 |
Глава 14. Настойчивость и зелья.
|
|
|
|
— Я думал, что мы решили: ты бросишь эту пустую затею, — сказал в среду Снейп в лаборатории, когда гармония, навеянная прогулкой к Темзе, выветрилась.
— Это ты решил, — ответила Гермиона, водружая на стол чистый котел. — Сперва я хочу опробовать в действии твою теорию и посмотреть, можно ли какую-нибудь часть зелья приготовить с помощью заклинаний.
Он вздохнул чересчур громко и устроился на ближайшем стуле за замусоленным изданием «Зелий для разнообразных практических и непрактических целей».
— Смею надеяться, взрывов больше не будет? — спросил он с издевкой.
— Укройся щитом, если тебе так хочется, — пробормотала она и была польщена, когда он не сделал этого.
Разработка плана на новом пергаменте заняла у девушки пять минут. Но Гермиона понимала: чтобы воплотить план, потребуется работать, по крайней мере, до конца недели. Ей придется сначала сварить зелье, применив к нему только одно заклятие, потом сварить еще одно зелье — и применить к нему уже два заклятия и так далее, до конца. Или до тех пор, пока перечное зелье не превратится во что-то другое.
Среди всех чар, которые Гермиона накладывала на зелья, выделялись чары, определявшие время добавления ингредиента, и девушка посчитала, что, если первое из них наложено правильно, то и остальные будут верны. Но ей все равно нужно было сварить сорок четыре образца, и чем меньше чар она будет использовать, тем больше времени займет приготовление данного конкретного зелья.
Она была рада, но все-таки не надеялась на блестящий результат в конце, когда первое из зелий стало шоколадно-коричневым.
В четверг вечером, когда уже двадцать пять составов превратились в превосходное перечное зелье, Гермиону буквально унесли из лаборатории на обед. («Ты и так слишком тощая, — прошипел Снейп ей на ухо, прежде чем взвалил девушку на плечо и протащил треть пути до Большого зала, прежде чем Гермиона все-таки убедила его поставить ее на ноги.)
|
|
|
К середине пятницы рекорд все еще не был побит, а Гермиона все равно ликовала. Когда Снейп перестал притворяться, что читает, и стал наблюдать за ее работой, она сказала себе: «К черту мои планы», — и пропустила проверку всех этапов, кроме последнего. Гермиона с таким нетерпеливым предвкушением ждала результата, что, прежде чем накладывать заклинание на зелье, она наложила заклинание на себя.
Спустя почти полтора часа, когда последний компонент отправился в варево, Гермиона подошла к котлу, схватила палочку для перемешивания и несколько раз помешала пузырящееся зелье против часовой стрелки.
Гермиона скрестила пальцы и стала ждать.
«Шоколадное!»
— Это ничего не значит до тех пор, пока мы не будем уверены точно, что твои заклинания никак не повлияли на перечное зелье, — сказал Снейп, так низко наклонившись над котлом, что его выдающийся нос почти касался лекарства.
— Ну, профессор…
— Вспомните урок первый, пожалуйста.
— Эээ… Ты невыносимый ублюдок?
Снейп выглядел слегка задетым, что показалось Гермионе странным: ведь он столько раз называл себя так.
— Нет, — сказал он, выпрямившись и скрестив на груди руки. — Ничего не принимайте на веру. Завтра начнем проверку эффективности.
* * *
Это заняло целую неделю — длинную, изматывающую неделю, полную оскорблений. Снейп подверг образец стольким проверкам, что Гермиона гадала: признает ли он когда-нибудь, что зелья, которые она сварила, были действительно перечными.
— Ну и что дальше? — замерзнув и проголодавшись, наконец спросила она в пятницу. — Может быть, попросить Трелони проверить ауру зелья?
— Профессора Трелони, — ответил Снейп, усмехаясь, и вытянул еще один флакон с зельем Гермионы из металлической подставки на рабочем столе.
|
|
|
— Да брось ты. Тебе она не нравится даже больше, чем мне.
— Просто тебе не пришлось провести с ней столько времени, — сказал он. — Ты спрашивала, что дальше. Вот это.
Откупорив флакон, Снейп выпил зелье одним глотком.
— Профессор! — потрясенно вскрикнула Гермиона.
Разумеется, она всем сердцем верила, что ее зелье не причинило бы никому вреда, хотела поскорее покончить с проверкой, а не валять дурака с оборудованием в лаборатории. Вот только девушка думала, что последнему тесту зелье подвергнет она сама.
Снейп стоял очень спокойно, глаза его были закрыты. Гермиона поняла, что только в мечтах она желала Снейпу страшных мучений. В действительности же она вовсе не хотела причинить ему вред.
«Конечно же, потому, что, если я отравлю Снейпа, это будет значить, что я никогда не стану мастером зелий…»
— Если ты ничего не скажешь прямо сейчас, я иду за мадам Помфри, — пригрозила она.
— Мои поздравления, мисс Грейнджер. — Снейп открыл глаза — они по-прежнему были темными и холодными, как и обычно. — Кажется, вы выделили ту часть зелья, которой необходимо прикосновение волшебника.
Радостная улыбка Гермионы померкла, когда девушка вспомнила, что она по-прежнему ученица Снейпа. Это не было препятствием для ее карьерных планов, но раздражало сильно.
— Ну, полагаю, это вы сделали, если смотреть с технической точки зрения. Моя интеллектуальная собственность — ваша, и все такое прочее.
— Я отказываюсь от этого права, — спокойно сказал он, очищая флакон заклинанием и убирая его.
— Что? Почему?
— Потому что мастера зелий презирают использование чар в зельеварении. Поэтому это открытие совершенно лишено всякого смысла, — пренебрежительно ответил он, и Гермиона поймала бы его на слове, если бы он не сказал: — К тому же, я и так достаточно получил с тебя.
«Может быть, для него еще не все потеряно», — подумала Гермиона, и весь вечер эта мысль не покидала ее — ровно до тех пор, пока он не продемонстрировал, что по-прежнему желает пользоваться другим своим правом по договору.
* * *
Недавнее открытие Гермионы означало, что ее планы на жизнь после ученичества не изменятся. Девушка была совершенно уверена, что ей удастся наладить массовое производство, даже если ей придется вручную помешивать все зелья — она просто добавит к связке заклинаний чары стазиса, а потом будет снимать их, когда потребуется ее вмешательство в процесс приготовления.
|
|
|
И пока она зарылась в лаборатории, формируя связки заклинаний для других зелий, пролетело лето. И когда Гермиона вдруг напомнила Снейпу, что через неделю приедут ученики, он снова начал раздражаться по пустякам.
Жаль, в самом деле: временами с ним было по-настоящему приятно работать.
С другой стороны, начало года означало, что Снейп будет слишком измотан, и все, на что он будет способен в постели в первую учебную неделю — только спать.
* * *
В субботу утром Гермионе удалось вытолкать Снейпа из замка, и они отправились за традиционными перед новым семестром покупками: ингредиентами для зелий — на тридцать часов раньше, чем обычно.
— Нет, так не будет лучше абсолютно, — ворчал он, специально наступая на несколько ягод, рассыпавшихся по дорожке. — Я делаю это только для того, чтобы ты наконец замолчала.
— Глупо откладывать неприятное на потом, профессор. Предвкушая это, вы изведетесь.
Однако, посмотрев на выражение его лица, она решила отложить лекцию до лучших времен.
* * *
— Я лучше поем у себя, спасибо, — сказал он девять часов спустя, пребывая все в том же раздражении. На этот раз у него в руках была корзина с едой вместо емкостей с высушенными и замаринованными компонентами для зелий.
— Да ладно тебе, — сказала Гермиона, ухватив его под локоть, чтобы он не остановился у двери. — Мне понравилось, понравится и тебе.
«А кроме того, я умираю — хочу увидеть, что, по мнению Снейпа, является славным местечком».
Пройдя семь лестничных пролетов, они остановились возле Балбеса Барнабаса, а мастер зелий принялся вышагивать вдоль пустой стены. Он так резко разворачивался на каблуках, что его мантия развевалась за спиной, как будто в коридоре ни с того ни с сего стало по-осеннему ветрено.
|
|
|
Наконец они прошли внутрь и оказались в замке — это был явно не Хогвартс, если только «славное местечко», по мнению Снейпа, не было Хогвартсом в руинах. (Впрочем, весьма вероятно, что профессор мечтал именно об этом — за день до приезда студентов.)
— Пойдем наружу, — предложил Снейп, и вслед за ним Гермиона вышла на холм, покрытый травой.
Руины, пострадавшие от непогоды, возвышались над ними, а внизу волны бились о скалы. Было пусто и, несомненно, красиво.
— Замок Данстенбург в Нортумберленде, — сказал Снейп, отвечая на ее невысказанный вопрос и ставя корзинку с едой на одеяло, о котором так кстати позаботилась выручай-комната.
— Ты был здесь? — спросила она и добавила: — Зачем? — когда Снейп саркастично кивнул.
— Наш безгранично мудрый директор настоял на том, чтобы тринадцать лет назад я на две недели ушел в отпуск.
Сделав в уме нехитрые вычисления, Гермиона спросила с усмешкой:
— Чтобы ты чуть-чуть успокоился, прежде чем в школу приехал Гарри?
— Меня ничто не могло бы успокоить, — ответил он резко. — Когда Поттер приобрел шрам — будь он трижды проклят, — он просто отложил неизбежное, а я был вынужден годами обучать неблагодарных бездельников, ожидая возвращения Волдеморта.
— Ты хотел сам убить Волдеморта, — медленно произнесла Гермиона. — Сам, и поэтому так и не смог простить Гарри за то, что он почти сумел сделать это, еще будучи ребенком.
Он сердито откусил кусок сэндвича с яйцом и долго жевал его, прежде чем проглотить.
— Если бы я только мог сделать это — неважно когда, но особенно в тот раз, когда Поттер был еще младенцем, — возможно, моя жизнь удачно сложилась бы и за пределами Хогвартса, — пробормотал он.
— Поверь мне, Гарри с радостью переложил бы это задание на твои плечи.
Она разобрала слова «наглец» и «стремился к славе» в его ответе, но, так как Снейп говорил с набитым ртом, остальное понять не удалось.
— Ведь было предсказание, — напомнила девушка. — И последствия совсем не вязались с тем, чего хотел бы Гарри… — Гермиона замолчала, а затем ее озарило, и она добавила: — И с тем, что мог сделать ты.
Снейп вряд ли успокоился, однако ужин он прикончил без жалоб. Он также вполне самостоятельно прикончил и бутылку вина — это говорило о том, что он был в отвратительном настроении, потому что обычно он отказывался пить под тем предлогом, что ему нельзя пьянеть.
Некоторое время Гермиона тихо сидела подле него, наблюдая за гипнотизирующими морскими волнами, но потом она все-таки не смогла сдержать любопытства.
— Профессор… Почему вы присоединились к Волдеморту?
Он посмотрел на нее краем глаза. Гермиона по-прежнему могла видеть его профиль.
|
|
|
— Я тебе уже говорил. Я жаждал его знаний, я хотел от жизни большего и я хотел отомстить.
— Кому?
— Всем.
Некоторое время Гермиона обдумывала этот довольно грустный кусочек информации.
— Тогда почему ты оставил его? — спросила она.
— Месть теряет свою сладость, когда понимаешь, что оказался во власти сумасшедшего.
— Ты чувствовал себя еще более бессильным, чем раньше, — тут же «перевела» Гермиона — как неосмотрительно…
Он замер. На фоне невыносимо голубого неба черты его бледного лица заострились. Однако оскорблений не последовало, и это подтолкнуло Гермиону сказать:
— Не бери в голову. Не имеет значения, почему ты перешел на другую сторону.
Когда Снейп наконец ответил, его голос был наполнен такой убийственной иронией, что за ее ядом Гермиона не сразу поняла смысл сказанного.
— Я также обнаружил, что мне не доставляет никакого удовольствия мучить тех, кто совершил непростительное — женился без оглядки на чистоту крови или хотя бы предполагает, что чистка рядов вовсе не обязательна для членов магического сообщества.
«Ох».
Гермиона не сдержалась, и вопрос вырвался сам собой:
— Ты кого-нибудь сильно ранил?
Он посмотрел на нее так, что слов не потребовалось.
— Ты пытал кого-нибудь?
— Да. — Коротко. Горько.
— Ты убивал?
— Да.
— Ты насилова…
— Нет, — выдавил он.
— Но ты сказал, что по опыту знаешь и что Imperius не кажется тебе хоть сколько-нибудь эротичным.
— Потому что однажды за этим занятием я видел Мальсибера, — пробормотал он.
Гермионе очень хотелось указать ему, что если он и не насиловал никого раньше, то то, что он делает сейчас, едва ли сильно от насилия отличается. Она уже открыла рот, чтобы сказать это.
И в этот момент Снейп поднял на нее глаза, совершенно лишенные какого бы то ни было выражения, очевидно, ожидая следующего неловкого вопроса. «Он не обязан отвечать. Да я поверить не могу, что он отвечает!» — подумала Гермиона и поняла, что просто… не может.
«Он, наверное, пьян. Я не стану пользоваться его состоянием — так, как он воспользовался моим».
— Ну? — сурово спросил Снейп, отвлекая девушку от сбивавших с толку мыслей. — Конечно же, у тебя есть еще вопросы. Давайте же, мисс Грейнджер, продолжим мою исповедь: за всю мою жизнь у меня накопилось полно грехов.
«Не стоит все-таки продолжать. Не настолько он пьян, чтобы разорвать договор».
Гермиона пододвинулась ближе к Снейпу, неловко похлопала его по руке и сказала:
— Ну, не только грехи, хорошие поступки тоже есть.
— Да, разумеется. Пожиратель-перебежчик. Я убил и замучил куда больше людей, когда перешел на сторону Дамблдора, чем раньше. Удивительно, как остальные Пожиратели не соблазнились этими возможностями и не переметнулись на сторону Альбуса.
— Перестань, — велела Гермиона, устав от его излияний вины и боли. — Конечно же, тебе приходилось делать для Ордена вещи куда как страшнее — это и так понятно. Сколько ты продержался, прежде чем стал шпионом?
— Два года, три месяца и четырнадцать дней, — он ответил так быстро, что Гермиона поняла: он подсчитал раньше.
— А потом?
Этот вопрос, очевидно, потребовал больших размышлений.
— Тринадцать месяцев перед первым падением Волдеморта… И четыре года после его второго пришествия.
— Ну, вот и хорошо.
— Правда? Уверен, мои жертвы почувствовали разницу.
— Да ну ради Бога… — начала Гермиона и чуть было не обняла его, но сдержалась. — Ты должен себя простить.
— Почему ты думаешь… — начал он язвительно, но потом, очевидно, понял, что нет смысла притворяться. — Я не могу, — просто сказал он.
— Я очень благодарна тебе за то, что ты был нашим шпионом. Я прощаю тебя за то, что ты делал до того, как стал им, и за то, что ты делал после.
— Так нельзя. Ты ведь не пострадала.
«Зато я страдаю сейчас», — подумала девушка.
Снейп был пьян и угрюм, и Гермиона решила не продолжать этого разговора.
Потому что правда заключалась в том, что когда они подписали договор, Снейп предал ее доверие, и этого она никогда не сможет ему простить.
* * *
К тому времени, когда пришло время ложиться спать, Снейп уже не выглядел таким безрадостным. Гермиона (у которой была куча времени поразмыслить над необъяснимостью его обращения с ней, когда в нем наконец заговорила совесть) решила, что сейчас ему вполне можно задать еще один вопрос, который волновал ее с тех пор, как только она увидела его Темную метку на третьем курсе.
— А что насчет антимаггловской философии Волдеморта?
— А что насчет нее?
— Ты… ты принимал ее?
До этого он стоял к ней спиной и расстегивал сюртук. Теперь же Снейп повернулся и с интересом взглянул на нее.
— Почему тебе так важно об этом знать?
— Потому что… Ну в самом деле! Потому что я магглорожденная, на случай, если кто-то забыл.
— Хммм… Помню, ты говорила, что тебе неважно, что я о тебе думаю.
«Ну да».
Неверно истолковав ее удрученный вид, он добавил:
— Может быть, я когда-то и разделял… — он замолчал, очевидно взвешивая то, что собирался сказать, — глупые домыслы о магглорожденных, но никогда не ненавидел вас как группу людей… Не больше, чем я ненавидел чистокровных и полукровок. Имей в виду, я все еще считаю, что существует явная угроза скрытому миру, который впускает людей, принадлежащих к тем, от которого существование этого мира и скрывается.
У нее не было времени подумать над его предположением, что ей все равно, что он о ней думает, или почувствовать облегчение оттого, что он не был ярым сторонником прав чистокровных волшебников. Его последние слова возмутили девушку.
— А что ты предлагаешь? — спросила она, садясь на кровати и хмуро глядя на него, пока он расстегивал пуговицы на рубашке. — Бросить таких, как я, на произвол судьбы?
— Нет. Здесь нет простого решения.
С опозданием вспомнив, каким было ее изначальное намерение, Гермиона со вздохом перестала обдумывать дальнейшие аргументы.
— Извини. Я не хотела углубляться в несчастливое прошлое или дискутировать с тобой о магической политике. Я хотела как-то утешить тебя.
— Ты и утешишь, — сказал он с намеком, прикасаясь к пуговицам Гермионы.
«Ну, ты же знала, к чему идет: последний день недели, а четвертого раза еще не было… Да, принципы прежде всего». Она состроила гримасу полного отвращения.
— Черт тебя побери.
— Так и будет, — согласился он.
* * *
Первогодки выглядели еще более испуганными, чем помнила Гермиона по своему первому визиту в Хогвартс, но, вероятно, только из-за того, что теперь обязанности МакГонагалл исполнял Снейп. Сидя на стуле, несколько ребятишек сжались от страха, когда Снейп подошел к ним с Сортировочной шляпой.
Она наблюдала за разнообразными гримасами раздражения на его лице, гадая, что выводило его из себя больше: эта работа или страх детей. Странно, но она чувствовала себя рядом с ним… нет, не комфортно, но весьма близко к этому определению, хотя ей теперь и было известно гораздо больше неприятных вещей о нем, чем кому-либо другому. Более того, она испытала кое-что из этого на себе. У нее теперь все легче и легче получалось отделять дурное в нем от хорошего, ненавидеть первое и восхищаться последним.
Она просто делила Снейпа на части и раскладывала по полочкам, поняла девушка. Отдавала ему больше, чем ему причиталось по договору. Но теперь Гермиона была гораздо более счастлива, чем в то же время год назад, и девушка устала волноваться о том, что ее чувства к Снейпу будут смешанными, когда договор истечет. «Я возрадуюсь свободе и быстро смотаю удочки из Хогвартса — до того, как он сделает со мной еще что-нибудь, — разумно сказала себе Гермиона. — То, что я время от времени думаю, что он может быть милым, не значит, что я буду скучать по этому кретину».
— Гермиона, в каких облаках ты витаешь? — мягко спросила Пенелопа, помахав рукой перед носом девушки, когда Снейп снял шляпу с Брайана Цакера. — Ты еще с нами?
— Ой, прости. Ты что-то говорила?
— Просто интересовалась, удалось ли тебе поколдовать над зельями.
— А, да, конечно! Это сработало как… Ну, как заклинания, — ответила Гермиона, чем вызвала у профессора стон. — Что я могу сделать для тебя взамен? Ты столько свободного времени посвятила мне.
Пенелопа снова взмахнула рукой, на этот раз пренебрежительно.
— Я же говорила: здорово попробовать что-то посерьезнее школьной программы.
—Мисс Клируотер, — неодобрительный голос раздался прямо за спинами девушек, — я еще не видел ваших поурочных планов на семестр. Буду ждать их завтра к вечеру у себя в кабинете.
— Д-да, профессор. Простите, сэр.
Снейп сузил глаза и прошел к своему месту в центре стола рядом с МакГонагалл, подальше от всяких учениц и молодых специалистов.
— Поурочные планы? — прошептала Гермиона. — На весь семестр?
— Он больше никого не заставляет делать это, — ответила Пенелопа с горечью, злобно глянув на профессора, когда тот отвернулся. — Ну, возможно, дело в постоянно меняющихся преподавателях Защиты от темных искусств, но я здесь работаю уже пять лет.
— Скажи ему, чтоб отвалил.
Молодая женщина выглядела шокированно.
— Ты шутишь, наверное. Ты-то точно знаешь, какой он.
— Да, — сказала Гермиона, начиная понимать, как сможет отплатить преподавательнице чар, — уж я-то знаю.
* * *
От природы Гермиона была нетерпелива, но все-таки ей достало разумения подождать до середины сентября, прежде чем приняться за План помощи Пенелопе.
— По моему мнению, — сказала она, когда, удовлетворенный, Снейп лег рядом с ней, — ты кое-что мне должен.
Он язвительно поднял бровь:
— Да что ты?
— Да-да. Я две недели не напоминала тебе, что ты беззастенчиво пользуешься моим положением.
— За что преогромное тебе спасибо, — саркастично сказал он. — Чего, ради Мерлина, ты хочешь?
— Веди себя прилично по отношению к Пенелопе Клируотер.
— Для этого ты была не достаточно сговорчивой, — фыркнул он в ответ.
— Она очень хороший человек, и ты не помрешь от страшных мук, если будешь обращаться с ней так, как она заслуживает. Но если ты откажешься, то еще пожалеешь об этом.
Снейп молниеносно подмял под себя Гермиону и оседлал ее бедра.
— Не поддаюсь на угрозы, мисс Грейнджер.
— На какие угрозы? — невинно спросила она. — Я просто претворяю в жизнь урок семьдесят девятый и заблаговременно предупреждаю о возможных ужасных последствиях.
— Вот как? — тихо спросил он. — Урок восемьдесят четвертый: не пытайся перехитрить слизеринца. Как ты помнишь, в договоре указано, что четыре ночи в неделю ты должна делить со мной постель. Не четыре раза — четыре ночи. Только попробуй испортить мою и так не слишком счастливую жизнь, и я найду способ возместить ущерб.
— Да ну ладно тебе… Ты зрелый мужчина…
— Мне сорок четыре, а это вовсе не зрелый возраст для мага. К тому же перечного зелья теперь предостаточно, на случай если меня истощат занятия.
— Хорошо, хорошо, — сказала Гермиона, сердясь на него, а еще больше на себя — за то, что ее, казалось, беспроигрышная партия потерпела фиаско. — Давай не будем снова возвращаться к агрессии. Я зарою топор войны. Мне бы просто хотелось, — добавила она со вздохом, — чтобы ты вел себя справедливо по отношению к ней, потому что она этого действительно заслуживает.
С непонятным звуком он откатился на свою половину кровати и повернулся к ней спиной.
— Меня по-прежнему сбивает с толку то, чего ты от меня ожидаешь.
Несколько минут Гермиона мрачно думала о безнравственном — или все-таки аморальном? — поведении отдельно взятого мастера зелий, озадаченная автоматической реакцией Снейпа на ее предложение. Львиная доля их предыдущих взаимоотношений решалась с помощью сделок. Именно он и никто иной говорил, что ничто не дается бесплатно. Так почему в этот вечер все должно было быть иначе?
Медленно Гермиона сложила вместе все кусочки мозаики и сама удивилась ответу, хотя, по некотором размышлении, он и казался очевидным.
Снейп уже привык к подобию дружбы, где закон «око за око», «зуб за зуб» действует не всегда.
Гермиона этого не ожидала — да и кто ожидал бы этого от Снейпа? Но, прокрутив в памяти все события вечера, девушка подумала, что могла бы просто попросить его вместо того, чтобы сразу же торговаться, а затем принуждать.
Она прикусила изнутри губу, стараясь сдержаться и не начать обвинять себя. Едва ли он вправе жаловаться на принуждение.
Снейп не заслуживает ее дружбы. Он не заслуживает того, чтобы она о нем думала. Он ничего от нее не заслуживает.
«Но ты же не хочешь стать такой, как он…»
«Ох, да ради Бога…»
Гермиона переместилась на другой край кровати и положила голову на подушку Снейпа, достаточно далеко, чтобы не соприкасаться с ним, но в то же время достаточно близко, чтобы подчеркнуть важность жеста.
— Чего тебе опять нужно? — язвительно спросил он.
— Чистой совести, — ответила она. — Спокойной ночи, профессор.
____________
Примечания:
1. Замок Данстенбург в Нортумберленде (Dunstanburgh Castle in Northumberland) — самый большой замок, расположенный на севере Англии недалеко от границ с Шотландией. Фотографии этого великолепного замка можно посмотреть далее по этой ссылке: http://www.flickr.com/search/?q=Dunstanburgh%2Ccastle&m=tags (прим. перев.)
2. «Потому что однажды за этим занятием я видел Мальсибера» — Мальсибер (Mulciber), специалист Волдеморта по непростительным проклятиям.
16.11.2009
|
|
|
