице последнего византийского императо­ра Софье Палеолог. В Москву Софья привезла с собой импе­раторский трон и изображение двуглавого орла - символа Византийской империи. Папа Римский объявил, что дает в приданое Софье "всю Морею и всю ту землю, которую завла­дели турки с тем, чтобы русский "король" завоевал ее от турок". Это было оправдание будущих русских притязаний на Константинополь. Брат Софьи, Андрей, был в Москве в 1490 г. и отказался от прав на императорский престол. Таким образом, права византийского императора перешли к русским государям, и в 1498 году Иван III уже венчал своего внука Дмитрия на царство. Но государем стал не Дмитрий, а Василий Иоаннович, который, хотя и не решился провозгла­сить себя царем, но осознавал себя таковым и правил впол­не единовластно. Что касается трона Софьи Палеолог, то в дальнейшем на нем короновались русские царицы вплоть до Александры Федоровны, супруги Николая II.

Дальнейшее развитие идея "Москва - Третий Рим" -получила уже в середине XVI века.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: