Упоминание о причинах разрыва между [са'ид] ханом и Имин Ходжа султаном

ГЛАВА 81.

УПОМИНАНИЕ О ПРИЧИНАХ РАЗРЫВА МЕЖДУ [СА'ИД] ХАНОМ И ИМИН ХОДЖА СУЛТАНОМ

Изложение деталей этого события — долгая история, их растягивание задержит главное. Одним словом, вот краткое содержание этих событий: Мирза 'Али Тагай, о котором было сказано при упоминании похода на Кашгар, питал к моему дяде, < да покроет его Аллах своим прощением>, беспредельную зависть и злобу, но внешне это не проявлялось. Сколько бы он ни старался клеветой и доносами воздействовать на хана — ничего не получалось. Как уже было упомянуто, хан выдал замуж за Имин ходжа султана дочь моего дяди и у них родились прекрасные дети. Этим полностью окрепли узы союза между моим дядей и султаном.

В голове Мирзы 'Али Тагая созрел коварный замысел: поскольку он не смог вмешаться в дело между ханом и мирзой —[моим дядей], то ему следует заняться Имин ходжа султаном и поднять пыль разлада между братьями [Имин Ходжой и Са'ид ханом], авось это поможет его цели, потому что если [мой дядя] Саййид Мухаммад мирза станет на стороне своего зятя [Имин Ходжи] и его детей, / 254а / то он должен будет порвать с ханом. Это как раз отвечало его (Мирза 'Али Тагая) намерениям. Если же [мой дядя] будет держаться стороны хана, то тем самым он закроет глаза отеческой любви на Имин Ходжа султана и его детей. Следовательно, и в этом случае [Мирзе] будет причинено беспокойство — дело Имин Ходжа султана расстроится, а [у Мирзы] исчезнет опора [в лице хана]. Руководствуясь этими соображениями, он приступил к делу и своими наущениями добился того, что Имин Ходжа султан стал опасаться хана, а хан — его.

Вот краткое изложение тех подробностей: когда [хан] выступил на Андижан, о чем уже было упомянуто прежде, [Мирза 'Али Тагай], выбрав удобный момент, намекнул Имин Ходжа султану: “Испытывая к Вам расположение, я стал замечать, что хан изменил к Вам свое отношение: он хочет посадить на Ваше место своего сына Рашид султана и < отдать ему (Добавлено по Л₁ 177а) область Аксу. Вы теперь, поверив моим словам, должны соблюдать благоразумие и осторожность в своем деле”. Хану же он постоянно твердил: “Имин Ходжа султан без всякой причины опасается Вас. Возможно, что он прибегнет к [492] помощи Ваших противников”. Но хан не верит этому. Тогда [Мирза 'Али Тагай] говорит: “Если мои опасения верны, доказательством тому явится то, что Имин Ходжа султан в этом году совершит такое-то дело”. И [Мирза 'Али Тагай] тайно посылает человека к [Имин Ходжа] султану и сообщает: “Сейчас время сделать такое-то дело”. [Имин Ходжа] совершает это дело по своей простоте и глупости. Тогда Мирза 'Али Тагай докладывает [хану], что, мол, я доводил до вашего сведения, что Имин Ходжа султан сделает в этом году такое-то дело: теперь мое предположение подтвердилось.

С той поры, когда хан выступил на Андижан, и до последнего времени, что составило шесть лет, такого рода дела происходили не раз и из-за того, что слова [Мирзы 'Али Тагая] подтвердились — хан совершенно изменил свое отношение к Имин Ходжа султану. Сколько бы мой дядя и я ни упрекали за это Имин Ходжу султана и не допытывались: “Почему ты так поступил? ” — он не давал нам ясного ответа, / 254б / причина этого была нам не известна.

В конце концов выяснилось, что все это было подстроено Мирза 'Али Тагаем. Когда Мирза 'Али Тагай увидел, что здоровье хана ухудшилось, он доложил: “Поскольку пребывание Имин Ходжа султана в Аксу может явиться причиной смуты, то будет лучше, если назначить на его место Рашид султана, а ему дать для управления какие-нибудь районы Бадахшана, и это будет в интересах государства. Однако я опасаюсь, как бы мирзы не обиделись на меня. Если они согласятся, то это было бы самым подходящим для ханского благополучия, но, думаю, будет трудно сказать об этом мирзам” — под мирзами он подразумевал моего дядю и меня.

Хан сначала рассказал об этом мне. Я сказал: “В чем состоит преимущество Имин Ходжа султана перед другими слугами Вашего величества, чтобы от смещения его зависели бы интересы государства? Я не согласен, поскольку родственные отношения его одинаковы со слугами Вашего величества. Если дочь моего дяди его жена и у него есть дети, то дочь моего дяди по матери находится в Вашем гареме, и эти оба дела равнозначны. Вот уже двадцать три года, как я нахожусь у вас на службе и Вы отличаете меня среди других родственников по-отечески и по-братскн разного рода дарами и любовью. Как я могу противопоставлять интересы Имин [493] Ходжа султана Вашим? Как бы то ни было, мною сделано то, что необходимо для блага государства”.

После этого хан повел разговор об этом и с моим дядей. Мой дядя сказал: “Вашему светлому уму известно, что я во всем являюсь благожелателем Вашего могущественного государства и мига своей жизни я не представляю без своего господина. Могу ли я способствовать делу [Имин Ходжи] султана, от которого исходит развал основы вечного государства? Хотя сейчас не известно, какой он нанесет вред Вашему могущественному государству, однако, поскольку ханское верное мнение не ошибалось до настоящего времени, я буду следовать ему / 255а / и непременно выполню все, что нужно в интересах дела”.

Когда эти слова были высказаны, хан, указывая на меня, произнес: “Кажется будет уместно, если Мирза Хайдар отправится [в Аксу] с Рашидом, сместит Имин Ходжа султана и посадит на его место Рашида, а Имин Ходжу отправит сюда ко двору, а сам останется там до восстановления порядка в той области, и, устроив все дела Рашида, возвратится”.

Через два дня после его приказа я отправился в Аксу. Когда мы прибыли в Уч, нас встретил Шахбаз мирза, о котором также было сказано при [изложении] похода на Кашгар. Когда мы миновали Уч, все люди Имин Ходжа султана поспешили встретить меня. Имин Ходжа султан стал посылать ко мне людей со словами: “Что стало с нашими родственными и братскими связями? Давайте хоть один раз встретимся с вами”. Я отказал ему в этом и сказал, что от встречи никакой пользы не будет, поэтому не стоит приступать к бесполезному делу. Подготовив необходимые средства для дороги и переселения, я отправил его, дав ему в сопровождение нескольких надежных людей. Успокоив всех воинов и жителей Аксу, я как можно лучше уладил их дела, привел в порядок дела жителей, тамошнего войска и прежних слуг Рашид султана; упорядочил [налоговые] тетради Аксу, распределив сборы между селениями поровну так, что все люди успокоились. Я пробыл там шесть месяцев.

Когда дела устроились по желанию Рашид султана и он воочию убедился в моем старании в устройстве его дела и в моей любви к нему, он тоже проникся ко мне любовью, крепнувшей до этого на протяжении многих лет, так что в это время мы не разлучались с ним и / 255б / неискренности между нами не было. Все, что делал он, [494] нравилось мне, а все, что исходило от меня, он целиком одобрял душой. Рашид султан своей дружбой полностью исцелил то, что лежало у меня на душе от разлуки с моими прежними друзьями, т. е. Шах Мухаммад султаном и Баба султаном. Однажды он сказал мне: “Хотя давно в Моголистане по обычаю моголов и по приказу ханского величества между нами установилась дружба и мы обменялись конями, однако она не была подкреплена обетом. Теперь я хочу возобновить эту старую дружбу, подкрепив се самой торжественной клятвой”. Я тоже согласился и условия договора были составлены так. С моей стороны: до тех пор, пока будет жив хан, я буду находиться у него на службе. Не дай бог, если хан скончается, то я, кроме тебя, ни к кому другому больше не прибегну за помощью и буду считать тебя ханом вместо него. Условия со стороны Рашид султана: после хана я буду считать тебя своим старшим братом. Если ты открыто окажешь мне почести как хану, то я буду тайно почитать тебя так, как ты этого заслуживаешь, уважать и чтить тебя больше, чем хан, и заботиться о твоих родственниках так, как ты посоветуешь. Вот такими прочными [клятвами] были подкреплены наши обязательства, — стихи:

О красавица, не сдержавшая своего стона, от твоего обещания мне
Никогда не достанется ничего, кроме сотни мук
О моя красавица, иди, скажи, ради бога,
Где то обещание и где твоя верность [обещанию]?

После завершения всех этих дел он разрешил мне вернуться, и я приехал к хану. Хан находился в Йанги-Хисаре. Он осыпал меня разными милостями, но не дал мне возможности съездить на мою дорогую родину — Йарканд. Он отправился на охоту в Тунун Ваши — пограничный район Моголистана, и взял меня с собой. Когда мы подъехали к месту охоты, то из Аксу приехал [Имин Ходжа] султан и охота состоялась. / 256а /

У хана была хроническая болезнь — иногда у него появлялось вздутие живота; газы, действовавшие на живот и желудок, вызывали колики. Неблагоприятно действовал на него и холод. Возможно, на этой последней охоте произошло охлаждение желудка и живота, и та болезнь возобновилась с такой силой, как до этого не бывало. Тотчас же послали человека за моим дядей. Лекари высокого [ханского] стана сделали все, что [495] требовало время: лечение подействовало, и та болезнь отступила.

Мой дядя приехал, когда уже наступило облегчение. Но хан на сей раз был очень напуган болезнью. Он позвал моего дядю, Рашид султана и сказал им: “Я очень испугался этой болезни. До этого приступы бывали реже. Вот уже несколько лет, как она повторяется ежегодно. В этом году она возобновилась дважды и каждый раз тяжелее. Теперь я хочу, чтобы Рашид и Вы — имелся в виду мой дядя — взяли обязательство. У Мирзы Хайдара нет нужды в возобновлении обязательств, потому что я сам был посредником между ними в Моголистане и скрепил их дружбу, а потом они вновь договорились в Аксу так, как им подсказал разум”. Для убедительности своих слов то, что хан сказал Рашид султану и моему дяде, он сказал это по-тюркски, и это было особенностью его натуры: “Мирза! Если со мной что-нибудь случится, то считай Рашид султана вместо меня. И ты, Рашид, относись к мирзе, как я” В разъяснение этого хан сказал несколько слов и повелел Рашид султану и моему дяде заключить соглашение, что и было сделано. Подробности этого растянут речь, а приведение подробностей явится причиной докучливости.

Хан провел зиму в Йанги-Хисаре, а сей раб уехал в Йарканд. Но когда я приехал из Аксу, хан уже вручил свою волю его святейшеству Махдум-и Нурану, и я нашел его занятым [этим].