Церковь в первой половине XVI века

Помимо разгрома жидовствующих начало XVI века озна­меновано и другими церковными событиями.

При митрополите Симоне, на соборе 1503 года, были при­няты следующие решения: запрещение епископам брать за по­ставление в церковные степени; запрещение служить в миру вдовым священникам и диаконам; запрещение священнослужите­лям совершать Литургию, если накануне они впали в пьянство; запрещение монашествующим разного пола жить в одном монас­тыре. Все это дисциплинарные вопросы, очень важные в цер­ковной жизни того времени. Еще один очень важный вопрос, поднятый на соборе 1503 года, касался монастырской земель­ной собственности.

Столкнулись две точки зрения. По одной из них, выра­жаемой заволжскими старцами Паисием Ярославовым и преп. Нилом Сорским, вотчиновладение есть нарушение монашеского обета нестяжательности; монахи должны жить трудом рук сво­их или милостыней христолюбцев. Накапливаемые монастырями богатства, по их мнению, являются причиной распространения ересей и падения авторитета Церкви.

Другая точка зрения наиболее полна была высказана преп. Иосифом Волоколамским, защищавшим церковное земле­владение. По этой точке зрения, строительство и ремонт церковных зданий, все, необходимое для богослужения, обу­чение и обеспечение клира невозможно без средств, источни­ком которых являлось в то время землевладение. Исторический опыт Церкви показывает, что наличие монастырских имений с древних времен не препятствовало достижению вечного спасе­ния, хотя злоупотребления возможны и всегда были. В мо­настырях приготовляются будущие иерархи, и для их подго­товки нужны средства. Наконец, Церковь должна оказывать благотворительность, для чего также нужны средства.

Первая точка зрения, выражаемая "нестяжателями", име­ла поддержку великого князя Ивана Васильевича, который надеялся обогатиться за счет монастырей. Но подавляющее большинство участников собора встало на защиту монастырского землевладения.

Возвышенная и благородная позиция "нестяжателей" име­ла своим идеалом Фиваидскую пустыню, но она не вмещает всей многогранности монастырско-церковной действительнос­ти. Для того, чтобы Церковь во всей полноте несла в мир апостольскую проповедь, необходима определенная материаль­ная обеспеченность. Это и защищал преп. Иосиф.

Эпоха митрополита Геронтия и Симона характеризуется резким возрастанием государственной мощи Москвы, которая постепенно становится центром Русского государства. Все большее увеличение места и значения России на политической карте тогдашнего мира требовало осмысления и соответствую­щего оформления идеи Русского православного царства.

В 1511 г., через три месяца, после смерти митрополита Симона, был посвящен митрополит Варлаам. до этого архиманд­рит Московского Симонова монастыря.

Решающую роль в его поставлении сыграл личный выбор великого князя Василия Иоанновича. От епископата требова­лось только согласие.

Наступивший период характеризуется существенным из­менением отношений между Церковью и рождающейся русской монархией: не успев еще стать царством, "Третий Рим" уже стремится подчинить себе церковную иерархию. Если Иван III всей своей непрязни к митрополиту Геронтию так и не смог свести его с престола, то наследовавший ему Василий III уже чувствовал себя настолько сильным и единовластным госу­дарем, что по своему собственному решению не только ста­вил, но, как мы увидим, и низлагал митрополита. Именно в этом фактическом подчинении высшей иерархии воле государя и состоит значение данного исторического момента, В даль­нейшем зависимость митрополитов от монарха еще более усиливается: "... хотя митрополиты наши большую часть были избираемы, а иногда и судимы соборами, но всегда под пре­обладающим влиянием государей, иногда же и избирались и удаляемы были от кафедры непосредственно властью самих государей... При Иоанне III удален был только один из них, и совершенно законно (митр. Зосима А.С.), Василий Иоаннович удалил также одного, но по своей воле, Иоанн Грозный удалил трех, кроме тех двух, которые удалены были в его малолетство происками бояр, даже при кротком и набожном Феодоре Иоанновиче лишен был своей кафедры один наш первосвятитель по внушению Бориса Годунова".

Митрополита Варлаама современники характеризуют как мужа святой жизни, но великий князь остался им недоволен. По своим монашеским убеждениям Варлаам примыкал к "заволж­ским старцам", т.н. "нестяжателям". Он, видимо, довольно резко разграничивал государственную и духовную сферу и не стремился идти навстречу произвольным желаниям великого князя.

О деятельности митрополита Варлаама сохранилось мало сведений. Из важных политических событий его времени сле­дует отметить возвращение Смоленска (1авг.1514г.), на­ходившегося более столетия в составе Литвы. Одновременно произошло воссоединение с Московской митрополией Смолен­ской епархии.

При митрополите Варлааме учащаются сношения с восточ­ными церквами. В 1515 г. была послана грамота на Афон с просьбой прислать книжного переводчика. Одновременно вели­кий князь разрешил афонским монастырям собирать в России милостыню. В 1513 г. с Афона прибыла небольшая группа мо­нахов, среди которых был и избранный афонскими старцами ученый переводчик - знаменитый Максим Грек. В то же время прибыло посольство от константинопольского патриарха Феолипта. Александрийский патриарх Иоаким, иноки Синайской горы присылали за милостыней.

Митрополиту Варлааму пришлось иметь дело с отзвуками движения жидовствующих. Появился некий "жидовин" Исаак, пытавшийся, очевидно, возобновить дело Схарии. Около 1520 г. был созван собор по делу Исаака. Главным обличителем его выступил прем. Максим Грек, который, в духе св. Иосифа, советовал предать его внешней власти на казнь. Сохранились известия о любви митрополита Варлаама к иконописанию, Варлаам сам писал иконы. Так, в 1518 г. он торжественно встречал и, затем, сам обновлял в своих па­латах две иконы - Спасители и Божией Матери - из Владими­ра.

В 1521 г. объединенные силы казанских и крымских та­тар напали на Русское государство и дошли до Москвы. Ве­ликий князь уехал собирать войско, оставив в столице мит­рополита и воевод. Одновременно продолжалась длительная война с Литвой, закончившаяся только в 1522 году. События этой войны дали толчок к удалению Варлаама. Василий III по­дозревал одного из пограничных князей, Василия Шемячича, князя Новгород - северского, в измене, и хотел именем мит­рополита заманить его в ловушку. Когда Варлаам отказался взять роль предателя, он был низложен и вскоре сослан в Спасо - Каменный монастырь на Кубенском озере. Его удале­ние произошло в декабре 1521 года. Так излагает дело С. Герберштейн, бывший в Москве в 1526 году. Год смерти мит­рополита Варлаама неизвестен.

Митрополит Даниил был выбран и поставлен по едино­властному решению Василия Иоанновича на место удаленного митрополита Варлаама в начале 1522 года.

Новый избранник великого князя был преемником по игуменству преп. Иосифа в Волоколамском монастыре и был давно известен Василию III. Это был человек разнообразно одаренный: талантливый администратор, блестящий писатель и проповедник. Необходимо, однако, сразу же указать, что он был выбран игуменом не по желанию преп. Иосифа. Преп. Иосиф, чувствуя приближение смерти, назвал целых десять кандидатов для выбора братий, но среди названных Даниила не было. Преп. Иосиф, превосходно зная людей, был прони­цателен и желал своему монастырю достойного преемника. Братия, которая глубоко чтила и любила преп. Иосифа и которая была воспитана им в духе строжайшего послушания, тем не менее выбирает игуменом именно Даниила. Это можно объяснить ничем иным, как вмешательством великого князя Василия Ивановича, который объявил себя покровителем Иосифова монастыря и, вместе с тем, позволял себе сам назначать в монастыри настоятелей. Вполне ясно, что назначе­ние Даниила помимо желания преп. Иосифа не могло быть со­вершено без ведома великого князя. Известно, также, что Даниил был честолюбив и выражал желание пойти на игумен­ство: "во ин пастырь". Поэтому можно думать, что великий князь его уже знал и поставил во главе Иосифова монасты­ря, как наиболее преданного ему; великому князю, челове­ка. Волей великого князя объясняется и то, что преп. Иосиф не стал возражать против игуменства Даниила. За годы игу­менства Даниила (т.е. 1515-1522 гг.) великий князь имел возможность изучить его настолько хорошо, что мог без­ошибочно видеть в нем послушного исполнителя своей воли. Таким исполнителем и показал себя Даниил, став митропо­литом. В личности митрополита Даниила Русская Церковь впер­вые получает новый тип церковного деятеля, который впол­не сознательно и последовательно ставит во главу угла интересы монарха и его государства, подчас не стесняясь поступиться именем и интересами Церкви.

С первых же дней своего правления митрополит Даниил беспрекословно выполнил волю великого князя в деле, по­служившем низвержению митрополита Варлаама.

Вместе с великим князем Даниил заманил в Москву удельного Новгород - Северского князя Василия Ивановича Шемячича, дав ему охранную крестоцеловальную грамоту. Поверив митрополиту. Шемячич приехал в Москву, где был арестован по подозрению в измене и посажен в заключение. А митрополит Даниил находил возможным говорить, что Бог избавил великого князя от "запазушного врага".

Другим крупным делом, в котором Даниил позволил се­бе пожертвовать церковными установлениями из прямого угодничества светской власти, был развод великого князя с его женой Соломонией Сабуровой и новый брак с Еленой Глинской. Причиной развода было отсутствие потомства у Соломонии. После смерти Василия III престол должен был бы перейти к боковой линии. Но великий князь непременно хо­тел иметь наследником сына. Бояре подали мысль о разво­де. Обратились к митрополиту. Даниил не имел силы отказать великому князю, но он понимал, какое впечатление произве­дет на народ такое вопиющее нарушение церковных канонов. Он предложил написать восточным патриархам и на Афон, но это только отсрочило дело. Ответы пришли, разумеется, от­рицательные: тем не менее, великий князь не хотел отказы­ваться от идеи нового брака. И митрополит Даниил в ноябре 1525 года развел его с Соломонией, которая была постриже­на в монахини с именем Софьи, а уже в январе следующего года митрополит венчал Василия Ивановича с Еленой Глинской. Крайне неблагоприятное впечатление от этих действий митро­полит пытался нейтрализировать своим красноречием: он на­писал целых три слова, в которых говорил о недопустимости нарушения церковных канонов в отношении брака, и оправды­вал развод и новый брак великого князя исключительными государственными нуждами.

Немало сил и энергии потратил Даниил на борьбу с преп. Максимом Греком, которого он дважды подверг неспра­ведливому осуждению на соборах 1525 и 1531 гг.

В декабре 1533 г. великий князь Василий Иванович скончался, оставив трехлетнего наследника - Ивана Грозно­го. Даниил был формально поставлен главой боярской думы, но, фактически, стал игрушкой страстей, раздиравших бояр­ское правление. Так. он вновь совершил предательство, заманивая в ловушку старицкого князя Андрея Ивановича.

В области собственно церковной Даниил пассивно стал содействовать боярскому правительству в проведении мер, направленных на экономическое стеснение Церкви и духовен­ства. Так, в 1534 г., при строительстве в Москве Китай-городской стены и в Новгороде городской стены, впервые на духовенство была распространена денежная подать на строи­тельство. В 1535 г. были взяты деньги у новгородского архиепископа Макария и монастырей на выкуп пленных в Кры­му. В 1536 г. у новгородских монастырей и церквей были отобраны пожни и им же сданы в аренду; так бывшие владель­цы превратились в арендаторов.

В 1538 г. скончалась великая княгиня Елена, покро­вительствовавшая Даниилу, и борьба бояр между собой приняла особенно острый и непримиримый характер. Основными соперниками в борьбе за класть были князья Шуйские и князь Иван Бельский. Даниил принял сторону Бельского, но одолели Шуйские. 2 февраля 1539 г. происками Ивана Шуйского митрополит Даниил был сведен с кафедры и отправлен в Иосифо-Волоколамский монастырь, где и скончался через 8 лет, в 1547 году.

Говоря о митрополите Данииле, необходимо отметить его талант писателя. Сохранилось более десяти его "Слов" и посланий, в которых Даниил красноречиво и ярко бичует пороки и мирские увеселения. Перу Даниила принадлежит так­же редактирование известного Никоновского летописного свода.

Выдающимися подвижниками II половины XV в. - нач. XVI в. были преп. Нил Сорский и преп. Иосиф Волоколамский - выразители духовных исканий своего времени. Оба святые -не только отшельники, но и деятели. Во II й половине XV в нач. XVI в. в связи с грандиозными историческими события­ми этого периода происходит реорганизация жизни всего русского народа. Вместе с тем, в церковной жизни было много темных, отрицательных явлений, на которые охотно ссылались отступники от веры в своей критике Православия. Вставали вопросы о дальнейших путях Русской Церкви в от­крывающихся исторических перспективах, о способах про­свещения и духовного окормления. Особенно важное значение имело состояние монашества, поскольку оно - барометр ду­ховного здоровья общества.

Преподобный Нил Сорский (1433-1508) происходил по преданию, из рода бояр Майковых. В юности он постригся в Кирилло - Белозерском монастыре. Важнейшим событием в его жизни было путешествие на Восток. Некоторое время он прожил на Афоне. Глубоко воспринятый и перенятый опыт восточного, и более всего, афонского монашества опреде­лил его жизнь и деятельность на Руси. Преп. Нил глубоко

изучил и проработал творения отцов Церкви. По возвращении он не остался жить в Кирилло - Белозерском монастыре, а поставил свою келлию на реке Сорке, в нескольких верстах от. Кириллова монастыря. Постепенно вокруг него собралась небольшая группа учеников, числом двенадцать. Так возник­ла Нило - Сорская пустынь, в которой преп. Нил положил на­чало неизвестному ранее на Руси скитскому монашеству, ко­торое он назвал "средним", "непадательным" путем. Келлии стояли на недалеком расстоянии друг от друга, но и не слишком близко. Главным занятием отшельников было служе­ние просветительству: они должны были переписывать книги. Свои поучения преп. Нил оставил в виде двух сочинений: "Предания ученикам о жительстве скитском" и "Устава". В своих писаниях он тщательно следует Отцам Церкви, ста­раясь не вносить ничего личного. В основе его наставле­ний со всей очевидностью лежит афонская практика. Глав­ное занятие монашествующих - т.н. "умное делание", т.е. внутренняя молитва. Преп. Нил объясняет суть афонской практики сведение ума в сердце, учит о стяжании неизре­ченного света и безмолвия. Самое главное - следование воле Божией. Он также подробно излагает психологию греха, который развивается в человеке постепенно, проходя пять ступеней: прилога. сочетания, сложения, пленения, страсти.

В отношения внешнего устроения преп. Нил был весьма строг и высказывался против всякой пышности в храмах, даже против употребления драгоценных сосудов. В своем скиту он запретил строить каменный храм.

Последовательно осуществляя свои программы в собст­венной жизни, преп. Нил в духовном завещании просит бра­тию не предавать его тело погребению, а бросить его на съедение зверям. Жизнь преп. Нила является примером пол­ного смирения и отдания себя в волю Божию.

При анализе церковно-общественной позиции преп. Ни­ла необходимо иметь в виду его богатый опыт знакомства с жизнью Православия в Греции и на Востоке. Рассказы о падении Царьграда он слышал, вероятно, с юности. Он по­сетил Царьград и какие-то иные области в период глубокого унижения, упадка Православия и видел торжество иноверцев там, где совсем недавно существовали богатые монастыри и совершались пышные богослужения, а глава государства являл­ся покровителем Православия. Человек впечатлительного и созерцательного склада, он должен был глубоко проник­нуться острым сознанием тщеты всего земного: стоит ли строить "Третий Рим", когда вот только что, на глазах современников, полностью разорен и повергнут во прах "второй Рим"? Св. Нил своими глазами, конечно, видел храм Св. Софии, уже обращенный в мечеть. У себя на роди­не он видел примеры упадка веры и в народе, и среди мона­шества, и при дворе. Великий князь был равнодушен к де­лам веры и хотел обогатиться за счет церковных имений. Св. Нил считал, что укрепление веры следует вести от очи­щения, углубления самой веры, а не через создание внеш­них подпорок, которые все равно рано или поздно, но неизбежно рухнут, если не будет укреплено главное - са­ма вера. Сам Св. Нил говорил о своем стремлении избежать всякой славы, и внешняя неудача его общественных выступ­лений могла иметь причиной то, что он стоял намного вы­ше своей эпохи в понимании происходивших исторических изменений. Вообще, ощущается нечто вневременное в подви­ге преп. Нила.

Св. Иосиф Волоколамский (1439-1515), в миру Иван Санин. Его дед был выходцем из Литвы. Начальное образо­вание будущий подвижник получил в монастыре. Когда ему исполнилось 20 лет, по благословению старца Варсонофия, он пришел к св. Пафнутию Боровскому, который взял его в свой монастырь. В монастыре св. Пафнутия св. Иосиф про­жил 18 лет. В 1477 г., после смерти св. Пафнутия и по его воле, св. Иосиф становится игуменом его монастыря. Од­нако, строгость нового игумена вызвала недовольство бра­тии, и св. Иосиф тайно уходит. Он посещает разные мо­настыри, особенно ему нравится Кирилло-Белозерский мо­настырь. Проходит еще некоторое время, и в 1479 г. св. Иосиф создает собственный монастырь с храмом во имя Ус­пения Божией Матери в пределах Волоколамских.

Св. Иосиф видел вокруг случаи упадка веры и благочестия, и все свои силы посвятил на борьбу с эти духом упад­ка. В своем монастыре он заводит образцовые порядки и стро­гую дисциплину. Ему удалось привлечь немало знатных и бо­гатых людей, которые делали большие вклады. Многие из них постригались. Все несли послушания, независимо от социаль­ного происхождения: бывшие князья и бояре трудились нарав­не с выходцами из крестьян на самых тяжелых послушаниях. Тем не менее, в монастыре было установлено три категории монашествующих, в зависимости от рода послушаний. Черно­рабочие получали только хлеб и ветхую одежду. Второй чин получал горячую пищу, носил мантию, шубу, кожаную обувь. Высший чин получал калачи и по две одежды. Однако, все носили под одеждой власяницы. В монастыре была создана образцовая библиотека, имелся приют для детей. В голодные годы монастырь кормил до 700 человек в день. Таким обра­зом, преп. Иосиф впервые на Руси поставил одной из задач монастыря осуществление широкой социальной программы.

Среди братии преп. Иосифа было немало подвижников. Один носил на теле кольчугу; другой спал только сидя; третий клал по две-три тысячи поклонов ежедневно. Некото­рые зимой терпели невыносимый мороз. В монастырь был запре­щен вход женщинам, а сам игумен, который трудился и под­визался наравне со всеми, отказался принять свою мать, когда она захотела посетить его.

Монастырь преп. Иосифа оказался замечательной школой, из которой вышло большое количество епископов в XVI веке. Некоторые из них прославились святостью жизни.

Другим поприщем святого, на котором он не менее про­славился, была борьба с иудействующими. Он выступал но толь­ко как деятель и организатор этой борьбы, но и как писа­тель. В целях полемики с этими врагами христианства св. Иосиф написал знаменитый труд под названием "Просветитель", который является первым русским изложением православной догматики. Вообще св. Иосиф был плодовитый писатель и ос­тавил большое количество сочинений: "Устав, послания и др. Если преп. Нил Сорский был в полном смысле слова не от мира сего (хотя и в мире), то преп. Иосиф был одним из активнейших церковных политикою. Свои усилия он усердней­шим образом направлял на укрепление союза Церкви и госу­дарства по византийскому образу. Преп. Иосиф - самый круп­ный богослов "Третьего Рима", хотя в его время это учение еще не успело сформироваться.

В своей теории государственной власти преп. Иосиф исходил из очень ясных предпосылок: "... За царское со­грешение Бог всю землю казнит", - писал он в послании к духовнику Ивана III игумену Митрофану, и эта неразрывная связь "земли" и высшей власти и лежит в основе его взгля­дов.

Преп. Иосифа часто обвиняют в жестокости по отношению к отступникам. На эти обвинения, раздававшиеся уже в его время, преп. Иосиф дал свои собственные ответы. Подкреп­ляя свои положения многочисленными ссылками на Св. Писа­ние, каноны и св. Отцов, св. Иосиф обосновывает необходи­мость защиты стада верующих от расхищающих его волков. Он видел, что великий князь поддерживает сектантов, а не Церковь. И опыт Византии, и опыт Запада убеждал его в не­обходимости для государственной власти принимать крайние меры против отступников в целях защиты не только веры, но также нравственности и государственной устойчивости.

Преподобные Нил и Иосиф жили в период, когда только начинались еще мало заметные сдвиги в мировой жизни, ко­торые привели Россию, как и Европу, к новому времени, с господством нового, секулярного духа. Оба они чутко уло­вили его и восстали против этого духа, но с разных сторон. Вся деятельность преп. Иосифа - титанические усилия сохра­нить веру и благочестие в народе и государстве вопреки на­чинавшемуся процессу расцерковления.

В изучаемый период Русская Церковь цветет святостью. Среди выдающихся подвижников можно назвать преп. Антония Сийского, Арсения Комельского, Александра Свирского. Пос­ледний удостоился принять трех небесных странников подоб­но Аврааму. Такое же явление было преп. Даниилу Переяславскому. Суровый и жестокий великий князь Василий Иоаннович сделал снятого простеца Даниила восприемником своих детей.

Преподобный Максим Грек. в миру Михаил Триволис, происходил из знатного рода, близкого к династии Палеологов. Родился около 1470 г. в г. Арте у благочестивых ро­дителей, которые постарались дать своему сыну прекрасное образование. В то время, после завоевания Греции турками, высшее образование можно било получить только в Европе, и в 1492 г. молодой Триволис приезжает в Италию. Он посе­щает итальянские университеты, тесно общается с крупней­шими гуманистами. Гуманизм, однако, не увлек его. Особен­но сильное влияние на него оказал знаменитый проповедник Джироламо Савонарола. С кафедры главного храма г. Флорен­ции - Санта Мария дель Фьоре (церковь Божией Матери) Савонарола с силой и гневом обличал пороки, процветавшие в Италии, не боясь выступить против самого папы, разврат­ного Александра У1 Борджиа. Во Флоренции влияние Савонаролы било колоссальным. Деятельность Савонароли заверши­лась трагически: он был повешен и сожжен, но в душах мно­гих служителей он оставил неизгладимый след. Одним из его поклонников был Михаил Триволис. Много лет спустя, на Руси, преп. Максим будет сравнивать его с древними муче­никами. Уже после гибели великого проповедника молодой грек поступает в доминиканский монастырь во Флоренции, где Савонарола был когда-то настоятелем. В течение двух лет 1502-1504 гг. он изучает здесь богословие и филосо­фию. Но оставаясь православным человеком, молодой иска­тель спасения не мог удовлетвориться католической схо­ластикой. Он покидает Италию и в 1505 г. появляется на Афоне, где постригается в Ватопедском монастыре с именем Максима. Здесь он пробыл 10 лет в сосредоточенном молит­венном делании и в ученых занятиях. В 1515 г. великий князь Василий Иванович и митрополит Варлаам обратились на Афон с просьбой прислать им ученого инока Савву. Но Савва был уже преклонного возраста и болел, и вместо него в Россию был направлен инок Максим. В 1518г. небольшая группа афонских монахов, в том числе и Максим, пребывают

в Москву. С этих пор судьба Максима неразрывно связана с Россией, в Москве Максим скоро становится в центре вни­мания русских людей, интересовавшихся богословскими воп­росами. Благодаря своей обширной историко - богословской эрудиции, знанию языков и богатому жизненному опыту, он являлся своего рода ходячей энциклопедией и делился со своими московскими слушателями сведениями буквально из всех областей знаний.

Первая работа, которая была поручена преп. Максиму в Москве - перевод на русский язык Толковой Псалтири. Поскольку он еще не знал русского языка, пришлось делать двойной перевод: Максим переводил с греческого на латин­ский, а русские переводчики переводили с латинского на русский.

После окончания этого образцово выполненного труда Максим был оставлен в Москве вопреки обещанию великого князя отпустить его обратно на Афон.

Оставленный в России, Максим втянулся в атмосферу споров и борьбы мнений по разным вопросам. В отношении монастырского землевладения он был близок к "нестяжателям". Пока во главе Церкви стоял митрополит Варлаам, по­ложение Максима было прочным. Но митрополит Даниил, представитель "осифлян", по иному отнесся к Максиму. От­ношения с Даниилом Максим испортил еще тем, что отказал­ся переводить по его требованию "Историю Церкви" блаж. Феодорита, мотивируя свой отказ тем, что подробно изло­женные в этой книги ереси послужит к соблазну читающих. Великого князя Максим также восстановил против себя, выступив против его методов управления и против развода с Соломонией (это. конечно, раздражало и Даниила, сог­ласного на развод). Возникший конфликт закончился собор­ным судом над преп. Максимом, состоявшимся в 1525 году. Характерно, что материалом судебного процесса были не действительные разногласия Максима с митрополитом и ве­ликим князем, а совершенно ложные обвинения. Первым шло обвинение в ереси: будто бы Максим учил, что "седение Христово одесную Отца мимошедшее и минувшее". Основанием для такого немыслимого по отношению к преп. Максиму обви­нения был неправильный перевод с греческого, допущенный Максимом по недостаточному знанию русского языка.

Обвинили Максима также и в политических преступлени­ях: в шпионаже в пользу турецкого султана и в оскорблении великого князя в частных разговорах,

Наконец, в добавление ко всему, Максим был обвинен... в колдовстве: "волшебными хитростями еллинскими писал еси водками на дланех своих и распростирал длани свои против великого князя... и против иных многих... волхвуя".

Такое собрание самых страшных обвинений обрекло Мак­сима на смертную казнь. Однако - может быть ввиду явной их ложности, - собор ограничился отлучением его от Церк­ви и осуждением на пожизненное тюремное заключение.

Заключение Максим должен был отбывать в Иосифо - Волоколамском монастыре, в котором он не мог рассчитывать на снисхождение. Там Максиму приходилось очень тяжело: "мразы, и дымы, и глады уморен был". В 1531 г. состоялся но­вый соборный суд, направленный против Максима и видного деятеля "нестяжателей" - Вассиана Косого, Вассиан Косой -в миру князь Патрикеев -- был насильно пострижен в монахи. "Князь-инок" активно выступал против вотчиновладения, был противником митрополита Даниила и другом преп, Максима.

На соборе 1531 г. были возобновлены обвинения в "ересях", основывавшиеся на грамматических ошибках пере­водов, причем в вину ставились даже простые описки писца. На этот раз Максима, как и Вассиана, обвиняли в выступле­ниях против церковного землевладения, причем и здесь неприязнь Максима к монастырским имениям была преувеличе­на. Кроме всего этого в вину Максиму вменялось отсутствие покаяния в заключении и похвальбы "еллинскими и жидов­скими волшебными хитростями". Все эти новые клеветы были явно продиктованы неутоленной враждой митрополита Дании­ла. Преп. Максим, понимая бесполезность спора с подоб­ными судьями, только земно кланялся и просил прощения в тех винах, какие мог признать. По решению собора он был послан теперь в Тверской Отрочь монастырь под надзор тверского епископа Акакия. Акакий, хотя и был из постриженни­ком Иосифо - Волоколамского монастыря, доброжелательно от­несся к преп. Максиму и облегчил его участь. Там Максим получил возможность заниматься литературной деятельностью. В Отроче монастыре ему пришлось прожить 20 лет. Ни его об­ращения к митрополиту и царю, ни ходатайства Ватопедского монастыря и константинопольских патриархом не могли изме­нить его грустной участи. Только в 1551 году по ходатайст­ву влиятельного в тот момент игумена Артемия преп. Макси­ма перевели в Троице - Сергиев монастырь, где он и скончал­ся в 1556 году.

Преп. Максим был очень плодовитый писатель, и его просветительская роль огромна. Вся его жизнь в России -непрерывный подвиг служения Церкви и страдания ради исти­ны. В своих писаниях он разоблачал западные заблуждения, суеверие, астрологию, порочные нравы и т.д. Его личность оставила глубокий след в Русской Церкви.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: