 |
Глава 16. Каникулы вне замка.
|
|
|
|
Добби принес сандвич, на который Гермиона наложила заклинание стазиса и унесла с собой в комнаты Снейпа. Теперь она могла перекусить за проверкой эссе и, таким образом, ни с кем не общаться. Может быть, это и было неверно, однако Гермиона была так подавлена, что решила сделать что-нибудь, что могло бы хоть чуть-чуть поднять ей настроение.
Ближе к вечеру, когда все свитки студентов были проверены, Гермиона отважилась отправиться в лабораторию. Девушка внимательно наблюдала за ранними стадиями приготовления зелья от головной боли и усердно гнала от себя мысли о профессоре, который научил ее зельеварению, или о другом профессоре, которая научила ее связывать чары.
Гермиона так сосредоточилась на том, чтобы ни в коем случае не думать о них, что чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда в лабораторию зашла профессор чар.
— Привет, — нерешительно сказала Пенелопа, стараясь не смотреть на подругу.
— Ужасно рискуешь сейчас, да? — спросила Гермиона. Ее голос дрожал от раздражения, но она призвала на помощь чувство собственного достоинства и использовала в качестве самозащиты. — От большого страшного профессора нас отделяет всего-то одна маленькая комнатка.
— Вообще-то я пришла извиниться, но если ты и правда предпочитаешь разорвать нашу дружбу из-за волшебника, которого мы обе считаем мерзавцем, — что ж, твоя воля.
Гермиона вздохнула и села. Гнев ее улетучился.
— Сама не знаю, почему так взбеленилась вчера, — ответила она, отбрасывая со лба волосы. — Большинство людей с тобой согласятся.
— Нет, ты была права. С моей стороны это так мелко: желать Снейпу всяческих мучений потому, что он был мелочен со мной. Послушай, давай условимся никогда о нем не говорить?
|
|
|
— Идет, — согласилась Гермиона, чувствуя, что уже давно живет от сделки к сделке. — Ты из тех редких друзей, которых не хочется терять — раз уж ты рискнула прийти сюда.
— Я больше нигде не могла тебя найти, — ответила Пенелопа, разведя в растерянности руки. — Я ищу тебя со вчерашнего дня, но ты не спускалась в Большой зал, и тебя не было в твоих комнатах.
— Я ела на кухнях. И мне нравится проверять работы студентов… в других частях замка. Для… разнообразия.
— При условии, что проверка закончена в срок, — сказал бархатный голос, — мне все равно, где вы их проверяете. Хоть в Тимбукту.
Снейп стоял у двери, что вела в чулан с ингредиентами для зелий, а из чулана — в класс. Гермиона, отвечая на молчаливый взгляд Пенелопы — просьбу о помощи, — бодро сказала:
— Здравствуйте, профессор. Пенелопа помогла мне с одной заковыристой связкой заклинаний. Теперь гораздо лучше работает.
— Ну, хорошо, — сказала Пенелопа, отступая. — Хорошо. Рада помочь. Нуу… Я лучше пойду… на обед, — она запнулась, тут же поняв, что обед не накроют еще, по меньшей мере, полчаса, но быстро продолжила: — До свидания, Гермиона… Профессор Снейп.
— Всего доброго, профессор Клируотер, — ответил Снейп почти вежливо, склоняя голову перед темноволосой ведьмой, застав ту врасплох. Однако Пенелопа быстро справилась с собой и без дальнейших слов вылетела из лаборатории.
Гермиону слова Снейпа не столько застигли врасплох, сколько ужаснули.
«Он любит меня! Вот дерьмо!»
— Какого черта ты это сделал? — спросила она, вскочив со стула и против воли срываясь на визг.
Он нахмурился и скрестил на груди руки.
— Что, прости?
— Зачем ты ведешь себя прилично? Перестань!
— Мисс Грейнджер, вы совершенно…
— Я месяцами просила тебя обращаться с ней хоть с капелькой уважения, а сейчас ты наконец решил внять просьбам? Почему? Почему? Почему?
|
|
|
— Успокойся, — рявкнул он, оттесняя девушку назад к стулу. — Я всегда считал, что ты вздорная девица, но эта сцена просто возмутительна.
«Ох».
«Да пустяки, чего уж там…»
— Я не могу вести себя нормально в сложившихся обстоятельствах. Эта ситуация настолько оскорбительна, что я вынуждена предугадывать твои поступки, — пробормотала она. Адреналин моментально выветрился, и девушка почувствовала, что ей становится не по себе. — Тебе никогда не разглядеть меня настоящую, мои мысли и чувства за теми оборонительными сооружениями, которые мне пришлось возвести. Впрочем, для тебя это и к лучшему: тебе же нужно только мое тело.
Снейп моргнул.
— К лучшему, конечно, — сказал он.
Лицо его осталось непроницаемым.
* * *
Гермиона съела полную тарелку колкэннона в относительно спокойном расположении духа, поклявшись себе не делать никаких выводов, и остаток ужина провела, беседуя с Пенелопой о чарах и трансфигурации. К тому времени, как Гермиона встала из-за стола, чтобы идти в подземелья, Снейп покинул Большой зал, и девушка была удивлена, не обнаружив его в комнатах. По четвергам не было собраний, а приступать к патрулированию коридоров ему нужно было гораздо позже. По его расписанию Гермиона могла бы заводить часы. Думать об этом было забавно. А еще забавнее думать о том, как на это отреагировал бы Гарри: когда они еще учились, Снейп, казалось, был повсюду.
«Вероятно, он наблюдает за взысканием и забыл мне об этом сказать», — подумала Гермиона и призвала последний выпуск еженедельника по зельям.
Тремя часами позже Снейп ворвался в комнату, поднял Гермиону с удобного места перед камином и без слов уволок в спальню для выполнения обязательств по договору.
— Где ты был? — спросила Гермиона после.
— Не твоего ума дело, — последовал ответ, обильно сдобренный ядом.
* * *
Снейп отсутствовал и следующим вечером, почти до десяти. А явившись в вихре мантии, снова уложил Гермиону в постель.
В субботу он, как всегда, материализовался в лаборатории, чтобы наблюдать за приготовлением зелий. Однако он пресек все попытки Гермионы завязать разговор и исчез в неизвестном направлении, как только девушка собралась уже прибраться. Тем вечером Снейп появился в одиннадцать, заклинанием избавился от одежды, натянул ночную сорочку и потушил свет прежде, чем Гермиона успела сказать хоть слово.
|
|
|
На следующей неделе он вел себя так же. И через неделю. И через две недели.
— Ты избегаешь меня, — сказала Гермиона однажды, отчаянно желая, чтобы ее слова не звучали так, будто она сильно задета.
«Ты же не хочешь, чтобы он любил тебя, ты, слюнтяйка».
— Ты меня утомляешь, — парировал Снейп, скатываясь с Гермионы.
— Отлично, — ответила она, едва сдерживаясь, чтобы не накричать на него за такое поведение. В конце концов, так даже лучше по сравнению с тем, что было раньше. — Тогда ты не будешь возражать, если каникулы я проведу не в Хогвартсе.
— У тебя три дня.
— И четыре ночи, таким образом, остаются вам, профессор. Как исключительно великодушно.
— Не нравится, как видно? — спросил Снейп с сарказмом. — Как тут стыдливо не плеваться вам!
«Черт побери. А я-то думала, «Фаустом» он сыт по горло».
* * *
В декабре Гермиона поняла, что перемена в поведении Снейпа заставляла ее чувствовать себя проституткой. Это было неприятное открытие. «А как ты себя раньше чувствовала, идиотка? — со злостью спрашивала себя Гермиона. — Это было насилием тогда, это насилие и сейчас, только обставлено все несколько иначе».
Вот только… Разумеется, после полутора лет подобных отношений ей бы возненавидеть его еще больше. Снейп вызывал целую гамму эмоций: отчаяние, смущение, гнев (сочувствие, любопытство, нежность, о Господи). Но сил ненавидеть Снейпа у Гермионы больше не было. А может быть, она просто не хотела ненавидеть его.
«Дура».
Ну, может быть. Но в какой-то мере Гермиона действительно смирилась с тем, что он и не думал, что насилует ее — нет, Снейп и в самом деле полагал, что, поставив подпись под договором, Гермиона согласилась на подобные отношения.
— Мисс Грейнджер, мы заключили сделку, — сказал он однажды, незадолго до этих дней молчания. — Так почему вы думаете, что справедливо отговорить меня взять то, что вы обещали дать мне, в то время как вы сами ожидаете, что я по-прежнему буду исполнять то, что обещал вам?
|
|
|
Разумеется, его слова спровоцировали ссору, но теперь, когда у Гермионы было предостаточно времени размышлять без каких бы то ни было помех, ей вдруг пришло в голову, что именно по этой причине она не тряслась от отвращения, когда Снейп вдруг оказывался рядом, и ее не тошнило от его прикосновений. Если бы он знал, что совершает насилие, и все равно продолжал бы, ситуация развивалась бы иначе, не так ли? Если бы он получал удовольствие от страха и боли, разве не пришлось бы Гермионе почувствовать и то, и другое?
Девушка со вздохом потерла переносицу. Она знала, что не давала согласия. «И дело не в том, что я пытаюсь выставить себя жертвой. Снейп мог бы легко предложить мне четкий выбор, но он этого не сделал. Его мысли по этому поводу не должны приниматься в расчет».
«И как бы он это ни называл, все по-прежнему сводится к силе».
Гермиона гадала, имеет ли сила отношение к тому, что теперь она почти не видела Снейпа.
* * *
За неделю до Рождества Гермиона разложила подарки, заказанные совиной почтой, на роскошном ковре Снейпа и часть вечера провела за заворачиванием. Снова в одиночестве — теперь это было обычным явлением. Раньше Гермиона думала, что придется посылать их совой, но теперь предвкушала момент, когда подарит их лично: заскочит к Гарри, потом в Нору, и наконец домой.
Подарков было немного, и это наводило тоску. Свертки даже не придется уменьшать, чтобы взять с собой. Гермиона знала, что близких не меряют линейкой, но все-таки подарки напомнили девушке о том, что кого-то в этом мире больше нет. Бабушки и дедушки уже умерли: Грейнджеры поздно решили обзавестись потомством. Дядюшек и тетушек тоже не было. Из друзей — только Гарри и Рон, хотя Гермиона была в хороших отношениях со всеми Уизли (кроме Придурка Перси). Может быть, ей стоило купить что-нибудь и для Пенелопы?
«Ну, времени осталось не так много…»
Отправившись к себе в комнаты через камин, Гермиона нашла кипу каталогов для заказа совиной почтой и вернулась в тепло гостиной Снейпа, чтобы просмотреть их. Книги по чарам Пенелопе, наверное, понравились бы, но казались уж слишком простым решением. Подарить что-нибудь зачарованное? Это может быть воспринято как оскорбление. Что-то из одежды? Возможно, но небезопасно, учитывая то, что Гермиона и понятия не имела о том, что сейчас в моде.
Под глянцевым каталогом товаров от мадам Малкин лежал довольно тонкий справочник «Звуки музыки», который Гермиона уже хотела бросить в стопку непригодившихся каталогов. Но один из заголовков на обложке заставил девушку остановиться.
|
|
|
— «Чертовы сестрички» поют по-маггловски?
Детали были на одиннадцатой странице: «Наши отважные создательницы хитов берутся за то, чего еще не касалась рука волшебника! Вслушайтесь в эти странные мелодии магглов, переделанные так, как только маги-музыканты могут! От «Биг Бэнд» («Гней и его гномы») до «Биттлз». Стоит услышать, чтобы убедиться!»
«Без сомнения».
«Это, пожалуй, ближе всего к настоящей музыке из того, что Пенелопа только могла услышать, — предположила девушка. — А если это и ужасно, то, скорее всего, ужасно забавно», — ухмыльнулась Гермиона, принимаясь заполнять форму заказа.
Запечатав форму, Гермиона встала, собираясь пойти в совятню, и замерла, увидев одну из роб Снейпа, переброшенную через стул у его рабочего стола. Где он был? Почти за месяц такого обращения Гермиона так и не смогла этого узнать, как не смогла узнать и того, чем он занимался в те часы, которые проводил вне своих комнат и класса. Она искала его — конечно, искала, она ведь была любопытной всезнайкой, — но Снейпа не было ни в классе, ни в лаборатории, ни в гостиной Слизерина (не то, чтобы она действительно думала найти его именно там, однако первокурсника все же спросила). В Хогвартсе полно мест, где можно спрятаться, если захотеть, но причины прятаться для Снейпа Гермиона не видела. Хотя бы потому, что он в любой момент мог вышвырнуть ее из своих комнат, если бы ему захотелось побыть в одиночестве.
«Может быть, он покидает замок, чтобы встретиться с какой-нибудь знойной ведьмочкой, которая не прочь провести с ним время».
Гермиона фыркнула. Если так, то почему он возвращается и с такой лихорадочной решимостью укладывает ее в постель?
Чем бы он там ни занимался, Гермиона хотела бы, чтобы он прекратил. В последние несколько дней он возвращался с яростным, почти отчаянным видом, и это внушало Гермионе беспокойство. А если уж совсем начистоту — она скучала по его компании. Не по нему самому. Но по разговорам, по его присутствию, если только он не упражнялся в остроумии.
Теперь же, когда вместе они проводили совсем мало времени, он говорил едва ли пару слов. Но хотя бы не цитировал «Фауста». «Ему действительно стоит почитать что-то еще», — нахмурившись, подумала Гермиона.
«Можно купить ему что-нибудь».
Она посмотрела на стопку каталогов — из середины выглядывал кончик маггловских «Диковин и разных разностей».
«Ну в самом деле, я же не собираюсь покупать ему подарок к Рождеству!»
Десять минут спустя, когда Гермиона пролистала каталог почти до половины, она увидела сборник избранных произведений Шекспира в твердой обложке, и с мыслью, что Шекспир в данном случае все же предпочтительнее «Фауста», заполнила форму и вложила в конверт четыре галлеона.
«Это не подарок, — защищаясь, подумала девушка, наблюдая за двумя совами: одна из них полетела в Косой переулок, а вторая — в хорошо спрятанный офис где-то в Лондоне. — Это ему хороший пендель под зад».
* * *
Так или иначе, Гермиона перестала волноваться о том, что дата истечения договора не указана точно, когда, к ее удовлетворению, Снейп доказал, что вовсе не любит ее. Однако девушке вдруг пришло в голову, что можно воспользоваться неприятием Снейпа ее компании и наконец перестать думать об этом совсем.
«Он вовсе не собирается держать меня при себе больше трех лет, — сказала она себе, когда Снейп перебрался на свою сторону кровати, повернувшись к Гермионе спиной. — И не надо бояться, что ты подашь ему хорошую идею. Ну же, Грейнджер!»
— Когда истекает договор? — спросила Гермиона тоном, который, она надеялась, был вполне беззаботным.
— Что? — не оборачиваясь, раздраженно спросил Снейп.
— Когда точно заканчивается мое ученичество?
Секунду он молчал.
— Десятого июня две тысячи шестого года.
— Мне бы хотелось, чтобы это было зафиксировано письменно.
На этот раз он все-таки повернулся.
— Какое прискорбное отсутствие доверия.
— Ты сам научил меня не доверять тебе.
— Да, — ответил Снейп. — Именно так.
Он призвал сперва перо, а затем договор — последний вылетел из гардероба, — и внизу пергамента нацарапал слова: «Дополнение: настоящий договор действителен до истечения трех лет».
— Нет, я хочу, чтобы была указана дата, — твердо сказала Гермиона, поджав губы.
Снейп подрисовал точке хвостик и продолжил: «до 10 июня 2006 года».
— Что-нибудь еще? — спросил он с фальшивой любезностью, когда они оба поставили свои подписи под новой строкой.
Зардевшись от успеха, Гермиона произнесла:
— Да. Меньше секса.
— Спокойной ночи, мисс Грейнджер.
* * *
В канун Рождества, проснувшись так рано, что Снейп еще не успел исчезнуть из комнат, Гермиона тихо наблюдала за тем, как он одевается, вручную застегивая огромное количество нелепых пуговиц на сюртуке почти в полной темноте.
— Если бы ты зажег пару свечей, было бы проще, — прокомментировала она.
Застигнутый врасплох, Снейп резко обернулся.
— Спи.
— Я уезжаю сегодня, — сказала она, не обратив внимания на его язвительный приказ.
— Вернешься в понедельник.
— Я знаю, — Гермиона помолчала, прежде чем с явным раздражением добавить: — Будет еще одно следящее заклинание? Чтобы ты был точно уверен, что твоя своенравная наложница не избежит когтей своего господина?
— Нет, — коротко ответил он и набросил робу.
— Я не знаю, что происходит, — сказала Гермиона, выбираясь из постели, — но мне бы хотелось, чтобы ты мне рассказал. Раньше ты мне больше нравился.
«О, Боже!»
«Ну… Это ведь правда».
Не поднимая головы, Снейп глянул сначала на Гермиону, а потом на пряжку, которую как раз застегивал.
— Счастливого Рождества, профессор, — добавила девушка и быстро, очень быстро обняла его.
Снейп был совершенно неподвижен. Когда Гермиона отстранилась, он пронзил ее взглядом, но так ничего и не сказал.
— Ну ладно, — вздохнула Гермиона. — Тогда до понедельника, — и отступила в ванную.
* * *
Через два часа, припрятав подарок для Пенелопы у нее в кабинете, а «пендель» для Снейпа — у него, Гермиона быстро шла к воротам Хогвартса, чтобы дисаппарировать. Шел снег, для Шотландии немного рано, но в самый раз для территории замка, на которую наложил чары прежний директор, любитель снежного Рождества.
Коттедж Гарри оказался предсказуемо пустым, поэтому Гермиона тут же отправилась в Нору, где и нашла его, а так же почти всех Уизли и дюжину гостей. Все увлеченно играли в квиддич. Гермиона поставила сумку на землю — в Оттери Сент Кэтчпоул снега еще не было — и помахала им.
— Все, стоп игре! — закричала Джинни, завидев подругу. — Гермиона здесь. Эй, ты! — добавила рыжая, когда Джордж воспользовался тем, что Джинни отвлеклась, и запустил в сестру бладжером.
— Пойдем в дом! — проорал Фред и подхватил Гермиону на свою метлу.
— Поставь меня на землю немедленно! — завопила Гермиона, схватившись за метлу и неодобрительно глянув на Фреда через плечо. — Я серьезно! Я сожгу твой подарок — аааааа!
Последний возглас был вызван тем, что Фред сделал «бочку». Но все-таки ему достало ума надежно удержать Гермиону от падения, обхватив ее за талию.
— Как дела со Снейпом? — спросил он с намеком.
— Изумительно. У нас с ним умопомрачительный секс четыре раза в неделю.
— Молодцом! — ответил рыжий со смехом, когда они приземлились. — Я всегда знал, что где-то внутри у тебя запрятано отличное чувство юмора.
— Мерлин тебя забери, Фред, она ненавидит сюрпризы, — сказал Рон, мягко толкая брата в плечо, пока Гарри помогал Гермионе спуститься с метлы. — Кто за сидром?
Среди игроков, которых Гермиона не узнала раньше, оказалась не только шестилетняя дочка Билла, Прюит, но много других: Ханна Эббот (подружка Рона), Луна Лавгуд (подружка Гарри) Ле Джордан (приятель Джинни), Анджелина Джонсон (подружка Фреда) и девушка из Германии, которую Джордж представил как свою невесту.
«Все по парам, — подумала Гермиона со вздохом, — кроме меня».
Выпив сидра и быстро обменявшись подарками, Гермиона присоединилась к их позднему завтраку и вертела в руках вилку, наблюдая за тем, как остальные с аппетитом уплетают еду. Рон перестал жевать, чтобы прошептать что-то на ухо Ханне, и та захихикала. Ли, видимо, ущипнул Джинни: та взвизгнула, поджала губы и глянула на Ли с неодобрением. Анджелина зачаровала еду, и та летела прямо Фреду в рот — Фреду это показалось ужасно забавным.
Гермиона упрекнула себя за то, что завидует. Было чудом, что вся семья Уизли с трудом, но спаслась от Волдеморта почти без потерь, если только не считать того, что Чарли потерял руку, а Фред, наоборот, приобрел щегольский шрам через правую щеку. Все они заслуживали своего счастья.
Гермиона на секунду задумалась, выразил бы недовольство Снейп, если бы она сошлась с кем-нибудь. «Насчет исключительных прав в договоре нет ни слова…»
«…но ведь и я не встретила никого, кто бы мне понравился».
Наверное, Рон был ей ближе всех, но давным-давно Гермиона поняла, что им лучше остаться друзьями: их различия послужат скорее поводом для раздражения.
Столько молодых людей, с которыми она встречалась, раздражали ее, и Гермиона подозревала, что это чувство взаимно.
«Просто прекрасно».
— Ну, мне пора, — сказала Гермиона, поднимаясь.
— Как? Уже? — спросил Гарри с полным ртом.
— Меня ждут родители, — ответила она, попытавшись улыбнуться.
Улыбка превратилась в широкую ухмылку, когда Гарри и Рон поднялись со своих мест и дружно обняли подругу.
— Счастливого Рождества, — сказали они, и Гермиона подумала, что, возможно, так и будет.
____________
Примечание:
Колкэннон (callcannon) — ирландское национальное блюдо из тушеного картофеля и капусты, часто ассоциируется с Хэллоуином. (Но нет причины для того, чтобы эльфы не подавали его в середине ноября.)
16.11.2009
Глава 17. Перемена.
В понедельник утром, объевшаяся сладостями и пирожками до следующего Рождества Гермиона аппарировала в Хогвартс — и на три фута провалилась в снег. Ругая вздорного директора и вытряхивая снег из носков, она вытащила палочку и наложила заклинание: снег стал медленно подтаивать, образуя дорожку, так что теперь можно было почти без ущерба добраться до замка.
Пенелопа, как раз выходившая из Большого зала в тот миг, когда Гермиона закрывала массивные входные двери, стремглав подбежала к подруге и схватила ее за руку.
— Ты должна это послушать, — сказала она, заговорщически улыбаясь.
— Что?..
— Как «Чертовы сестрички» поют по-маггловски, конечно! Словами это не передать.
— Неужели так плохо? — спросила Гермиона, улыбаясь в ответ.
— Ты только послушай, — настаивала Пенелопа, увлекая Гермиону к лестнице.
Комнаты преподавателя чар находились рядом с башней Рейвенкло, поэтому крюк они заложили приличный. К тому моменту, как они все же дошли, Гермиона замерзла в промокшей одежде, и ей пришлось наложить чары, чтобы хоть немного согреться.
Но оно того стоило.
Она смеялась над “It Don't Mean a Thing (if it Ain't Got That Swing)” и не могла остановиться.
— Волынки! — выдохнула она наконец. — Ну чем они там думали?
Из оставшихся песен половина ее так же насмешила. Но несколько композиций получились совсем даже неплохими, а “All You Need is Love” вышла на удивление хорошо.
— Это отличный подарок, — сказала Пенелопа по истечении получаса, взмахнув палочкой и закрыв волшебную музыкальную шкатулку. — Спасибо. Извини, что не припасла ничего для тебя.
— Пусть это будет задержавшейся благодарностью за твою помощь в прошлом году, — ответила Гермиона и отправилась в подземелья со своими подарками.
Оставив свертки у себя в комнатах, она переместилась через камин к Снейпу и удивилась, увидев его там. Он сидел в кресле без книги или журнала, и создавалось впечатление, что он поджидал Гермиону.
— А разве тебе не надо сейчас быть в каком-нибудь загадочном месте? — спросила она.
— Нет, — ответил он, подняв бровь.
Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но только чихнула.
— Сядь, — велел Снейп.
Сам же он поднялся и исчез в камине.
— Никуда ему не надо, конечно, — пробормотала Гермиона, чувствуя, что ее снова охватывает дрожь.
Но Снейп вернулся минутой позже с флаконом перечного зелья в руке, который он поднес к ее губам и держал так до тех пор, пока Гермиона не открыла рот и не выпила лекарство.
— Надеюсь, ты хорошо отметила праздник, — сказал он, и если эти слова не прозвучали совсем уж заботливо, они были ближе всего к его обычному тону.
— Да, — ответила она, совсем сбитая с толку. — А ты?
— А как ты думаешь? — спросил он с усмешкой.
— Думаю, что у тебя было совершенно жалкое Рождество, и это целиком и полностью твоя заслуга, мизантроп ты этакий.
— Моя дорогая леди Насмешница, — мягко ответил он, — от празднования мне пришлось много раз отвлекаться.
Гермиона моргнула. Это что, цитата из…
— Например, на проверку эссе, — добавил Снейп.
Если это был отвлекающий маневр, то он сработал.
— В самом деле, — сказала Гермиона, нахмурившись, — ты же знаешь, что я сама собиралась этим заняться, а студенты не вернутся до следующего понедельника. И вовсе не обязательно было…
— Я подумал, что мы сможем использовать время более… плодотворно. — Снейп дал этому туманному предложению повисеть в воздухе, прежде чем добавил: — Лаборатория ждет.
— Спасибо, профессор, — тихо ответила Гермиона и проследовала за Снейпом в камин, гадая, посещал ли его дух Рождества, пока сама Гермиона гостила у родителей.
Ведь не может быть, чтобы ее подарок так повлиял на него, даже если он и намекал, что все-таки прочитал книгу. Гермиона свято верила в силу книг, но это было бы просто смешно.
* * *
Он так и не рассказал, где провел месяц до Рождества. «Урок восемьдесят шестой: надоедливые вопросы ни к чему не приведут». Однако теперь эту привычку он оставил. Гермиона сама была удивлена, как рада была находиться в его компании. Только сейчас девушка поняла, какой одинокой она была, пусть и проводила больше времени с Пенелопой, заполняя эту пустоту.
Странно это: она больше времени проводила в одиночестве в Алхимической лаборатории Гельвеция и не ощущала своего одиночества. Но тогда она знала, что в любой момент может повидаться с родителями или с ребятами, стоит только захотеть. Возможно, разница была именно в этом.
И еще одно изменение, которое возвращало их к прежним отношениям: Снейп теперь интересовался ее изысканиями о зельях. Она предполагала, что это всегда было ему интересно, однако раньше он настойчиво отказывался показывать это, и теперь Гермиона не понимала, почему его отношение переменилось.
Но когда она снова принялась за улучшение вкуса зелий методом проб и ошибок, которое давным-давно забросила ради умения связывать чары, Гермиона поняла, что советы Снейпа были неоценимы.
Саркастичны, но неоценимы.
— Мисс Грейнджер, я очень сомневаюсь, что с помощью корицы вы получите требуемую реакцию. Разумеется, при условии, что в вас не проснулась скрытая любовь к взрывам, — сказал он в январе, склонившись над котлом с зельем для улучшения памяти.
— Может быть, вы все же передумаете, мисс Грейнджер? — резко сказал он в феврале, когда Гермиона уже почти опустила щепотку мяты в другое зелье. — Если только вы не вознамерились наградить нас обоих головной болью.
— В интересах того, чтобы пообедать в разумное время, могу я предложить экстракт апельсина, мисс Грейнджер? — сказал он в марте.
— Ты все время меня так называешь, — сказала она наконец, гадая, не кажется ли ей, что он привязался к ее фамилии и званию больше, чем раньше. — Ты спишь со мной почти два года. Так почему бы тебе не оставить уже формальности и не обращаться ко мне просто «Гермиона»?
— Может быть, потому, что мне этого не предлагали, — ответил Снейп, и уголок его рта немного поднялся кверху.
«Как будто раньше это его останавливало…»
— Разрешаю звать меня по имени, — сказала девушка и добавила с вызовом: — А мне будет дарована ответная милость?
— Да… Гермиона.
Может быть, из-за того, что он сразу согласился, чем озадачил девушку, а может быть, из-за того, как он произнес ее имя — Гермиона не была уверена, — однако она вдруг обнаружила, что совершенно не может сосредоточиться на зельях.
* * *
Это происходило так постепенно, исподволь, что сперва Гермиона ничего и не заметила. Но к Пасхе стало очевидно, что он регулярно пропускал выполнение своего долга. Если поначалу секс у них был по три раза в неделю только иногда, то потом это вошло в привычку.
Разумеется, Гермиона не собиралась жаловаться, но когда однажды он воспользовался своим правом по договору только два раза за всю неделю, она не смогла не сдержать вопроса об очевидном.
— Вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагубно, и наоборот: выглядит как порок, а на деле оборачивается благополучием и безопасностью, — уклончиво ответил он, и Гермиона сдалась, решив, что выспрашивать что-то — пустая трата времени.
Может быть, он думал, что она обнаружит, что ей не хватает его прикосновений, если он откажется от близости.
«А может быть, он просто дурак».
* * *
Первый день летних каникул закончился. Гермиона выучила прошлогодний урок на «отлично» и, подготовившись к долгому спору, выдала первый залп.
— Северус, я бы хотела наложить связывающие чары на зелья для больничного крыла.
— Очень хорошо.
— Все твои возражения должны уже… Прости, что ты сказал?
Он усмехнулся, явно наслаждаясь ее недоумением.
— Можешь начать прямо сейчас.
— Почему ты так легко соглашаешься? — с подозрением спросила она. — Что ты скрываешь?
— Ничего, — ответил он, и его усмешка превратилась в широкую улыбку чеширского кота. — Если б я знал, что вежливость возымеет такой эффект, давно бы начал вести себя прилично.
* * *
Следующим утром Гермиона была в лаборатории уже без четверти семь. Прежде всего она принялась чистить и устанавливать двадцать котлов из запасов Хогвартса — котлы студентов, оставленные на лето в школе.
— Готова ли ученица чародея приступить? — спросил Снейп, подняв палочку.
— Постой… Тебе лучше знать, что может произойти в случае … эээ… самой непредвиденной ситуации. Те пять котлов в углу — для зелья от головной боли, эти четыре — паста для лечения ожогов, а остальные — первые одиннадцать зелий по списку в алфавитном порядке. Ну, за исключением, пасты для лечения ожогов… Если все получится, у нас будут готовы составы с А по З и еще немного зелий на букву И… Ох, — добавила она, заламывая руки, — может быть, это не самая удачная идея: ведь столько всего много для начала…
— А доводить себя до истерики — это самое лучшее начало, — сказал он с сарказмом, чем немного успокоил Гермиону.
— Ладно, — сказала она, глубоко вздохнув. — Ну, ладно. Coagmento!
Она наложила связку чар на зелье от головной боли, а затем на один из котлов с пастой от ожогов, сделала перерыв и съела шоколаду. И в том же духе продолжила с остальными котлами: накладывала чары и отдыхала, и снова накладывала чары.
Спустя час, когда она в изнеможении упала на стул, Снейп установил вокруг них защитное заклинание и в тишине наблюдал за зачарованными инструментами и за работой. Гермиона была рада, что он с ней, потому что… просто не могла … держать глаза… открытыми…
Кажется, в следующий же миг он потряс ее за плечо.
— Так-так, — сказал он. — Спим на работе?
— Ммммм… Тебе обязательно нужно отметить это в отчете о моем учени-и-ичестве, — сказала Гермиона, зевая. — Который час?
— Девять, — ответил он, и она, вскрикнув, подпрыгнула на стуле.
— О, нет! Нужно же помешивать!
— Я об этом позаботился.
— И? — нетерпеливо спросила она.
— И, — сказал он, делая небольшую паузу, — грубо говоря, через два часа у тебя будет, очевидно, успешно завершено приготовление четверти всего списка зелий для больничного крыла.
С радостным криком она подбежала к котлу с пастой от ожогов.
«Замечательно».
Зелье от головной боли.
«Замечательно».
«Все — замечательно».
— Ох, — восхищенно сказала она, — это самый счастливый день в моей жизни.
Он насмешливо поднял бровь.
— Да ладно.
— Ну хорошо, хорошо. Самый счастливый после падения Волдеморта. Я сыграла там такую маленькую роль, а здесь заслуга полностью моя. Ну, не совсем моя, конечно…
— Полностью твоя, Гермиона, — сказал он.
____________
Примечания:
1. «Моя дорогая леди Насмешница» (My dear Lady Disdain) — цитата из «Много шума из ничего». Почитываем Шекспира в перерывах между проверкой эссе, а, профессор?
2. «Вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью». Цитата из «Государя» Макиавелли.
16.11.2009
|
|
|
